— Понятия не имею, — отозвался Питер. Дальше шли в молчании. Берега неторопливо сближались, и стало даже казаться, что они непременно должны где-нибудь да сойтись. Однако надеждам не суждено было сбыться. Ребята взобрались на очередную скалу, с вершины которой открывался вид на много миль окрест, и… — Вот незадача! — воскликнул Эдмунд. — Влипли по уши! Мы на острове, и нам с него не выбраться! Он не преувеличивал. Ширина протоки, разделявшей два берега, составляла на глаз ярдов тридцать-сорок в самом узком месте; а дальше их берег вновь сворачивал вправо, и протока плавно расширялась. Итак, они на острове! И остров этот, похоже, не слишком велик — они уже успели наполовину его обойти. — Смотрите! — Люси ткнула пальцем. — Что там такое? По песку бежала, извиваясь как змея, длинная серебристая лента. — Речка! Речка! — И ребята, мигом забыв об усталости, бросились вниз. Вскоре они спустились на берег; теперь следовало отыскать родник, из которого речка брала начало, — ведь у истока вода намного вкуснее. Густой лес встал стеной, но оказалось, что речка прорыла себе довольно глубокую канаву, вдоль которой, согнувшись в три погибели, можно было пробраться в глубь леса. Нет, до родника еще далеко; впрочем, и здесь вода наверняка слаще, чем на берегу. Ребята опустились на колени и принялись пить, а когда утолили жажду — умылись и смочили руки до локтей. — Может, по сандвичу? — предложил Эдмунд. — Оставим их про запас, — возразила Сьюзен. — Другой еды у нас нет. — Мы очень хотели пить и совсем не хотели есть, — проговорила Люси. — А теперь, когда мы напились, неужели нам захочется есть? — Я потому и предлагаю умять сандвичи, — объяснил Эдмунд. — Иначе они испортятся. Тут куда жарче, чем у нас в Англии, а сандвичи лежат в карманах… На сей раз Сьюзен возражать не стала. Достали два пакета, поделили сандвичи на четверых; всем досталось понемногу, никто не наелся, но это все же было лучше, чем ничего. Подзакусив, стали обсуждать, что делать дальше. Люси убеждала вернуться к морю и наловить на обед креветок; но сети не было, а ловить креветок голыми руками, мягко говоря, трудновато. Эдмунд заявил, что проще всего набрать чаячьих яиц и поджарить их на костре; однако если по дороге и попадались птичьи гнезда, ни один этого не помнил, да и поджарить яйца ребята вряд ли сумели бы. Питеру подумалось, что к вечеру они, не поморщившись, проглотят сырое яйцо (коли им повезет найти гнездо), но вслух он этого, разумеется, говорить не стал. А Сьюзен проворчала, что она, мол, предупреждала: оставьте сандвичи про запас. Тут было вспыхнула ссора, но ее быстро удалось погасить. — Нам остается лишь одно — пошарить в лесу, — подытожил Эдмунд. — В книжках всякие отшельники и странствующие рыцари легко находят себе в лесу пропитание — ну, коренья разные, ягоды, грибы… — Какие коренья? — с подозрением осведомилась Сьюзен. — Я всегда думала, что они ели корни деревьев, — вставила Люси. — Ладно, — Питер махнул рукой, — Мы должны что-то предпринять. И уж лучше пробираться по лесу, чем бродить по солнцепеку. Ребята поднялись и двинулись вверх по течению. Какие только препятствия им не встречались: низко нависшие сучья, поваленные стволы, заросли колючего кустарника; шипы и колючки раздирали одежду, ноги то и дело оказывались в поде и скоро промокли насквозь. В лесу было удивительно тихо; эту тишину нарушали разве что журчание ручья да пыхтение, сопение и ойканье юных «лесопроходцев». Все отчаянно устали; и в тот самый миг, когда колени уже готовы были подогнуться, по лесу вдруг разлился чудесный аромат, а в зелени на правом берегу заалели округлые плоды. — Ура! — закричала Люси, — Это яблоня! Самая настоящая! Так оно и оказалось. Ребята взобрались по крутому склону, продрались сквозь заросли очередного кустарника — и очутились перед высокой, раскидистой яблоней, ветви которой гнулись под тяжестью золотисто-алых яблок, на вид невероятно