– Хорошую, – вздыхает подруга, и я чувствую, что настроение у нее даже хуже моего. – Плохих-то хватает. – Дымарский сегодня получил по морде, – без особого удовлетворения рассказываю я. – Так ему и надо, – сухо отзывается Макарова. – А плохая? – Я поцеловала Глеба, и он теперь меня ненавидит, – говорю я и стираю очередную слезинку с щеки. – Тась, – тихонько всхлипывает Аля. – Приходи ко мне. Вместе поплачем. Меня сегодня Макар отшил. – Буду через двадцать минут. – Жду. Аля Арнольд бредет вразвалочку по шумному вечернему проспекту, оставляя забавные следы на свежем снегу. На улице к вечеру похолодало. Мороз щиплет щеки, под ногами весело поскрипывает снежок… В такую погоду и разговаривать особо не хочется, но Маню сильный «минус» ничуть не смущает. Она, как обычно, трещит без остановки всю дорогу. Слушаю сестру вполуха, потому что нет никакого настроения вникать в сюжет ее нового любимого сериала. Сегодня вечером к маме в гости должны приехать подруги детства, поэтому дома с утра творилась суматоха с готовкой и генеральной уборкой. А ближе к вечеру мама решила отправить нас с Маней с ночевкой к бабушке. Еще и Арнольда предложила взять, потому как Арни вечно крутится под ногами и имеет вредную привычку разваливаться на полу посреди кухни. Мешает, как и мы, в общем. «Заодно и выгуляете его», – напутствовала нас мать, протягивая варежки укутавшейся в шарф Мане. У родительницы с подругами за несколько лет скопилось слишком много новостей. Да и мне, если честно, не хотелось оставаться дома. В комнате в такой ситуации не отсидишься: ведь обязательно пристанут малознакомые женщины с расспросами об учебе и женихах… И если с учебой у меня все более или менее понятно, то с женихами сложно. Иней топорщится на голых липах, в свете уличных фонарей пляшут снежинки. Но мне не до зимней красоты. Всю дорогу я думаю о том, в какой момент в душе образовались такие пустоты. Макар, Макар, Макар… И мысли только о нем. Дни и ночи думаю о нашем поцелуе и о том разговоре после школы… – Ты меня совсем не слушаешь! – капризно заявляет Маня. Мы в очередной раз останавливаемся у одного из столбов, который Анри долго-долго обнюхивает. – А? Прости… Что сделал этот твой… – Помер, – бурчит Маня. – Как помер? – удивляюсь я. – Уже? В конце первого сезона? Как много я пропустила… – Ага, и потому что ты меня не слушаешь! – возмущенно повторяет Маня. – Прости, Манник, – вздыхаю я. – Не до этого как-то. – А я знаю, о чем ты думаешь… – загадочно говорит Маня. – Вернее, о ком. – И о ком? – вяло откликаюсь я. Арнольд в этот момент телепает вдоль сугроба. Я уверена, что Маня назовет имя Олега, но сестренка вдруг выдает: – О Макаре! – С чего ты так решила? – настораживаюсь я. Дома я старалась никак не выдавать свою симпатию к Бойко. Неужели Маня научилась мысли читать? – А нечего на его странице целыми днями сидеть. – Маня! – ору я возмущенно, и Арнольд на секунду даже останавливается, оборачивается и внимательно смотрит на нас воспаленными красными глазами. – Ты лазила в моем браузере? – Я реферат готовила по истории, – оправдывается Маня, впрочем, без особого сожаления в голосе. – Пока ты в школе была. А что? У меня ноутбук полетел… Я не нахожу слов. С утра мы успели поссориться с сестрой из-за того, что она без спроса взяла мою новую блузку. Когда я развопилась, мама предложила пойти на компромисс и дать младшей сестре какую-нибудь другую вещь. Тогда я великодушно разрешила взять белую рубашку. На что Маня не моргнув глазом сообщила, что рубашка лежит в стирке с пятном