После репетиции я даже не успеваю ничего сказать Макару – так быстро он исчезает из зала, как и его возлюбленная Алина. Я действительно была готова поблагодарить Бойко за сегодняшнюю репетицию. Но вместо этого за нас двоих получаю похвалу от Якова Ефимовича. Худрук долго распинается о том, что мы с Макаром, наконец, взялись за ум и перед Новым годом покажем на сцене настоящий класс. Раньше-то наши прогоны больше походили на военные пикировки… После репетиции я некоторое время стою на крыльце и слушаю, как дождь проходится мерной дробью по козырьку. Это вполне в моем репертуаре – забыть дома зонт. Решаю переждать непогоду здесь. Из школы выходят ребята из нашей театральной труппы и, поочередно раскрывая зонты, бросают напоследок: «Пока, Аля!» Прогноз погоды показывает, что дождь будет продолжаться еще минимум час… Я тяжело вздыхаю и хочу убрать телефон в сумку, но на экране всплывает сообщение от Мани. «Мы с па и ма уехали мне за новыми зимними сапогами. Я забыла выключить твой утюжок для волос! Не ругайся, плиз!» Мне даже отвечать сестре не хочется. Сообщение настолько в ее стиле… Я устала от ежедневных проколов Мани. Иногда мне кажется, что она проворачивает все это нарочно. Но делать нечего – надо бежать домой сейчас, под дождем. Укутавшись в свитер и теплую куртку, я слетаю с крыльца и в два счета вымокаю до нитки. Морщась от сильных струй, добираюсь до школьных ворот, а затем ливень внезапно словно затихает. Теперь над головой раздается дробный стук по брезенту. Я украдкой смотрю вверх и вижу незнакомый темно-синий зонт. И чувствую запах парфюма Дымарского. – Аля, ты ведь промокнешь, – укоризненным голосом говорит Олег. – Не возражаешь, если я тебя провожу до дома? А я возражаю. Еще как возражаю! Но язык почему-то меня не слушается и отказывается ворочаться во рту. – Я здесь недалеко живу, – в конце концов произношу я. И при этом чувствую себя просто ужасно! Я – предательница! Некоторое время мы идем молча. Капли барабанят по зонту, вокруг кипят и пузырятся лужи, бубнят водосточные трубы… А я, огибая грязь, придерживаю Олега под локоть и не могу отделаться от ощущения, что мне это безумно нравится. – Ты сегодня была очень классной на сцене, – говорит Олег, и от его слов мне хочется широко улыбаться. – Вернее, ты всегда классная, Аля, не подумай… – Дымарский забавно путается в словах, и я все-таки больше не в силах сдержать улыбку. – Но на сцене – особенная. – Спасибо, – выдыхаю я вместе с паром. – Ты тоже… Э-э-э… Олег громко смеется, и я млею от его хрипловатого смеха. – Перестань. Сам знаю, что я – как полено на сцене. Это совершенно не мое. – Тогда почему не бросишь драмкружок? – искренне удивляюсь я. – Ты еще не поняла? – поворачивается ко мне Олег и так выразительно смотрит на меня, что сердце радостно разгоняется в груди. – Из-за тебя. – Из-за меня? – еле слышно переспрашиваю я. – Забыла? – озорно улыбается Дымарский, демонстрируя любимые ямочки. – Ты обещала мне свидание вне школы. Но почему-то не держишь свое слово. Все время меня избегаешь… А ведь я кружок правда только ради тебя посещаю. После многозначительных взглядов Олег склоняется ко мне, и я сразу же обо всем забываю: о слезах, о напряженных отношениях с лучшей подругой и о забытом утюжке для волос… Только отчаянное тук-тук-тук-тук в ребра. Неужели я ему настолько нравлюсь? Все серьезно! Я словно ужаленная выпрыгиваю из-под зонта обратно под дождь. Нет, я не могу продолжать разговор в таком ключе до тех пор, пока не поговорю с Тасей… – Аля, куда ты? – удивляется Олег. Я резко разворачиваюсь к школе и бросаю на ходу: – Извини, телефон в зале забыла! Сердце стучит так громко, что перебивает грохот дождя. Нет, лучше я вызову такси из школы и проеду пару дворов, чем буду сходить с ума под зонтом Дымарского. Подбегая к крыльцу, вижу Алину и Макара и резко торможу. Они о чем-то говорят, лица у обоих