– Джо, того места, откуда ты родом, больше не существует. Деньги приходят случайно. Как аварии на автостраде. Как ты думаешь, почему мы все такие бешеные? Потому что мы знаем, что все это случайность. Лицо, тело, то, какой я предстаю перед камерой, – случайность. О, я работаю над этим. Актерские курсы, тренеры по актерскому мастерству, упражнения, уход за кожей, этот парикмахер, тот гример, попытки сделать лучше, попытки сохранить это. Пятнадцать пластических хирургов делают хирургическую версию шоу – не могут собрать одну Магдалену Лазло. Вы можете войти и попросить сделать губы Барбары Херши, один из носов Ли Грант, сиськи Мелани, задницу Шер, а выйти и остаться ни с чем. Все отчаянные подражатели на всех отчаянных актерских курсах не могут научиться делать то, что, черт возьми, люди, которые платят мне миллион с лишним долларов за картину, думают, что я делаю. Это чертова случайность. Как выиграть в лотерею или попасть под автобус и подать в суд на город. Так что, если я хочу потратить свои случайные деньги, наряжая тебя, потому что это весело, я так и сделаю. – Есть слово для мужчин, которые берут деньги у женщин, – говорю я. – Есть слово для женщин, которые берут деньги у мужчин, – говорит она. – Это другое. – Джо, есть двадцатка? – У меня есть сотня или около того, – отвечаю я. – Просто дай мне двадцать, – говорит она. Я лезу в кошелек и даю ей двадцатку. Она оттягивает резинку надетых на нее боксеров. Она в своем белье под моим. Она аккуратно складывает купюру и засовывает ее под резинку. – Как называют женщин, которые берут деньги у мужчин, Джо? – Я не понимаю твои игры, Мэгги. – Что за слово, Джо? – Шлюха, Мэгги. Их называют шлюхами. Это ты хотела услышать? – Я хотела, чтобы ты это сказал. Я взяла твои деньги, теперь я могу сказать, что я твоя шлюха. Я не знаю, как ей это удается. То ли дело в ее лице и осанке, то ли в каком-то более тонком актерском трюке, то ли в ее душе. Но, несмотря на комичность ее одежды – мужская шляпа и огромные ботинки, трусы-боксеры с сердечками, галстук Хопалонга Кэссиди 1952 года, раскрашенный вручную, и усы карандашом для бровей – она меняется, превращаясь из милой девчонки в нечто извращенное и развратное. Она тянется к своей сумочке. Она достает двадцатидолларовую купюру. – Возьми, – говорит она. Я беру. – Теперь ты мой жиголо, – говорит она и хихикает. – Такое забавное слово. – Теперь она говорит хриплым голосом. – Теперь ты альфонс. Я твоя шлюха, а ты мой содержанец. Видишь, слова для женщин, которые берут деньги у мужчин, намного хуже. Не правда ли? Поэтому давай вот без этой ерунды по поводу того, откуда берутся деньги, окей? – Я постараюсь. Но как только кто-нибудь скажет, что я тебя использую… – Ты вмажешь ему и покажешь, какой ты суровый. – Она дразнит меня. – Джо, мне нужен кто-то. Мои инстинкты подсказывают, что ты умный. И ты преданный. Поставь «Кто-то присматривает за мной» на стерео и потанцуй со мной. – Мэгги, я не пытаюсь таким образом ничего добиться. – Чего ты боишься? Что кто-то скажет, что ты прокладываешь себе путь на вершину? В этом городе это комплимент. Так и должно быть, потому что трахаются все, но чертовски мало кто делает это достаточно хорошо, чтобы добраться до вершины. – Ты уверена насчет этого? – Джо, если ты не хочешь ставить «Кто-то присматривает за мной», поставь «Ляг, леди, ляг». – Слишком мило. – Да, – говорит она, – но это кантри. Я включаю музыку. Потому что это наш способ сказать, что наш разговор не для слушателей. Это то, что она просила, – Боб Дилан. Может, это кантри. Петь о том, как он укладывает леди на большую медную кровать. – Какого черта, – говорю я. Мое горло сухое, как наждак. – Потанцуй со мной. Глава двадцатая – Он прав. Слишком мило, – сказал Дэвид Кравиц. Кассета на столе перед ним продолжала крутиться. Начала играть музыка. Кравиц не особенно любил Дилана. Хотя однажды, когда Кравиц пытался увести Джека