от «Колы»… Ох, как я была зла! Мы чуть не подрались. Подозреваю, поэтому родительница и отправила нас к бабушке… Проветриться. – Ну что? – хитро прищуривается Маня. Мы больше не в ссоре. Помирились сразу, как только вышли из подъезда. Я отходчивая… – Что? – вяло откликаюсь я. – Ты все-таки решила ответить ему взаимностью? – Маня, тебе какая разница? – Как это какая? – оскорбляется Маня. – Макар мне – не чужой человек, между прочим. Сколько мы часов с ним на кухне проболтали… – Да уж, – обескураженно отзываюсь я. В то время как я отсиживалась у Таси, Макар не терял надежды завоевать мое расположение, околачиваясь у нас дома. К Мане Бойко всегда относился хорошо, несмотря на то, что она младше. Я бы не стала развлекать чью-то сестренку… Даже если бы это было в моих интересах. – Как будущего жениха своей старшей сестры я Макара одобряю, – заявляет Маня. – Какого еще жениха? Манька, с ума сошла? – Он намного лучше, чем ваш Олежка. Который и с тобой, и с Тасей гулять успевает… Я ж тебе говорила, что их вместе видела! А Макар – он преданный… Ладно, забирай его себе. С ним мне все равно ничего не светит. Слишком большая разница в возрасте. Макару в январе восемнадцать. Пять лет – целая пропасть… Мне хочется возразить, что пять лет – не такая и пропасть, будь мы все немного постарше, но сейчас не могу спорить с Маней. Она права. Кроме того, Маня скромно умолчала о столь немаловажном нюансе, как симпатия самого Бойко. Маня-то Макару как девушка не нравится. Да и сама сестренка в последние несколько дней прицепилась к нам с мамой с рассказами о каком-то Боре, который записался в ту же танцевальную студию, что и Маня. Неужели мечты о Бойко в прошлом? Как этот учебный год переворачивает все с ног на голову! – А ты знаешь, когда Макар в тебя влюбился? – не отстает Маня с вопросами о Бойко. Мне разговор дается нелегко, поэтому сначала я и отвечать не хочу, лишь морщусь, как от зубной боли. Но потом говорю: – Да. На городских соревнованиях, когда нас в пару поставили. – А вот и нет, – лукаво улыбается Маня. – Когда был конкурс сочинений среди параллели и самые лучшие сочинения зачитывали… Помнишь такое? – Когда мы писали о мечте всей жизни? – уточняю я, что-то смутно припоминая. – Ага. Макар сказал, что твое сочинение при всех зачитали… Кто-то мечтал получить велосипед или телефон, кто-то игрушку дорогую… А ты мечтала о настоящем еноте. Чтобы он пожил у тебя хотя бы один день. Дурочка ты у нас, конечно! Неужто такое было? Живой енот действительно был моей заветной мечтой детства. Я хотела, чтобы он подружился с Арнольдом, устраивал милый бардак в наших комнатах, а вечером мы вместе смотрели мультики, развалившись на диване, и я гладила бы его мягкую серую шубку… А самое главное – мне хотелось вместе с ним стирать вещи. Казалось, что это так весело и необычно. Вот о чем я и написала в сочинении, еще будучи в начальной школе. То сочинение прочитали на всю параллель. Не знаю, почему учительница выбрала мою работу, возможно, из-за образности и интересных сравнений… Но ребята, слушая про енота, ржали как ненормальные. Будто я анекдоты настрочила. С тех пор мне пришлось поменять мечту… Тем более что на тот момент она оказалась неосуществимой. Мама сказала, что хватит нам и Арнольда, папа недавно купил новую стиралку-автомат, а бардак мы с Маней и сами неплохо умеем устраивать. Она за дочерями убирать не поспевает, а тут еще и енот… – И что такого в сочинении? – пожимаю я плечами. – Дурацкое. Да и все, кроме Таси, потом надо мной смеялись. – Макар не