– Я уже несколько лет очень хочу заняться айкидо или у-шу – чем-нибудь таким, что учит защищать себя и одновременно оздоравливает. Но у меня вечно нет времени! Даже на сон и приготовление еды – только одна работа и дополнительные заработки. Дорога, просмотры лучшего жилья и ремонты. Еще я очень хотела и хочу заняться йогой – говорят, она здорово успокаивает и снимает нервное напряжение. – Это так. Я занимался йогой. – А тантра-йога, говорят, дарит какие-то совершенно потрясающие ощущения в любви. Этим я тоже хотела заняться, но было не с кем! Всем моим бывшим было не до подобных «ухищрений», – Эля сказала это без всякой задней мысли. Ведь между ней и Роберто все кончено как с потенциальными любовниками. Сегодня он совершенно отчетливо дал ей это понять. Как бы он ее ни хотел, по каким-то своим соображениям он не будет с Элей. Но, как друзья, могут же они посмеяться над чем-то! – Я занимался тантрой, – ответил Роберто. – Это правда. – Ого! – сколько еще неожиданных сюрпризов таит в себе ее такой на вид скромный и такой непредсказуемый друг? – Ты не подскажешь один-два адекватных сайта, где я могла бы прочесть о йоге и прочем? Мне все это очень интересно. Буду изучать, пока у меня есть возможность пользоваться Интернетом в твоем доме. Когда выдастся свободная минутка. – Конечно, – Роберто наклонился к Эле, и его рука легла на ее кисть – снова! Ей захотелось крикнуть: «Ну сколько можно?! Это уже просто свинство. Ты же всего несколько часов назад меня отверг». Англоязычные тантра-сайты изобиловали очень откровенными изображениями на древних картинах и статуэтках. И рассуждениями об обмене мужской и женской энергиями для того, чтобы перейти на новый, более высокий уровень развития. При этом увеличить и продлить наслаждение и сильнее почувствовать оргазм. А еще, и это на самом деле главное, чтобы почувствовать друг друга не только телом, но и духовно стать единым целым. И жить вместе долго и счастливо. – Я чувствую себя почти что девственницей! – рассмеялась Эля. – Оказывается, я столького еще не знаю! Итальянец вместо ответа поставил тягучую и знойную музыку. С ударами барабанов, словно биение сердца. Канадцы раньше куда-то ушли, Эля с Роберто были одни. Впервые за долгое время. Музыка уже текла по Элиным венам как ток. Чего он добивается? Эля заметила, что Роберто то и дело украдкой взволнованно, испытующе поглядывает на нее – как и она на него. Передумал? Все-таки хочет быть с ней? Но почему тогда ничего не предпринимает? Он встает! – Если хочешь… – Да! –…у меня есть книги по тантра-йоге. Вот, – высокий Роберто принялся стаскивать что-то с верхней полки. При этом оттуда водопадом посыпалась куча прочих книжек. Эля подбежала и, как Роберто, подставила под все это руки, чтобы книги не приземлились ее другу на голову (о себе Эля в этот момент не подумала). Совместными усилиями они спасли друг друга от синяков. Заодно Эля ощутила состояние Роберто: он был более чем готов! Итальянец обжигал ее жадным, то ускользающим, то задерживающимся на ней взглядом… Но не поцеловал. Затем они оба принялись делать вид, что страшно увлечены рассматриванием и чтением снятых книжек, склонившись над столом. Хотя Эля вообще не могла вникнуть в смысл, и даже не потому, что тексты были на английском: Роберто обнял ее, она чувствовала его крепкое тело, он прижался к ней сзади. Эля ощущала жаркое дыхание и губы на своих волосах, пальцы Роберто откровенно и страстно ласкали и сжимали ее кисть. Она ответила этой ласке, сплетая свои пальцы с его, гладя их. Чувствуя, как внизу ее живота все увлажнилось. Его прикосновения и все ее ощущения превратились в уже почти непереносимое наслаждение: «Я так его хочу, что кончу прямо сейчас! Возьми меня. Скорее, возьми меня!» – мысленно взмолилась она. Вдруг его бедра с мощным бугром посередине принялись раскачиваться и ударять ее – сперва очень легко, но с нарастающей силой, затем плотно прижались к ягодицам. Роберто застонал. Потом отстранился, тяжело дыша. И снова уткнулся в свой комп. А Эля почувствовала, что у нее сейчас поедет крыша. И тут эта музыка еще – просто как откровенный секс! Нет, уже как откровенное издевательство. Спустя несколько минут Роберто отправился в душ, пожелав