Глава 9 На выходе из университета, всё-таки, поскользнулся у крыльца. Балет в моём неумелом исполнении оказался доступен нескольким студенткам, которые не нашли лучшей реакции, чем хихикнуть. Идиотки. Ушибленное бедро заныло так, что отнялась нога. Чувствительность к ней вернулась лишь тогда, когда я, наконец, дохромал до машины и рухнул на водительское сиденье, вцепившись руками в руль, чтобы затащить эту ногу в салон. Чертовы туфли! Видимо, придется купить новые подходящие по сезону. Выбирать место покупки не было желания, да и ехать куда-либо специально для того, чтобы купить зимние ботинки, которые отходят один сезон, было бы глупо и равно потраченному впустую времени. Я хоть никуда и не тороплюсь, но бродить по магазинам, никогда не входило в мои планы. Зашел, взял то, что первое попалось на глаза и подошло по размеру, и вышел. И для этого вполне подойдет местный торговый центр, до которого ехать недалеко. Припарковавшись близ главного входа в ТЦ, глубоко вдохнул несколько раз в машине, прежде чем покинуть ее салон. Всё-таки бедро ныло. На перелом не похоже, но на растяжение и ушиб — вполне. Стиснув зубы, стараясь не хромать и игнорируя боль, дошел до эскалатора и неумолимо медленно поднялся на нем на нужный этаж, где располагался известный мне магазин обуви. По этажу идти пришлось не торопясь, потому что стоило хоть немного ускорить шаг, как ногу простреливало ноющей болью до самого затылка. Ноющая боль в ноге, пульсирующая — в руке. День сегодня удался. Еще и лицо горело раздражением после утреннего бритья. Телефон в кармане издал короткий сигнал о входящем смс. «Я дома. Купи Мультику корм» — писала дочка. Проглотил острый булыжник, вставший поперек горла. Память неконтролируемо подкидывала воспоминания о том, что ровно так же любила писать ее мама. «Я дома…», после чего всегда следовало, что я должен купить к ужину или просто пара слов о том, что она устала и хочет на ручки. Ко мне на ручки… Когда дочка засыпала, и мы с Машей оставались наедине, она любила забраться мне на колени, пока я сидел в кресле. Подтягивала ноги к груди, прятала неизменно прохладный нос в изгибе моей шеи и просто глубоко дышала, закрыв глаза. Она называла это «терапия мужем». Не знаю, почему, но она была уверена в том, что запах моей кожи и тепло рук вселяли ей вселенское спокойствие. Всего-то и нужно было забраться на колени, спрятать нос, закрыть глаза и довериться моему внутреннему спокойствию, слушая размеренное сердцебиение. Она всегда говорила, что спокойствием и величием я ей напоминаю кита. Тогда я считал это смешным и немного нелепым, но сейчас бы отдал всё за то, чтобы снова почувствовать ее холодный нос в изгибе шеи. «Понял. Скоро приеду» — набрал в ответ и спрятал телефон в кармане пальто. Медленно шагая мимо множества цветных витрин, неосознанно поднял взгляд на одну из них. За толстым стеклом в окружении цветов стояла София. Не одна. Компанию ей составлял тот мужик, которого её сын, довольно-таки, сочно назвал гоблином. Девушка была увлечена обрезкой цветов и не поднимала взгляд на мужчину, который что-то ей наговаривал, тряся при этом жирными пальцами практически у самого ее лица. «Видел бы это Сёмка, уже бежал бы с палкой» — промелькнула в голове мысль. Поняв, что смотреть на эту парочку нет никакого интереса, решил повернуть в крыло, в котором был нужный мне обувной магазин. Но взгляд вновь сам вернулся туда, где за толщей стекла стояла парочка, только в этот раз ситуация мало напоминала дружескую болтовню. Гоблин явно позволял себе больше, чем ему было позволено. Нарушая личные границы девушки, почти вмял ее своим пузом в стойку и попытался жирной пятерней, то ли коснуться ее шеи, то ли запустить пальцы во вьющиеся волосы. Девушке это категорически не понравилось, судя по тому, как она шлепнула его по руке и строго посмотрела в лицо, сжав губы в тонкую белую нитку. Пришлось замедлить шаг и насторожено наблюдать за ситуацией. Не знаю, почему, но что-то внутри сдерживало меня от того, чтобы равнодушно пройти мимо. Казалось, даже ноги отказывались идти дальше, пока я… что? Пока не досмотрю до конца? Вот только, что здесь интересного? Смотреть на то, как толстяк подкатывает свои яйца к девушке и получает по ним же? Похоже, мозг к концу дня уже плохо обрабатывает информацию, не разбираясь в том, на чем стоит заострять внимание, а мимо чего можно пройти, не обернувшись. Удар по руке гоблином был воспринят как быком красная тряпка: обе его руки скрылись за стойкой, на которой стояли цветы. Судя по тому, как София дернулась, убрал он их не в карманы своих штанов, а ей на зад, при том не совсем благочестиво. Секатор в ее руке вжался в несчетное количество подбородков толстяка. И без того красная рожа стала почти багровой от ярости, закипающей в нем. Не до конца осознавая цель своего поступка, вошел в цветочный магазин, разрушив их «идиллию» звоном китайского колокольчика, висящего на двери. Гоблин отпрянул от Софии, проведя толстыми пальцами по подбородкам, словно проверяя, не проступила ли кровь, или жир (в его случае), после