– Все хорошо, Глеб, – обрываю его, усилием воли поднимая голову и растягивая губы в слабой улыбке. – Я в порядке. Отлежусь – и готово. Мне не хочется ругаться. Не хочется ничего выяснять или в привычной манере высмеивать отношения Глеба. Может, пора перестать портить ему жизнь и постоянно над ним смеяться? Может, пришло время его отпустить? Я ведь чувствую, что между нами все изменилось, но Юдин слишком добрый, чтобы послать меня к черту. Вот и носится со мной, как с маленькой, понимая, что, кроме него, у меня никого не осталось. Никого настоящего. Все верно, он давно перестал быть мне другом, но я заставляла его играть эту роль. Не по мне слышать то, что не нравится. – Ладно, – тушуется Юдин, а после поднимает палец и грозит им перед моим носом. – Но чтобы до матча выздоровела и пришла. Как я без твоих подбадривающих криков? Как будто ему не хватит своей прелестницы на трибунах. Интересно, долго он еще будет притворяться, что волнуется за меня? Какая тупость… – Ага, – соглашаюсь только для того, чтобы выставить его поскорее. – Ладно. Шуруй домой. Вирусы не дремлют. – Поправляйся, Тась, – говорит Глеб, открывая дверь, но отчего-то медлит. – Слушай… Я… Замираю, глядя на его напряженные плечи. Глеб молчит несколько секунд, замедляя мое дыхание и сердцебиение затянувшейся паузой. Ну что за пытка? Толкаю его в спину и закрываю дверь. Опускаю голову и медленно выдыхаю. Кажется, пора подумать о своей жизни. Что-то мне подсказывает, что в ней слишком много фальши. Я не собиралась этого делать, но девчонки из команды меня уговорили, а градусник наконец-то разрешил вылезти из постели, поэтому… все-таки посещаю баскетбольный матч между мужской командой нашей школы и гимназией. Просторный спортивный зал залит ярким дневным светом, вдоль стен стоят длинные скамейки в несколько рядов, но они пустуют. Последний тайм, команды идут нос к носу. Невозможно усидеть на месте, болельщики подпрыгивают от нетерпения и напряжения, крича слова поддержки любимым игрокам. Если бы не больное горло, то я наверняка бы надрывалась, но я сверлю взглядом девушку, стоящую рядом. Она хлопает в ладоши каждый раз, когда Глеб получает в руки мяч, а я все сильнее сжимаю зубы. Лишь бы не раскрошились… Мне не зря тогда в торговом центре показалось, что я ее знаю. Это Ира Покровская – десятиклассница из нашей школы. Ничего особенного, совершенно обычная девчонка. И вот я пытаюсь понять, но никак не могу – что в ней нашел Глеб? Ну что?! Зал взрывается громкими криками, разочарованными и радостными. Последний мяч залетает в корзину, и звучит свисток судьи. – Молодец, Олег! – Красавчик! – Да! Мы выиграли! – Дымарский – форевер! Девчонки разрываются, а я молча смотрю на команду наших парней, которые на радостях хлопают друг друга по спине пыльными и потными ладонями. Ребята из гимназии с понурым видом бредут к победителям, чтобы обменяться рукопожатиями. Капитаны выходят вперед. Глеб сияет широкой улыбкой, и я думаю о том, какой же он сейчас классный. Даже с красными щеками и мокрыми, торчащими во все стороны волосами. Как ему к лицу спортивная форма и сколько уверенности он излучает!.. Юдин и в самом деле изменился. Это уже не тот странный и смешной мальчонка, каким я его видела раньше. Теперь он симпатичный и статный парень с характером и отличным чувством юмора. А еще с железным терпением. Иначе как бы он выдержал дружбу со мной столько лет? С гордостью улыбаюсь, глядя на друга. Сердце тянется к нему в желании искренне поздравить с заслуженной и первой победой в статусе капитана. Глеб шагает в мою сторону, словно почувствовав зов. Расслабленно размахивает руками и строит довольную моську, вызывающую умиление. Мышцы на моих ногах напрягаются, готовясь к прыжку. В воображении появляется картинка, как я запрыгиваю Глебу в объятия. Он кружится на месте, звонко хохоча, а я весело визжу, вцепившись в его плечи. Глеб проходит мимо… Мир вокруг меня в момент теряет краски и