И тут мой взгляд, свободно блуждающий по коридору, в то время, пока активно работали челюсти и мозг, упал на так и лежащую себе в сторонке, под стеночкой полосу-лезвие. Упал и зацепился за неё. Взгляд зацепился, а челюсти и мозг продолжили активно работать. Нет, ну а что? Артефактор я, в конце-то концов, или погулять вышел? Глава 65 Вот как оно может быть такое? Как можно испытывать одновременно гордость и сожаление, глядя на творение своих рук? Вот как? Ан, однако же можно. Я испытал это чувство на самом себе, когда рассматривал то, что у меня получилось в итоге. Топор. Хороший такой современный мне топор, нечто среднее между маленьким одноручным топором и мощным трёхкилограммовым колуном. С рукоятью, по форме и по виду, полностью аналогичной прорезиненному фиберглассу. Специально даже цвет такой же придал: ярко-оранжевый и черный. Удобная, ухватистая, очень прочная штука! Не, ну а что вы хотели от Артефакта, сделанного при помощи «ядер» A, почти S-ранга и куска лезвия ранга SS? Да ещё и изначально предназначенного для рубки камня? От того и гордость. А сожаление… Да моя внутренняя Жаба косплеила бешенного бульдога, прыгая, рыча, кидаясь и разбрасывая вокруг клочья пены с клыков! Откуда клыки у жабы? Когда от трёхметровой заточенной полосы SS-ранга остаётся один только кусочек пять на пятнадцать сантиметров размером, не то что клыки, когти, шипастый хвост и кожистые крылья вырастут! Как оно так вообще получилось? Ну, начать стоит с того, что я почти час сидел над этой полосой, пытаясь сообразить или придумать, как же с ней вообще работать-то можно. Чем её обрабатывать? Она же SS-ранга! У меня просто нет ничего, чем её бы можно было хотя бы поцарапать! Не говоря уж о «переплавке» с кавычками или без, без разницы. Резать её можно только инструментом одного с ней ранга. Плавить — «ядром» тоже ранга не меньшего. У меня же — ни того, ни другого в запасниках не завалялось. Вот совсем. Ни случайно, ни неслучайно. Полоса есть, а инструмента нет. Хоть зубами её, блин, грызи! Обида и беспомощность. Боль вселенской несправедливости… Единственное, до чего я смог додуматься — Магия. Моя Магия Смерти. На мысль о том, что она может как-то помочь в данной ситуации, навело воспоминание о том, как я лишился всех своих Артефактов во время «инициации». Их разрушило воздействием вырывавшейся из тела бесконтрольной энергии. Понятно, что там не было S-ок. Максимум, что имелось — A-шки. Но ведь и воздействие было ненаправленным, не сосредоточенным, не концентрированным. Попытка не пытка, в конце концов. Не получится — значит не получится. Я же всё равно ничего не потеряю. Вот и решил попытаться. Взял полосу, отмерил кусок с одной её стороны сантиметров двадцать, приложил палец к поверхности сверху, палец к поверхности снизу, и сосредоточился на том, чтобы прогнать максимально мощный поток энергии через максимально тонкий канал между этими пальцами. Как электроток в электродуговой сварке между базой и электродом. Сперва, практически ничего не получалось: то поток прерывается, то канал «расфокусируется», то вообще — «вспышка» вместо «дуги». Очень было похоже на то время, когда я на Земле начинал со сварочным аппаратом учиться работать. Тоже: брак за браком шёл. Однако, самое главное — на поверхности полосы от одного из моих опытов след остался: прожжённая, проплавленная ямка. Всего лишь каверна миллиметр глубиной и пара миллиметров в диаметре. Но она была! На поверхности оружия SS-ранга! А это значило, что способ рабочий! Принцип — действующий. А раз действующий, то всё остальное не важно. Можно приноровиться, натренироваться, приспособиться. Дело только за временем и за настойчивостью. А у меня… и того, и другого с огромным запасом и перебором! Я ведь вообще ничем не ограничен стал после того, как сова Герина с очередным письмом через пять часов принесла небольшой мешочек сухофруктов. И тут же, вторым рейсом — бутылочку воды. Небольшую, миллилитров на триста-четыреста, но сам факт! Вот я и сидел: приспосабливался, тренировался. Попробую, поискрю. Посижу, отдохну, помедитирую. Встану, разомнусь, потренируюсь. Снова посижу, поискрю. Двадцатисантиметровый кусок полосы отвалился на третий день моей «учёбы». Когда режим уже устоялся и нормализовался. И был примерно таким: шестнадцать часов вышеописанной работы, на восемь часов здорового сна. Что? Какой сон в незачищенном данже? Да самый, что ни на есть, здоровый и крепкий! Артефактор я или нет? Нормальную охранную сигнализацию в зале вокруг установленной палатки организовать не могу, что ли? А «Дрон» мне на что тогда? Да и не только «Дрон»… В общем, за свой сон я был спокоен. Тревожили меня пару раз по «ночам» крысы, но быстро сообразили, что это столь же болезненное и смертельно опасное занятие, что и днём за мной подглядывать. Двадцатисантиметровый кусок полосы отвалился… и «погас». То есть, перестал ощущаться и быть Артефатом SS-ранга!!! Остальная полоса им осталась, а вот этот кусок перестал. Теперь это был просто кусок какого-то похожего на металл материала. Твердого, примерно, как углеродка, и легкого, как титан или алюминий. Нет, само по себе сочетание очень даже неплохое. Даже больше того — супер сочетание!.. для Земли. Здесь же… грошовый ножик F-ранга настрогает такое лезвие ломтиками! В общем — фэйл. Но! Я не был бы Ванькой-Дураком, если бы этот фэйл мог меня остановить! Уже через сутки оставшаяся полоса оказалась разрезана пополам. В середине. И одна из половинок тут же погасла. Что было уже ожидаемо и закономерно, хоть и всё одно неприятно. На следующий рез (ещё пополам), ушло уже полдня. На следующий: всего пять часов. Потом и вовсе — два. Дальше… дальше я собрал все погасшие куски металла и слепил из них, при помощи набитых за моё пребывание здесь A-ранговых «ядер» «фиберглассовую прорезиненную» рукоятку для топора. И тяжёлый набалдашник, к которому ещё парой «ядер» «приплавил» «приварил» оставшийся от полосы двадцатисантиметровый кусок лезвия, сделав из него остриё. Получилось что-то вроде «викинговских» боевых топоров. Только с прямым лезвием, а не округлым, как в оригинале. И вот сижу я такой, дорезаю последние уголочки своей «дуговой сваркой», старательно выравниваю линию реза, наводя последний лоск на свой топор-камнеруб, как из-за угла высовывается любопытная морда крысы. Очередная, надоедливая. Я, как-то даже не задумываясь, вытянул в её сторону руку с «дугой» и разомкнул пальцы… После чего совершенно офигевшими глазами проводил соединившую меня и крысиную голову «молнию»! Точнее, разрядную дугу. Но такую же быструю и яркую, как молния. С соответствующим звуковым эффектом-щелчком. Слава Творцу, что не громом, а то бы, в закрытом куполообразном помещении с почти идеальной акустикой, меня бы этим громом самого контузило. А так — только в ушах зазвенело. Но блин — сам факт! Я ж как грёбанный Ситх! Молнии с пальцев запускаю! Охренеть… Ну, крыса тоже охренела. Не до смерти — бил-то я не прицельно, вообще, почти не глядя в её сторону. А тварь 200+. То есть, очень и очень живучая. Но морду её хорошенько так прижгло и опалило. Да ещё и парализовало, словно настоящим электротоком шибанул. В конвульсиях биться заставило. Издеваться над монстриком я не стал. Как только в себя пришёл, отправил уже прицельную, концентрированную «волшебную» пулю точно в выжженую, обугленную глазницу. Добил тварь, чтобы не мучилась. После чего, посидел ещё минут пять, переваривая случившееся. Потом снова вытянул руку в сторону трупа крысы, создал дугу между пальцами… и разомкнул её. Новый разряд соединил нас: мою руку и труп крысы. Соединил и не гас секунду, другую, третью… на пятой секунде я почувствовал подступающее истощение и прервал усилием воли «дугу». После чего на несколько долгих часов погрузился в медитацию, восстанавливая потраченные силы. Когда вышел из неё, встал и дотопал до крысы… с чувством почесал пятернёй в затылке. Не было там больше крысы. Были только дотлевающие обугленные кости, легко рассыпающиеся пылью от любого прикосновения… мощно фонящие