ей доброй ночи. Выглядел он весело-смущенно-заговорщицки. А Эля еще какое-то время сидела перед своим компьютером предельно растерянная. Она была уверена, что вот сейчас все наконец произойдет! Откровенно, а не через одежду. Он же так явно ее хотел. И страстно желал уже много дней, все его поведение и взгляды об этом говорили! Но тогда почему… В поисках выхода Итальянец вернулся и уселся за свой ноутбук. Словно ничего между ними не было! Где же выход из всего этого абсурда? Вот что она сделает: объяснится с Роберто в письме. Потому что глядя ему в глаза не хватит духу. Он опять пригвоздит ее к месту своим взглядом, таким острым и холодным в момент жизненно важных вопросов, и Элин без того несовершенный английский окончательно охромеет и запутается. «Почему ты ведешь себя как трус? В результате я была вынуждена вести себя совершенно нетипично для меня. Однако я верила, что в ответ на мою честность ты тоже будешь честен! Но ты делал вид, что то, что возникло между нами, неважно для тебя – и мое сердце стало наполняться горьким ядом. И в ответ я делала вид, что все это не важно и для меня: «В момент тебя разлюблю, уже разлюбила». Хотя никто не способен на подобные вещи! Настоящая любовь не может погаснуть, как спичка. Ты понимаешь, что раз я пока не нашла работы (хотя я делаю все возможное для этого), моя единственная возможность остаться в Лондоне – это переехать к другому мужчине, потому что у меня нет денег на отель. Но я не смогу жить с кем-то без любви. Теперь особенно! Так что все мои дурацкие шутки про «найти нового бойфренда» были только от отчаяния. Однако в результате такой моей глупой политики твое сердце наполнилось ядом тоже. Как ты не видишь, что мне никто не нужен кроме тебя? И для меня абсолютно не важны твой возраст и наличие проблем – любых. Мы могли бы помочь друг другу сделать жизнь легче и лучше. И еще кое-что обо мне: да, ты вызвал во мне страсть (такую же сильную, как мои чувства), но обычно я очень холодна и не нуждаюсь в сексе. Может быть потому, что всегда было слишком много работы и слишком мало сна, может потому, что те, кого я встречала раньше, были не мои мужчины. У меня было несколько бойфрендов, но секс со всеми из них, кроме одного, был скучен или даже неприятен для меня. Последние пять лет я жила вообще без секса и была счастлива от этого! Вызвать мой интерес, особенно в сексуальном плане, очень трудно», – это все для того, чтобы он больше не сомневался, что Эля начнет, как Донна, изменять ему налево и направо. Ни сейчас, ни потом – когда он уже не сможет. «Если бы я стала твоей женой, я была бы очень счастлива. Но даже если бы мы стали girlfriend and boyfriend только на время – это приемлемо для меня. Например, мы могли бы провести вместе чудесное лето и остаться потом добрыми друзьями». Секс снимет ненужное напряжение – и возникшую напряженность в их отношениях в целом. Они станут близки так, как это только возможно. Что бы ни было после, им будет проще общаться друг с другом. И даже если придется расстаться, у нее останутся прекрасные воспоминания…хотя бы. Судя по тому, что она уже испытала! Это уже затмило весь ее тоскливый прежний опыт. «И еще: возможно, я не могу иметь детей… (ложь, но она опять подыграет Роберто, раз он не хочет больше наследников. А ей ни к чему распространять по Земле гены сволочного папочки) …но я могла бы любить Джоша как родного. В любом случае я понимаю, что Джошуа всегда будет на первом месте для тебя. И пожалуйста, не обсуждай меня с другими! Они не знают меня, мою жизнь, мои чувства к тебе! А ты – ты взрослый умный мужчина! Почему ты нуждаешься в разрешении кого-то, вернее, всех подряд, на свою собственную жизнь и собственные чувства? Ты должен слушать свое сердце и свою интуицию, принимать свои (и только твои!) решения – все другие пути не приведут тебя к счастью. Тысячу раз я хотела подбежать к тебе и обнять как друга. Другую тысячу раз я хотела сказать: достаточно абсурдных обвинений, пожалуйста, замолчи и поцелуй меня! Но я более застенчива, чем был ты в моем возрасте – и я женщина! Я не могу сделать это первой. Мы могли бы стать утешением друг для друга, потому что оба страдали слишком много и оба нуждаемся в любви