* * * – Свадьбу, значит, делаем у нас, в ресторане в Электростали. Я составлю меню, – сказала мама Ильи. – Да нет, не нужно свадьбы, спасибо. Мы решили просто жить вместе, нам и так хорошо. Будем воспитывать детей, вить гнездо, а формальности ни к чему. Пока у нас такое ощущение. – В смысле? Так положено! – Да, мы понимаем. Но у нас вот такое чувство – нам это не нужно. По крайней мере сейчас. То, что женщина с высокой прической в загсе подтвердит печатью нашу любовь – это для нас ничего не значит. Наша любовь – она внутри, это главное подтверждение. Мне кажется, в этот момент окончательно и бесповоротно щелкнул затвор на двери этой семьи. Я пошла наперекор. Высказала свое твердое намерение, аргументированное мнение и наше самостоятельное решение. В дальнейшем, что бы я ни делала, все было «не молодец». Все. * * * Как же нам было хорошо с Ильей! Самое волшебное время: подтверждение нашей любви радовало шевелениями. Каждое утро я просыпалась с мыслью, что не делаю ничего особенного, но одновременно с этим происходит что-то глобальное: я вынашиваю новую жизнь. Мы много гуляли и разговаривали с малышом, а в сентябре узнали, что будет девочка. Я была уверена, что все девочки – сучки, и что у меня точно мальчик. Но как только я услышала слово «девочка», то разлилась бесконечным нектаром нежности в своей Вселенной. Я любила ее, даже не понимая еще, как это – любить детей. Это был период повышенной заботы и килограммов съеденной мной черешни. Меня кутали в шарфики, возили на занятия для беременных. Мы тусовались с друзьями и потихонечку гнездовались. Прессинг со стороны родителей продолжался. Свадьба в ресторане «Гуси» под гармонь, тосты от дяди Гены с тетей Катей, оливье. Платье с юбкой-пачкой тоже было. Мои родители мягко попросили уступить, дабы никого не нервировать. Свекровь то и дело подсовывала листок с предполагаемыми расходами и просьбой вписать недостающее. Меня от этого мутило, хотя период токсикоза был давно позади. Если за всю беременность до этого момента меня ни разу не вырвало, то при одной мысли об этих приготовлениях у меня начиналась тошнота, а внутри зарождался крик, который я подавляла. Я представляла себе все совсем по-другому: теплый средиземноморский вечер, я в коротком белом платьице, сшитом на заказ, босиком. Рядом наша дочка-топотушка, бульон с ракушками, белое вино в запотевшем бокале, Илюша и воздушный змей в небе… А потом – кататься на яхте. На голове венок из живых цветов. Остановиться посреди большой воды, загадать желание вместе и бросить венок в воду! Вот такой была свадьба в моих мечтах. Мы приехали к Грибоедовскому загсу Москвы. Наши паспорта и справку от врача проверили – беременных на большом сроке пропускают вне очереди. – Саш, давай воспринимать это как игру?! Ну, давай типа приколемся?! Ты же знаешь моих… Мне надо устроиться сейчас на хорошую работу, чтобы отец договорился сразу обо всем. И с квартирой они помогут, если будем слушаться. Я шла. Мои ноги налились свинцом. В голове стоял звон, как от колокола. Я сжалась внутри в пружину. Негодование, отторжение, неприятие ситуации, где нарушается моя воля, волнами ходили вверх-вниз. Вот дверь. По ступенькам: раз-два-три-четы… Меня выворачивает прямо на ступеньках Грибоедовского загса. Первый и единственный раз за всю беременность. Я поднимаю на Илью взгляд, полный слез. Он говорит: – Да, Саш, вижу и полностью согласен. Мы разворачиваемся и бежим к машине, закидываем паспорта подальше и мчим за город – гулять вдоль пруда, вкусно есть, пить лимонад и кататься на катамаране. Неожиданно на седьмом месяце беременности нам пришлось срочно съехать из квартиры, которую я выгодно снимала. Ни мои уговоры, ни особенное положение не помогли тогда. Начались поиски места, где родится наша дочь. Родителям Ильи ничего не стоило помочь сыну купить квартиру. Они быстро продали купленную ему ранее однушку в самом центре, когда он стал часто оставаться у меня. Но взамен ничего покупать не стали. Мало ли чего ждать от этой певицы. Ну и что, что ждут ребенка. По описанию нам понравилась одна квартира, но стоила она слишком дорого, мы рассчитывали