Я была уверена, что после ареста Ника дети перескажут взрослым все слухи, ходившие в их среде, правдивые они или лживые. – Твоя интуиция подсказывает тебе, что это не он? – спросила я подругу. Мне показалось, что Кэти хотела кивнуть, но одумалась: – А твоя? Говорит, что это он? – Я не знаю. В последнее время интуиция нередко подводит меня. Я думала, что… – Я поняла, что собиралась сказать, и замолкла. Я думала, что Юстаса отравили, когда он поперхнулся, но ведь моя интуиция, как оказалось, не ошиблась. Я была права. Как я так быстро успела забыть об этом? Я моргнула, покачала головой, чтобы прояснить мысли, и посмотрела в глаза Кэти: – Ага. Говорит, что не он. – Должно быть, ты шутишь, Фред. – Голос Брэнсона на том конце провода звучал очень сердито. – Я просто хочу сказать, что кроме Ника надо рассмотреть и других подозреваемых. По правде говоря… Я замолчала, так как в «Милый корги» зашли несколько человек, но они миновали меня, помахав рукой, и присоединились к толпе, которая начала собираться в пекарне. «Черный медведь» закрыли до окончания разбирательства, и все любители сладенького пошли к Кэти. Я подумала, что пройдет добрый час или даже два, прежде чем кто-нибудь решит купить книжки, так что я воспользовалась передышкой и набрала номер Брэнсона. – По правде говоря, что? – Детектив все еще был сердит, но я не услышала в его голосе раздражения. – Прости. Люди проходили, не хотела, чтобы меня подслушали. – Я собралась с мыслями. – Я хотела сказать, что есть и другие подозреваемые. Я не знала, что Юстас и Салли входили в городской совет. Может быть, дело именно в этом, а не в том, что все произошло в кофейне. Брэнсон молчал так долго, что в какой-то момент я подумала, что связь оборвалась. – Фред, я очень уважаю тебя, и я правда восхищен твоими способностями и интуицией. Но и меня не сбрасывай со счетов. Только потому, что ты не знала, что погибшие входили в городской совет, не означает, что я этого тоже не знал. Да, за последнее время ты опережаешь Эстес-Паркское отделение полиции в расследовании убийств, но это не доказывает, что мы полные придурки. Ладно, похоже, теперь Брэнсон начал раздражаться. И я тоже вспыхнула, но осознала, что он был прав. Я также сумела вовремя остановиться и придержать при себе свои мысли по поводу Афины Роуз. Я не хотела снова сделать кого-то козлом отпущения, прежде чем соберу достаточно доказательств, если, конечно, смогу их найти. – Фред? Ты здесь? – Ага. Извини. – Я не знала, что еще сказать. Вообще-то я позвонила детективу, чтобы, сославшись на интуицию, сказать, что Ник не причастен к убийствам, в которых его обвиняли. «Конечно, хорошо, отпущу его прямо сейчас» – вот что я ожидала услышать в ответ. – Он не виновен, Брэнсон. Я просто чувствую это. Что-то не сходится… – Это все? Ты просто чувствуешь? Ты хотя бы можешь объяснить, что именно не сходится? – Я не смогла быстро придумать ответ, и Брэнсон продолжил: – Фред, из того, что я выяснил, можно сделать вывод, что Ник – трудный подросток. Понимаю, это ужасно, что такого молодого человека уже можно считать пропащим, но, может быть, это именно так и есть. Мы давно присматриваем за ним. Раньше не могли найти никаких доказательств, и очень жаль. Могли бы избежать этих смертей. – А какие доказательства у вас есть сейчас? – Я разозлилась. – Ой, ну перестань. – Брэнсон тихо рассмеялся. – Полно! Ник присутствовал при обеих убийствах, имеются свидетели, которые подтвердили, что это он обслуживал Салли. И один из свидетелей – это ты, если еще не забыла. – Я представила, как детектив загибает пальцы. – Сумочка Салли с эпипеном лежала на прилавке. Она сама не положила бы ее туда. Это должен был сделать кто-то другой. Ник мог запросто сбросить сумку под прилавок, пока Салли и мисс Морис делали заказ. И Ник, как и все ее ученики, знал про ее аллергию на бананы. У Салли была такая сильная непереносимость их, что всех учащихся попросили не приносить в класс еду с