– Там впереди что-то есть! – в какой-то момент кричит Консальво, разрывая гнетущую тишину. Я склоняю голову, вглядываясь в почти беспросветный туман. Поначалу ничего не видно, но постепенно я начинаю различать перед собой темное пятно. И действительно, через несколько мгновений в тумане перед нами появляется клочок земли – каменистая, грунтовая полоса берега. Консальво достает из кармана небольшое металлическое устройство, видимо, какое-то старинное средство навигации. Он некоторое время возится с этой вещицей, а затем удовлетворенно кивает, снова убирая ее в карман. – Должно быть, мы на месте. Тем временем покалывание в моем зодиаке становится все более интенсивным и только усиливает тлеющий внутри меня уголек страха. Либо мы находимся в нужном месте, либо приближаемся к неминуемой катастрофе. Ну, или нас здесь ожидает гремучая смесь и того, и другого. Через пару минут мы причаливаем к песчаному берегу, и Консальво спрыгивает прямо в воду, чтобы помочь нам с Лео выбраться на берег. Я обеспокоенно смотрю на его насквозь промокшие сапоги, но он только отмахивается. – Кожа густо смазана, они выдержат. Я бросаю вопросительный взгляд на Лео. Мы высадились на острове, но… что дальше? Стойкое желание поскорее убраться отсюда парализует всю мою решимость. Лео же, напротив, в предвкушении потирает руки. Был бы он так же взволнован, если бы не потерял свой зодиак? Если бы постоянно чувствовал эту тревожную пульсацию? Стоит ли рассказать ему об этом? Но я тут же отбрасываю эту мысль. Мы должны найти зеркало, и я никогда не прощу себе, если у Люция получится это сделать раньше нас. – Оставайся у лодки, чтобы караулить, – наказывает Лео Консальво, на что тот одобрительно кивает. – Остров маленький, так что, если у тебя возникнут проблемы, кричи, мы с Розали наверняка услышим это даже с другого конца и примчимся сюда. Будь готов к экстренному отплыву, пожалуйста. Консальво отдает честь и приваливается к большому валуну на берегу, махая нам рукой вслед. – Хорошо! Я машу ему в ответ, а затем оборачиваюсь и иду следом за Лео. Даже здесь, на острове, туман настолько густой, что едва удается видеть собственные руки. На пляже мы натыкаемся на узенькую тропинку, прямо по которой мы и отправляемся в путь. – Я не могу предугадать развитие событий, когда мы встретимся с Тирециосом, но нам ни в коем случае нельзя разделяться. Вот, возьми это на всякий случай! Лео приподнимает рубашку, вынимая из внушительной коллекции холодного оружия на поясе нож в кожаных ножнах. Лезвие длиной почти с мое предплечье, и я невольно содрогаюсь от мыслей, что мне придется его использовать. Поспешно закрепив ножны на поясе брюк, повторяя за Лео, я вновь радуюсь, что догадалась надеть сегодня мужскую одежду. Женщинам этого времени явно пошло бы на пользу, если бы им разрешили носить брюки. – Когда ты успел вооружиться до зубов? – спрашиваю я Лео на ходу. – Эдо, узнав вчера о наших планах, отдал мне оружие. Он был взволнован нашим замыслом не меньше тебя, но посчитал нужным экипировать нас на всякий случай. Эдо все-таки очень хороший человек. Я симпатизировала ему еще с первой встречи в Мурано, а теперь готова кинуться с объятиями. По крайней мере, благодаря ему у нас будет чем защититься в случае необходимости. Тропа ведет нас все дальше и дальше в глубь острова, и то, что открывается нам здесь, выглядит таким же мрачным, как и пляж. Каменистая почва, клочковатые островки зелени тут и там, корявые деревья… Пасмурная погода едва ли добавляет очарования этому месту. Скорее, наоборот. Вскоре перед нами появляются очертания дома. Пятна света, которые я поначалу приняла за галлюцинацию, стоит мне прищуриться, превращаются в освещенные оконные проемы, а рядом, прямо перед входом, отчетливо угадывается фасад. Само здание выглядит обветшалым; штукатурка в нескольких местах облупилась, а крыша облезла так, что слетит от сильного порыва ветра. Обхватив себя руками за плечи, чтобы