Николсона у его агента, он притворялся, что ему нравится эта музыка. Притворялся, когда сидел на матчах «Лейкерс», наблюдая, как огромные черные люди обильно потеют, сталкиваясь с другими огромными черными людьми. Это стимулировало его скрытый расизм. Он преодолел его в достаточной степени, чтобы подписать контракт с несколькими из них. Они сколотили большое состояния на рекламе и различных личных выступлениях. Их график был забитым: половину года работали, а остальное время тренировались, поэтому у них было меньше времени, чтобы требовать ненужного внимания, а по количеству долларов за агентский час они превосходили кинозвезд. Так что Кравиц все еще был способен изображать энтузиазм во время спортивных состязаний, но не видел необходимости делать это по поводу Дилана. – Этой записи, – сказал Шихан, чтобы впечатлить клиента, – меньше часа. Шихан выглядел гораздо более обрюзгшим, чем ему хотелось. Слишком многие люди считают, что служба безопасности – это низкорентабельный бизнес, который заключается в том, чтобы поставлять полуграмотных полуалкоголиков в качестве охранников в супермаркеты и запугивать сотрудников круглосуточных магазинов с помощью полиграфа, чтобы заставить их признаться, что они съели батончики, не заплатив за них. Шихан взял за правило носить костюмы за 1 800 долларов только по этой причине. Он называл их костюмами генерального директора и главы государства, потому что они были такими шикарными. К сожалению, в 10:03 того утра, когда Мэгги впервые появилась на публике с Джо Брозом на шопинге, полдюжины людей соревновались друг с другом в том, кто первым донесет слух до Дэвида Кравица. Хотя он был на встрече, не отвечал на звонки и его не прерывали, он, очевидно, знал об этом к тому времени, когда вышел с совещания в 10:40. В этот момент он позвонил Мэлу Тейлору и сказал, что хочет получить полную информацию. Он передал Тейлора своей секретарше Фионе, которая нашла первое свободное окно – 20:00 вечера того же дня. Тейлор позвонил в Чикаго, как ему было приказано сделать, если что-то случится в деле Бигла. Звонок был адресован самому К. Х. Бункеру. Бункер вызвал Шихана в свой кабинет и сказал: «Поезжайте в Лос-Анджелес. Будьте на встрече. Сделайте так, чтобы клиент был счастлив. Спасибо». Черт, голос К. Х. всегда вызывал у него желание преклониться. Ближе всего к нему был Джеймс Эрл Джонс, когда озвучивал Дарта Вейдера. Шихан позвонил Тейлору. Он сказал: «Я хочу шоу с собаками и пони. Я хочу, чтобы все было строго. Аккуратно. Надписи. Напечатанные или идеально выведенные от руки. Организованно. Я хочу, чтобы все материалы были на месте. Но ничего лишнего». Шихана обучали монахини. Он уладил все свои дела, лично позвонил жене и сказал, что не будет дома к ужину. Первый рейс, на который он смог попасть, был в 17:00, расчетное время прибытия – 19:17, единственное свободное место было во втором классе. Тесно для крупного мужчины и ад для одежды. Пиджак некуда было повесить. Он аккуратно сложил его и положил поверх других вещей в отсек над головой. Но что-то сдвинулось или упало, и коробка с книгами прижала пиджак к бумажному пакету с фруктами на 1 200 миль. На плече остались пятна от винограда, и каждый раз, когда он шевелил рукой, из рукава раздавался аромат банана. Рейс прибыл в аэропорт Лос-Анджелеса вовремя, но даже с одной ручной кладью он добрался до стоянки такси только в 19:38. Времени переодеться не было. День был жаркий, в воздухе висел смог. В такси не было кондиционера. Он приехал вовремя, но помятый. На брюках его костюма за 1 800 долларов вокруг промежности было столько же морщин, сколько на морде шарпея-чемпиона Американского клуба собаководства. К тому же костюм Кравица стоил 3 600 долларов. – Определенно, звучит так, будто Мэгги и Джо – пара, – сказал Кравиц. – Когда они успели? У Мэла Тейлора было письменное резюме, краткий рассказ с соответствующими номерами кассет, отмеченными