Люций. Прямо здесь, в штаб-квартире Ордена. Как ему удалось выбраться из изгнания?! Он что, специально ждал нас здесь, чтобы отомстить?! Я инстинктивно нащупываю кинжал, который всегда носила под лифом, Лео тоже хватает оружие и в считаные секунды оказывается на ногах. Пытаясь подняться, я запутываюсь в своей длинной юбке, в то время как Селеста вскакивает одним плавным движением. В отличие от нас, она совсем не чувствует страха и не спешит обороняться, напротив – со всхлипом бросается Люцию навстречу. У меня от шока невольно открывается рот. Всего на мгновение мне кажется, что она хочет его задушить, но она, заливаясь слезами, прижимается к его груди, нежно обвивая руками за шею. Да, это определенно не попытка удушения. Неужели мы поняли все неправильно? Неужели она обманула нас? Меня охватывает паника, а сила Змееносца закипает во мне в ответ на опасность, готовая в любой момент отправить их обоих куда подальше. Но затем я разбираю среди ее причитаний всего одно слово, которое заставляет меня вмиг остыть: – Фредерик! И я стою, как громом пораженная, иначе не описать. Неужели… этого не может быть… К Лео, похоже, дар речи возвращается раньше, и он тактично покашливает. – Может, нам кто-нибудь объяснит, что происходит? Его подчеркнуто вежливый и высокомерный тон заставляет эту сладкую парочку наконец отлипнуть друг от друга. Селеста оборачивается к нам с залитым слезами лицом, и ее глаза сияют так ярко, чего я никогда не видела ни у одного человека. Чистое неподдельное счастье, заставляющее меня устыдиться того, что еще несколько секунд назад я подозревала ее в предательстве. С другой стороны… – Фредерик, – говорит она, бросая на него полный нежности взгляд. – Вы вернули мне его… Медленно, со скоростью улитки, до меня наконец доходит, что здесь происходит. – Профессор Киппинг? Он переводит взгляд с Селесты на меня, и только теперь я окончательно убеждаюсь, что в кабинете стоит не Люций, а его брат-близнец, который вдруг перестал походить на моего профессора преклонного возраста с дряблой кожей и лысиной. Теперь он так сильно похож на своего чертового брата, и у меня волосы на затылке встают дыбом, однако его глаза смотрят на меня с теплотой, и это заставляет немного расслабиться. – Да, Розали, вы правы. – Его голос звучит моложе и определенно гораздо дружелюбнее, чем у Люция. – Но почему вы больше не старый? – бестактный вопрос вырывается из меня прежде, чем я успеваю себя заткнуть. Но этот вопрос действительно стоит обсудить. По губам Фредерика скользит веселая мальчишеская улыбка. – Я бы сказал, это был увлекательный опыт. Когда вы победили Люция – к слову, я умираю от любопытства узнать подробности, – его влияние на меня было разрушено ровно настолько, чтобы он больше не мог черпать мою жизненную энергию. Я как раз работал над одной из портальных картин, когда наша связь оборвалась, и, прежде чем опомнился, во мне обнаружилось столько силы, что ссохшаяся старая оболочка сошла с меня, как змеиная кожа. И я снова стал тем, кем был до того, как Люций поработил меня. – Да, вышло довольно удачно, – бормочу я, все еще не способная контролировать собственную речь. – Селеста наверняка была бы разочарована, встретив здесь старика. Селеста и профессор Киппинг переглядываются с нечитаемыми взглядами на лицах, а после одновременно взрываются громким смехом. – Ну, в чем-то она права, – хихикает Селеста. – Я бы хотела получить тебя обратно таким же. Фредерик молча обнимает ее в ответ, укладывая подбородок на макушку. – Может, отложим серьезные разговоры на потом? – осторожно предлагает Лео. – Этим двоим наверняка есть что обсудить друг с другом. Глаза Фредерика загораются, когда он оборачивается к Лео и, кажется, осознает его присутствие только сейчас. – Орланди! Я безумно рад снова вас видеть! Розали боролась как львица, чтобы добраться до вас, и, насколько я могу видеть, ее усилия прошли не напрасно. И не только по части вашего спасения. – Он нежно целует Селесту в волосы. – Но да, думаю, вы правы. Давайте поговорим друг с другом позже. Я сейчас немного… ошеломлен. И, кроме того, сегодня канун Рождества, вы наверняка получите больше удовольствия, проведя это время с семьей, – заканчивает он, глядя на меня. Я подбираюсь поближе к Лео. – Наша семья будет счастлива снова видеть нас вместе и живыми, – шепчу я. – Счастливого Рождества! – желаю я Селесте и Фредерику, а после, подобрав с пола рюкзак, тяну Лео за руку прочь из кабинета. – Мы и правда попали в нужный день! – восклицаю я, когда мы идем по коридору в сторону фойе. Лео молчит некоторое время, а затем, словно не сдержавшись, уточняет: – Наша семья? Я бросаю на него говорящий взгляд искоса. – Как только Пауль увидит мое кольцо, он сначала взбесится и захочет тебе врезать, но потом успокоится. Теперь ты один из нас, Лео. Добро пожаловать в семью Грифиус! Может, нас не так уж и много, но мы будем любить тебя всем сердцем. Пауль все поймет. Лео потрясенно останавливается, дергая меня за руку, и прежде чем я успеваю сообразить, притягивает меня к себе и целует. Вскоре я замечаю, что едва достаю ногами до пола, но оказываюсь слишком поглощенной поцелуем, чтобы обращать на это внимание. Когда он снова опускает меня на пол, я пытаюсь удержаться на ногах, завалившись на Лео. – Я тоже тебя люблю, – буркает Лео. – Но