на сумму почти в два раза меньше. Устав от поисков, остановились в Солнцево, недалеко от моих родителей. Квартира не подходила по цене и была слишком большой. Я зашла на кухню, посмотрела спальню… – Здесь будет твой кабинет. Здесь – гостевая для бабушки. Тут наша спальня с малышкой. Илюш, я хочу здесь рожать! – подсказало мое тело. Мы сели за стол переговоров. Объективно потянуть эту квартиру мы не могли. Доход от гастролей не был стабильным. Что делать? – Саш, они согласились! Родители будут помогать нам первое время, пока я сам не начну достаточно зарабатывать после окончания универа! Ура! Спасибо! Спасибо вам большое! Вкусности к чаю, благодарный поцелуй в щеку. Мы приехали поблагодарить Илюшиных родителей за поддержку молодой семьи. Мама Ильи часто передавала нам продукты. У нее в доме было два двухкамерных холодильника, всегда заполненных едой. Нас подкармливали. У меня внутри что-то оттаивало. Мы все еще не решили, где рожать. Аккуратно начав разговор о домашних родах с родителями с обеих сторон, мы быстро поняли, что лучше это с ними не обсуждать. Тогда мы отправились в роддом на Севастопольском проспекте, в котором рожали почти все наши друзья. Заключили контракт на роды. Доктор была готова согласиться со всеми моими запросами – ни стимуляции, ни прокола пузыря: – Да хоть дорожку красную вам постелем! Главное, дома не рожайте. Я улыбалась в ответ. И продолжала слушать то, что происходит во мне. Я продолжала ходить на курсы в центр «Волшебный ребенок». После разговоров с акушеркой Светой всегда приходило чувство спокойствия, теплоты и уверенности. Я слушала Галину Червонскую – девять часов лекций о вакцинации. Ходила на йогу для беременных. Мне так нравилось вырабатывать выносливость, включая дыхание! Никогда раньше не думала, что дыхание помогает преодолеть физическое напряжение. Ходила на аквааэробику, грелась в сауне и ныряла в ледяную купель. Я чувствовала, как по кирпичику оздоравливается мой организм. Все, что было разрушено бешеным графиком гастролей, стрессом из-за продюсера-манипулятора и алкоголем, – оживало и крепло. Я чувствовала свою силу. Все вокруг ныли на больших сроках, как тяжело спать и завязывать шнурки, а я чувствовала все большую гибкость и уверенность в себе. Мне нравилось вкладывать в себя и в здоровье и видеть результат. Но главный результат ждал меня впереди. Параллельно я создавала уют в новом доме. Подсмотрев, как убирает помощница по хозяйству Илюшиных родителей, я стала делать такую же качественную уборку. У нас всегда пахло свежестью, комнаты проветривались, все рубашки были выглажены – я оттачивала мастерство гладить их без «рельсов» на рукаве. Особенно я любила в Илье то, что он умел и любил готовить. Для меня это просто золотое качество в мужчине. Мужчины – лучшие шеф-повара в мире! Они добавляют какие-то специи и соусы, и блюда становятся особенно вкусными. Илья так безоговорочно поддерживал меня в моих решениях и отстаивал наш, можно сказать, революционный на тот момент подход к беременности и родами перед друзьями, что я успокоилась и расслабилась. Это мой человек на все 100 %. Ближе к родам, когда все возможные курсы «Волшебного ребенка» были изучены вдоль и поперек, а я сама пропиталась уверенностью и знаниями, я решила пойти на последний курс: сшить куколку своей будущей дочери. Я поехала в магазин тканей, придумала фасон клетчатого комбинезончика, купила пряжи для кукольных волос и начала шить. Моя куколка понемногу обретала ручки, ножки, косички. Я пела ей песенки. Плакала от переполнявшей меня любви и преданности. Имя Василиса я выбрала почти за четыре месяца до рождения доченьки – услышала горькую историю танцовщицы из группы «Руки Вверх!» Василисы о том, как она потеряла ребенка. И меня так тронула эта история, что я постоянно гоняла ее в голове. – Васька, Васька… Василиса! Как красиво, Илюш! Василиса. – Да, мне очень нравится Васька! Имена всех моих детей «приходили» ко мне заранее. Я очень хорошо слышу шепот ангелов: эти имена просто и легко приходили ко мне из разговоров с другими людьми, из случайно увиденного на экране телевизора или телефона. Так