Уже подходя к дому Роберто, Эля подумала: какая интересная, несмотря ни на что, судьба у Марсэлы! У Вероники. У Даниэлы. Им в старости будет, что вспомнить. Они не станут обвинять себя за бесцельно прожитые годы! Вот еще почему ей так нравилось в Лондоне: о многих людях здесь можно снять потрясающий фильм, и это будет великая история любви, терпения, преодоления, надежды и веры. Это настоящее. Поэтому она здесь остается – и у нее самой все же остается некая смутная надежда. Она все равно будет счастлива! И все равно, с кем. Хотя нет – конечно же, нет. «Похоже, я в самом деле проститутка, раз способна думать о ком-то еще, даже иногда, даже в перспективе. Роберто не зря так обо мне считает. Но что, если с ним не сложится – что мне тогда делать? Мне нельзя возвращаться назад!». Безопасность так же важна, как еда и сон. И она так устала от одиночества. Эле так хотелось, чтоб хоть кто-нибудь ее полюбил. Наконец! «Нет, не кто-нибудь! Роберто. Я смогу быть счастлива только с ним. Если он меня не полюбит, лучше останусь одна». – Ну, ты купила себе юбку? – с улыбкой спросил Роберто. Кажется, он не только отдохнул от нее за этот день, но и тоже успел соскучиться. – Ничего подходящего не было: у всех моего размера почему-то слишком широкие талии. А меньшие тесные в бедрах, но все еще слишком широкие на поясе. Ладно, это ерунда. Гораздо больше меня тревожит другое: Марсэла в целом хороший человек. И она в самом деле беспокоится о тебе. Но почему она отказывает тебе в праве на твое собственное счастье? Со мной или с другой женщиной, неважно. Конечно, Джош всегда будет на первом месте для тебя – но ты тоже живой! Марсэла, как многие люди, считает, она лучше знает, что нужно для кого-то, для меня или тебя. Но никто не может знать, что на самом деле благо для другого, потому что он не имеет того же жизненного опыта. Только ты сам можешь найти лучший путь для себя! И еще: я так устала доказывать всем, что я не верблюд! – Что? – переспросил Роберто. Похоже, ее слова поразили его. Он перестал улыбаться. У него стал такой вид, будто он сейчас заплачет навзрыд. Обнять его, приласкать? «Ага, мало тебе дали по балде! Нельзя к нему прикасаться пока он так насторожен». – Ничего, – Эля устало махнула рукой. И побежала наверх. Утром у нее не сработал кишечник, и вчера тоже. На нервной почве: трудно переварить то, что было в последние дни. Вот сейчас, кажется, наконец… Но нет. Эля решила все-таки довести дело до конца, выкручивая руками свой несчастный живот. Вдруг она услышала тихий, но явственный возглас изумления и ужаса с той стороны двери, у скважины для ключа. Потом поспешные шаги прочь. Затем они вернулись, и чей-то глаз вновь приник к замочной скважине. Напротив которой красовалась Эля: со спущенными трусами, стоящая «раком», с искаженным от напряжения лицом, мучительно впихивающая собственный живот кулаками внутрь себя! Она поспешно плюхнулась на унитазное сиденье, сделав покер-фейс. Но все равно уже слишком поздно – он ее видел. Такой. На свете мало что так же неэстетично, как сидящий на стульчаке человек. А если его застали в том виде, в котором ее засек Роберто! А это именно он, потому что в доме больше никого нет. Или это Майк вернулся? Возглас за дверью точно был мужской. Но зачем канадцу за ней подсматривать? А Роберто зачем? Хотя как раз он мог: у него же в одном месте свербит. Эля вышла, спустилась: комната Майка была по-прежнему пуста. Сомнений нет: это был Роберто. Опять повел себя как мальчишка! Что он, голую женщину никогда не видел? Ему 47 лет! Он был женат! Он жил с Мэри в руинах, и они две недели, пока все не починили, писали и какали где придется! Господи, уединиться в туалете и то