— Оплата дополнительных учебных часов по установленному стандартному тарифу, — пожал плечами Мэтр. — А Зал Медитации… его периодический ремонт и так заложен в стоимость обучения студентов. Всё же, «круги медитации» — это, скорее «расходный материал», чем «учебное/лабораторное оборудование»… — Но? — не спешил успокаиваться и расслабляться я. — Но, периодичность ремонта в Академический бюджет заложена, как один раз в квартал, то есть, раз в три месяца. Сейчас же не прошло и одного… — Сколько? — сразу прямо спросил я. — Бухгалтерия получит распоряжение всё посчитать и пришлёт счет в течении недели, — пожал плечами Ректор. — Это их работа. Или ты думал, что я лично этим занимаюсь? — Я полагал, что они уже это сделали, а вы — лучше подготовились к разговору, — позволил себе небольшую шпильку я. — Справедливо, — спокойно принял упрёк он. — В качестве оправдания могу только привести нестандартность самой ситуации: как-то обычно ликвидация проводится без предварительного согласования с объектом. — А как она проводится… обычно? Если не тайна, конечно? — Система достаточно простая, на самом деле, — пожал плечами Ректор. — Объекту назначается индивидуальное практическое занятие на отдельном полигоне, либо полевая практика в дикой локации, либо плановое медицинское обследование в лазарете… а там уже дело техники. Потом составляется протокол о несчастном случае, проводится «расследование». По итогам расследования составляется заключение. Заключение направляется родственникам вместе с оставшимися неизрасходованными деньгами, принятыми ранее в оплату за обучение. Сумму рассчитывает бухгалтерия из расчёта: равных долей за каждый полный месяц состоявшегося учебного процесса… — И что же, Профессора вот так вот спокойно убивают приговорённых студентов? — хмуро спросил я, выслушав этот чудовищно будничный и равнодушный пересказ последовательности действий… привычных до будничности действий. И именно будничность была чудовищна. Ведь это же не о какой-то «курсовой» или учебном проекте шёл разговор, нет! Речь шла о сознательном убийстве человека, доверившего свою жизнь и здоровье Академии… — Тех самых студентов, за которых взяли ответственность, в которых должны были вкладывать знания и душу? У них поднимается рука? — Зачем же Профессора? — удивился Мэтр. — Служба Охранителей присылает свою специально подготовленную и натасканную команду для этой цели. Профессора вообще не знают о такой практике, как ликвидация. Может быть, только разве что догадываются, но это только догадки. — И что же? Эта специальная команда настолько сильна? Настолько, чтобы справиться с таким, как я? С, как вы говорите, «субъектом»? С потенциально супер-опасной магической катастрофой? — С таким, как ты? С тобой Империя даже связываться не стала, — усмехнулся Мэтр Рэйзор. — Так что «таким, как ты» — совершенно не корректное определение… Ты — случай особый. Но я понял твой вопрос. Нет: команда «охранки» звёзд с неба не хватает. Как маги или бойцы, они весьма посредственны. В прямом открытом столкновении, третьекурстник-«Боевик» сможет довольно долго и успешно от них отбиваться. Не говоря уж о четвёртом и пятом курсах, студенты которых такую команду уже в мостовую закатают. Нет. Но для того, чтобы под видом сотрудника, а особенно сотрудницы, подобраться, не вызывая подозрений выходом из принятой на себя роли, личины, достаточно близко, чтобы сунуть под ребро нож, или под видом лекарства предложить выпить яд. Много ли сил надо? — пожал мужчина плечами. — Только специальная психологическая подготовка. «Натаскивание на кровь». Больше того: ликвидацию именно потому и проводится не позднее окончания первого курса. «Пока чайник ещё не стал бронепоездом»… — И всё же? — Всё же? — вздохнул Ректор. — Если выявляется студент, чьё психическое нездоровье в сочетании с разрушительным потенциалом совершенно однозначно грозит серьёзными срывами, инцидентами, могущими повлечь серьёзные массовые жертвы. Чья кандидатура заносится в список, подаваемый в канцелярию Императора, который согласуется по каждой кандидатуре со Службой Внешних и Внутренних Охранителей, которые тщательнейшим образом проверяют всю подноготную, родословную и связи внесённых в список… Если такой студент обладает уже на момент утверждения списка Императором серьёзными боевыми навыками или магической мощью, то команду ликвидации присылает не «охранка», а Гильдия. В соответствии с навыками объекта, Гильдия Магов, Гильдия Воинов… в отдельных, самых сложных случаях, оформляется Заказ в Гильдию Авантюристов. Уровня Золота или даже Платины. — То есть, шансов у бедолаги никаких, — нахмурился ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда уж ещё-то, я. — Шанс есть всегда. Однако, операция готовится очень тщательно. Как и рассмотрение кандидатур. — И много их? Таких «кандидатур»? — Когда как, — спокойно ответил Ректор. — Бывает, что