становится черно-белым. Юдин останавливается рядом с Ирой, и она обнимает его, звонко целуя в щеку. Мысли покрываются тяжелым густым туманом, опускаю взгляд. Сердце размеренно и тихо стучит в груди и, кажется, вот-вот навсегда остановится. Перед глазами появляются идеально белые и туго зашнурованные кроссовки. Сердце не реагирует. Даже чуть-чуть. Нехотя поднимаю голову и вижу светлые счастливые глаза, ждущие от меня чего-то особенного. – Не хочешь поздравить победителя? – спрашивает Олег. – Поздравляю, – произношу я, изображая радость. – Последний мяч был отличным. – А обнять? – Сначала переоденься. – Все что угодно, – подмигивает мне Дымарский. – Подождешь меня? Я быстро. Потом могу проводить тебя домой. – Я далеко живу. – Погода сегодня классная. Можно и прогуляться. – Насморк мне за это спасибо не скажет. – Тогда на автобусе. В салоне тепло. Пожалуйста, Тась. Я соскучился. – Дымарский делает умоляющее лицо, и я не могу ему отказать. А что? Может, хоть немного отвлекусь от всего, что на меня навалилось. Оглядываюсь на Глеба, который с удовольствием принимает поздравления от девчонок, крепко держа за руку Иру. Встречаемся с ним взглядами, так тяжело видеть его мне еще не доводилось. Произношу одними губами: «Поздравляю», – а потом ухожу, не желая оставаться в этом дурацком спортивном зале. И зачем я вообще сюда приперлась? Ненавижу ездить в автобусе. Даже не понимаю, что здесь романтичного или милого? Смотрю в окно и думаю, сколько микробов на поручне, за который мне приходится держаться. Дымарский, исчерпав все темы для разговоров за первые двадцать минут и не встретив от меня отклика, сдается и предлагает послушать музыку. Соглашаюсь, но начинаю беситься еще больше, потому что наушник постоянно выскакивает из уха из-за дергающихся движений общественного транспорта. Радуюсь приближению своей остановки: выскакиваю из автобуса, не дожидаясь, когда он полностью затормозит. Олег выходит следом и уже привычно берет меня за руку. – А ты – дитя комфорта, да? – насмешливо спрашивает он. – Что тут плохого? Если есть выбор, то я выбираю лучшее. – А у кого-то выбора нет? – А я при чем? В чем виновата? – спрашиваю резко, и Олег замолкает, мигом помрачнев. Шагаем в молчании до подъезда. Мечтаю поскорее подняться домой и залезть под одеяло. Еще и голова снова начинает болеть. Кажется, градусник утром соврал. – Тась, – говорит Дымарский, разворачивая меня к себе и приближаясь почти вплотную. – Что с тобой случилось? Я что-то делаю не так? Ты на меня злишься? У меня нет ответов на его вопросы. Смотрю в лицо, которое еще пару недель назад казалось идеальным, и не вижу ничего, что раньше меня привлекало. – Я просто плохо себя чувствую… – Тогда я знаю, что тебе поможет. Олег обхватывает мой затылок и наклоняется вперед, приникая поцелуем к моим губам. Упираюсь ладонями в его грудь, отстраняясь. – Ты можешь заразиться. – Мне все равно, – шепчет он и целует вновь. Позволяю себе забыться. Всего на несколько секунд. Закрываю глаза, из-за заложенности носа не чувствую никаких запахов и достаю из воспоминаний аромат парфюма Глеба. Свежий, как морской воздух, с кислинкой цитруса и сладостью шоколадных батончиков, которые мы трескали в детстве. Замена происходит мгновенно, и я перестаю понимать, кто сейчас смело вторгается в рот языком, зарываясь пальцами в волосы. Отдаюсь поцелую, отключая мозг. Только чувства, поднимающие в воздух и наполняющие счастьем. Но удар о землю настигает быстрее, чем я ожидаю. Мое имя срывается с губ Олега, заставляя вспомнить, где я и с кем. Мягко отталкиваю парня, выжимая улыбку из последних сил. Поспешно прощаюсь с Дымарским и забегаю в подъезд. Да что со мной творится? Сама себе поражаюсь! С силой жму на кнопку лифта, но тупая коробка не хочет подъезжать. Поднимаюсь по лестнице и проклинаю все на свете: начиная с Дымарского, Глеба и градусника, а заканчивая управляющей компанией и изготовителями скользкой напольной