бананами… никогда! Бананы нашли в трех банках с яблочным соусом. На всех этих банках есть отпечатки пальцев Ника. Это было первое доказательство, за которое я могла зацепиться. Я перебила Брэнсона: – Он там работает, конечно же там его отпечатки. – Однако моя уверенность начала пропадать. – Ох, Фред, перестань. – Брэнсон вздохнул. На секунду он напомнил мне бывшего мужа. Гарет часто говорил мне, что я веду себя или думаю, как глупая баба, а не как здравомыслящий человек. И снова я удивилась, как я умудрилась так долго прожить с таким человеком. Может быть, ответ Брэнсону родился из этого воспоминания: – Ну вот. Если это Ник подал Салли Эпл булочку с банановым соусом вместо яблочного – ты сам сказал, он принимал ее заказ, – тогда почему он положил бананы в три банки? Кажется, это немного перебор, разве нет? – Потому что… – Брэнсон замолчал, я услышала его частое дыхание, а затем он усмехнулся: – А знаешь, хороший вопрос. – Ну конечно. – Меня распирало от гордости. Брэнсон засмеялся, на этот раз искренне: – Ты так уверена в себе, верно? – Он не дал мне ответить и тут же продолжил: – Я очень люблю это качество в тебе. И при этих словах любое сходство с моим бывшим мужем тут же испарилось. Как и моя способность генерировать речь. Брэнсон выручил меня и продолжил: – Нашла в моей теории еще какие-то несостыковки? Мне правда интересно это узнать. По его голосу я поняла, что он честен со мной. И я очень ценила это. – Нет, пока нет, но я еще думаю. – Мне так хотелось, чтобы у меня был другой ответ на его вопрос. – Пожалуйста, подумай. Я хочу быть уверен в том, что мы нашли именно того человека, который несет ответственность за эти убийства, а не просто козла отпущения. – Значит… ты отпустишь Ника? Последовала долгая пауза. – Нет. Пока нет. Дай мне подумать. Не хочу предпринимать резких движений. Хочу все сделать правильно. Неважно, куда это заведет. Даже с твоим вопросом у нас есть достаточно доказательств, которые указывают прямо на Ника, и мотив у него был. И не только для убийства Салли Эпл. Из показаний Тиффани и Карлы следует, что Юстас Бейкер часто очень грубо разговаривал с парнем, что вполне в духе Юстаса, но, может быть, для ученика старшей школы это было слишком. Но это не означает, что убийство – единственный способ борьбы с обидчиком. У меня не было аргументов, все было логично. Даже несмотря на то, что моя интуиция продолжала кричать, что Ник не причастен к убийствам. Я пыталась найти еще хоть один аргумент, который указал бы на значительный изъян в доказательствах полиции, но не могла. – Фред? Нерешительный голос Брэнсона одновременно и испугал меня, и оторвал от моих размышлений. – Да? – Давай не дадим случившемуся разрушить то, к чему мы движемся, хорошо? Я не закрываю тебе рот. Я не игнорирую твои слова. Я ценю твой ум и твои способности. Но в расследовании сейчас все указывает на Ника. Я не могу использовать фразу «Интуиция Уинифред Пейдж говорит, что парень не виновен, и я согласен с ней» как законное основание для того, чтобы снять с Ника обвинения. – Брэнсон говорил так быстро, что я не могла вставить и слова. – И еще я хотел сказать вот что. Ты заставила меня усомниться, и я буду искать другие зацепки. Я бы и так стал, но теперь буду делать это с еще большим рвением. Так будет правильно. Не сердись на меня, я просто делаю свою работу. Куда мы двигались? При этой мысли на меня нахлынула волна беспокойства. – Фред? И снова этот почти умоляющий тон. – Я не сержусь. Я знаю, как работает полиция, забыл? Я не буду обижаться на тебя. Глава 15 Запирая двери «Милого корги», я чувствовала себя абсолютно измотанной – и физически, и эмоционально. Утро я посвятила мыслям о Нике, пытаясь разобраться, почему я так была уверена, что парень невиновен. Брэнсон был прав: у него на самом деле был мотив. Много мотивов. А также было много шансов. Но все-таки я не могла представить себе, чтобы Ник мог совершить такое преступление. Каждый раз, как