Наверное, 99 % женщин так бы и сделали – и, возможно, были бы правы. Вернулись бы под бочок к мужу. Но, сидя на кровати с открытым календарем в руках, я с каждой секундой чувствовала прибывающее чувство любви. И шок менялся на огромное необыкновенное ощущение счастья. И наконец я опустила голову и сказала: «Привет, калифорнийский малыш… Я очень рада тебе! Спасибо, что ты выбрал меня». В этот день я четко ощутила, что пустила корни в Калифорнии, расценив это событие как подсказку от любимой земли, что этот малыш пришел ко мне здесь. И родится здесь. И вырастет здесь. Приехали Кристина с мужем. Я засунула в сумочку еще пару тестов и по дороге в Лас-Вегас на каждой остановке проверяла, не сон ли это. Даже щипала себя. Но реальность наполняла меня солнцем, радостью, смешанной с тревогой за будущее. Никакой тошноты, дурного настроения. Я вошла в режим кали-мамы, которая просто правильно питалась, много гуляла возле океана, общалась с ветром, чайками, волнами. И думала, что же делать. Не торопилась. Совсем не торопилась говорить всему миру о своих планах и переменах. Потому что сама их еще не знала. Теперь по утрам я здоровалась не только с Макаркой и Василиской, которых собирала в школу и кутала в пуховики (по утрам стало холодать, мы купили свитера, шапки). Теперь я втайне ото всех приветствовала нового жителя этого мира. Просыпалась каждое утро с чувством, что я не делаю ничего особенного, но одновременно с этим делаю что-то космически глобальное! Вихрь мыслей. Нужно было принять окончательное решение. Через неделю должен был прилететь Дима, чтобы отпраздновать Васин одиннадцатый день рождения и забрать нас в Москву. Нужно было что-то решать! Я сидела на корнях дерева и плакала. Ходила к ноябрьскому океану – и плакала. Наверное, все вместе наложилось: и нестабильность эмоционального состояния в первые сроки беременности, и страх ответственности. Прилетел Дима. Тот день я оставлю только в нашей памяти. И памяти каналов Вениса, нашего дерева, нашего ноября… * * * В Америке в порядке вещей задавать вопросы незнакомым людям: «Сколько лет малышу (или какой срок беременности)?», «Куда вы направляетесь?», «Как вам вчерашний дождь?» Все делятся своим опытом и обязательно заканчивают на оптимистичной ноте, желая тебе прекрасного дня. После этого идешь с улыбкой и чувствуешь себя классным. К плюсам запишу и океан – прогулки по его берегу бесценны! С парковками все предельно понятно: где можно и где нельзя парковаться. Просто читай внимательно таблички. Поначалу можно отхватить пару штрафов – после понимаешь, где подводные камни. Целый месяц я не могла решить ничего с машиной. Мне, конечно же, хотелось авто того же уровня, что и в Москве. Если бы не выросший в два раза доллар, я бы купила себе «Порше» – и была бы счастлива. Но доллар неумолимо рос, а я в тихом ужасе наблюдала за ситуацией с нефтью, и мне становилось плохо. После многочисленных вариантов выбрала б/у BMW 3 за $15 000, успокаивая себя тем, что марка автомобиля в Америке вообще ни о чем никому не говорит. Миллионеры и знаменитости очень часто выбирают (удивительно!) «Приусы», а топ-менеджера крупной компании можно встретить на стареньком «мерседесе». Мне нужна была работа, осталось получить на нее разрешение. Наверное, на моем месте, после того как доллар скакнул почти в три раза, большинство людей купили бы обратный билет. Но у меня почему-то была крепкая вера, что Бог не оставит меня и даст сил на то, чтобы прокормить детей. А еще я часто слышала раньше: «Лучше я буду бедным в Лос-Анджелесе, чем богатым в Москве». Тут почти все так говорят. Я рассматривала любые варианты и даже была готова в крайнем случае устроиться в магазин стилистом – на бульваре Эббота Кинни, например. Конечно, такая перспектива меня не привлекала, но домой я хотела еще меньше. Обставить квартиру простенькой икеевской мебелью и купить приданое малышу стоило мне $20 000. Плюс контракт с врачом, виза для няни… Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что за те деньги, что я потратила в первый год, можно было купить приличное жилье в Москве. Родители, коллеги, друзья – все