плитки. На седьмом этаже вынуждена остановиться: меня ждет сюрприз. Глеб смотрит в окно, сжимая в пальцах сигарету. Хочется влепить парню подзатыльник, но я больше не вправе его поучать. Эта роль отдана другой – пусть Ира и заботится о его здоровье. Юдин оборачивается, его взгляд путается в сером облаке дыма, выходящего изо рта. – Рад, что у тебя все хорошо, – произносит он блекло. Это прощание… Я чувствую. Глеб, похоже, видел нас с Олегом и решил, что уже не должен возиться со мной и может сдать меня на попечение другому. И это, наверное, честно. – И я за тебя рада, – отвечаю, игнорируя жжение протеста на языке, и поднимаюсь дальше. Аля Наконец в зале гаснет свет, и на мгновение становится тихо. Затем из колонок грохочет музыка, а на экране высвечивается первая реклама. Я в волнении вжимаюсь в спинку кресла, будто нахожусь не в кинотеатре, а в кабине вертолета и готовлюсь к первому в жизни полету над землей. А все потому, что рядом со мной, по левую руку, устроилась Тася. Сидит и как ни в чем не бывало жует попкорн, хотя фильм еще не начался… «Она всегда так делает, никакого терпения», – с умилением думаю я, но тотчас себя одергиваю. Мы вроде как больше не подруги. Нечему умиляться. Мы не виделись почти неделю. Эти дни Тася не ходила в школу. Наша классная Колобкова сообщила на одной из перемен, что Козырь простыла и слегла дома с высокой температурой. Как я изводила себя мыслями о том, что нужно обязательно позвонить Тасе… Но почему-то ничего не делала. Обида по-прежнему не отступала. Я злилась на Тасю за то, что она нелестно отзывается обо мне втихаря. Зачем она так поступает и старается настроить Олега против меня?.. Конечно, своя рубашка ближе к телу… Но должны быть и какие-то моральные принципы в жизни! Ведь договаривались же о честной игре… На этот фильм мы с Тасей планировали сходить еще летом, как только увидели трейлер. Вернее, я его показала Тасе. И все уши прожужжала, какая же классная картина и мы обязательно должны быть на премьере. Помню, Козырь тогда, как обычно, хмыкнула: мол, что за розовые сопли, ты, Макарова, в своем репертуаре. Вот если б ужастики… Но ради меня посмотреть фильм согласилась. Поэтому теперь, когда мы находимся в ссоре, я и подумать не могла, что Тася вспомнит про премьеру и тоже придет в кино. И – какое совпадение! – будет сидеть со мной по соседству. Просто злой рок какой-то! Мало нам неловкости в школе (все-таки до того, как Тася слегла с температурой, я пересела к отличнику Толе Агафонову, и это – скука смертная), вот и сейчас и в кинотеатре нас судьба свела… На экране мигает трейлер глупого боевика, вокруг все шумит, гремит и взрывается, а я думаю над тем, почему мы постоянно оказываемся вместе. А если это действительно знак? Сигнал такой: хватит уже валять дурочек, Козырь и Макарова, пора вам что-то предпринять… Мне не хватает Таси. Очень! И дня не проходит, чтобы я забывала о нашей ссоре. Наверняка Козырь беспокоит то же самое… А если нет? Если она навсегда вычеркнула меня из жизни и даже никогда обо мне не вспоминает? А я, глупая, буду делать первые шаги к примирению… Да и Олег. Он-то никуда не делся. Как и симпатия Таси к парню. Если говорить обо мне, то далеко не Дымарский в последнее время не дает мне покоя… И это очень пугает. Осторожно поворачиваю голову и кошусь на Козырь. Тася хрустит попкорном и пялится на экран: ее яркий ободок с крупными стразами поблескивает в полутемном зале. Внезапно Козырь поворачивается ко мне, и я не успеваю отвести взгляд. Тася вопросительно кивает мне, а я лишь в ответ пожимаю плечами. Тогда Козырь протягивает мне ведерко с попкорном: – Будешь? – Только если совсем чуть-чуть… Беру несколько зернышек и отправляю в рот. Жую, не сводя взгляда с Таси. Козырь смотрит на меня. – Ну… как твои дела? – негромко спрашивает она. Я на секунду кошусь в сторону экрана, где до сих пор рекламируют глупую стрелялку, дожевываю попкорн и отвечаю: – Хорошо, а у тебя?