смеялся, – заявляет Маня, – а сказал, что в нем что-то есть… Его умилило и зацепило, в общем. Это как попросить отца привезти цветочек аленький. Я задумчиво молчу, а после тяжело вздыхаю. – Да уж, Манюня! Мальчики – странный народ. Никогда не знаешь, по какой причине ты можешь понравиться… Только толку-то теперь? Макар меня и знать не хочет. – Из-за того, что ты их с Алиной рассорила? – с пристрастием продолжает допрос Маня. Будто мы с ней на ток-шоу, где я гость, а сестра – приставучий скандальный ведущий. Вообще мы редко говорим на такие темы. Маня мне кажется еще маленькой для подобных бесед. Даже сейчас, когда мы останавливаемся в глухом сквере, она с восхищением пялится на другую сторону дороги, где рядом с торговым комплексом наряжают высоченную ель. Вижу, как сестра с неописуемым восторгом разглядывает игрушки и украшения… Ребенок! А все туда же: Боря, Макар, Пак Чимин… – Ничего я их не ссорила! – возмущаюсь я. – Они сами… И вообще, не хочу я о Бойко говорить. Он меня отверг, пускай теперь… Внезапно я замолкаю и тоже смотрю в ту сторону, где устанавливают елку. – Теперь что? – в нетерпении поторапливает меня Маня, а затем перехватывает мой взгляд. – Ты кого увидела? Недалеко от входа в торговый центр стоит Юдин. Парень смотрит на часы и явно кого-то ждет. Все, что мне сейчас нужно, – выйти из сквера и перебежать проезжую часть. – Маня, постой здесь, – приказываю я, мельком взглянув на прогуливающегося Арнольда. Пес к тому времени с важным видом принимает сидячую позу, чтобы сделать свои дела. – Что? Сейчас? Нет-нет-нет! – протестует сестра. – Куда ты? А мне за Арни убирать? Хитренькая! – Я быстро, Маня! Туда и обратно! Не даю договорить сестре и, срезав путь, перелезаю через невысокий кованый забор, провалившись в итоге обеими ногами в сугроб. За пару секунд добираюсь до пешеходного перехода и перебегаю дорогу на мигающий зеленый. Больше всего переживаю из-за того, что Юдин может ждать свою подружку – Иру Покровскую из десятого. Тася говорит, они с сентября встречаются… Ушлые десятиклассницы! И откуда они свалились на наши бедные головы? И если на моей личной жизни можно смело ставить крест, то любовь Таси еще можно спасти. Нет сил смотреть на печальную Козырь… Как же она страдает. А ведь эти два гордых упрямца в жизни не поговорят по душам, продолжают мучиться и дуться друг на друга… А в том, что Глеб терзается так же, как и Тася, я ни капельки не сомневаюсь. В школе Юдин по-прежнему смотрит на мою подругу так, что у меня сердце от тоски сжимается. Неужели она этого никогда не замечала? Едва позорно не поскользнувшись в последний момент, добегаю до крыльца торгового центра. Народу вокруг много, за спиной у елки жужжит подъемный кран, из динамиков над головой льется Jingle Bell Rock. – Привет! – пытаясь отдышаться, первой здороваюсь я и выпускаю в воздух облачко пара. – Привет, Аля, – с удивлением откликается Юдин. Парень явно не ожидал меня здесь увидеть. В жизни мы не так много общаемся, обычно лишь перекидываемся дежурными фразами «привет-пока». Признаться, поначалу Глеб мне не нравился… Наверное, я просто ревновала Тасю. Но позже смирилась и поняла, что для Козырь присутствие в ее жизни Глеба – нечто такое же естественное, как рисовать ровные стрелки каждое утро и есть макароны со сгущенкой. – Кого ждешь? – без стеснения спрашиваю я. – Родителей, – с удивлением отвечает Глеб, заглядывая мне куда-то за спину. – Они диван новый покупают. Мне надоело в мебельном торчать. Решил воздухом подышать. – Мм, понятно, – мычу я.