и мире. Прости меня, если временами я доставала тебя – но все влюбленные делают глупости (и ты тоже!). А еще сейчас я нуждаюсь в тебе как в воздухе – в твоих советах, твоей помощи (вспомни, как ты себя чувствовал, когда впервые прибыл в Лондон – ты тоже не знал ничего). Когда я встану на свои собственные ноги, я верну тебе все сторицей – я обещаю тебе, я никогда ничего не забываю». Эля отдала Роберто сложенное вчетверо письмо: «Может быть, я крейзи, но должна это сделать!». Итальянец сказал, что прочтет потом и не сможет ответить немедленно, должен подумать. Ох, сколько еще ей болтаться между небом и землей, между раем и адом? Не в силах больше все это выносить в паре шагов от него – и в то же время бесконечно далеко, Эля отправилась наверх совершенствовать свой английский. Так она сказала Роберто. На самом же деле вместо грамматики Эля открыла книжку по тантре и попыталась вникнуть в смысл. Картинки здесь были еще крупнее и откровеннее. Элю практически не возбуждали порно-видео – они вызывали у нее скорее отвращение или смех. Но эти изображения были иными: дело даже не в позах, а в лицах, полны неги и, главное, доверия к партнеру. Точно как лицо обнаженной Мэри на старых фотографиях Роберто. Вот чего никогда у нее не было со всеми бывшими. Вот почему Эля не могла по-настоящему испытывать удовольствие ни с кем – из-за всегдашнего явного или скрытого отчуждения. Но она не может больше так жить! Ей нужен – нет, не секс. А вот это: настоящее доверие, настоящий обмен энергий: «Или я просто умру». Рискованный шаг Эля проснулась внезапно. Часы показывали без пятнадцати шесть. В доме царила тишина. Похоже, Майк и Мэгэн так и не вернулись – или спали крепким молодым сном. А вот Эля никак не могла заснуть снова. Взяла полистать книгу по тантре и ее снова заворожили изображения. Вот что значит прожить пять лет без секса! Элино тело внезапно пробудилось и разуму стало трудно с ним совладать. Наташа была права: гормоны – страшная сила. Еще хуже, когда в крови бушуют противоборствующие силы. Гормоны стресса и выживания кричат: «Спасайся, как можешь»! А гормоны привязанности: «Вот же он – твое спасение!». Эля отчетливо понимала, что если она сейчас сделает несколько шагов, войдет в комнату Джоша и поцелует спящего Роберто, это ничем хорошим не кончится – ничем хорошим для нее. Как предсказывала трезвомыслящая Наташа, итальянец ее с удовольствием трахнет, а потом отправит назад. К гопникам. Но – а вдруг нет? Что, если после этого все у них наконец наладится? Эле вспомнился фильм «Именинница», в котором Николь Кидман убедительно сыграла русскую авантюристку. Она приезжает к выписавшему ее англичанину, но тому через несколько дней приедается слишком проблематичный «восточный ангел». И тогда Николь (то есть, ее героиня) набрасывается на благообразного англичанишку и сдирает с него штаны. Тот сперва страшно сопротивляется. А потом ловит обалденный кайф и отношения у них меняются как по волшебству. Все: теперь он без нее никуда, никогда! Вдруг и у них с Роберто тоже так будет? Да, точно! Он почувствует всю силу ее любви и напрочь позабудет все свои дурацкие страхи и безумные сомнения! Эля спустила ноги с кровати. Ей самой не верилось, что она это делает! Да она это и не делает, просто встала – и не сделает ни за что! Несмотря на всякие фильмы. Надо успокоиться и попытаться думать трезво. Вдруг послышался посторонний звук: дверь комнаты Джошуа открылась. Роберто зашел в bathroom, пописал, вышел. Но не скрылся в детской, а замер у двери, где ночевала Эля. Так они стояли какое-то время: он с одной стороны двери, она с другой. Эля старалась не дышать, чтобы он не обнаружил ее – не спящую. Господи, что, если он войдет?! Да, пусть это случится! Сейчас? Почему нет? Да! Да! Дверь «ее» комнаты чуть поколебалась. Но спустя несколько секунд Эля услышала, как хлопнула дверь детской, закрытой за Роберто. Она села обратно на кровать. В ее голове уже не было ни одной связной мысли. Она ничего не понимала и не знала, что ей делать. Со всем этим. Посмотрела на часы: думала, прошло минут пять, а на самом деле все сорок. Наверно, Роберто уже опять заснул: в доме так тихо. Если бы он не спал, она бы услышала, ведь их двери на