спелых и сочных. — Она тут не одна, — выговорил Эдмунд, вгрызаясь в яблоко. — Вон еще. И еще. — Да тут целый сад! — Сьюзен кинула наземь огрызок первого яблока и взялась за второе. — Наверное, его посадили давным-давно, а потом забросили, вот он и зарос. — Значит, на этом острове кто-то когда-то жил, — задумчиво произнес Питер. — А это что? — Люси указала вперед. — Клянусь Юпитером! — воскликнул Питер, — Это же стена! Каменная стена! Раздвигая руками ветки яблонь, опускавшиеся почти до земли, ребята пробрались к стене. Каменная кладка обветшала, кое-где зияли пустоты, из щелей между замшелыми камнями торчали стебельки желтофиоли, однако стена по-прежнему оставалась могучей преградой и уступала высотой разве что самым высоким деревьям в лесу. Еще в стене виднелся огромный сводчатый проем — должно быть, некогда в нем стояли ворота, но теперь в этом проеме росла громадная яблоня, едва ли не упиравшаяся ветвями в камни свода. Чтобы пролезть внутрь, пришлось сломать несколько веток; внезапно в глаза ударил солнечный свет, столь яркий, что ребята даже зажмурились. За воротами находился большой, просторный двор, со всех сторон окруженный стеной. На дворе деревья уже не росли — только трава, маргаритки да плющ на камнях. Было в этом месте что-то загадочное, витал над ним призрак некой тайны — грустной, печальной тайны. Но ребята не думали ни о каких тайнах: они просто были рады очутиться на открытом месте и наконец-то выпрямиться. Глава 2 Сокровищница — Знаете что? — сказала вдруг Сьюзен. — По-моему, мы во дворе разрушенного замка. — Согласен, — отозвался Питер, — Вон там стояла главная башня. А вон остатки лестницы, что вела на стену. Видите? А другие ступени — те, что пошире — вели, судя по всему, ко входу в парадную залу… — Сдается мне, этот ваш замок разрушили давным-давно, — проговорил Эдмунд. — Угу, — Питер огляделся. — Было бы неплохо узнать, насколько давно, и кто здесь жил. — Что-то мне не по себе, — Люси поежилась. — Правда? — Питер пристально посмотрел на сестру. — Признаться, мне тоже. Странное местечко, очень странное, да и вообще денек выдался — нарочно не придумаешь. Где же мы, и что все это означает? Переговариваясь, они пересекли двор, миновали арку и очутились в бывшей парадной зале. Потолка не было и в помине, все вокруг поросло травой, разве что трава эта была короче той, что на дворе. В дальнем конце залы, у полуразрушенной стены, виднелось нечто вроде помоста, футов трех высотой. — Если мы в парадной зале, то что это за помост? — спросила Сьюзен. — Глупышка! — воскликнул Питер. В его голосе слышалось плохо скрываемое возбуждение, — Какая ты недогадливая! Это же помост для Большого Стола, за которым восседает король со своими вельможами! Можно подумать, ты напрочь забыла, что мы и сами сиживали за таким столом. — В нашем замке Кэйр-Паравел, — мечтательно подхватила Сьюзен, — в устье великой реки… И как я могла забыть?! — Я тоже забыла, — прошептала Люси. — Поверить не могу! Но теперь все возвращается… А давайте притворимся, будто мы снова в Кэйр-Паравеле! Эта зала так похожа на нашу. — Только еды здесь не дождешься, — усмехнулся Эдмунд. — А дело-то, между прочим, к вечеру — вон тени как удлинились. И уже совсем не жарко. — Если мы проведем тут ночь, надо развести костер, — Питер пошарил в карманах, — Спички у меня есть, осталось дровишек набрать. Никто с ним не спорил. Однако отыскать дрова оказалось не так-то просто. В том лесу, из которого ребята вышли к крепостной стене, ничего подходящего не нашлось. Тогда решили попытать счастья с другой стороны: пробрались сквозь лабиринт извилистых коридоров, обходя завалы и заросли колючего кустарника, и через огромную дыру в стене попали в иной лес, темный, даже мрачный, с высокими, могучими деревьями. В этом лесу отыскались и сухие ветки, и гнилушки, и шишки, и палая листва. Пришлось совершить несколько ходок, прежде чем на помосте в