успокоить зябкую дрожь, я собираю в кулак все свое мужество, готовясь войти в эту хижину. Лео останавливается рядом со мной. Наши руки встречаются друг с другом, и мы переплетаем пальцы. Лео мягко похлопывает меня по запястью. – Твой зодиак вибрирует. – Его голос звучит нарочито бодро, и, проследив за его взглядом, заранее знаю, что увижу: запястье светится голубоватым светом. Проклятие! – Ничего страшного, – отрывисто бормочу я. Это вовсе не нормально, но я не хочу лишний раз беспокоить Лео. Хватит и того, что я себя уже накрутила до невероятных масштабов. – Идем? Рука об руку мы приближаемся к дому. С каждым шагом мое недомогание нарастает, и я изо всех сил борюсь с этим чувством. У самой двери Лео поднимает свободную руку и стучит, а я, затаив дыхание, жду хоть какую-то реакцию изнутри, однако слышу только тишину. Мы ждем почти целую минуту, но так и не получаем никакой реакции. Там непременно должен кто-то быть, поскольку свет в доме все еще горит. Лео стучит снова, на этот раз громче, и под силой его ударов дверь распахивается сама. Видимо, она была просто привязана, а теперь с тихим скрипом открывается внутрь. Переглянувшись, мы шагаем вперед. – Ау? Здесь кто-нибудь есть? – кричит Лео. Я напряженно вслушиваюсь в безмолвие дома, но не различаю ни единого звука, кроме едва заметного шипения. Я чувствую этот звук своей кожей, словно физическое прикосновение, и невольно отшатываюсь назад, но Лео решительно шагает в прихожую и тянет меня за собой. Даже если бы захотела, я не смогла бы отпустить его руку. – Маэстро Тирециос? Вы здесь? – Его голос эхом разносится по пустому зданию. В передней темно, но из конца коридора льется теплый свет. Так и не получив ответ, мы нерешительно продвигаемся вперед, пока Лео выкрикивает имя таинственного мастера зеркал. Вскоре мы достигаем конца коридора, где расположена небольшая кухня, совмещенная с гостиной. С первого взгляда здесь заметны следы чьего-то присутствия: на столе лежат свежие остатки еды, а в очаге беззаботно потрескивает огонь. Тирециос не мог уйти отсюда далеко. Пока я оглядываюсь по сторонам, Лео буксиром тащит меня в соседнюю комнату, откуда исходит мягкий свет. Дерь в нее оказывается приоткрыта, а за ней… У меня перехватывает дыхание. Одна лишь свеча стоит на столике в центре комнаты, но от нее исходит ослепительный свет, отражающийся в сотнях зеркал, что покрывают всю поверхность стен. Моргая, я оглядываюсь по сторонам, и от этого невероятного зрелища начинает кружиться голова. Зеркала всех форм и размеров, в мощных резных рамах или просто небрежно прислоненные к стене. Из каждого угла на меня смотрят мои же глаза, иногда искаженные, иногда неестественно увеличенные. В одном из зеркал я встречаю взгляд Лео. Изумление написано на его лице, как и на моем. Я понятия не имею, насколько велика эта комната – зеркальные стены создают впечатление, будто она расширяется до безграничности. Медленно поворачиваясь вокруг своей оси, чтобы внимательно все рассмотреть, я отстраненно думаю о том, найдем ли мы среди них зеркало Агниции? Что, если оно прячется среди бесчисленных других? Однако мой взгляд безнадежно блуждает по отражающим поверхностям и не находит ничего даже отдаленно похожего. Постепенно привыкая к открывшемуся нам зрелищу, я быстро понимаю, что что-то здесь не так. Несмотря на беспорядок из рам и зеркал, повсюду валяются осколки, а где-то даже темнеют красноватые пятна. – Похоже, здесь была драка, – шепчет Лео, озвучив то, чего я втайне опасалась. Это нехорошо. Вообще ничего хорошего. Тишина кажется призрачной. Следы на кухне указывают на то, что в доме кто-то есть и до недавнего времени точно здесь присутствовал. Учитывая не успевшие подсохнуть пятна крови на полу, драка, должно быть, произошла совсем недавно. Но почему тогда здесь так тихо… Однако… мне кажется, что я слышу странный звук, похожий на рокот, и инстинктивно шагаю вперед. Десятки других Розали следуют за