Вот так же мы и действовали. Не рассуждая, не советуясь, просто по вбитой в рефлексы привычке. Рассредоточиться, подыскивая удобные места для стрельбы; мне досталось у самой стены, рядом с Лойриком. Технарь и Мелодик прикрыли заросшие деревьями фланги, Рейдер и сержант взяли тыл (ну, по отношению ко мне). Потом снова загрохотали винтовки кочевников и мы открыли ответный огонь. Между выстрелами успел только подумать, что зря считал Лойрика необстрелянным; палил он из бластера весьма грамотно и без всякой паники. Двоих точно снял. В общем-то, нас бы, наверное, смяли – их территория, их больше... Потом дошло, что нас спасли две вещи. Наши доспехи хорошо снаряды держат – пули то есть. А лейтенант за стеной успевал укрыться. Правда, все же Мелодику в плечо прилетело; то ли ружье оказалось мощным, то ли он неудачно подставился… Зашипел от боли, дернулся в укрытие к стене, отцепляя аптечку с пояса. Я его заменил; тем более, что кочевники оазис обогнули, и теперь уже на открытую часть накатывали. И вот тут случилось второе. Вейдер. Он прыгнул – с места и прямо в середину отряда, включив меч. Два быстрых взмаха при приземлении расчистили место… а потом я впервые по-настоящему увидел, как Вейдер умеет убивать. Да. Именно так. Никаких эффектов, никакой красивости. Он дрался – как и нас учили. Не только клинком, но и всем телом; кого-то он мимоходом сшиб кулаком, одновременно рассекая пополам второго. И продолжил. Наверное, они умели воевать; мгновенно поняли, что ближний бой с ним – самоубийство. И отхлынули, увеличивая дистанцию… а заодно подставляясь под наши выстрелы. Только вот Вейдер ту же дистанцию мгновенно сократил. И все продолжилось. Четко. Спокойно. Без лишних движений. Предельно эффективно. «Дерется так же, как и живет», – мелькнула и ушла мысль. Кто-то кочевников заорал, и нам пришлось всем срочно искать укрытие – обрушился целый ливень пуль. Несколько попали в меня; прямо-таки ощутил, как броня трещит. Вейдера, правда, не затронуло; видимо, он опять применил свою Силу. Но мгновением спустя кто-то из кочевников бросился прямо на него, не слезая с седла – и вместе со скакуном врезался в главкома. Упали оба. Конечно, кочевник и зверь тут же отправились далеко и больно. Но вот меч из руки у Вейдера при ударе вылетел – и упал в озеро. Раздался треск, и я, оказавшийся рядом с водой, увидел, что клинок погас. Перегорело? Вейдер вскочил, махнул рукой – оружие метнулось из воды – и тут же прицепил на пояс; видно, действительно бесполезно. Секундная задержка – кочевники сообразили, что враг потерял оружие. Но в эту секунду вклинился Рейдер, без замаха метнувший свой галхут главкому. Тот, не глядя, поймал его; с тихим щелчком вылетело лезвие. И бой продолжился. Теперь у Вейдера не было режущего все клинка… но это ничего не меняло. Он скрещивал галхут с оружием кочевников, и через секунды они падали, рассеченные или пронзенные. Сам он тоже без повреждений не обходился – один удар распорол плащ, второй оставил царапину на плече… но ничего серьезного. Кочевники вновь отхлынули – и вперед, спрыгнув со зверя, выбежал один, почти такого же роста, как и Вейдер. – Хорр! Он вскинул руки – в обоих было зажато странное оружие. Похоже на копье с двумя наконечниками. Одно копье немедленно полетело под ноги Вейдеру. Второе кочевник перехватил поудобнее. – У местных племен приняты ритуальные поединки… победитель может уйти… – даже в такой момент у Лойрика память работает. Наверное, он на экзаменах в Академии все корабли Республики и Империи наизусть перечислял… Вейдер махнул рукой, бросив галхут обратно хозяину; тот его поймал без труда. Потом сделал движение – и копье прыгнуло ему в руку. Началась схватка. Кочевник оказался очень толковым бойцом. Да и оружие ему явно было удобно, в отличие от Вейдера. Тот, видно, привык к световому мечу. Да только вышло странное: оборону Вейдера кочевник пробить не мог. А тот никак не мог подловить противника и приколоть на месте. Минута. Вторая. Наверное, для боя таких противников – это много, очень много. И совершенно неожиданно – развязка. Такая, что я только потом понял, что и как произошло. Кочевник ударил рубящим, очень быстро и жестко – в середину оружия Вейдера; наконечник рассек древко, разломив копье пополам. И сразу же последовал колющий удар – прямо в маску. Но на полпути… даже не знаю, как это описать… Вейдер соединил руки, поймав между ними копье противника, и резко сдвинул кулаки по древку – направив зажатые в руках половинки копья в лицо кочевнику. Оба острия вонзились в глаза. Кочевник рухнул, соскальзывая с наконечников. Наступила тишина. Полная. Никто с места не двигался, ни мы, ни они. Потом кочевники зашумели, перебрасываясь какими-то фразами на своем языке; Вейдер опустил руки, по-прежнему сжимая оружие. Наконец вперед выбрался, спешившись, сутулый старик. Отмотал ткань с лица; уф, по крайней мере, люди. Лицо в морщинах, глаза блеклые, но взгляд цепкий. Опирается на длинную и тяжелую винтовку как на посох. А, слышал. В племенах такие бывают – мудрые советы дают, а их за это хорошо кормят и с уважением относятся. Старик бросил пару слов за спину, и оказавшийся рядом тоже пеший рослый кочевник возмутился. Рыкнул что-то неодобрительное. Старик посмотрел через плечо, а затем одним быстрым и резким движением вскинул винтовку и саданул спорщика в живот прикладом. Того аж на полметра отнесло; наверное, было бы и дальше, но он в кого-то из своих врезался. Ничего себе старичок… да, такого попробуй не уважать… А он дошел до Вейдера. Остановился, глядя снизу вверх. – Ты хорошо сражаешься, черный воин, – странно, но совершенно без акцента. – Мы отпускаем тебя с нашей земли. Ты можешь идти куда хочешь. – Мы можем идти, – ответ такой спокойный, будто и не было боя. – Ты, – с нажимом. – Они стреляли хорошо, но не доказали, что умеют быть воинами. Иди. Мы разберемся. – Это. Мои. Люди, – каждое слово – как будто сваю забивает. – Они пойдут со мной. – Если ты не уйдешь, разделишь их судьбу. – Какую? Старик с ответом помедлил секунду. – Мы будем стрелять. У нас очень много зарядов; их хватит, чтобы сломать ваши доспехи и убить всех. И ты не сможешь сделать того, что сделал – только не против всех. – Я выживу, как бы вы не стреляли, – очень, очень спокойно. – Залечу раны. Потом пойду по вашему следу, найду становище и убью там всех, кто будет. Подожду, и убью всех, кто придет. Не в первый раз. Показалось – или нет? Что на последних словах у него боль в голосе скользнула? Старик тоже отнесся спокойно. Только моргнул. – А если не выживешь? – Тогда я пойду за вами после смерти. И будет еще хуже. Почему-то понимаю, что это не иносказание, и вообще не угроза. Просто Вейдер предельно ясно изложил свои намерения. Что сказал, то и сделает. Старик молчал с полминуты. – Уходите, – наконец сказал он, повернулся и пошел к своему зверю. На ходу что-то крикнул своим, те заорали в ответ и унеслись в пустыню. Только сейчас я заметил, что они когда-то успели подобрать трупы своих и пристроить на зверях. Старик влез в седло, обернулся, и сказал: – Только не приходи часто в пустыню, черный воин. Иначе она позовет тебя, и ты не сможешь вернуться. – Я знаю, – ровный, без эмоций голос. Старик кивнул, вновь замотал лицо, и унесся вслед за остальными. А мы наконец смогли выдохнуть.