парадной зале выросла куча хвороста; на последней ходке случайно наткнулись среди травы на колодец, глубокий и полный чистой студеной воды. От колодца вела к замку дорожка, мощенная камнем. Когда покончили с дровами, девочки отправились за яблоками, а мальчики тем временем принялись разводить костер в уголке на стыке стен — из тех соображений, что там будет уютнее и теплее всего. Пламя никак не желало заниматься, Питер извел добрый десяток спичек, но в конечном счете все же добился своего. Девочки уже успели вернуться, и все четверо сели у костра, лицом к огню. Попробовали запечь яблоки, насадив их на палки. Но печеные яблоки без сахара не очень-то вкусны; вдобавок горячими они обжигают пальцы, а холодные — можно сказать, что и в рот не лезут. В общем, довольствовались «сырыми» яблоками. Эдмунд заявил, что сейчас и школьный завтрак показался бы ему изысканным лакомством. «А уж про хлеб с маслом и говорить нечего», — прибавил он. Впрочем, в школу никого, естественно, не тянуло; какая школа, когда такие чудеса творятся?! Доев яблоко, Сьюзен пошла к колодцу за водой. Вернулась она быстро, вся бледная, словно кто-то напугал ее до полусмерти. — Смотрите, что я нашла! — Она протянула свою находку Питеру и села. Губы ее дрожали, будто она вот-вот готова была заплакать. Эдмунд и Люси подались вперед, разглядывая то, что лежало у Питера на ладони, — крошечную вещицу, отливавшую золотом в пламени костра. — Провалиться мне на этом месте! — пробормотал Питер, покачал головой и протянул вещицу брату с сестрой. Это оказался конь — шахматная фигурка обычной величины, только очень тяжелая — и не удивительно: ведь она была из чистого золота. В глазницы коня были когда-то вделаны два рубина; один сохранился, а вот на месте второго зияла дырка. — У нас в Кэйр-Паравеле были такие же шахматы, — проговорила Люси. Питер повернулся к Сьюзен. — Выше нос, Сью, — подбодрил он. — Не могу, — призналась девочка. — Сразу столько воспоминаний нахлынуло… Как я играла в шахматы с фавнами, с великанами, с морским народом… Какой у меня был замечательный конь, какие… — Слушайте, — Питер внезапно будто охрип, — не пора ли нам пошевелить мозгами? — Ты о чем? — удивился Эдмунд. — Вы еще не сообразили, где мы? — Нет, — ответила Люси. — А ты догадался? Тогда скажи нам, пожалуйста. Я была уверена, что тут какая-то тайна… — Выкладывай, Питер, — присоединился Эдмунд. — Ну, не тяни. — Мы с вами сидим в развалинах Кэйр-Паравела, — тихо сказал Питер. — Ерунда! — воскликнул Эдмунд. — С чего ты взял? Этим развалинам лет двести, а то и больше. Ты на деревья посмотри — вон какие громадины! А сам знаешь, сколько деревья растут. — Знаю, — согласился Питер. — Потому и сам себе не слишком верю. Ну да ладно, давайте прикинем. Во-первых, эта зала — той же формы и величины, что и зала Кэйр-Паравела. Добавить крышу, выложить пол плитами, повесить на стены шпалеры — и вот вам наша зала. Все внимательно слушали. — Во-вторых, — продолжал Питер, — колодец расположен там, где находился наш колодец, — чуть к югу от залы. Помните? Ответом было молчание. — В-третьих, Сьюзен нашла одну из наших шахматных фигурок — во всяком случае, эта фигурка похожа на наши как две капли воды. Никто не возразил. — В-четвертых, вы разве не помните? В тот самый день, накануне прибытия калорменских послов, мы сажали деревья за северными воротами Кэйр-Паравела. И владычица лесного народа Помона дала нам свое благословение. Копали-то, конечно, не мы, а эти забавные кроты. Неужто вы не помните старого Лилейника, главного из кротов? Не помните, как он оперся на лопату и сказал: «Помяните мое словцо, ваши величества, вам еще доведется посидеть в теньке под этими деревами»? Клянусь Юпитером, он был прав! — Вспомнила! Я вспомнила! — обрадовалась Люси и захлопала в ладоши. — Чушь! — буркнул Эдмунд, — Питер, ты несешь околесицу. С чего нам было сажать деревья у самых ворот? По-твоему, мы спятили?