в один голос твердили: «Саша, включи здравый смысл, вернись!» Но как мне вырвать из сердца и души эти закаты, оставить их здесь, на пирсе Вениса, а самой, с дырками в душе, улететь? Позже стало ясно, что по Диминой визе нам не продлить проживание в Лос-Анджелесе. То есть – я рожаю Льва, выращиваю его до полугода и улетаю в Россию. Это был момент настоящей проверки на прочность. С зубов осыпалась эмаль, нервы оглушительно лязгали. Лев лежал в животике попой вниз, личной жизни пришел конец. Физически я была перегружена до жжения в руках и ногах, психологически было больно так, что я со всей силы била руками по рулю в машине. Для меня была невыносимой мысль о том, что через каких-то семь-восемь месяцев мне придется оставить Тихий океан на неопределенный срок. Это был контрольный выстрел. Глава 13. Как я осталась жить в Америке В момент, когда помощи ждать неоткуда и кажется, что все двери закрыты, приходит осознание: я без кожи, защиты нет, надеяться можно только на себя. Отступать некуда – позади ничего и никого нет. Я помню этот момент на физическом уровне. Ты как мышонок, загнанный в угол, начинаешь превращаться в тигра и учишься оглушительно рычать. В январе мы должны были лететь в Таиланд. Я купила билеты еще в июне, когда отдыхала в Лос-Анджелесе и даже не предполагала, что мне ударит в голову переезд. Это была наша традиция – зимовать в Азии, и нарушать ее не хотелось. Несмотря на то, что брак фактически рухнул и каждый жил сам по себе, мы с Димой продолжали общаться и проводить время вместе с детьми. Мы договорились, что летим из Москвы в Таиланд, потом возвращаемся дней на десять в Москву – и я с детьми лечу в Лос-Анджелес. Чтобы на границе не возникло вопросов, почему после двух месяцев пребывания в Лос-Анджелесе мы возвращаемся, я назначила в посольстве США в Москве собеседование. Я продолжала тестировать разные варианты, мне нужно было остаться в Америке! Решила попробовать сделать визу О-1 (как у Димы). С помощью адвоката я заполнила заявление на смену визы, предоставив Димину О-1. Мы абсолютно законно подали на статус визы О-3 как члены семьи Димы. Его виза О-1 была с ним уже много лет. Такая виза выдается людям, обладающим особым талантом, и дает возможность работать в США, принося этой стране доход с выплаты налогов. А члены семьи человека с О-1 могут находиться с ним год без необходимости выезжать из страны. При этом можно посещать школу и сад. Всего за час в посольстве без проблем я получила дополнительные визы себе и детям. Ура! Но этого мало. Разрешение на проживание выдано сроком на год. Ок, устрою детей, подготовлюсь к родам, рожу. А дальше? Что делать потом? Вдруг не получится продлить разрешение? Выезжать из страны с тремя детьми? Мотаться каждые три месяца туда-сюда? Думаю, при такой активности мать-челночницу с тремя детьми и кучей вещей не пустят в Америку после первого же выезда из страны. На фоне радости от полученных виз я снова запаниковала. Все мои дни проходили в непрерывной молитве. В «Инстаграме» подписчики видели милую добрую историю беременной Саши и ее детишек. Я не могла себе позволить, чтобы хоть один мускул дрогнул на моем лице, и показать, что на самом деле происходит. Я понимала: если не перестану напрягаться по этому поводу, можно сойти с ума. Буду пахать до седьмого пота и делать все, что в моих силах. Поэтому я решила доползти до цели: до февраля 2016-го получить новый статус и поднять новый флаг над моим кораблем. А Бог меня не оставит. Есть я, Бог и три моих «хвостика». Вырулим! * * * «Джулиан», – так мне представила молодого симпатичного человека наша общая подруга Катя. Дело было в клубе, мы бегло пообщались – и я отправилась домой. Джулиан побежал за мной по парковке, а я направилась к дереву, к которому был пристегнут мой велосипед. Да, тем вечером я возвращалась из клуба на велике. Не шучу. Тогда я даже выложила видео в «Инстаграм», в котором смеялась, что кто-то едет на «Порше», а я – вон как. Джулиан догнал меня и спросил номер телефона, а я села на бордюр и спокойно, но уверенно объяснила ему, что не заинтересована сейчас в отношениях, даже