мне, конечно, придется поработать, чтобы полюбить твоего брата, но он неплох. Не думаю, что у меня возникнут с этим проблемы. Я невольно прыскаю. – Вау, мне стоит быть осторожной, иначе однажды рискую остаться за бортом. * * * Мы добираемся до дома на такси, и всю поездку я держу руку Лео в своей руке, а в другой кручу телефон. Батарея умерла еще несколько дней назад, но я все равно продолжаю нажимать на кнопку питания в надежде, что он оживет. В конце концов, Пауля вообще может не оказаться дома, он мог пойти в гости или… Такси останавливается около нашего подъезда, и Лео сует водителю пару купюр, прежде чем мягко похлопать меня по бедру, чтобы я вылезла из машины. На тротуаре я судорожно обхватываю себя руками от холода. Мое платье из шестнадцатого века явно не для такой погоды, и единственное, чего мне сейчас хочется – немедленно оказаться в тепле. Мы взлетаем по лестнице в считаные секунды, но перед дверью я неуверенно останавливаюсь. Черт возьми, ключи от квартиры на самом дне рюкзака! Собирая вещи, я не подумала о том, чтобы заранее их найти и положить в боковой карман, в отличие от Лео, который сразу же положил кошелек поближе. И ничего другого не остается, кроме как нажать на звонок и надеяться, что мне откроют. К моему облегчению, через пару секунд раздается сигнал домофона, и я толкаю плечом входную дверь. На лестничной площадке мы встречаем соседку, которая любезно желает мне счастливого Рождества, но скептически оглядывает мой наряд, но я так хочу оказаться дома, что не обращаю на это внимания и, пробурчав ей ответное пожелание, поднимаюсь на свой этаж. Входная дверь квартиры открыта, а в проеме, привалившись к косяку, стоит Пауль. Когда он замечает нас с Лео, его глаза округляются от удивления. Я заключаю его в объятия прямо в проходе; и тот факт, что мы снова вместе, разрывает меня на части. После того как я уже смирилась с тем, что больше никогда его не увижу, когда мы приняли решение изгнать Люция, радость от воссоединения оказывается гораздо более интенсивной. Я жадно вдыхаю такой знакомый запах и легкий аромат кондиционера для белья, зарываясь носом в его свитер. Я дома. Я действительно по-настоящему дома. Я вернула Лео. Если у сказок действительно существует что-то вроде счастливого конца, это определенно он. Когда я отпускаю Пауля, он делает диковинную вещь – молча делает шаг в сторону Лео и заключает того в объятия. В настоящие крепкие объятия, а не то быстрое похлопывание по плечу, которое чаще всего предпочитают мужчины. – Никогда бы не подумал, что скажу это, но… Я рад снова видеть тебя, Орланди, – объясняет Пауль. Кажется, он потихоньку начинает оправляться от шока, вызванного нашим внезапным появлением. – Проходите скорее! Вы выглядите насмерть замерзшими в этой одежде. Его взгляд изучающе скользит по нашим нарядам, и я невольно втягиваю голову в плечи, проходят в дом. «Дом, дом, дом», – радостно стучит у меня в голове. Первое, что я замечаю, – рождественские украшения в коридоре, и удивленно оборачиваюсь к Паулю. – Ты украсил дом? Я каждый год чуть ли не с боем заставляла тебя достать хотя бы одну гирлянду! Пауль смущенно почесывает затылок и ведет нас в гостиную. Здесь вообще словно взорвалась фабрика по изготовлению рождественских игрушек. Я замечаю даже безделушки, которых у нас никогда не было. Серебряный лось на подоконнике явно был куплен совсем недавно, как и милый искусственный венок из рябины… – Хм… Это Лора все украсила, – наконец признается Пауль. И в следующий момент меня сбивает с ног снаряд в виде моей лучшей подруги. – Розали! – всхлипывает она, уткнувшись мне в плечо, и начинает рыдать, как и во время нашего последнего воссоединения. Совершенно сбитая с толку, я рассеянно похлопываю ее по спине, пока в моей голове медленно, с тихими щелчками, встают на место все детали головоломки. Лора, которая была здесь все время, даже когда я находилась в прошлом… Эти двое же не… О… Отодвинув от себя Лору за плечи, я окидываю ее пытливым взглядом. От слез ее глаза покраснели, но чуть виноватое выражение на лице только подтверждает мою догадку. – Так ты и Пауль… – сухо замечаю я. Она задыхается. – На самом деле ты заметила бы и после возвращения из Рима, но была слишком отвлечена пропажей Лео. Честно говоря, я думала, что тебе хватит одного взгляда, чтобы догадаться… И мы не хотели тыкать этим тебе в лицо, после того как ты только что потеряла… – Лора вдруг замолкает. – Извини, мне не стоило этого говорить… Я только и могу, что переводить взгляд с брата на подругу. – Господи, неужели я настолько слепая?! Лео посмеивается за моей спиной. – Похоже, к нашей семье присоединился еще один член, которого мне придется впустить в свое сердце. Лора смотрит на него широко раскрытыми глазами, а на лице Пауля возникает неизъяснимое выражение, которое вызывает у меня улыбку. – Думаю, нам всем есть что рассказать друг другу. Эпилог Год спустя – Нет. То, что мой брат дал тебе благословение, не отменяет того факта, что я не хочу выходить замуж в двадцать один. Раздраженная, я бреду по болотистым улочкам Флоренции, лавируя между грудами бытовых отходов и объедков. Мне все еще нравится проводить время в прошлом, но этот мусор повсюду… Как было бы здорово, если бы я могла объяснить людям прошлого все прелести канализационной системы.