Увидев его вчера за рулем феррари, я испугалась просто до чертиков. Я никогда не оставалась наедине с парнем, кроме Ваньки. А уж с таким наглым и самоуверенным тем более. Пусть он хоть сто раз друг Смоленцева. Мне было все равно. Я просто чувствовала эту дурную энергетику, исходящую от него тоннами и понимала, что надо бежать. Но тело словно парализовало, язык онемел, и я судорожно вцепилась в ручку автомобиля, ежесекундно молясь всем богам, чтобы мы не разбились на каком-нибудь крутом повороте. Горячев гнал как сумасшедший, что означало ему и вправду не понравилось мое общество, и я была ему в тягость. Наше общение обещало быть кратковременным. И мне бы радоваться, но вместо этого я украдкой изучала Горячева, не в силах отвести взгляд. Сильные, мощные руки с четко очерченными мышцами. Стоило ему чуть-чуть напрячься, как на них появлялись дорожки вен. Зрелище было захватывающим. Ладони с длинными ровными пальцами были ухоженными и как-то слишком бережно сжимали руль. Я даже не поняла в какой момент поймала себя на мысли, что хотела бы почувствовать их прикосновение к себе. И сразу же лицо и шею залила краска стыда, а воздух вокруг стал горячим, тягучим. И желание смотреть не пропало. Оно стало сильнее. До тех пор, пока Клим не поймал меня снова за разглядыванием своей персоны. Мне хотелось провалиться сквозь землю. И будь я немного посмелей, то согласилась бы выпрыгнуть из машины. Но я была трусиха. И я боялась не только Горячева. Я боялась еще и себя. Потому что не могла бороться собой. До самого дома украдкой я продолжала исподтишка бросать взгляды на Клима. По непонятным мне причинам он был так притягателен. Коротко остриженные волосы и лохматый, небрежно зачесанный назад чуб, сощуренные немного глаза и сосредоточенный на дороге взгляд. Клим больше не смотрел на меня, но я так остро чувствовала его присутствие, что, как только он остановился около моего дома, я трусливо сбежала. Даже не попрощавшись и не сказав банальное спасибо. Пока бежала к подъезду думала о том, что мне никогда не было так страшно, как во время этой поездки. Но я так ошибалась. Оказавшись в плену рук Горячева, я просто застыла как статуя и не понимала какая сила меня держит. Я не чувствовала ног, но ощущала его запах. Острый, дурманящий. Он въелся в мои ноздри, и я знала, что теперь узнаю его из тысячи. Клим не дотронулся до меня даже пальцем, но я вся горела. Меня бросало то в жар, то в холод. И я не могла справиться с дрожью, охватившей все мое тело. Странно, но Горячев тоже дрожал. Он словно дикий зверь склонился к моей шее и с упоением втягивал мой запах. Еще несколько часов назад я бы в жизни не поверила, что такое бывает. Что можно вести себя, словно животное. И чувствовать, как животное. Невыносимо дико хотеть прикосновения. И пьянеть от этих желаний. Я не помню, как сбежала. Помню, что было стыдно жутко. Лежа в кровати, я мечтала забыть все то, что неожиданно почувствовала рядом с Климом. Потому что так не должно было быть. Этого не должно было случиться. Я очень любила Смоленцева, собиралась за него замуж и хотела быть счастливой именно с ним. И мне достаточно было просто избегать Горячева, чтобы не оказаться рядом с ним снова. Всего делов-то. Но не прошло и двенадцати часов, как мы снова оказались с ним в одном и том же замкнутом пространстве. И пусть рядом был Ванька, легче мне не стало, скорее наоборот. Мне еще стало стыдно за то, что рядом с Климом я испытала нечто опасное, неизведанное и лишающее воли. Чего никогда не было со Смоленцевым. Рядом с Ванькой мне было уютно, спокойно. И это было правильно. А от Клима нужно было бежать без оглядки. Впервые в жизни я была согласна со своей интуицией, поэтому отвернулась от Клима и поклялась, что больше не посмотрю в его сторону никогда. - Наглый, зажравшийся мажор! – рассмеялся Ванька над моим предположением, трогаясь с места. - Какой есть, – пробурчал Клим за моей спиной, – я спать! Просьба не беспокоить! Я с облегчением