напряженные. Тогда я не нахожу ничего умнее, как спрятаться под навес у спортзала. Замерзшими пальцами ввожу свой адрес в приложении такси и попутно наблюдаю за сладкой парочкой. Мне не очень хочется следить за ними, но вокруг все равно никого нет… Куда интереснее смотреть на них, чем, задрав голову, пялиться в серое небо. Вот Макар напоследок повышает голос, а затем сбегает с крыльца и натягивает на голову капюшон. Дождь с еще большей силой лупит по асфальту, вокруг взрываются лужи… Я отвожу взгляд от удаляющейся спины Макара и встречаюсь глазами с Алиной. Она долго смотрит в мою сторону таким холодным и ненавидящим взглядом, что меня пробирает дрожь. С навеса ручьями стекает вода, и вскоре я не могу видеть Алину четко. Хорошо, что машина уже подъезжает к школьным воротам. Я первой отворачиваюсь и направляюсь к такси. Что со всеми нами происходит, черт возьми? И разве этим должна быть забита моя голова в последний учебный год? Глава 6 Тася Все, решено! Это случится сегодня. Больше невыносимо тянуть и откладывать разговор на потом. Лучшего момента не придумаешь. Мы с Алей уже нарушили одно из правил, но нас могут спасти другие. Правила два и три: ничего не скрывать и решать проблемы сообща, и правило номер девять: пятница – святой день. И то, что мы откладывали наши традиционные пятничные посиделки несколько недель, не просто опасный звоночек, а пароходная сирена. Пора это прекращать. Встречаемся с подругой у магазина и убегаем от холодного влажного ветра, прячась за автоматическими дверьми. Аля проводит руками по волосам, перекидывая их на одно плечо, а я заправляю за уши вьющиеся пряди. – Нам нужно поторопиться. Я не взяла зонт, – говорит Макарова. – А я взяла, – отвечаю и трясу рюкзаком на плече. – Но лучше быстренько затариться и бежать ко мне, пока не начался дождь. На самом деле мне плевать на возможную непогоду, да и на остальное тоже. Нет уже сил терпеть, хочется обсудить все без утайки и расслабиться за поеданием вкусностей и просмотром хорошего кино. Хочется вернуть нас прежних. Аля кивает, и мы разбредаемся по рядам. Я набираю кучу шоколадных батончиков, мармеладок и конфет, Аля ограничивается ассортиментом с полки для худеющих и диабетиков. С ее аллергией это самый безопасный вариант. И если считать постоянные прыщи аллергией, то мне следовало бы брать пример с подруги, но сегодня определенно стоит подсластить вечер. Он будет не сахар. Встречаемся с Макаровой на кассе, оплачиваем жир на моей заднице и отсутствие сыпи на Алиной мордашке и запихиваем провизию в мой рюкзак. Здорово, что я его взяла. Кажется, мы обе сильно нервничаем. Иначе для чего еще можно было скупить почти половину магазина? Мы это и за месяц не съедим. Серое небо, кажется, стало еще мрачнее, а порывистый ветер набирает злость с каждой секундой. Дождя еще нет, но его скорое приближение ощущается в воздухе. Он близко. Хватаю Макарову под руку и шустро перебираю ногами в направлении своего дома. Первая крупная капля падает мне на нос, ускоряю шаг на максимум, но ливень обрушивается с неба, заставая врасплох прямо посередине двора старых панельных многоэтажек. Аля пронзительно взвизгивает и, прикрывая свободной рукой лицо, тянет меня к ближайшему подъезду под козырек. Благо он достаточно большой, чтобы под ним поместилась парочка слонов, а две миниатюрные школьницы могут разбить здесь целый лагерь. Летний дождь еще можно было бы пережить без проблем, но вот холодный осенний ливень в преддверии зимы… Как-то не очень хочется подвергать себя риску заболеть. Ныряю в рюкзак за зонтом, но его поглотил ворох шелестящих упаковок. – Он нас не спасет, – говорит Аля. – Ветер слишком сильный. Промокнем до нитки. Поднимаю голову и из-за водной стены едва ли вижу очертания соседнего дома. Ветер меняет направление капель так быстро, словно спятил, и не понимает, куда ему нужно на самом деле. Отходим с