расстоянии всего лишь шага. Но Эля ни за что этот шаг не сделает. Она все испортит этим! Хотя, это всего лишь только шаг. Один маленький шажочек. Чтобы просто посмотреть на любимого и все, он даже не проснется. Да, хорошо. Просто она сейчас так взвинчена, особенно после этого противостояния, что не в силах усидеть на месте: надо заняться хоть чем-то. Конечно, более здраво было бы пробежать несколько километров и успокоиться. Но вместо этого Эля открыла дверь в комнату, где спал Роберто. Сначала чуть-чуть: он точно спит? Кажется, да: даже не шелохнулся, и дыхание не изменилось. Но – нет, он не спит! Вот ужас: точно нет! Лежит на спине, положив голову на согнутую руку и прикрыв глаза другой рукой (но из под несомкнутых пальцев можно отлично видеть все при желании) и улыбается радостно и весело – словно бы знал, заранее знал, как она этим утром поступит. «Так ты все это подстроил?!». Ну, если Роберто не спит, что толку дальше притворяться! Пути назад уже отрезаны: она сама к нему пришла. Если Эля ретируется в свою комнату, он сочтет ее трусихой, которая сама не знает, чего хочет. Нет, «овцы» ему точно не нравятся! Она сделала еще один шаг вперед, быстро присела, обняла Роберто и поцеловала в губы. «Поспешно, неловко. Всё не так», – насмешливо прошептал ей внутренний голос. Роберто проснулся – или сделал вид. Когда просыпаются по-настоящему, сперва несколько секунд приходят в себя. А не так – мгновенно открывают ясные глаза. – Элли, что ты здесь делаешь? Это комната Джоша! Вот, возьми, – он протянул ей листок. Что это? А, должно быть ответ. – Хорошо, я прочту позже. Ты можешь сказать мне все сам, сейчас. Скажи сам! – Элли, я очень зол! Пожалуйста, уходи. Не веря в происходящее, не чувствуя ног и вообще себя, умирая от стыда, Эля вышла из детской – ни дать ни взять побитая дворняжка. Ее приласкали, кинули кусок – и она, доверчивая дуреха, решила, что теперь добрые люди оставят ее насовсем. А ее раз и под зад! Там дождь? Так что? Она села на кровать в «своей» комнате – хотя какой своей! «Все, теперь эта комната ни твоей, ни вашей общей не будет! Никогда! Никогда…». Так, надо прочесть, что же он там ответил: «…я верила, что в ответ на мою честность ты тоже будешь честен» – «Я честен! У меня нет ничего, что бы я мог сказать тебе к тому, что я уже говорил. Я не чувствую яда, я просто хочу моих мира и покоя, а ты и все эти бесчисленные звонки от русских мужчин делаете это невозможным. Ты могла бы не готовить, потому что, хотя мне нравится довольно многое из того, что ты делаешь, я не могу разом изменить свои вкусы и привычки. В результате я часто вынужден есть не то, что я хочу в данный момент. Да, вероятно, ты хочешь быть полезной – но вместо этого только осложняешь мне жизнь. Ты без конца мешаешь мне работать. И вообще, ты могла бы слушать очень внимательно что я тебе говорю – но ты не делала этого!». Последняя фраза – ключ ко всем ее проблемам! Она особенно усердствовала в первые дни, стараясь удивить Роберто и Джоша своими кулинарными талантами и сытно накормить их. Однако после первого письма итальянца начала спрашивать «можно?» перед тем, как что-то сделать. Правда, вскоре перестала каждый раз, тем более что их отношения вроде как наладились. Да это и невозможно – всегда испрашивать разрешения на любые телодвижения! К тому же ей не хотелось отвлекать Роберто от работы дополнительными вопросами. Он прав, она докучала ему поначалу – но после его первого письма стала ждать, когда Роберто оторвется от своего лаптопа, чтобы его о чем-то спросить. Порой ждала по несколько часов! Даже если дело было опять в компьютере и от этого страдала уже ее работа. Тем не менее, Эля не хотела лишний раз его беспокоить. Высыпать же на Роберто вороха вопросов обо всем она давно перестала: теперь с каждым днем ей становилось все страшней обратиться к итальянцу даже с компьютерной просьбой. Чтобы еще сильнее не надоесть. Чтобы не ухудшить все еще больше… Господи, как же противно – от всего! А больше всего от себя самой! И, главное, некуда бежать. Потому что от себя не убежишь. И все-таки, он преувеличил – и насчет еды в том числе! Она всегда уточняла: «Я собираюсь готовить себе салат. Ты будешь?». И Роберто, как