выдохнула. Мне нужно было немного времени, чтобы прийти в себя. И оба парня дали мне эту передышку. Клим спал или делал вид, а Ванька включил негромко радио и просто молчал. После бессонной ночи он был не слишком разговорчив. Проехав несколько кварталов, мы остановились около заправки. Ванька вышел, а мы остались наедине с Климом. Горячев не нарушал тишину. Значит и вправду уснул, подумала я и машинально обернулась. Клим не спал. Он продолжал смотреть на меня, гипнотизируя взглядом. В свете дня его глаза казались яркими, а взгляд пронзительным. Замерев в тишине, я не могла даже вдохнуть. Клим же наоборот, чувствовал себя слишком раскованно. Он чуть приподнял голову и подавшись вперед, клацнул зубами почти около моего носа. Я жутко испугалась, снова подпрыгнула и, краснея до кончиков волос, отвернулась. В салоне раздался тихий смех Горячева, а я поняла, что я обычная идиотка. Как же! Не посмотрю в его сторону никогда…. Вернувшийся Смоленцев, сам того не подозревая, немного разрядил обстановку. Я, конечно, не перестала чувствовать себя глупо, но рядом с Ванькой было как-то спокойнее. И я почти успокоилась и смирилась с присутствием Горячева, которого нужно было потерпеть приблизительно час. А дальше наши пути разойдутся, и у меня будет время и возможность восстановить свое душевное равновесие. Но не тут-то было. Неожиданно Смоленцев положил свою руку на мою ногу и довольно крепко сжал мое бедро. И это была не случайность. Это было запланированное действие со стороны моего жениха. Он хотел показать, как он соскучился и как он меня хочет. А мне захотелось закричать. Нет, я понимала, что уже слишком давно динамлю Ваньку и что он слишком давно терпит, но не при Горячеве же. Я злилась. И злилась сразу на обоих парней. Настроение было ниже нуля. Лучше бы я осталась дома. Сейчас бы пила чай с мамой и не краснела бы от присутствия обоих. До точки кипения я все-таки дойти не успела. Мы припарковались у одного из самых дорогих кафе в нашем городе. Оно располагалось на крыше высотки и было полностью открытым. Широкие стеклянные столики, удобные диваны, на которых были раскиданы сотни разноцветных подушек. Вокруг море зелени – в кадушках, в многоярусных ящиках и просто обычных горшках, которая была своеобразной стеной между столиками и создавала видимость уединения. А еще – это был свежий воздух и приятный тенек от палящего солнца. И плюсом ко всему небольшой фонтан в центре кафе заряжал бодрящей свежестью. Про меню, обслуживание, персонал, думаю говорить не стоит. Все было на высшем уровне. Парни явно проголодались. Они заказали по стейку, салату из свежих овощей, салату из морепродуктов, блины с творогом и огромное количество кофе. Я же ограничилась омлетом, сырниками в сливках и зеленым чаем. Клим и Ваня сели напротив друг друга. Смоленцев хотел, чтобы я села рядом с ним, но я трусливо заняла место между ними. Потому что знала, что Смоленцев обязательно будет распускать руки, а я была не готова показывать наши чувству кому-то постороннему, тем более Климу. Стараясь не обращать внимание на присутствие Горячева, я попыталась сделать вид, что это обычный завтрак с Ванькой и нет у меня в груди никакого скребущего неприятного чувства, говорящего, что мне здесь не место. Но это быстро прошло. И Клим, и Ванька были увлечены едой и обсуждением вчерашних гонок. Так что у меня получилось расслабиться и получить наслаждение от завтрака. Мы сидели больше часа. Горячев ни разу не посмотрел в мою сторону. И я радовалась этому. Потому что не хотела, чтобы Ванька видел, как мне некомфортно рядом с его другом. А потом Клим неожиданно встал и, пожав руку Смоленцеву, ушел. Не попрощавшись, не посмотрев в мою сторону. Я молча смотрела ему в след, когда услышала холодный голос Смоленцева, заставивший меня поперхнуться чаем - Что у тебя с ним? Что между вами произошло? От его вопроса мое сердце почти остановилось. Как будто и вправду у меня с Горячевым что-то было. И я даже на мгновение