Алей к стене, чтобы спрятаться от обстрела, и обреченно переглядываемся. – Всего два двора не добежали. Надо ждать, пока утихнет, – произношу я, прижимаясь плечом к подруге. Ответом мне становится оглушающий раскат грома, от которого мы обе вздрагиваем и, вместо того чтобы прижаться друг к другу теснее, расходимся в разные стороны. – Значит, подождем, – отзывается Аля, задумчиво отводя взгляд. Молчание между нами такая же редкость, как и подобный ливень в сухих долинах Антарктиды. Мы не произносим ни слова, лишь капли барабанят по крышам и асфальту. Неловкость электричеством потрескивает между нами. Делаю глубокий вдох, ощущая, как фраза подкатывает к горлу. – Нужно поговорить, – выдыхаем с Макаровой в один голос и с одинаковой интонацией: усталость и серьезность. Мы поворачиваемся друг к другу. Я смотрю в печальные глаза Али. Ее вид пронзает сердце ледяной иглой. Пауза затягивается. Насколько мы можем быть с ней похожи, что думаем и чувствуем одно и то же? Боюсь, разговор будет тяжелым, но раз уж природа загнала нас в тихий уголок на нейтральной территории, то это определенно что-то значит. – Речь о Дымарском? – спрашивает Аля. – Ты и сама в курсе. Все, что происходит, – настоящая жесть. И проблему нужно как-то решать. – Согласна. Девятое правило не имеет смысла, потому что это уже случилось. Не представляю, как у тебя, Тась, но у меня все по-настоящему. Я честно пыталась игнорировать его, но… – Сердцу не прикажешь, – заканчиваю за нее фразу. – Понимаю. И у меня – по-настоящему. Замолкаем. Шум ливня и вой ветра утихают магическим образом. Остаемся только мы двое, наша многолетняя дружба и наша нечаянная влюбленность в одного и того же парня. – Я ему нравлюсь, Тась, – надломленно, но решительно говорит Макарова. – Я просто знаю и вижу. У нас с ним очень много общего и действительно может что-то получиться. Сжимаю зубы, поднимая подбородок. У них много общего? О чем она говорит? Она шутит? Я не только вижу, что нравлюсь Дымарскому, я еще и слышала это. Олег мне признался. Он. Мне. Признался. Наверное, Аля все приняла на свой счет. Олег – милый парень, и обычное общение с ним может легко заставить такую мечтательную девушку, как Макарова, запутаться. Только сказать об этом в лоб – значит разбить ей сердце прямо сейчас. Я не могу так сделать, но и свое сердце топтать не могу. Замкнутый круг. – А по-моему, ему нравлюсь я. Аль, ты – моя лучшая подруга. И я ненавижу то, в какой ситуации мы оказались, но… Черт! Мы здесь! Последний год школы. Идеальный парень… И это сводит с ума! Не хочу терять тебя, но все изменилось. Мы не можем нормально общаться, не можем проводить время вместе. В конце концов, мы просто разойдемся и Олега упустим. И я не могу избавиться от мысли, что вдруг он – моя судьба… – Он же совсем не в твоем вкусе! – разводит руками Макарова, чем впервые меня раздражает. – А вот и нет, – качаю головой я, вспоминая наши разговоры с Дымарским – и его поведение: смелый, веселый, следит за обувью, в меру настойчивый и милый. – В моем. Картинки картинками, но когда встречаешь реального человека, то все становится иначе. Аля сжимает губы. Вижу, как ей неприятно, но и я сейчас не «Киндеры» трескаю. То есть она реально считает, что подходит ему больше, чем я? Что у меня нет шансов? – Тогда выбирать должны не мы, – подводит итог Макарова, резко охладев и накинув на себя сдержанный образ настоящей леди. – Ведь как-то бессмысленно получается. Ты права, дружба рушится между нами. И чем дольше мы тянем, тем хуже будет. Я устала держать это в себе и пытаться контролировать свои эмоции и чувства. Глаза жгут слезы обиды. Так все глупо, что сил нет. Человек, на которого ты всегда мог положиться, внезапно оказывается на вражеской территории и целится в тебя из дробовика. Знаю, что чувствую это не я одна – и не одна разрываюсь на части. Эгоизм или жертвенность? Любовь или дружба?