дети сообщали мне о том, что хотят именно такое имя. * * * Мы не закупались «розовыми розами», как это принято на рождение девочек. Надо сказать, за долгие годы я не купила Василисе ни одного розового наряда – все были чьими-то подарками. Первой вещичкой, которую мы с Илюшей купили, была крошечная соска с маленьким гусенком. Ведь мы ждали нашего Зверогусика! И только еще двое людей ждали неизвестно кого. Мы ночевали у Илюшиных родителей. Как всегда, нас исправно кормили разносолами, я помогала по хозяйству. Они на удивление радушно принимали меня в своем доме, мы смеялись над анекдотами, смотрели развлекательные передачи – все шло прекрасно. Что произошло в голове этих людей – непонятно. Спустя пару дней свекровь приехала к нам домой. Срок беременности на тот момент был девять месяцев. Я налила чаю. Мы сели за стол. Я почувствовала неладное. Заволновалась. Тут свекровь и выдала: – Мы с отцом хотели бы, чтобы ты перед рождением ребенка сделала анализ ДНК. Нам нужен подтвержденный наследник. Мы не уверены, что наш сын – отец Василисы. Что? Что?! Моим единственным желанием в тот момент было взять эту грузную женщину и выпихнуть ее за дверь… Сдержалась. Я понимала, что ей снова «напели» завистливые подруги. Поскольку я была уже всецело подкована во всем, что касается беременности, то, сдерживая слезы и негодование, выпалила: – В небольшом проценте случаев есть риск, что очень болезненная для мамы процедура амниоцентеза может негативно сказаться и на течении беременности. Я наотрез отказываюсь это делать. Если вам это будет нужно, после рождения Васи вы можете делать любые анализы. А сейчас нам больше не о чем разговаривать. Дверь хлопнула. Я сидела на полу, гладила затихшую Васеньку, захлебываясь слезами: – Все хорошо! Ты моя! Ты наша девочка! Мы любим тебя! Я никому не дам тебя в обиду, солнышко мое родное! Это был замкнутый круг, по которому мы ходили долгие-долгие годы. Мы попали в финансовую зависимость от Илюшиных родителей – без их материальной поддержки мы могли потерять жилье, а потому приходилось считаться с самодурством взрослых людей, полных страха и подозрительности. Сегодня они в хорошем настроении – и нас с Ильей приглашают в гости и укладывают на перины. Завтра настроение меняется, потому что врачи сказали им что-то неблагоприятное о здоровье (а здоровья при таком питании и отношении к алкоголю и быть не могло, как я сейчас уже понимаю), – и нас как щенков вышвыривают на улицу. В прямом смысле этого слова. Но обо всем по порядку. После инцидента с тестом ДНК Илюша упросил меня смягчиться и поехать к ним – родители пригласили на выходные. На последних сроках уже сложно спорить. Суббота прошла мирно. Глава 7. Васька Я пришила на комбинезон куколки последний карман и легла с ней спать – готовой, ладной, сделанной мной кукляшкой. В воскресенье, 7 декабря, с раннего утра у меня прихватило кишечник. Пока весь дом еще спал, я пробралась в ванную комнату. «Сегодня точно не буду есть столько, сколько она мне дает. Я уже не справляюсь…» – думала я. Утро прошло за затяжным завтраком, переходящим в бранч. Я погуляла с Ильей. Долго ходила пешком и постоянно жаловалась на несварение и животик. Вернулась в дом, и мы все вместе сели за стол играть в UNO. Обожаю эту игру! Каждые десять минут я бегала в туалет, живот все еще прихватывало – при том, что я почти ничего не ела. В новостной программе сообщили, что собака Путина сегодня родила щенят. Мы все шутили и смеялись по этому поводу. После обеда мы решили навестить друзей, с которыми вместе занимались в центре «Волшебный ребенок», – их доченьке уже исполнилось два месяца. Я шепнула: «Илюш, поехали быстрее». Держать беззаботное лицо и концентрироваться на игре мне становилось все сложнее. Не подавая вида, мы радушно распрощались, пообещав сообщить, если что-то вдруг начнется, – или приехать на следующих выходных, если нет. В машине я повисла на верхних ручках – только так могла расслабиться. – Саш, ты точно не рожаешь? – Да неееее! Есть надо меньше! Мы заехали домой, чтобы переодеться и отправиться в гости. Я ушла в туалетную комнату и пропала там надолго.