один-два объекта на курс. Бывает, что и по несколько лет — ни одного. Это совершенно не массовое явление, как ты мог бы подумать. И каждый кандидат рассматривается очень пристально. Любое сомнение трактуется в пользу рассматриваемого. Список утверждается только тогда, когда сомнений уже не остаётся. — То есть, со мной — у вас сомнений не осталось? — Магия Смерти с потенциалом роста до три S ранга в сочетании с неустойчивой психикой, склонностью к аффективному поведению и немотивированной жестокости… тут речь идёт уже не о сотнях жизней под угрозой, а о сотнях тысяч жизней. Сам бы ты как рассудил: одна жизнь или сотня тысяч? — Каждая жизнь священна. Ни у кого на этой земле нет права судить. Тем более, вот так: заранее, когда преступление ещё не совершено. Изолировать опасного психа от общества — да. Лишать жизни — нет, — жестко и безапелляционно ответил на этот крайне провокационный вопрос я. — Довольно идеалистический подход, — хмыкнул Мэтр. — Бескомпромиссностью своей выдаёт незрелость. Весьма странно такое слышать от человека твоего возраста, Иван. Обычно, к сорока годам, подобные суждения должны бы уже повыветриться из головы, выбитые оттуда жизненным опытом. — Говорите, что хотите, я всё равно останусь при своём мнении, — спокойно ответил ему. — Я не осуждаю вас, и вообще эту практику. Всего лишь говорю, что не остался бы на должности в системе, где решаются такие вопросы. Ушёл бы в другое место, в другой системе. — Побег от ответственности? Серьёзно? — поднял в удивлении брови Ректор. — Нет. Всего лишь выбор. Сознательный и ответственный. Не прикасаться к таким вопросам — это тоже выбор. — А как же Элвиш? Или Займар? Д`Шарды, в твоём понимании, они разве не живые? А сопутствующие жертвы? — Бой есть бой, — пожал плечами я. На несколько долгих секунд, пока Мэтр Рэйзор пристальным и очень внимательным взглядом изучал моё лицо, в кабинете повисло молчание. Которое было затем нарушено им же. — Иван, надеюсь ты понимаешь, насколько лицемерно это всё звучит? Учитывая, что с твоими возможностями, ты мог просто уйти, что из Элвиша, что из Займара? И никто бы не смог тебе помешать, либо остановить тебя? Но ты остался. Ты судил их, вынес им приговор, и привел его в исполнение. Лично. А теперь говоришь мне о «выборе не решать»? — Во-первых, это не лицемерие, а радикальное изменение в мировоззрении под действием морально-травмирующих обстоятельств. Год назад, когда я судил, приговаривал и казнил, не взирая на побочный ущерб, я считал себя в праве это делать. И делал. Но год медитаций, одиночества и глубоких размышлений привели меня к тому мнению, которое я высказал сейчас. И — да, если бы меня закинули в такой же Займар сейчас, то я именно что просто ушёл бы оттуда, не смотря на любые ужасы, которые там бы увидел, — прямо, ровно и остро глядя в глаза собеседника, ровным голосом ответил ему я. — Во-вторых же: а вы сами-то понимаете, Господин Ректор, насколько жалко выглядите, когда пытаетесь оправдаться перед приговорённым вами человеком, подсовывая ему под одобрение его же приговор? Пусть, моя позиция кажется вам детской, максималистской и незрелой, но что показываете мне вы сами? — Туше, — помолчав и пожевав губами, ответил Мэтр Рэйзор. Ответил и не стал к этому ничего добавлять. Как минимум, проигрывать этот человечешка умеет достойно — лицо сохранил. — Оставим это, — не дождавшись продолжения, сказал я. — Не верю, что вашему Императору ничего от меня не надо. — Во-первых, он — не мой Император. Академия принадлежит к Гильдии Магов континента, и она экстерриториальна. Я не подчиняюсь его приказам. А согласование списков происходит лишь в силу договоров и договорённостей, заключенных Гильдией и Империей, определивших порядок действий по этому вопросу. Во-вторых: а что с тебя сейчас вообще можно получить, кроме неприятностей и ущерба? — Например, земли? — чуть склонив на бок голову, ответил я. — Новые локации по «Уважухе». — И ты и я, и, тем более, Император, знаем, что на тебе висит незакрытый Квест, заморозивший набор опыта. И твой нынешний уровень не соответствует условию открытия следующей, «тридцать девятой Уважухи». А в случае закрытия Квеста сейчас, с учётом того, сколько и каких врагов ты уничтожил за время с открытия этого Квеста, твой уровень перескочит далеко за сотню. А Рейд даже на «девяносто девятую Уважуху» потянет далеко не каждое Королевство. Тем более, ты — ещё и «серийник», а это означает кратное поднятие уровня сложности локации. Новая Локация, в твоём исполнении — это проблема, а не прибыль. — И всё же? — продолжал держать своим взглядом его взгляд я. — Ну, — пожал плечами Ректор. — Есть один вариант, конечно… — Какой? — чуть-чуть наклонил голову вперёд я, так же, не отпуская взгляда Ректора. — Недавно, в Королевстве Канагар, провели Ритуал Призыва… — Какой именно Ритуал? — Малый Призыв. Очень неудачный — выдернули всего одного Героя. Сейчас его… точнее, её «паравозят». Ты, если сам захотел бы, мог поучаствовать в её «Уважухе»… В двадцать девятой. Когда, она дорастёт. Гарантированное Графство Королевству бы не помешало. За достойной наградой дело не станет. — Понятно, — со вздохом ответил я. — Вас услышал, Мэтр. Передайте Императору: я подумаю. — Хорошо, — кивнул Ректор. — Ты можешь идти, Иван. Если у тебя не осталось вопросов. — Не осталось, — мотнул головой я. — Новое своё расписание с изменениями возьмёшь в Деканате. Туда же бухгалтерия пришлёт счёт по Залу Медитации. — Хорошо, — кивнул я. После чего поднялся и молча вышел из кабинета. Глава 49 Целую неделю меня никто не трогал. Сам слабо верю в такое счастье. Но — вот оно. Есть. Никто не трогает, не мешает учиться, убить не пытается. На «серьёзные разговоры» с «серьёзными людьми» не вызывает. Учись не хочу! Радуйся! Вот я и радовался. Безо всякого сарказма и фальши — радовался. Искренне и честно. Ведь, любым хорошим событиям надо радоваться, тогда им станет приятно, и они будут заглядывать в твою жизнь почаще. Расписание моё изменилось не сильно: добавилась всего одна пара. Но — каждый день. Пара «Практической Магии» на отдельном полигоне. Индивидуальное занятие — только я и Профессор. Ну и обслуживающий персонал самого полигона, естественно. В первый момент, увидев в новом расписании эту строчку: «индивидуальное практическое занятие на отдельном полигоне», я, честно говоря, даже вздрогнул. И было же от чего: «Запрос» то со своим именем я ведь в собственных руках держал, собственными глазами видел. А про «технологию» выполнения таких вот запросов, собственными ушами слышал. Но нет — занятия оказались на самом деле занятиями. Хотя, учитывая, кто именно оказался моим Профессором на этих занятиях, и стиль преподавания этого м-мага, человеком его назвать как-то язык не очень-то поворачивается, можно вполне считать их попыткой моего убийства. Многократной. Но, к счастью, пока неудачной… пока. С другой стороны, я не поленился и поспрашивал у других студентов, с «Боевого», о методах этого… всеобщего любимца. Так он ко всем так относится. Не только ко мне. Я — не являюсь исключением. Имя он носил звучное — Октавий. Прозвище — Кот. И должность — Декан Факультета Боевой Магии. Да-да, тот самый ещё на линейке не понравившийся мне щуплый мужичонка со шрамом и колючими глазками. Не зря он мне тогда не понравился. Ох, не зря. Хотя, а что я вообще хотел от «Боевика»? Чтобы он был мягким, пушистым и добрым няшкой? Перед первой нашей встречей на полигоне, я, довольно заметно нервничал. Притом, что ещё даже не представлял, с кем придётся столкнуться. Я вообще ещё не предполагал даже, что из себя будут представлять сами занятия. Да и занятия ли это будут или, на самом деле, попытка ликвидации — тоже не знал. Единственное, что было у меня, это то самое расписание, которое выдали в Деканате. А в нём: время и место проведения. Без подробностей. Я пришёл. Полигон представлял из себя большой пустырь в дальнем конце Академической территории, огороженный кирпичной стеной в пять метров высотой, от которой шло ощущение, очень похожее на то, которое я испытывал, находясь рядом с другим подобным сооружением — стеной, ограждавшей саму Академическую территорию. Нельзя было сказать точно, от какой стены оно ощущалось сильнее — мне не хватало для этого знаний или навыков. Я просто чувствовал что-то. И всё. Не больше, не меньше. Я пришёл. Недалеко от тяжёлых металлических ворот, обозначающих вход на «Полигон № 3», на той стороне, стояла кирпичная двухэтажная вышка, в которой, собственно, отдыхали (или дежурили?) люди из того самого обслуживающего персонала. Вообще, этот полигон, лично мне, до боли напоминал обычное войсковое стрельбище: тот же плац для построений и вводного инструктажа, тот же огневой рубеж, представляющий из себя насыпной вал с несколькими окопами в нём и несколькими стенками на нём. Те же ограничивающие насыпные валы справа и слева. Размерчик только поменьше: стрельбище, помнится, тянулось на пару километров в даль, и ещё километров на пять дальше тянулась запретная для любых посещений зона. Здесь же, если на глаз прикинуть, то где-то на километр только. Нет, понятно, что и километр: в центре города — это очень много. Стрельбища-то они же все далеко за городом делаются. Но всё-таки: довольно компактный полигончик… для артиллерийских систем залпового огня, которые из себя представляют боевые маги. Это тебе не «стрелковка» мелкая, да даже не КОРД или «Утёс» какой-нибудь. Тут каждый «двоечник» — не меньше, чем ПТУР выдаёт одним движением. А «отличник» то и вовсе залп «Града» показать может, не особенно напрягаясь. Но, не мне судить: не я учебные планы здешние разрабатывал. Не я утверждал. Да я их, так-то, даже ведь и не видел. Не удосужился никто мне их для ознакомления предоставить.