таких, которые ничего не значат. К тому времени он успел рассказать, что ему двадцать четыре года, он фитнес-тренер и только переехал в Лос-Анджелес. В общем, парень оказался настойчивым и номер мой получил. По всем законам американских жиголо, они никогда не пишут тебе сразу, вроде как томят ожиданием. Джулиан написал через пару дней – и получил отказ. Смышленый парень понял, что на меня можно произвести впечатление только через детей. На чем он и сосредоточился в следующие пару лет. Он приезжал, забирал нас всех в парк, расстилал плед для меня и ставил коробочку с виноградом и крекерами, а сам шел запускать с детьми ракету и бегать за белками. Я с шутками принимала его предложения быть моим тренером, снова отправляла играть с детьми или просила о помощи, когда нужно было что-то решить. Периодически я обнаруживала на крыльце моего дома букеты роз, шоколадки, открытки и DVD с романтическими фильмами – этакие знаки внимания от юного ухажера. Было, безусловно, приятно. * * * В Москве я кинулась за десять дней налаживать бизнес. Было очень сложно. Грязное лобовое стекло, полдня в пробке в одну сторону, полдня в другую… Передвижение по улице перебежками. Снег летел мне за шиворот и прямо в глаза. А я повторяла как мантру, что нужно немного потерпеть. Опять включился режим «в ожидании лучших дней» вместо «я счастлива здесь и сейчас». Мы расстались с нашим привычным производством, нашли новое, но сотрудничество было сложным – я плакала над испорченными платьями из красивого шелка, который присылала для пошива новогодних платьев из Лос-Анджелеса. Ездила на производство сама, объясняла на пальцах, какие должны быть швы и отвороты. Потом улетела на десять дней в Казахстан, где встретила Новый год в одиночестве, давая по два концерта за вечер. Но именно эта поездка и выход новогодней коллекции дали мне возможность жить в Лос-Анджелесе и кормить детей последующие полгода. Я так сильно измучилась на гастролях, что на 10-й неделе беременности очень сильно заболела. Когда вернулась в Москву, меня изолировали от детей: они жили у моих родителей за городом, а наша няня выхаживала меня в квартире на Ленинском проспекте бесконечным чаем, лимонами, цитросептом и тигровым бальзамом. Я просто отлеживалась несколько дней. И вот Таиланд! А-а-а-а, тот самый неловкий момент, когда на 12–13-й неделе животик уже не втянешь. Мне так было хорошо и одновременно плохо. С Димой отношения разладились. Он улетел на другой остров, а потом еще куда-то. Я чувствовала себя очень одинокой. Не конкретно без Димы – а вообще без пары. В таком уязвимом положении! Сейчас я понимаю, что в то время я просто привыкала через боль жить одна, надеяться только на себя, засыпать и просыпаться постоянно одной, носить продукты из магазина самостоятельно… Мы делали красивые фотосессии с еще совсем маленьким животиком, но на фото не было видно, что я беременна. Я приучила себя ходить в спортзал, и мне нравилась эта игра: после тренировки фотографировала себя в удачном ракурсе, выкладывала фото в «Инстаграм» – и все подозреваки сразу сдувались. Лев, который на тот момент активно набирал массу в моем животике, полюбил манго. На завтрак я съедала два-три сочных тайских фрукта, потом в обед и перед сном. Целый ритуал был: уложить детей, проверить все щели в их спальне на предмет насекомых, напшикать спреем с лемонграссом и зажечь по периметру балкона ароматизированные палочки (заботилась, чтобы ни один тайский комаришка не проник в наши спальни). Я устраивалась на балконе в шезлонге с нарезанным манго, закидывала ноги повыше и набирала в FaceTime моего друга Джульку. Так я чувствовала себя не очень одиноко. Слушала комплименты, рассказы о том, какая сейчас зима в Лос-Анджелесе. Он показывал мне дожди. Мы обсуждали, что нужно сделать и куда Джулиану заехать, чтобы к нашему приезду арендовать для меня с ребятами постоянное жилье. Диму я как-то потеряла из виду. Это был самый сложный год наших взаимоотношений, полный взаимных претензий. Так получилось, что после той самой встречи в ноябрьском Лос-Анджелесе настоящей близости между нами больше не было. Дальше мы общались