А дальше – молчу. Не знаю, с чего начать. Такой щепетильный разговор. – Аля, тебя Тася подослала? – вдруг спрашивает Глеб. – Тася? Нет конечно! – качаю я головой. – Я… сама. Но ты правильно понял, что поговорить я хочу о ней… Вернее, о вас. – О чем мы еще с тобой можем разговаривать? – усмехается Юдин. Верно. Больше общих тем, кроме Козырь, у нас быть не может. – Она тебе сообщила о том, что случилось после тренировки? Вы наконец помирились и снова делитесь друг с другом всем-всем? Да! И это круто! Будто крылья вырастают за спиной… Но надо оставить лирику. Сейчас не до нее. – В том числе и парнем? – добавляет Юдин. Вот и колкость. Ведь официального разрыва отношений с Дымарским не было ни у Таси, ни у меня… Я до сих пор ничего не ответила, и Глеб сухо продолжает: – То, что произошло, уже не повторится. Я не хотел. У меня и девушка есть… Не знаю, что задумала Тася, но я в ваших играх… – Глеб, Глеб, послушай! – пытаюсь перебить я, но парня не остановить: ему небезразлична эта тема. – Я – не этот ваш осел Дымарский. Если Тася хочет вызвать его ревность или… – Да любит она тебя! – выкрикиваю я надрывно. В тот же миг лицо Глеба озаряет яркий теплый свет: за моей спиной рабочие зажигают ель. В карих глазах Юдина бликуют желтые огоньки. – Любит? – переспрашивает Глеб. – Тася меня любит? С чего бы? «Вдруг»… Просто так бывает, что люди осознают свои чувства внезапно… Всегда так и происходит! Неужели любовь можно спрогнозировать? – Так получилось. А ты, Глеб, сразу полюбил Тасю? – спрашиваю я. – С самого первого дня? Ведь, возможно, тоже поначалу относился к ней просто как к другу… – Глеб хмурится и хочет мне возразить, но теперь я не даю вставить ему ни слова: – И ты ее любишь, я знаю. Я все вижу! И давно… Но до нее не сразу дошло. Что имеем – не храним, понимаешь? Каждый по-своему приходит к своим чувствам… Главное, что пришел… Я говорю нервно, сбивчиво, боюсь что-то упустить. Вероятно, Глеба пугает моя горячность, но я выплескиваю все, что скопилось… Да и я тоже влюбилась как-то нечаянно и «вдруг». – Аля, ты в порядке? – осторожно спрашивает Глеб, когда я немного затихаю. – Ага, – шмыгаю носом. Не представляю, куда себя деть… Снова так тоскливо. – В общем, я сказала все, что хотела. Тася тебя любит и мучается… А теперь – разбирайтесь сами! Поворачиваюсь и бреду в сторону сквера. На противоположной стороне улицы замечаю в толпе прохожих растерянную Маню с Арнольдом на поводке. Как хорошо, что я не одна… Сейчас придем к бабушке. Будет светло, тепло и уютно. Станем пить чай и болтать на отвлеченные темы… Очень хочется перестать хотя бы секунду о своей тоске не думать. На светофоре все-таки оборачиваюсь. Глеб стоит недалеко от украшенной нарядной ели и задумчиво смотрит мне вслед. Глава 12 Тася Сижу на широком подоконнике, упираясь лбом в ледяное стекло. Желтый свет фонарей гуляет по сугробам, а в окнах соседних многоэтажек мерцают яркие огоньки праздничных гирлянд. Умиротворяющая картинка, которая совершенно меня не успокаивает. Новый год наступает на пятки старому, хочется оставить в нем все проблемы и переживания, которые больно ударили по голове и оцарапали сердце. Но что, если боль не пройдет никогда, сколько бы сожженных бумажек я ни проглотила вместе с шампанским под бой курантов? Вновь думаю о Глебе и о нашем поцелуе, после которого Юдин избегает меня покруче любого ниндзя. Я бы смогла ему все объяснить, но, кажется, уже слишком поздно. Он так на меня смотрел… С лютым презрением и ненавистью. Это вряд ли можно исправить, сколько бы милых детских воспоминаний нас ни связывало. Поражение, Тася Козырь. Ты проиграла. – Дочь, слезай с окна. Простудишься. Оборачиваюсь и вижу, что на пороге комнаты стоит папа. В нашем доме есть правило – не входить без приглашения. Личные границы важны даже между родителями и детьми. Как же мне все-таки повезло с предками. – Присаживайся, – киваю я в сторону диванчика рядом с книжным шкафом и свешиваю ноги с подоконника. Папа недолго мнется, а после проходит в комнату и занимает предложенное мною место. Он напряженно вздыхает, словно готовится к суперудару: значит, хочет серьезно поговорить. – Я в порядке, пап, – отвечаю, не дожидаясь вопроса, и улыбаюсь, умиленная отцовской заботой. – А по тебе не скажешь… Сидишь и грустишь одна. Может, сходите куда-нибудь с Алей? Я вас отвезу. На каток или по магазинам. Куда захотите. Не выдерживаю зашкаливающих показателей на «ми-ми-метре» и спрыгиваю на пол, бросаясь в папины объятия. Сажусь рядом и кладу голову ему на плечо, он