мной по пятам, но я даже не оборачиваюсь и в своих размышлениях не замечаю, что до сих пор держу Лео за руку. Он пытается меня остановить, но я продолжаю идти на звук, пока в центре комнаты мне вдруг не открывается совершенно новый ракурс. Слева появляется проход между зеркалами, и в закоулке становится заметно темнее, но мне все равно удается разглядеть в тени кое-что… или кое- кого. Глава 21 Инферно Лео останавливается позади меня, практически прижимаясь к моей спине, и я чувствую его дыхание на шее. – Здесь кто-то есть? – шепчу я, не имея ни малейшего понятия, кому задаю этот вопрос. С того самого момента, как мы вошли в дом, я впервые что-то сказала. Оно, вероятно, к лучшему, потому что, как только подаю голос, огромное зеркало рядом с Лео, разделявшее комнату пополам, с оглушительным звоном валится на пол, разлетаясь на тысячи осколков. Словно именно звук моего голоса это спровоцировал. Испугавшись, я резко отскакиваю в сторону, таща за собой Лео, инстинктивно вскинувшего руки, чтобы защитить голову. Сердце колотится как сумасшедшее. И теперь, когда зеркало больше не разделяет комнату, из тени вырисовывается силуэт – осунувшаяся, скорчившаяся на полу фигура человека. Все еще до смерти напуганная, я делаю несколько шагов к нему, и чем ближе подхожу, тем отчетливее слышу надтреснутое дыхание, которое и привело меня сюда. – Маэстро Тирециос? – тихо спрашиваю я. – Анжитиа… – Голос старика звучит хрипло и грубо, как наждачная бумага. Он медленно оборачивается ко мне, и я невольно отшатываюсь, прижимаясь к груди Лео. Крик застревает в горле. Лицо мастера зеркал покрыто морщинами, а рот кажется не более чем глубокой впадиной, и если бы сердце сейчас не грозилось остановиться от ужаса, я бы сказала, что оно похоже на сморщенный грецкий орех. Довольно-таки старый человек, но его глаза… Я почти уверена, что они до самой смерти будут преследовать меня в кошмарах. Как и сказала Зита, вместо глазных яблок в его глазницах зеркальные сферы. Понятия не имею, как это смогли воплотить в эту эпоху, но эти глаза реальны. Они не могут видеть, но мне кажется, будто Тирециос смотрит прямо на меня. – Маэстро Тирециос… Это ведь вы, не так ли? – срывающимся голосом выдавливаю я. Боже мой, от ужаса в горле так пересохло, что я едва могу говорить! Его рот открывается, словно он собирается что-то сказать, но вместо этого издает хриплый стон. – С ним что-то не так. Лео протискивается мимо меня, присаживаясь на корточки около старика. И, когда он наклоняется, его широкая спина закрывает мне весь обзор. Слышится шелест ткани, а затем испуганный вскрик Лео, и я тут же оказываюсь рядом с ним. Лео срывает черный китель Тирециоса, под которым обнаруживается старая льняная рубашка, и аккуратно ощупывает верхнюю часть тела старика на предмет травм. Прикоснувшись в месте чуть выше пупка, Тирециус рычит от боли. – Вы ранены, – замечает Лео, но слепой мастер только кивает. – Кто это был? Вы подрались? Тирециос тяжело дышит, крылья его носа раздуваются, отчего у меня складывается странное впечатление, будто он принюхивается. Ко мне. Я наклоняюсь к нему чуть ближе, вздрагивая от его искусственных зеркальных глаз, в которых отражается фиалковая синева моих собственных радужек, создавая ощущение, будто я смотрю в глаза самой себе. – Он снова здесь, – сипит Тирециос. Его глаза бегают из стороны в сторону, пока Лео лихорадочно ощупывает масштабы повреждения от раны на его животе. Однако, судя по его прерывистому дыханию, легче ему не будет. И на этом отдаленном острове помощи ждать нам придется долго… И вряд ли на лодке Консальво найдется что-то, чем перевязать рану. Осознавая, что у маэстро, вероятно, остается не так много времени, я ловлю его зеркальный взгляд и всеми силами стараюсь удержать контакт. – Кто здесь был? Кто сделал это с вами? – Один из тех, кто когда-то пришел и украл его у меня. Они уже были здесь… много лет назад. Они просили Змеиное зеркало, но