нельзя! Какая уж тут прайвиси! Еще хуже, чем в коммуналках, где все время нужно было ждать, пока освободятся места общего пользования. Но там хоть никто не подглядывал. Как противно и стыдно! И все равно жить с Роберто лучше, чем одной… Она ведь сможет простить ему подобную глупость? Он просто не всегда может контролировать свои любопытство и вожделение. «Ты тоже не без греха. Поэтому прекрати себя накручивать и улыбнись! Преврати этот неприятный эпизод в пустяк. Это ведь в самом деле так! Может, лет через двадцать мы будем умирать со смеху над всем этим». Меж тем Роберто в living room продолжал что-то взволнованно говорить по телефону. Эля успела услышать пораженное: «Это было так ужасно!» – но увидев ее, итальянец поспешно отвернулся и скомкано, очень тихо закончил разговор. Он явно обсуждал с кем-то то, что увидел. Леденея от ужаса, Эля осознала: Роберто впервые увидел ее обнаженной, отчетливо, не за туманным стеклом вот так. Представить что-то хуже просто невозможно! Возможно, это убьет в нем всякое желание… И как превратить все в шутку, если он теперь не хочет даже взглянуть на нее, поспешно отводит глаза, и убегает на кухню? Посчитав, что гнойник лучше вскрыть сразу, а не ждать гангрены отношений, Эля тоже отправилась туда: – Что случилось? Ты чем-то расстроен… – Мне трудно с тобой! – по-прежнему не глядя ей в глаза, ответил Роберто. – Почему? – Ох, я могу составить целый список мелких глупых поступков. – Составь. Да, пожалуйста! Я пойму, что тебя раздражает. Вот увидишь, как после этого улучшатся наши отношения! Вообще, всегда говори такие вещи сразу же, не копи в себе. Друзья тем и ценны, что говорят правду в лицо – чтобы человек мог стать лучше. – Не хочу, бесполезно, – Роберто раздраженно махнул рукой. – Ты могла бы слушать очень внимательно то, что я говорил тебе раньше, но ты не делала этого. А еще все мои заявления по вакансиям вернулись отвергнутыми. У меня сейчас нет денег, и я не могу взять заем в банке. А на работу в колледже не проживешь. Еще ты должна помнить: у меня есть сын, я не могу ставить тебя на первое место. – Конечно! – растерянно согласилась Эля. Она ведь сама ему это говорила и даже написала! Но Роберто все равно злится, из-за всего. Обстоятельства оказались сильнее их… Вернее, сильнее его. А она? Сможет ли Эля, одна против всех и Рока, все же переломить это невезение и весь этот абсурд? Наветы Мэгэн, выдумки Роберто о ней из-за его плохого опыта и неудачное стечение обстоятельств? Она может лишь надеяться. И напишет Роберто еще одно, последнее письмо. Если оно не подействует, стоит сдаться: Рок не переспоришь. Но так хочется верить: он, наконец-то, услышит ее! Перестанет делать их обоих еще более несчастными, чем есть. И вместе они всё преодолеют! Внезапно Эля вспомнила, как на днях сама для себя скопировала позу Роберто, в которой застала его в комнате Джоша: спать с рукой, положенной на глаза, невозможно из-за напряжения. То есть, он правда не спал – что подтверждалось его моментальным приходом в себя, чего никогда не бывает после сна. А еще он довольно улыбался – наверняка видел все через несомкнутые пальцы! Перед тем, как она к нему пришла, Роберто стоял в коридоре, словно решаясь войти, и даже слегка приоткрыл дверь комнаты, где, затаив дыхание, ждала Эля – но не вошел. А спровоцировал ее приход, еще и тантрическим сексом за несколько часов до этого (как выяснилось благодаря изученной информации, это был именно тантра-секс, и он правда оказался по ощущениям ярче обычного). Но когда она, как заколдованная марионетка, совершила невозможное для себя и сама пришла в постель к мужчине, он ее выгнал, вручив очередное ужасное письмо, лежавшее у его изголовья. Словно