- Ты дважды спасал мне жизнь. Если бы ты вовремя не пришел мне на помощь..., - дотронулась я до его руки. - А, это! - с облегчением выдохнул парнишка. - Разве за это нужно благодарить? Это мой долг, ноэль., - глаза его возбужденно загорелись. - Здорово было, правда? Я неуверенно кивнула, мне так не показалось. Теперь меня до конца жизни будут преследовать «веселые картинки», увиденные сегодня. - А вы молодец, - Рави с одобрением мне улыбнулся. - Не путались под ногами и не орали почем зря. Если бы мары не разбежались, те недоумки вас и не заметили бы. Я снова кивнула, знал бы он, как мне хотелось заорать и бежать сломя голову. И что единственная причина, по которой я этого не сделала - ужас, сковавший меня от макушки до пяток. - А что желудок у вас слабый, так вы в этом не виноваты, - рассудительно сказал Рави, подсаживая меня в седло. - Меня тоже иногда мутит, уж больно кишки у тасогов вонючие, - шепотом признался он. Зря он это сказал, тошнота мгновенно вернулась и желудок, болезненно сжавшись, подскочил вверх. Буквально свалившись с Облака, я бросилась к ближайшей пальме. Ненавижу, когда со мной такое! Кое-как справившись с тошнотой, я вернулась. Рави понимающе улыбнулся и снова помог мне сесть в седло. Не говоря ни слова, он поехал вперед, а я последовала за ним. Мы обогнули пальмовую рощу и присоединились к остальным. Моя рубаха и штаны, насквозь пропитанные кровью, были не самой удобной одеждой для поездки по пустыне. Я с завистью смотрела на полураздетых мужчин вокруг меня и уже почти решилась последовать их примеру, когда со мной поравнялся Альдо. - Даже и не думай начать раздеваться, - сердито буркнул он. - С чего ты взял, что я это сделаю? - Ты так ерзаешь и вздыхаешь, что даже идиоту ясно, что тебе мешает одежда. - А этот идиот не подумал, что может я, ерзаю и вздыхаю совсем по другой причине. - Альдо молчал, вопросительно глядя на меня, и я продолжила. - Не вздыхать от вида такой красоты, нельзя. - Я улыбнулась и, закусив губу, кивнула в сторону почти голого Талива, ехавшего чуть впереди. Талив, смешно округлив глаза, тут же натянул поводья, пропуская нас вперед. - Развлекаешься? - усмехнулся Альдо. - Это хорошо. Но лучше такая защита от солнца, чем никакой, - он дотронулся до моей руки. - Потерпи. - Это невыносимо, - пожаловалась я ему. - Такое впечатление, что меня бросили в муравейник. - Думай о приятном, обо мне, например, - улыбнулся он. - Неужели я выгляжу хуже, чем Талив? Я отвернулась. Все они замечательно выглядели, а Альдо тем более. К тому же, по всему было видно, что жара, одежда, стоявшая колом и запах крови, причиняли неудобства только мне. Миура тоже была довольна, она легко бежала рядом, уже чистенькая и аккуратная. - Твой уродец приличный боец, - вскользь заметил Альдо, провожая феррай взглядом. - Ее зовут Миура, и ты должен поблагодарить за нее девочек, - буркнула я. - Как мило, - скривился Альдо, и тут же сказал. - Похоже, ей понравились тасоги. - Что? - Ну, у некоторых из них не хватало кое-чего. У всех по- разному, наверно выбирала что повкуснее. - Какая гадость! - я сморщилась. Неужели то, что я приняла за крысу, было вовсе не крысой? - Очень практично, - пожал он плечами. - Обидно, когда пропадает хорошая еда. Для твоего уродца, разумеется, - поправился Альдо, наткнувшись на мой взгляд. - То, что не доела ... Миура, доедят песчаники. Мимо нас проскочили уже трое. А вот и четвертый! - радостно закончил он, указывая на бархан, справа от нас. Все что я смогла увидеть это стремительно мелькнувшую тень на песке. - Они не нападут? - Нет, не бойся, найлек. Они спешат на пир. К утру, там даже песок будет вылизан. - Вы..., там все убиты? Лицо Альдо приняло холодно-отрешенное выражение. - Не все, к сожалению. - Почему? - Твое любимое слово? - фыркнул он. - Я к тому, что может, не нужно было убивать. Достаточно было заставить их отступить. - Нет, - это слово было твердое, как камень. - Ты жалеешь, что не убил кучку замотанных в тряпки дикарей? Ты такой кровожадный? - Хороший тасог, мертвый тасог, - хмыкнул Альдо и подмигнул мне. - Это не я придумал, найлек. Савары отнюдь не пацифисты, милая. - И мы никогда не упускаем