как друзья и на сближение не шли. * * * Как-то утром я встала очень рано. Посмотрела в зеркало – в нем отразилась загорелая худенькая мордашка. Я надела белое обтягивающее платье с кружевом по низу. На 15-й неделе животик стал виден более отчетливо. Сверху – тонкий свитшот, и животик снова спрятался. Легкие сникеры на ноги. Дети спали. Я тихо вышла, завела наш байк. Утренний теплый тайский островной ветер развевал мои волосы, выбившиеся из-под стильного шлема. Возле аэропорта Самуи я припарковала байк и села на скамеечку у выхода. Я улыбалась и смотрела на выходящих людей. Крутила телефон в руках… Но телефон молчал. Пассажиры стали редкими, я постепенно перестала улыбаться. Встала со скамейки и начала ходить вокруг нее. И вдруг из-за угла показалась крепкая мужская фигура. Я улыбнулась и приветствовала своего друга: «Hi, Julian! How are you?» («Привет, Джулиан! Как ты?») Пролетев за двадцать часов вокруг Земли, передо мной стоял мой американский друг. И вот меня посадили вторым номером на байк, ручка газа – до упора, заднее колесо немного заносит, я повизгиваю, хохочу и бью Джульку ладошкой. Пока мы искали Джулиану жилье, его приютили мои русские друзья, учили пить водку и ругаться плохими словами. А он учил их говорить по-английски. Стало намного веселее! Теперь у меня есть крепкое плечо и друг, с которым много путешествуем по острову. Он целыми днями играет с моими детьми в бассейне и катает меня на байке. Именно на Самуи мы вместе заходим в магазин малышковых вещей, и я покупаю первый костюмчик для Льва – его же и надену позже на новорожденного сына. Веселая неделя пролетела незаметно. Джулиан улетел назад в Лос-Анджелес. Мы остались еще на полторы недели. Я не считала нужным показывать публике все подробности и дозированно подавала информацию. Я и сейчас тщательно фильтрую события личной жизни, предпочитая не показывать всех лиц и перемещений по земному шару. Правда, теперь я записываю в заметки все жаркие истории и повороты судьбы. Они явно войдут в другую книгу. Глава 14. Новый взлет По возвращении из Таиланда в Москву мы очень быстро собрали чемоданы. Часть вещей оставалась у моих друзей в Лос-Анджелесе, велосипед забрал к себе Джулиан. На момент нашего прилета он уже ждал в аэропорту. А у меня снова закружилась голова от запаха мечты и океана, от печати на пребывание в США до следующего февраля. Мы приехали в «Шорс», где нас не заселили. Я показала выписку со счета в американском банке на $20 000. (По закону ты обязан иметь такую сумму на счете для проживания в стране.) Но, как оказалось, им требовался еще и чек на сумму депозита (первый и последний месяц оплаты). Я предложила внести депозит наличными (заняв у друзей), а на следующий день привезти чек в обмен на оставленные деньги. Мне очень хотелось уже отдохнуть, вытянуть ноги после перелета на 18-й неделе и разгрузить детей. Нам просто нужно было переночевать. Но американцев тогда не волновало ничего. Я, конечно, разозлилась на их «I am sorry» («Простите») – но я всегда помнила, куда я приехала и зачем. Ночевать нам пришлось на диванчике у моей подруги Наташи, живущей в этом же комплексе. На следующий день мы с самого утра взяли в банке нужный чек и заселились в абсолютно пустую квартиру. Следующую ночь мы спали с Васькой на полу, и нам это казалось очень романтичным. Макар снова отправился ночевать к Наташе и ее сыну Родиону. Наконец привезли наш диван… Ура! Я купила его, когда мы жили еще в Оквуде. И мы отправились в «Икею», чтобы купить недостающую мебель. Я умирала со смеху, глядя на взбешенного Джулиана, который со злостью толкал две перегруженные тележки по парковке: с них падали подушки, о которые он тут же спотыкался и ругался еще больше. Это было 14 февраля. У всех вечер влюбленных, а мы ели плюшки с корицей и толкали тележки с тонной домашней утвари – какой уж тут праздник! Дети вернулись в школу: Вася – в четвертый класс, Макар – в Kindergarten. Пропуск занятий никак не отразился на их успеваемости. Проводив детей на учебу, я снова шла на пляж к Тихому. Бродила босиком по холодной водичке. Выгуливала растущий животик. Привыкала.