Роберто заранее знал, что Эля к нему придет, чтобы ударить ее побольнее в момент, когда она особенно уязвима! Зачем? За что?! Вот сейчас она у него это спросит! «Почему ты мстишь мне за свою бывшую жену? Пожалуйста, пойми, что я не Донна, я абсолютно другая личность! Я верный и преданный человек, но ты не хочешь это увидеть. Сожалею, что эти дурацкие звонки все еще продолжаются. Мы все от них устали! Но эти мужчины для меня никто! И я не хочу ни с кем из них встречаться. И почему ты продолжаешь обсуждать меня со всеми подряд? А ведь эти люди совсем не знают меня! Пожалуйста, не убивай меня и мою душу! Я знаю, ты совсем не такой, каким хочешь казаться мне в последние дни: ты очень добрый, чудесный человек. Ты стараешься оттолкнуть меня, но я умею слушать свое сердце! Пожалуйста, не становись врагом мне и себе! Будь взрослым, будь собой (ты чудо, когда ты такой!). Спроси себя (и никого больше!), что ты хочешь действительно – это поможет тебе стать счастливым. И позволь нам забыть все глупые и жестокие слова и поступки. Давай отныне делать друг другу только добро! Пусть у нас не вышло романа и даже дружба уже под вопросом – но мы оба хорошие люди, и можем сделать жизнь друг друга лучше». Эля подсунула эту записку под дверь комнаты Джоша. Видела, как она исчезла с той стороны. Потом долго не могла заснуть: надеялась и ждала, что он придет поговорить. Но этого не случилось. Мы можем помочь друг другу Утром Роберто не ответил Эле, когда она с ним поздоровалась. Кинул беглый угрюмый взгляд и продолжил что-то строчить на своем компе, недобро усмехаясь. Ах, так?! Да сколько можно все это терпеть! Зазвонил телефон. С Элей желал подружиться некий Василий. Ей было так плохо на душе, что она решила с этим незнакомцем немного поговорить – просто чтобы отвлечься и не разрыдаться. Едва она выяснила, что ему 34 и у него здесь собственный бизнес, как не выдержала и выпалила: – А я недавно приехала по приглашению друзей-итальянцев. Мне обещали всяческую помощь в адаптации. Но теперь… – Выкидывают как надоевшего щенка? – продолжил ее мысль Василий. – Найдем выход! Эля, жди меня, я приеду минут через сорок. И все решим. Я тебя не оставлю в беде. Что это такое? С людьми так не обращаются! Тем более друзья. Что это за друзья? – вот именно! Эля решила переодеться – на ней была просторная плотная футболка-балахон, под ним бугрилась на поясе сборчатая домашняя юбка. В результате она казалась размера на три толще, чем есть. Просто у нее было очень мало одежды, и еще Эля боялась запускать лишний раз стиральную машину. В результате чистых домашних вещей больше не осталось. Но переодеться не удалось: снова зазвонил телефон. Впервые за время в Лондоне с Элей желала пообщаться женщина, некая Жанна. Она хотела предложить работу! Бэбиситтером для своей дочки. С проживанием! «Неужели я спасена?» Они договорились о встрече на вокзале Виктория, под часами. Жанна принялась объяснять дорогу и как пересаживаться, хотя Эля сообразила сама. Когда все уже было решено, Жанна вдруг передумала: предложила встретиться на другой станции метро. А потом на третьей, потом опять на второй, обе на разных ветках, из числа конечных. Потом Жанна сказала, ей нужно спросить у своего друга: сможет ли он их встретить на своей машине у метро? Эле снова пришлось ждать. Вернувшаяся Жанна объявила, что они встретятся в центре на Виктории, ее друг их там подхватит. После этого потенциальная работодательница принялась распрашивать об Эле. Потом долго жаловалась, как нелегко ей здесь пришлось самой, да и вообще по жизни, и как это трудно – найти человека, которому можно доверять. Вот ее прежняя няня Инга, латышская девчонка 20-ти лет, встретила