почувствовала себя виноватой. Хотя ничего не сделала. Разве что только позволила себе немного полюбоваться мистером Совершенство. - Ничего, – проблеяла я, потом прокашлялась и повторила уже увереннее, – ничего. Если не считать, что твой друг – говнюк и гнал вчера, превышая все допустимые скоростные пределы, а так все нормально. Я говорила правду, но почему-то ощущала себя так, как будто безбожно вру, и Смоленцев об этом знает. - Он не говнюк, он им притворяется! Но иногда не видит берегов – это да! Поэтому может вести себя по-свински! Ты если что говори мне, если он будет тебя обижать. Даже если посмотрит не так в твою сторону. Вы с ним с разных полюсов, но я очень хочу, чтобы вы подружились. В этот момент с моих плеч должна была свалиться гора. Но нет. Смоленцев оказывается задавал эти провокационные вопросы, заботясь о том, чтобы мы подружились с Климом. А я не могла ответить ему пониманием. Потому что дикое желание прикоснуться к Горячеву и ждать в ответ его прикосновений вряд ли напоминало дружбу. Я вымученно улыбнулась. - Ты же знаешь, что я сама милота и на рожон лезть не буду. Так что думаю тебе не со мной нужно проводить разъяснительную беседу. - С ним я уже провел, – Смоленцев утвердительно покачал головой и похлопал по дивану рядом с собой, приглашая присоединиться к нему. – Он обещал вести себя достойно. Я сомневалась в этом. Но не стала сообщать это Смоленцеву, чтобы не привлекать ненужного внимания. Я и так за последние сутки слишком перенервничала. Сменить тему было неплохой идей. - Ты будешь приставать, – я покачала головой, – здесь слишком много людей. Ты же знаешь, что я не люблю всю эту показуху. - Поехали тогда ко мне…, – Глаза Смоленцева потемнели - Неа, Смоленцев! Не поеду! Ванька сжал недовольно губы, а потом после недолго молчания, выдал: - Ладно. Тогда в пятницу я приеду знакомиться с твоими родителями. Получу разрешение на твои руку, сердце и тело, утащу в свою берлогу. Вот тогда я тебя долго оттуда не выпущу. Ванькины слова напомнили мне о том, что вчера он сделал мне предложение, а я согласилась. И если бы не знакомство с Климом, возможно это утро было бы более радужным. Но это был не повод для отказа себе в желании любить, быть любимой и счастливой. - Смоленцев, я что правда согласилась? – шепотом спросила я, сощурив в глаза. Ванька молча несколько раз утвердительно покачал головой, быстро вклиниваясь в мою игру, в тысячный раз доказывая мне, что этот парень с моей планеты. - И отказаться уже никак? На этот раз Смоленцев все так же молча покачал головой отрицательно, а мне вдруг стало смешно. И пока я звонко хихикала, Ванька воспользовался моментом и сам пересел на мой диван. Отвертеться от поцелуя возможности не было, и мне ничего не оставалось, как просто ответить ему, чувствуя, как за спиной расправляются мои крылья. - Я люблю тебя, Суворова! - Я тоже тебя люблю. И я нисколько не врала. Ванька за последние полгода стал смыслом всей моей жизни. И я верила, что у нас с ним все получится и сложится так, как надо. И никто, даже Клим Горячев, не сможет нам помешать. Тогда я была наивной и даже не догадывалась, как сильно я ошибалась. Глава 6 Яна Я не думала, что так быстро смогу отвлечься от мыслей о Климе. Но благодаря Смоленцеву у меня просто не было времени на воспоминания о его друге. На данную минуту я кидала вещи в сумку, потому что опаздывала. Мы должны были выехать с Ванькой на турбазу еще полчаса назад. Но я предательски проспала. И теперь мой уже официальный жених сидел на кухне и после вчерашнего удачного знакомства с родителями попивал чай вместе с ними в ожидании меня. Ванька вчера, как и обещал, приходил знакомиться с моими родителями. И приводил свою маму. Очень милую, добрую женщину с грустными уставшими глазами. Мы с Лидией Владимировной сразу нашли общий язык. И моим Ванька и его мама тоже понравились. Поэтому и засиделись допоздна, обсуждая нашу предстоящую свадьбу. Забот было много, а времени очень мало.