шанс продемонстрировать это. На нас ведь напали, мы имели право ответить. Люди поступили бы так же, разве нет? - Не все и не всегда. Вам... -... просто нравиться убивать. Ты ведь это хотела сказать? - перебил меня Альдо. - Не надо судить нас с человеческой точки зрения, Кирен. Мы не люди, хотя так похожи на вас. - А ты не пробовал проявить милосердие? К тем людям с которыми ты воюешь? К раненым, например. - Тасоги не люди! А ваши..., - он злобно выругался. - Еще хуже. Я никогда не думаю о них как о людях, враг есть враг! - Можно подумать мне действительно нравиться убивать! - неожиданно рявкнул он, глядя на меня злыми глазами. - Достаточно убить одного, чтобы предупредить сотню. Я ... стараюсь придерживаться этого правила, но не могу допустить, чтобы пострадал тот, кто мне дорог. Такого врага, как тасог нельзя легко ранить, это может стоить слишком дорого. Он говорил мне это и раньше. Но все равно, подсознательно, я ждала от него нормальных человеческих реакций, эмоций, чувств, а не рычания голодного тигра над куском окровавленного мяса. - Я не дура, я давно уже это поняла, но это не обязательно должно мне нравиться! Я стараюсь приспособиться, потому что..., - я замолчала и отвернулась. - Договаривай. - Слова Альдо прозвучали почти угрожающе. - Потому что я поклялась на ноже, - буркнула я. Он поджал губы и дернул плечом, явно не ожидая такого ответа. Молчание становилось тягостным, и я спросила: - У нас много раненых? - Шестеро. Двое... тяжело. Только не надо делать такое лицо! С ними все будет в порядке, - фыркнул Альдо. - Ранения ... обычное дело и к ним все привыкли, - добавил он мягче. - Мужчине не к лицу придавать им большое значение. Надеюсь, ты не обиделась, когда все отказывались от твоей помощи? Если хочешь, то сможешь лечить меня... в постели, - он томно мне улыбнулся. - Тебе смешно? Ты ведь и сам ранен! Это глупо, отказываться от помощи. Вы что, мазохисты? - оборвала я его. - Кровотечение и боль не достойны внимания савара, - высокомерно заметил Альдо. - Я чувствую себя виноватой. Из-за меня пострадали люди. Это чудо, что все остались живы. - Ты слишком много берешь на себя, Кирен, - хмыкнул он. - Причем здесь ты? Ты ни в чем не виновата. Воин сам отвечает за себя, - резко продолжил он. - Савар должен первым убить врага, а если этого не случилось, то виноват в этом только он сам. Позволил себя ранить, виноват вдвойне. А уж если был таким дураком, что дал себя убить..., - с отвращением плюнул он. - И причем здесь ты? - Но Профессор искал меня, и если бы меня не было с вами... -... он привел бы тасогов в Суфраэль, - закончил Альдо. - Так что ты оказала нам услугу, настояв на своем. А если кто и виноват в этом, так это Тангар, с его невыносимым человеколюбием. От этого назойливого старого обманщика уже давно следовало бы избавиться, а еще лучше было бы, если б он умер при рождении. А у твоего брата - мания, решать проблемы... словами, - и лицо Альдо перекосила гримаса отвращения. - Я говорил это ему еще в Суфраэле, и ты должна была слышать это, когда приходила проведать своего драгоценного родственника. - Зачем ты стараешься выглядеть кровожадным чудовищем? Профессор был... - Опасным сумасшедшим, связавшимся с тасогами. Он подписал себе смертный приговор гораздо раньше, чем приставил нож к твоей шее, - Альдо посмотрел на меня и нехорошо улыбнулся. - Савар только тогда савар, когда может защитить свое, - он немного помолчал и добавил. - Быть эр-рехом, не значит убивать лучше других, чтобы все вокруг боялись тебя. Я должен защищать и заботиться о тех, кто делает это хуже, или не делает этого вообще. Не нужно особого ума, чтобы прятаться в какой-нибудь норе, нападать на слабого и удирать, когда прижмет. Трудно пустить глубокие корни и следить за тем, чтобы они принялись. А еще труднее быть впереди и понимать, когда уклониться от стычки, а когда пустить кровь. Не имеет значения насколько ты умный, сильный или быстрый. Жизнь всегда легче забрать, чем уберечь. И я буду убивать снова и снова, ни секунды не сомневаясь, если от этого будет зависеть твоя жизнь или жизнь моих людей. От его взгляда мне стало не по себе, и я опустила голову.