правило, отвечал: «Да, спасибо». Но правильно было спрашивать, что он хочет! «Ты понимаешь, что раз я пока не нашла работы (хотя я делаю все возможное для этого), моя единственная возможность остаться в Лондоне – это переехать к другому мужчине, потому что у меня нет денег на отель.» – «Почему ты не подумала перед поездкой в Лондон, что жизнь очень дорога здесь? Почему не подумала, что быть полностью зависимой от одного человека не умно и очень рискованная идея? Может, ты ожидала, что я удочерю тебя?». Что за ахинея?! Все это? Она потому и не ехала, что всего этого сильно опасалась. Но Роберто ее выманил, вынудил! А теперь… и что за бред про удочерение? «Как ты не видишь, что мне никто не нужен кроме тебя?» – «Я замечал и надеялся, ты поймешь, что я не могу чувствовать то же. Я не делал ничего, чтобы дать тебе подобную иллюзию». Не делал ничего?! Каждый день по несколько раз ничего не делал! «Я его ненавижу. Как он смеет так нагло врать?!». «если бы мы стали girlfriend and boyfriend только на время – это приемлемо для меня. Например, мы могли бы провести вместе чудесное лето и остаться потом добрыми друзьями» – «Как ты можешь думать нечто подобное?! Я очень спокойный человек и редко бываю так расстроен как сейчас. За несколько недель ты сделала меня очень нервным. Я ПРОШУ ТЕБЯ ПРЕКРАТИТЬ СВОИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИГРЫ И НАЙТИ ПУТЬ УЕХАТЬ И ЖИТЬ ГДЕ-ТО ЕЩЕ ТАК СКОРО, КАК ТОЛЬКО ВОЗМОЖНО. Я не хочу становиться грубым и отсылать тебя прочь, но я очень близок к пределу моей терпимости». «И еще: возможно, я не могу иметь детей – но я могла бы любить Джоша как родного» – «Джош так же огорчен твоим пребыванием. Он просил меня не говорить это тебе, так что, пожалуйста, НЕ СПРАШИВАЙ ЕГО НИ О ЧЕМ». Как удобно прикрывать детской ревностью и недовольством свое собственное раздражение! А Джошуа в последнее время даже стал защищать ее от отца! «И пожалуйста, не обсуждай меня с другими!» – «Я не нуждаюсь в чьем-то одобрении или разрешении. И я ни с кем тебя не обсуждаю». «Ага, ври больше!». Хотя что еще он мог ответить? «Да, я тебя обсуждаю, потому что сомневаюсь в тебе»? «тысячу раз я хотела сказать: достаточно абсурдных обвинений, пожалуйста, замолчи и поцелуй меня! Но я женщина! Я не могу сделать это первой» – «Женщина может делать все то же, что и мужчина. Но я никогда бы не стал целовать женщину, которая не хочет этого. И женщина получила бы в ответ очень злого меня, если бы поцеловала, хоть я сказал ей ясно, что не хочу ее». Ну да, сказал. Но как быть с тем, что он каждый день лапал ее? И, кстати, не раз целовал – пусть не в губы, но целовал же! «Мы могли бы стать утешением друг для друга, потому что оба страдали слишком много» – «Я не нуждаюсь в утешении. У меня есть все, чтобы сделать в жизни следующий шаг. У меня есть великая любовь моего сына. У меня есть хорошие друзья и интересная работа». А у нее нет ничего. «Но ему это пофиг». «Мои проекты принимаются и развиваются. У меня есть некоторые проблемы, но у кого их нет? Сейчас у меня нет денег, но я смогу получить их позже. У меня нет партнера, но однажды я могу встретить того, кто мне понравится. Мы все нуждаемся в любви, нежности, поддержке, дружбе, уважении, сексе и большем. Временами мы получаем что-то из этого, очень редко все это вместе». Это крах. Это конец. Она у-нич-то-же-на. Разможжена на маленькие кусочки. Но даже им нет места на этой Земле. Она – сплошное недоразумение. Лучше бы ее вообще не было – отец не зря это повторял! «Высшие силы, почему вы до сих пор меня не убили? Или я слишком живучая? Нет». И ведь говорили ей мудрые, битые жизнью старшие подруги, опираясь на горький опыт, свой и других сестер: не доверяйся мужчине. Тут же бросит, когда почувствует ответный интерес! Тем более так скоро. Но она же редкая, неисправимая дура! «Вот и получи!». Счастья без усилий не достигнешь Эля начала писать ответ. И вдруг зарыдала, зажимая себе рот одеялом. Она молилась о том, чтобы Бог убил ее немедленно, потому что невозможно больше мучиться так. Потому что это беспредельно жестоко: показать, что мечта возможна и тут же у тебя ее отнять! Как ей теперь жить?! Да еще без Роберто? «Я не могу! Не хочу! Не буду!».