парня и загуляла. Клятвенно пообещала вчера присмотреть за маленькой Люси («я ее дома зову по-русски Люся») и не приехала. «Ни на кого нельзя рассчитывать! Нет, ты подумай, а! Что за люди? А сколько я для этой соплячки Инги сделала! Вместо матери ей, можно сказать, была. А она…». Меж тем Роберто косился на Элю, уже полчаса занимающую телефон, все более недовольно. Но как перебить и оборвать работодателя? Может, других шансов в обозримом будущем у нее не будет! Раздался звонок в дверь. Эля попыталась убежать наверх вместе с трубкой, чтобы сменить свою на редкость неудачную одежду, особенно в таком комплекте, но было поздно: Роберто уже открыл дверь и теперь недовольным жестом, не оставляющим никакого выбора, указывал ей на прихожую. А там, в проеме двери, засунув руки в карманы, стоял редкой красоты молодой мужчина, словно сошедший с советских плакатов. Оказывается, такие люди бывают и в реальной жизни: рублено-правильные черты, волевая челюсть, широкие плечи и налитые мускулы. Волосы, как и положено плакатному герою, светлые, только глаза не голубые, а серые. Дорогой пиджак, модные ботинки. За спиной пришельца был виден припаркованный черный джип с глухо тонированными стеклами. В России такие предпочитали бандиты… – Привет! Одну секундочку, я сейчас! – зажав рукой бубнящую трубку, прошептала Эля, виновато улыбаясь. – Я подожду тебя на улице, – Василий внимательно посмотрел на нее, потом на вновь вышедшего в прихожую Роберто. Тот мрачно и откровенно неприязненно разглядывал русского. Это противостояние длилось несколько долгих и очень напряженных секунд. Эля меж тем побежала в living room, чтобы положить трубку на место, не теряя надежды поскорей закончить затянувшуюся беседу, которая продолжалась уже 45 минут: – Да, Жанночка, я все поняла! К сожалению, я живу не одна, это не мой личный телефон, и он как раз сейчас хозяевам срочно нужен. – Эля выпалила это уже не в первый раз, но Жанна продолжала свои излияния. И не прервать ее никак! Но это сделать надо! Отчаявшись улучить паузу в бесконечном Жаннином монологе, Эля откровенно вклинилась в одну из ее фраз без начала и конца: – Жанна, все! У меня сейчас просто вырвут рубку! – Ага, поняла! – как ни в чем ни бывало, спокойно и даже весело ответила потенциальная работодательница. – Ну все, до встречи. Ты поняла, да? Под часами. Это не те часы, которые… – Я поняла! – Ну, пока, – рассмеялась собеседница. Да, она нудная, но, кажется, неплохая тетка. Вот и отлично. Эля теперь способна с кем угодно ужиться! Хоть с Васей, хоть с Жанной – после Марушина и пьяных гопников никто не страшен! И сильней мотать нервы, чем Роберто, кидая с небес в пропасть и обратно, тоже вряд ли кто будет. Эля выбежала на улицу, но Василия там не было, и его джипа тоже. Он умный, она это сразу поняла. Конечно же, он уловил все, что между ней и Роберто происходит. Не захотел быть третьим лишним? Или все проще: он такой красавец, а она выглядела как полное чмо в дурацкой старой майке цвета цыплячьего пуха и дешевой заштопанной ситцевой юбке. Вдобавок, казалась жирной и беременной! Василий быстро все взвесил и решил, что Эля не для него. Он себе и получше найдет! Вернувшись, Эля обнаружила Роберто в ярости. Он даже проглатывал от возмущения слова: – Элли! Почему ты даешь мой домашний адрес кому попало, это очень опасно! – Это был человек из русской газеты, всего на одну минутку, он привез мне документы! – искренняя Эля врала плохо и не любила это делать – однако в критические моменты откуда что берется? Она умильно улыбнулась Роберто: все порядке, не паникуй! Но итальянец не желал смотреть ей в глаза. Сел на ступеньки лестницы, принялся одевать ботинки. Эля присела рядом на