рядом с описанными действиями: – Мисс Лазло вернулась домой рано утром после бар-мицвы. Ее отвез домой Джек Кушинг. Кравиц кивнул. Кушинг был клиентом RepCo. Тейлор взял в руки кассету № 1 и вставил ее в проигрыватель. Она была готова. – Они начали вступать в интимную связь, – сказал Тейлор и нажал кнопку воспроизведения. Звук был удивительно хорошим, что свидетельствует о качестве использованных микрофонов. Можно было услышать не только слова, но и тяжелое дыхание и звуки страстных поцелуев. – Джозеф Броз уже был в доме. Он появился, где бы он ни был. Они увидели его. – Мэл перемотал пленку вперед. Остановил ее. – Они оба приказали Брозу выйти. Он отказался. Произошла драка. Броз победил. – Мэл нажал на кнопку воспроизведения. Они услышали возню и ворчание. – Здесь пробел, – сказал Мэл, вытаскивая кассету № 1 и вставляя кассету № 2. – На самом деле два пробела. Они вышли наружу, на крыльцо. Затем вернулись обратно. А потом, мы полагаем, они вышли на пляж. Если вы прислушаетесь, то услышите различные… звуки. Аналитики говорят мне, что стук – это входная дверь, а легкий, тающий звук – это задняя дверь. Пляжная дверь. – Он вынул кассету № 2 и вставил № 3. – Они вернулись в дом и вступили в интимную связь. Все трое мужчин изо всех сил старались сделать вид, что их не трогают звуки страсти. У Тейлора была эрекция. Он сидел, так что этого никто не видел, но все равно это смущало его и злило. Он подумал, не стал ли он вуайеристом. Извращенцем. Он чувствовал, что каким-то образом Броз не только трахает сучку, но и ускользает от них, словно погружение в золотую киску дает социальную неуязвимость, почти такую же, как у Ахилла после погружения в реку Стикс. Шихан, который сидел очень бледным, покраснел. Когда пленка прокрутилась достаточно долго, чтобы все убедились в происходящем, Тейлор выключил ее, чтобы не показаться зацикленным на теме. Он пропустил кассету № 4. – Там то же самое, – сказал он. Он поставил № 5: – это было записано на кухне. Утром они отпустили горничную, Мэри Маллиган, – трое мужчин слушали, как миссис Маллиган дали отгул, – после этого они продолжали… интимные отношения, – Тейлор достал кассеты № 6–11, но не стал их проигрывать. Он жестом показал, что это были за записи. Кравиц взял кассету № 6 и выборочно проверил. Эротика смешалась с бытом. Но секса было гораздо больше, чем домашнего хозяйства. Затем он воспроизвел случайные фрагменты с кассеты № 9. Они тоже были достаточно возбуждающими. Шихан, проводивший много времени в разъездах, стал любителем секса по телефону. Это было весьма похоже, а знание того, что один из участников был настоящей кинозвездой, усиливало эффект. Хотя у женщин, которых он слышал на другом конце телефонной линии, были сочные голоса, он всегда подозревал, что эти хриплые и смазливые звуки издавали ведьмы, женщины, которые действительно выглядели как Маргарет Гамильтон[61][Злая ведьма Запада, «Волшебник страны Оз» (1939 г.).], Розанна Барр или, что еще хуже, его жена. Он твердо решил получить копии записей Магдалены Лазло для своего личного досье по этому делу. Кравиц остановил запись и подвинул кассеты к себе. – Это единственные копии? – спросил он. – Да, – соврал Тейлор. Он сделал копии для себя. То же самое сделал и Рэй Матусоу, хотя Тейлор об этом не знал. Может, так же поступили и другие техники. – Было бы ужасно, если бы записи с сексом Магдалены Лазло разошлись по городу. Убедитесь, что нет других копий, – сказал Кравиц. Он знал, что копии есть. Так же, как знал, что техники в кинолабораториях делали личные копии лучших кадров груди и кисок, которые проходили через их руки, особенно если это были известные груди и киски. Это было невозможно остановить. Его это мало волновало, за исключением того, что, когда кассеты появятся, это даст ему преимущество перед «Юниверсал Секьюрити». Кравиц любил иметь преимущества. Он посмотрел на последнюю кассету, как