обнимает меня одной рукой, крепко прижимая к своему боку. – Спасибо, папуль. Ты у меня самый лучший, но Алю сегодня отправили к бабушке, поэтому в другой раз. – А хочешь тоже к бабушке? – подхватывает он. Я бы, если честно, не отказалась. Наша бабуля вообще крутая. Напокупала себе квартир в приморском городе, теперь сдает их приезжим, а сама живет у океана. Говорит, море ей приелось, да и классных мужиков за бугром побольше. Шестьдесят пять лет человеку, а она не отчаивается найти себе нового мужа. В прошлом году чуть было на свадьбу лететь не пришлось, но бабушка разорвала помолвку, заявив, что тот австралиец – не ее единственный. – Полетим на Бали? – смеюсь я. – А как же конец полугодия? – Точно! Тогда слетаем к ней на праздничных каникулах. А что? Мы давно не виделись. – Ага. Только ты сначала с мамой поговори. Они с бабулей хоть помирились? Вот еще одна давняя история. У бабушки с мамой тихая война вот уже много лет, но я не в курсе, с чего все началось. Папа не хочет рассказывать, а от родительницы и бабушки я все время слышу разные версии развития событий. Они обе, наверное, и сами забыли, но упрямо держатся каждая своей стороны. Ведь даже не кровные родственники, а характер – один в один. – Мм… – тянет папа. – Бабушка сказала, что помирится с невесткой только перед смертью. Правда, не уточнила, перед чьей. Тихонько смеемся. Если мама узнает, почему мы хихикаем, то помирится с бабулей на наших похоронах. – Тась, скажи, я могу тебе чем-то помочь? – внезапно серьезным тоном спрашивает отец. Было бы здорово, но… – Ты умеешь путешествовать во времени? – усмехаюсь я, понимая, что мне никто не поможет. – Нет, – удивленно отзывается он. – Значит, не можешь. – С моих губ срывается печальный вздох. – Слушай, дочь… Возможно, сейчас тебе кажется, что дела очень плохи, но любые ошибки можно исправить и без путешествий во времени. Все решаемо. Верно, но я не знаю, что именно мне нужно сделать. Как это исправить? – Пап, а если бы девушка сделала тебе больно, но, поняв свою ошибку, захотела извиниться… Ты бы ее простил? – Если бы девушка мне нравилась, то конечно. Знаешь сколько раз мне пришлось прощать твою маму, пока она пыталась разобраться в чувствах ко мне? Сотни. Она же ерунду творила. Игнорировала меня, отшивала, выводила на эмоции. Ой… Такое было… – качает головой папа, предаваясь воспоминаниям. – Я однажды даже решил все бросить и перестать ее добиваться. Надоело стучаться лбом о железную дверь. – И почему не перестал? – Во-первых, любил. А во-вторых… Длинная история, но если коротко, то мама – та еще гордячка. Она никогда не подошла бы сама. И как только я от нее отдалился, она продолжала делать вид, что ей все равно, но… Ее подруга рассказала, что Тоня, оказывается, без меня очень страдает. И когда я пришел к ней, то больше не отпускал, а она меня не отталкивала. Как-то так. Колесики в мыслях начинают вертеться быстрее и быстрее. История отца будто приоткрыла дверь в светлое будущее. Не мое, но… С Глебом уже нет шансов. Он теперь с распрекрасной принцессой Пупырочкой. И в ней столько плюсов: миленькое личико и отсутствие ужасного характера. Он с ней будет счастлив. И я, наверное, когда-нибудь тоже буду. Но вот Бойко и Аля… Я ведь еще сумею спасти этих котят, заблудившихся в темноте. Ну не может Макар сдаться, я в такое просто не верю. Наверное, он, как и мой папа, потерял энтузиазм. И кто, как не я, способен отвесить ему волшебный пендель в нужном направлении? Я даже через сообщения чувствую, как Аля страдает и грустит. Макару осталось сделать всего один шаг, постучать в железную дверь – и она распахнется без проблем. – Пап! – воодушевленно выпаливаю я. – Одевайся. Мы с тобой прокатимся. Только я сейчас позвоню кое-кому. – Хорошо. Жду тебя, – отвечает он и, оставив поцелуй на моей макушке, выходит из комнаты. Судорожно листаю список контактов, пытаясь отыскать нужный номер. Надеюсь, Бойко его не сменил. Телефон парня у меня еще с тех пор, когда мы с Алей пытались отвадить от нее Макара, притворяясь его сумасшедшими фанатками. Веселье было недолгим, Бойко быстро нас раскусил, но насмеялись мы тогда на несколько лет вперед. Есть! Жму на значок с зеленой трубкой и с бешено колотящимся сердцем молюсь, чтобы услышать гудки. – Да? – гремит грубый басовитый голос. – Привет. Это Тася, – смутившись, представляюсь я. – Козырь? Ты? – уточняет стопроцентный Бойко, меняя тон: теперь его голос звучит непринужденно. Мальчишки… Вечно выделываются. И обязательно нужно было так грубо отвечать? Я чуть не… Ну я ему…