только у меня возникала такая мысль, я упрекала себя. Я всего несколько дней назад узнала, как зовут этого парня, а теперь с пеной у рта уверяю полицейских, что они арестовали не того человека. Что это вообще значит? И даже сомнения относительно моей интуиции, откуда это все? Судя по событиям последних месяцев, больше всего на свете я должна доверять именно ей. Но что-то в этой ситуации сбивало меня с толку, отчего я начала сомневаться в своих способностях. Я подумала, что это могло быть из-за Карлы, из-за моего чувства вины перед ней, обоснованной или нет. Когда я переехала в Эстес, в городе не было ни одного книжного магазина. Я не собиралась ни с кем конкурировать и даже подумать не могла, что мои решения повлияют на чью-то жизнь. Мы с Карлой сразу невзлюбили друг друга, а когда Кэти открыла свою пекарню, все стало намного хуже. Но я не могла осуждать Карлу. Эстес был маленьким городком. Конечно, в летние месяцы здесь было полно туристов, и они приносили неплохую прибыль большинству предприятий, однако сорить деньгами не приходилось, иначе можно не пережить зиму. «Милый корги» стал настоящим конкурентном для кофейни Карлы. А теперь еще я лезла в ее жизнь. Или, может быть, возможность завязать отношения с Брэнсоном сбивала меня с толку? Я повернула ключ в замке и посмотрела на дверную ручку с таким видом, словно это она была во всем виновата, затем взглянула на Ватсона, который уставился на меня с выражением: «Опять мамочка странно себя ведет». Он не ошибался. Сколько я уже так стояла, погрузившись в свои мысли? – А знаешь что, Ватсон? Довольно. Я зря извожу себя. За последние несколько месяцев произошло множество событий, и я столкнулась не с одним убийством. Человеку иногда просто нужно время, чтобы привыкнуть. Ватсон никак не прокомментировал мои слова, а просто фыркнул и потянул за поводок. – Хорошо. Ты поднял хороший вопрос. Чрезмерное самокопание до добра не доведет. Пошли домой. Мы сделали всего пару шагов, когда я увидела Карла и Анну, пялившихся на нас через витрину «Хижины и очага», расположенного на противоположной стороне дороги. Наверно, все это время они наблюдали, как я истуканом стояла у двери. Супруги неуверенно помахали мне, ведь я застукала их. Я помахала в ответ. Они развернулись и скрылись в магазине. Я на секунду замешкалась, и Ватсон снова потянул за поводок, он был готов отправиться в путь. А Карл и Анна – не такая уж плохая идея. Даже если они не слышали сплетен про Ника от учеников старших классов, наверняка они много знают о семье этого парня. Возможно, я найду какую-нибудь зацепку. И вот опять я утратила доверие к своей интуиции. Если я думала, что преступления совершал не Ник, так зачем мне знать драматичные подробности жизни его семьи? Но ведь полицейские задержали именно его, а не Карлу. И я передумала говорить с Хансонами и посмотрела на магазин «Лапки». Вот куда мне нужно было пойти. Возможно, целью преступника было место в городском совете, а у Поли уже есть негативный опыт общения с людьми оттуда, так что, может быть, он расскажет мне что-то такое, что сам не посчитал зацепкой. Я посмотрела по сторонам, мне повезло, что дорога была свободна, и мы с Ватсоном стали перебегать дорогу. – Ты будешь ненавидеть меня за это. Но обещаю, что оттуда ты уйдешь со вкусняшкой. Пока мы перебегали дорогу, песик успел отреагировать на свое любимое слове, весело подпрыгнув, но когда мы подошли к двери зоомагазина, радостное выражение на его мордочке исчезло, и он с выражением укоризны посмотрел на меня. – Я знаю, я предупреждала тебя. Ты будешь ненавидеть меня. – Я погрозила Ватсону пальцем. – Веди себя хорошо, будь милым мальчиком. Если ты захочешь укусить кого-нибудь, то хотя бы делай это, когда Поли не видит. – Я нашла нужные слова, потому что прямые указания Ватсон всегда выполнял. Дверь едва успела закрыться за нами, как откуда-то из глубины магазина раздался громкий лай. Ватсон тут же спрятался за моими ногами.