оно слишком опасно. Слишком опасно, чтобы его можно было кому-либо доверить. Я сам заплатил высокую цену за то, что принял на себя его силу и позволил себя затянуть. – Тирециос сухо откашливается, а Лео разражается проклятием, когда из-под льняной рубашки вытекает еще больше крови из-за неосторожного касания раны. – Кто это был? – настойчиво спрашиваю я, хотя картинка уже вырисовывается у меня перед глазами. Я уже знаю ответ на вопрос, но хочу услышать это из его уст. – Один из близнецов с серебристыми глазами. Его брат однажды приходил ко мне со своими спутниками, и он же пришел сегодня. Они оба требовали зеркало. Дыхание перехватило после его слов. Значит, Люций действительно был здесь. Уже отправился на поиски зеркала Агниции, и Тирециос узнал его. – Зеркало у него? Ему удалось забрать его? – Мой голос звучит едва ли громче шепота, но Тирециос понимает меня. – Нет… Когда я отказался отдать ему зеркало, он принялся искать его сам. Но с тех пор, как оно вернулось ко мне, я спрятал его тщательнее. Этому человеку не удалось его найти, и он ранил меня, оставив умирать. – Его слова зловеще повисают в воздухе. Это очень похоже на Люция. – Этот человек уже убил одного человека из вашей гильдии, маэстро Обиззи из Мурано. Сегодня ему не удалось забрать зеркало Агниции, но теперь он может воссоздать реплику этого артефакта своими силами, используя бесценные записи Обиззи. Тирециос сжимает губы до побеления. – Обиззи был великим мастером, но знания о его зеркалах ничем не помогут этому человеку, и он прекрасно это понимает. Вот почему он забрал с собой одно из моих зеркал, а я был не в силах его остановить. Вы должны знать… мои зеркала… – Тирециос снова прерывается, снова кашлянув. – Когда зеркало Агниции попало ко мне в руки, я задался целью создать такое же безупречное стекло. Ничего из того, что мне довелось видеть за всю свою жизнь, не могло сравниться с ним, но я услышал ее шипение. Я с трудом сглатываю. – Вы услышали шипение… змеи? Маэстро едва заметно кивает. – Агниция говорила со мной через зеркало. Она рассказала мне свою историю, рассказала о драгоценных слезах, которые ей пришлось пролить, чтобы сотворить это зеркало. О своем теле, которое ей пришлось оставить, чтобы выковать для него раму. Поведала и том, что я тоже могу научиться творить нечто настолько бесподобное, и обещала посвятить меня в тайну создания самых совершенных зеркал, которые когда-либо видела земля. Но она потребовала за это довольно высокую цену. Цену, которую я был готов заплатить из жадности за эти прекрасные зеркала. Агниция требовала отдать ей взамен мои глаза. Поэтому я вырвал их у себя, заменив зеркальными шариками, которые изготовил по ее указанию. С тех пор я могу видеть, пока служу зеркалам, иначе меня немедленно поразит слепота. Это… Мой желудок болезненно сжимается, и, чтобы оставаться неподвижной, мне приходится изо всех сил стискивать зубы. Может ли это быть правдой? То, что зеркало Агниции действительно говорило с Тирециосом и делилось с ним секретами… указывало ему? Или он просто сошел с ума, живя здесь, в полном одиночестве, на своем легендарном острове? – Зеркала, которые я делал с помощью Агниции, не сравнятся с оригинальным артефактом, но в них есть крошечная часть той магии, которую я вплел в них под ее чутким руководством. Слеза из моих зеркальных глаз вдохнула магию в каждое из них по ее наставлению, поэтому они становились такими безупречными. Они становились больше и красивее, чем все то, что можно создать где-либо в мире. А теперь, когда у близнеца находится одно из моих зеркал, ему, возможно, удастся превратить его во что-то настолько же мощное, как и настоящее зеркало. Этот человек обладал такой силой… Я не мог ничего ему противопоставить. – Голос Тирециоса ломается. Очевидно, этот разговор отнял у него последние крохи сил. Его дыхание вырывается со свистом, а из груди доносится тревожное бульканье. Проклятие! Черт, черт, черт!