– Речь идет о сотнях тысяч, а то и больше. – За разбитый «порше» тридцатилетней давности? – «Порше» тут ни при чем. – Берни подтащил к себе перевернутую мусорную урну и уселся на нее. Я сел рядышком. – Речь идет о застройщике, который затеял крупный проект, а банки ему возьми и откажи в кредитах. Других источников финансирования у него нет; по крайней мере я ничего не нарыл. – Так мы говорим не о тебе? – Я похож на застройщика? Скошенные глазки Никсона внимательно изучили Берни. – Ну, если тебя отмыть, причесать и обуть в приличные туфли… О человеке судят по обуви, Берни. Поражаюсь, что ты этого до сих пор не знаешь. – Он раскрыл плоскую коробочку и закинул в рот новую пластинку прессованного табака. – Значит, твой застройщик ищет, у кого бы занять деньжат? – По моим предположениям, да. Хочу пообщаться с кредитором, кто бы он ни был. Второй комочек табака оказался крупнее первого и пах еще резче. Я подошел к нему и нагнул голову, чтобы обнюхать, но тут что-то пихнуло меня сзади. Я обернулся и увидел Спайка. Он опять пихнул меня, отталкивая от жеваного шарика, и обнюхал его сам. Я, в свою очередь, толкнул Спайка, однако почти не сдвинул с места – он жутко тяжелый и до сих пор очень силен. Тем не менее пришла моя очередь нюхать комочек, поэтому я вновь пихнул Спайка, на этот раз посерьезней. Он обернулся ко мне, обнажил буровато-желтые зубы и зарычал. Я тоже показал зубы и зарычал. – Эй, хватит, – лениво проговорил Никсон. Вы только поглядите! Неужели этот пес безропотно подчиняется команде? Спайк покружил на месте и улегся в тени хозяйского тягача, выставив только седоватую морду. Зрелище меня почему-то расстроило. Я отошел от пахучего шарика. – Побольше оранжевого на кончиках языков, – велел Никсон своему подручному. – Выразительней, черт побери! – Рабочий кивнул и добавил оранжевой краски. Никсон обратился к Берни: – Как зовут твоего застройщика? – Дэймон Кифер. – Не знаю такого, – пожал плечами Никсон. – И что, он занял у какого-нибудь шкуродера пятьсот кусков? – Да, сумма примерно в этих пределах, – подтвердил Берни. Никсон рассеянно почесал затылок. У меня тоже внезапно появился зуд за ушами, поэтому я немедленно принялся чесать голову, сначала передней лапой, потом, более основательно, задней – это всегда дает нужный результат. – Большие деньги, – хмыкнул Никсон. – Список кредиторов укорачивается. – Он достал из нагрудного кармана огрызок карандаша, замызганный блокнот со спиральной пружиной и начал что-то записывать. – Во-первых, братья Спирелли из Модены… – Никсон лизнул карандаш; мне вдруг нестерпимо захотелось сделать то же самое. – Во-вторых, Альби Роуз. Правда, поговаривают, он намерен отойти от дел, так что, может, и не захотел связываться. Ты знаком с Альби? – Слышал о нем. – Был женат восемь раз! – Вот как? Не знал. – Все жены до одной – танцовщицы из Вегаса, трех звали Тиффани. – В Вегас тоже тянутся кое-какие ниточки. – Тогда попробуй поговорить с Альби, у него там бизнес. – Ему, случайно, не принадлежит какой-нибудь кинотеатр? – Не исключено. Альби – культурный человек. Берни удивленно посмотрел на Никсона. – Я бы даже сказал, интеллектуал. – Понятно. Кто еще? Никсон зажмурился и сморщил лицо. Некоторые люди таким образом пытаются выдавить из себя мысль; лучше бы они этого не делали. – Есть еще Марцеллус Клэй из Саншайн-Сити. В последнее время он разнообразил сферу интересов – перевозка нелегалов, кокаин, кража документов, – но все равно в любое время готов ссудить деньгами. – Никсон открыл глаза, поморгал, сделал запись и заложил карандашный огрызок за ухо. Как бы до него дотянуться? – Пожалуй, все. – Никсон вырвал лист из блокнота и протянул его Берни. – Не знаешь никого из русских? – спросил мой напарник. – Не знаю и знать не хочу, – ответил Никсон. – Ну так что, подыскать для тебя старенький «порше»? – Все будет зависеть от стоимости. – Деньги, деньги… – вздохнул Никсон. – Понимаю, это не мое дело, но, может быть, тебе стоит поднять расценки? Да уж, Берни, пожалуйста. Сейчас мы не берем за услуги ровным счетом ничего. Ну что это за бизнес-план? Альби Роуз жил в огромном доме, самом большом из всех, что я видел. Дом скорее походил на дворец и был окружен высоченным забором. Широкоплечий тип с кобурой на бедре провел нас через здоровенные зеленые газоны к такому же здоровенному бассейну, рядом с которым в шезлонге лежал тучный старик в малюсеньких плавках. Его загорелая почти до черноты кожа лоснилась от крема. По цвету и форме он в точности напомнил мне индейку, которую Леда как-то передержала в духовке на День благодарения. Я постарался не смотреть на него. – Мистер Роуз? – окликнул старика тип с кобурой. Тот открыл глаза – недобрые и колючие; они сразу же мне не понравились. – Ты и есть Берни Литтл? – спросил он. Мой напарник кивнул. Альби Роуз жестом отослал охранника. Тот обошел бассейн, встал у трамплина – наверняка зажарился в своем черном костюме. Я и сам изнывал от жары; бассейн выглядел очень заманчиво. – Навел о тебе справки, – сказал Альби, все так же лежа на спине. – Получил интересные отзывы. Берни снова кивнул. – Эта псина, часом, не натренирована бросаться на людей? – Нет, что вы. Псина? Он обозвал меня псиной? Я переместился поближе к бассейну. – Не люблю насилия, – сказал Альби. – Я тоже, мистер Роуз, – сказал Берни. – Просто Альби. «Мистер Роуз» я только для жен. А что касается насилия, иногда без него просто не обойтись, верно, Фостер? – Да, сэр, – отозвался охранник. – Уверен, это не наш случай, – произнес Берни. – Садись. Берни подтянул к себе другой шезлонг и присел на краешек. – Если я правильно понял, вы в некотором смысле финансист, – осторожно сказал он. – В самом прямом. Сколько тебе надо? – Нисколько. Просто хочу разобраться в тонкостях бизнеса. – Зачем? – Чтобы эффективнее работать с клиентурой. Альби внимательно посмотрел на Берни, потом сел. – Фостер! Фостер быстро подошел и поднял спинку шезлонга Альби, потом вернулся на свое место у трамплина. Старик провел рукой по дряблой груди и стряхнул несколько капель пота. Я учуял кислый запах, похожий на вонь перезрелого сыра, который Берни однажды принес домой. Какое-то время мой нос не улавливал ничего, кроме запаха перезрелого сыра, волнами исходящего от Альби. – Продолжай, – велел он. – Допустим, некто просит у вас денег, скажем, пятьсот тысяч. Что происходит дальше? – спросил Берни. – Я говорю «да» или «нет». – От чего зависит ваш ответ? – От чего угодно. – Например? – Например, человек избегает моего взгляда или, наоборот, слишком пристально смотрит в глаза, – пожал плечами Альби. – Нытику тоже не дам, не люблю нытиков. Или вот кто-то пришел без галстука… – Без галстука? – Если приходишь ко мне просить денег, будь добр надеть галстук. Я старомоден.