корточки, ласково погладила его по плечу, точно как он ее в первый вечер здесь: – Ну что с тобой, Роберто? Все ведь хорошо! Ничего не случилось. Что ты все драматизируешь? Но итальянец неприязненно отстранился. Встал. Так же молча и не взглянув на Элю вышел. Чтож, пора и ей на встречу с Жанной. Может, это и к лучшему, что с тонированным Васей не срослось. А с Роберто они обязательно помирятся, когда Эля вернется. Как можно на него сердиться? Он так сильно ее ревнует – чуть морду этому Васе не набил! Все-таки, она ему далеко не безразлична! «А как он обрадуется, что я наконец получила работу и перестану быть обузой!». Эля сразу поняла, что именно эта женщина среди многолюдной толпы на вокзале Виктория и есть Жанна. Хотя внешне та была отнюдь не типично русской: загорелая как кура гриль, глаза и волосы почти черные. Одета модно, с вызовом. Как и маленькая, такая же темненькая девочка рядом. Но они обе были такие напряженно-мрачные, что Эля вмиг догадалась: это свои. Странно: вроде бы не так сложно натянуть на фэйс эту стандартную вежливо-доброжелательную европейскую улыбку. Почему почти никто в РФ этого не делает? Меж тем физиологи говорят, если несколько минут так поулыбаться, пусть сначала и вымученно, настроение в самом деле улучшится – сработает закон обратной связи. Эля знала по себе! Если в жизни нет повода для радости – чтож, тогда его надо придумать. И радоваться хотя бы красивому ясному небу и удивительному городу Лондону, где тебе повезло оказаться. Черные полосы не вечны! И ее встреча с Жанной подтверждение тому. – Привет, ты Эля? Пошли быстрей, нас Памми ждет. Люська вечно так привиредничает, полдня выбирает себе одежду – из-за нее мы везде опаздываем! И ведь не оденешь на нее ни за что то, что она не хочет. Я понять не могу, из-за чего у меня такой ребенок? Это она в отца такая капризная! – Эля посмотрела на малышку: вроде обычная на вид девочка. Только насупленная не по годам. Новая знакомая всю дорогу жаловалась на жизнь: никому нельзя верить, не на кого положиться, все предают! Но Эле все же удалось про Жанну кое-что узнать: она родилась в таджикском кишлаке, по национальности татарка, а ее дочь наполовину гречанка. Нет, смуглый и курчавый Памми не ее папа. Отец Люси поначалу клялся Жанне в вечной любви и носил на руках, но спустя несколько месяцев связался с танцовщицей-бразильянкой из ночного клуба. Та приучила его к наркотикам, и в итоге грек вышвырнул беременную Жанну на улицу. А Памми индиец, физик. – Памми кажется приятным человеком. – Да-а, знала бы ты! Я с ним уже три года. Поначалу-то я к нему серьезно относилась. Думала, может, у нас получится. Знаешь, когда грудной младенец на руках – кому ты такая нужна? Вот еще повезло, что Памми меня подобрал. А то с голодухи бы обе подохли! Ты не смотри, как он одевается – на самом деле он очень богат. – Видишь, все-таки в чем-то тебе повезло! – Но чего я от него натерпелась! Сколько пренебрежения. Это сейчас, когда я уже наплевательски к нему отношусь, он, наоборот, лучше стал ко мне, вроде как больше начал ценить. Но все равно, несерьезно это. Так… – А почему тогда не порвешь эти отношения, если они себя исчерпали и тебя не устраивают? – Ну, я их, в общем-то, уже и за отношения не считаю! Так, использую Памми, когда надо на рынок за продуктами или съездить куда-то. Он мне никогда не отказывает! С паршивой овцы хоть шерсти клок! – Эля смотрела на Жанну, в глазах которой застыло вечное подозрение, и ей очень хотелось это тягостное выражение убрать. Ее новая знакомая была довольно эффектная женщина – но этот тяжелый взгляд и сжатые в ниточку губы портили все. – Жан, ну не могут все всегда подставлять и предавать! У тебя есть