будто ожидал, что лицо Джо будет напечатано на внешней стороне, как на обложке альбома. – Этот Броз, с ним часто такое случается? – Нет. – Женщины обычно вешаются на него? – Мне так не кажется, – сказал Тейлор. – Никогда не было проблемой. Я бы не подумал. – У меня есть новости, – сказал Фрэнк Шихан, – очень хорошие. Наша охрана Линкольна Бигла в порядке и не обнаружена. – Это же ваш парень, – сказал Кравиц, имея в виду Броза. – У вас есть на него досье? – Тейлор дал ему личное дело Джо. Кравиц открыл его. – Интересно, – сказал он вслух, – морская пехота. Четыре тура во Вьетнаме. Два «Пурпурных сердца». Рекомендован к ордену «Серебряной звезды»… Интересно, почему не получил его? Получил две «Бронзовых звезды». Потом вернулся во Вьетнам как гражданское лицо… – Можно мне взглянуть? – сказал Шихан. Он перегнулся через стол и взял бумаги. В досье были вещи, которые не стоит видеть посторонним. Тейлор, подумал он, реально облажался. Нужно было разобраться с ним еще в последнюю встречу. Шихан быстро просмотрел файл. Нет, Тейлор не облажался, файл был подчищен. – А, вот, вижу, – с облегчением сказал Шихан. Он ткнул в название на странице. – Он работал там в строительной фирме. «Океания-Американа», строительная компания, – чтобы скрыть облегчение, он продолжил: – может, le mal jeune. Так это называется у французов. Желтая лихорадка. Сочетание западной валюты и индокитайских женщин, очень заманчиво. Или просто он мог заработать там гораздо больше денег, чем здесь. – Как я понимаю, вы решили не говорить Джо Брозу, что дом Мэгги на прослушке, – сказал Кравиц. – Хорошее решение. Тейлор посмотрел на Шихана. Клиент, сознательно или нет, только что одобрил единственное решение, принятое Тейлором не по правилам. Кравиц был вполне доволен. Ему удалось запутать, отвлечь или отпугнуть всех, кто задавал более чем случайные вопросы. Теперь у Магдалены был новый член, чтобы занять ее тело и разум. Так говорили ему кассеты. – Актрисы, – вздохнул он. Теперь это были обычные, простые, дерьмовые проблемы, – каждый раз, когда появляется новый муж или бойфренд, они делают новую прическу, меняют гардероб и начинают просить новые роли. Все они думают, что они Джон Дерек[62][Дерек, некогда актер, был связан с целым рядом красивых женщин, которых он обхаживал или помогал обхаживать, чтобы добиться известности в кино. Среди них Урсула Андресс и совсем недавно Бо Дерек.]. Или, того хуже, новый Джон Питерс. Вот увидите. Было бы неправильным считать Мэла Тейлора клоуном из-за сентиментальных эпизодов в его сексуальной жизни. Совсем наоборот. Тейлор был проницателен, и как агент своей страны или своей компании он был настолько безжалостен и опасен, насколько от него требовалось. – Вы же не предлагаете прекратить наблюдение только потому, что они стали спать? – спросил Тейлор. Он был убежден пленками так же, как и остальные. Разница была лишь в том, что они хотели быть убежденными, а он – нет. У него все еще была одна крапленая карта, и он хотел получить шанс разыграть ее. Никто не мог подделать столько секса и страсти с такими подробностями и при этом не сойти с ума в процессе. Но, черт возьми, Тейлор хотел проверить. – Звучит так, будто они оба достаточно отвлеклись, – сказал Кравиц. – Но нет, можете продолжать. – Важна ли здесь цена? – спросил Шихан. – Нет, – ответил Кравиц, – делайте все, что нужно, для успеха дела, – ему было легко так говорить. Он уже решил, как заплатит за это деньгами других людей. Хорошо. Картой Тейлора была горничная. Когда он избавился от Марии, что было нелегко, поскольку у нее была действующая грин-карта на шесть лет, он тихо переговорил с агентством и попросил прислать нелегала. Миссис Маллиган не работала на «Юниверсал Секьюрити». Но скоро начнет. Если она хочет остаться в Америке. – Что мы будем делать, если мисс Лазло снова начнет задавать вопросы? – спросил Тейлор. – Или если Броз сделает это за нее?