Смертью. Настолько мощно, что находиться рядом с этими остатками кому-либо, кроме Мага Смерти, смертельно опасно. Даже просто находиться… Круто, че… Однако, и ладно. Потом как-нибудь потренируюсь. У меня там топор недоделанный лежит… Глава 66 Из дыры в потолке куполообразного помещения, неплохо освещённого висящим в центре небольшим летающим шаром, выпала крепкая дорого выглядящая верёвка. Выпала, раскрутилась и повисла, слегка покачиваясь. Конец её, и пара петель затихли на поверхности пола. Другой конец уходил вверх, в дыру и куда-то выше. Какое-то время больше ничего не происходило: шар висел, шар светил, верёвка тоже висела, но лишь слегка подрагивала. Иных шевелений в куполообразном помещении не происходило. Вдруг, верёвка задёргалась активнее, а через десяток секунд из дыры, по этой самой верёвке, спустился-съехал человек. Съехал, мягко коснулся пола и перекатом ушёл в сторону, где, выйдя из переката, взял на прицел скинутого с плеча угрожающего вида арбалета половину помещения. Другую половину помещения взял на прицел следующий съехавший по верёвке человек. Только вместо арбалета у него в руке был меч. Короткий, достаточно тонкий, с чернёным не блестящим лезвием. И держал этот меч человек достаточно странно: словно бы не готовился им бить, а прицеливался из него. Или им. Эти двое представляли из себя довольно колоритную парочку: первый был довольно высок и плотен. Причем, «плотность» его останавливалась на той зыбкой грани, после которой уже начинается «лишний вес», впрочем, не переходя её. Притом, двигался и перемещался с легкостью и грацией, присущими лишь очень хорошо тренированным людям. Второй был ниже почти на голову, уже в плечах, стройнее и тоньше. Но плавность, легкость и мягкость его движений не то, что не уступали таковым первого мужчины, но и превосходили их. Вообще, когда этот невысокий стройный человек двигался, то больше напоминал охотящегося кота, чем человека. Первый мужчина молча поднял левую руку, убрав её с цевья арбалета, и сложил пальцы на ней в какой-то замысловатый знак, отставив её так, чтобы она попала в край поля зрения держащего другой сектор мужчины. Тот ответно поднял свою свободную руку аналогичным образом, подавая знак первому мужчине. Проделано это было молча. Оба мужчины вообще старались издавать минимум шума. И это у них неплохо получалось. Хотя, смысла в этом особого не было: в помещении не было тишины и в помине. Его наполняли отголоски грохота, идущего из коридора… да и от самих стен. Звук был настолько громкий, мощный и неритмичный, что от него начинали ныть зубы. Словно бы серии далёких быстрых ударов или, что скорее: взрывов. Серия, пауза, ещё серия, ещё пауза, длинная серия, короткая пауза, короткая пауза, длинная серия… какой-либо закономерности в длине серий и пауз не угадывалось. Несколько секунд мужчины пристально и внимательно вглядывались в пространство вокруг, выискивая любые признаки возможной опасности, после чего тот, что с мечом, взялся той же свободной рукой за верёвку и три раза сильно дёрнул её. После чего отпустил и немного сдвинулся в сторону, продолжая, впрочем, контролировать свой сектор. Десяток секунд ничего не происходило. Затем верёвка задёргалась сама. А ещё через несколько секунд, по ней же спустился ещё один человек. Правда, на этот раз, это была девушка. Спустилась по верёвке она с ничуть не меньшей ловкостью, чем мужчины до неё. Да и одета она была похожим образом: черная практичная «мужская» одежда, под которой угадываются очертания поддетой брони. Сверху же, поверх одежды, были экипированы зачернённые небликующие наколенники с налокотниками. На плечах выделялись вшитые в ткань наплечники, должные защитить эти места от синяков и неприятных ощущений в случае неожиданных кувырков, падений или иной акробатики. На головах — черные же, небликующие шлемы-каски, с кольчужной бармицей — защитой шеи. Лица защищали маски с затемнёнными стёклами и отчётливо заметными небольшими бачками-фильтрами-регенераторами дыхательной смеси.