тесного контакта с секатором. — Позже договорим, — бросил он ей сердито и прошел мимо меня, толкнув плечом. Специально. Лишь чудом мне хватило выдержки для того, чтобы не вступить с ним в конфликт. Будь во мне хоть немного алкоголя, я бы уже разбивал его рылом витрину. София не поднимала на меня взгляд. Тяжело дыша, положила на стойку секатор и поправила передник, разгладив его с излишней тщательностью. Еще раз вобрала побольше воздуха в легкие и, наконец, подняла на меня взгляд полный отрешенности. — Привет, — натянутая улыбка исказила ее губы. — Букет или несколько одиночек? На короткое мгновение завис, вспоминая, что оказался в цветочном магазинчике. — Одиночек, — бросил первое, что пришло в голову, так как пауза явно затянулась. Подошел ближе к стойке и оперся о нее локтями, глядя на то, как Соня надевала рабочие перчатки. — Какие цветы предпочитает твоя дама? — задала она, явно, дежурный вопрос. Только в этот раз в глаза смотреть не стала, предпочитая вместо этого бегло оглядывать цветы вокруг себя, словно сама здесь оказалась впервые. — Ирисы, — произнес название цветов, которые когда-то часто покупал. — Необычно, — хмыкнула она и зашла за стеклянную дверцу холодильника. Опустил взгляд на руку, пульсирующую болью. На бинте, который еще утром был белоснежным, выступила кровь. Я совсем забыл о том, что его нужно было поменять хотя бы один раз за день. Теперь вместо бинта, мою руку обматывало подобие грязной тряпки, которой, возможно, еще сегодня мыли полы. — Ты не менял повязку? — шокировано спросила София, положив рядом со мной цветы. — У тебя где-то есть запасная рука? Интонация училки задела что-то внутри. Захотелось по-пацански начать выпендриваться, но вместо этого тактично промолчал, сжав и разжав кулак раненной кисти. Девушка сняла рабочие перчатки и бросила их на стойку рядом со мной, зашла мне за спину и включила кран, чтобы помыть руки. Некоторое время в помещении царил только шум воды, поток которой прервался так же быстро как и был начат. После секундной заминки, София вернулась за стойку, которая служила барьером между нами. Выдвинула ящик снизу и достала из него косметичку. — У меня здесь с медикаментами не густо, только зеленка, обезболивающее и бинт с пластырем. Но могу сходить в аптеку, тут рядом. — Не нужно, — мотнул головой и попытался убрать раненную руку со стойки, но девушка резко поймала меня за пальцы и потянула на себя. Со свистом втянул воздух через нос, стиснул зубы и со злобой заглянул ей в лицо. В этот раз она не стала отводить взгляд и смотрела не меня столь же злобно в ответ. — Не веди себя как маленький. Я быстро перебинтую и можешь идти, куда хочешь, — выплюнула она нервно. Обалдело посмотрел на нее, но кисть убирать не стал. Кто знает, какими еще она владеет фокусами с применением в них секатора? Заметив, что я больше не собираюсь оказывать сопротивление, София выдохнула с некоторым облегчением и приступила к развязыванию, завязанным ей же утром бинта. Тонкие длинные пальцы дрожали. Сомневаюсь, что она боялась вида крови, скорее, дело в недавней стычке с гоблином, о котором мы оба, не сговариваясь, решили молчать. На узких запястьях ее рук было множество браслетов, на левом из них красовались часы с неоправданно широким ремешком. Такой можно вместо ремня для поддержки брюк использовать, а не тратить лоскуток на наручные часы. — Придется прижечь зеленкой, — диагностировала она тихо, мягко обхватив мою раненную кисть прохладными пальцами. — Потерпишь? — Обрабатывай, — произнес безразлично. Маленькое облако белой ваты в одно мгновение впитало темно-зеленую жидкость. Теплые карие глаза внимательно заглянули в мои. — Вдохни поглубже, — полушепотом сорвалось с ее губ, и я неосознанно выполнил команду. Одну из ран зажгло острой болью, затем еще одну и еще. Чтобы отвлечься от места внезапной пытки, бросил взгляд на букет. Не желая заострять внимание на том, что обработка ран зеленкой пошла по второму кругу, пересчитал ирисы, которых оказалось десять. Десять? Почему она решила собрать мне букет из четного числа цветов? — Видимо, спрашивать про прививки от столбняка и бешенства, смысла нет? — спросила София, мягко, но туго бинтуя кисть. — Почему ты дала мне четное количество цветов? — Разве ты не для… неё? — бросила она быстрый взгляд на обручальное кольцо на моем пальце. В груди защемило. Захотелось надавить на нее кулаком, чтобы снять скованность и позволить себе дышать. В одно мгновение из головы вылетели все мысли, оставив вместо себя белый шум. — Прости! — всполошилась София, и тонкие руки начали какой-то хаотичный танец в воздухе. — Я опять лезу не в свое дело. Давай, я тебе добавлю до нечетного количества. — Не нужно, — остановил ее севшим голосом. Продолжая смотреть на букет, снова и снова пересчитывал в нем цветы. Потянулся к внутреннему карману пальто. — Сколько с меня? — Нисколько, — ответила девушка, не задумываясь. Нахмурив брови, с трудом поднял на нее взгляд, видя ее лицо, словно через мутную пленку. Убрав руки за спину, она отрицательно качнула головой. — Я не возьму.