друзья? – Да что это за друзья! Я для них столько всего сделала! А тут попросила одну подружку с Люськой пару часов посидеть – так фигушки. Всего пару часов! А эта Инга… – Жанна принялась крутить привычную пластинку. – Зато смотри, какая у тебя дочка чудесная, – перебила Эля Жаннино сердитое нытье. – Ты уже никогда больше не будешь одна, одинока. Рядом с тобой теперь есть близкий человек. Ребенок может быть твоим лучшим другом! – она вспомнила слова Роберто и свои собственные волшебные ощущения от его семьи. – Я мешаю жить мамми, – вдруг выдала кроха по-русски, грустно глядя на Элю карими глазами. Люси, как сообщила Жанна, еще нет и пяти. И, тем не менее, в голове уже вот такие мысли. – Жан, почему она так говорит? – А, ну ее! Знаешь, как я от нее устаю? Она мне всю душу вымотала! Все мои силы на нее уходят, больше ни на что не остается. Это просто невозможно, она ни на миг от меня не отстает! И потрясающе умеет действовать на нервы. Раньше я думала, может, со мной что-то не то? Это ведь не очень нормально, когда мать так говорит о своем ребенке, да? Я ее ждала, она мне ближе всех, я для нее живу. Но за пять лет я от нее просто безумно устала! В этом году плюнула на все и на десять дней сбежала от всех в Египет. Одна! А Люську оставила на Ингу. И, если честно, мне в тот момент было уже все равно, что там с ними будет, так меня моя дочь достала. Звоню им сюда, думаю: может, Люська там с ума сходит? Она же еще никогда без меня не оставалась! Все время рядом, как репей. Но ничего подобного: Инга из Лондона сообщает, что Люська по мне ничуть не скучает! Даже по телефону говорить не захотела со мной. – Жанна опять принялась жаловаться на Ингу: завела парня и девку как подменили, пообещает приехать и не приезжает. А ей Люси оставить не на кого. И весь Жаннин массажный бизнес, который она затеяла, летит ко всем чертям. Вот и доверяй после этого людям! Всегда дерьмом отплатят. – Жан, ну не может всегда быть все плохо! – Эх, пожила б ты с мое! Мне в августе будет 42. И ты только приехала, а я здесь 10 лет. А ты что о жизни знаешь? Ты мне в дочки годишься! – Мне в августе будет 30. – Иди ты! А на вид ни за что не дашь. Так ты «Лев»? Моя Люська тоже «Лев»! И я. Вот это да – три «львицы» в одном доме, – Эля вздохнула с облегчением: Жанна наконец помягчела. Удивительно, как некоторые реагируют на гороскопы! Чтож, пусть считает, что таким образом у них есть что-то общее. Это должно вызвать ее симпатию. – Ты снимаешь или это твой дом? – наконец доехали. – Мой. – Ну вот! Много ты знаешь российских или таджикских матерей-одиночек, у которых есть такой вот собственный двухэтажный домина со всеми удобствами? Жанне эта мысль тоже понравилась: – Пожалуй, да, – самодовольно пробурчала она. – Но когда мы сюда въехали, пришлось делать такой ремонт! Влетел он мне в копеечку, – нет, для Жанны, похоже, во всем на свете найдется большая ложка дегтя! Пришла пора обсудить условия работы: Эля должна будет отводить Люси в школу (она уже ходит в подготовительный класс) и забирать. По субботам водить малышку на танцы и проводить с ней все выходные. А в будни кормить обедом и присматривать за девочкой после школы, пока Люсина мать занята своим массажным бизнесом. У нее, правда, еще даже офиса нет, как раз сейчас подыскивает. И рекламу еще нужно дать. – Я могу спросить в «Лондон-ньюс» насчет того, можно ли дать рекламу разок бесплатно. Сэкономишь. – Да? Здорово! Хорошо, что я тебя нашла. Я тебе тогда десять фунтов подарю. Но много я тебе платить не смогу, сама понимаешь, я ведь мать-одиночка, бизнес только начала. 10 фунтов в неделю. Нет, хорошо – пятнадцать, так уж и быть. Зачем тебе больше, и так будешь на всем готовом.