Еще один продуктовый ряд и в кармане брюк завибрировал телефон. Переложил корзину из руки в руку и достал телефон, на экране которого светилось имя дочери. — Да, Кать, — отошел в сторону, чтобы не мешать даме с тележкой проехать мимо. — Пап, ты где? — спросила дочка с нотками волнения в голосе. — Я в супермаркете. Скоро буду дома. Что-то случилось? На этом вопросе София обеспокоено посмотрела мне в лицо, отвлекшись от разглядывания полок. — Ничего. Просто Мультик скоро захочет в туалет, а я боюсь идти с ним одна на улицу. Там снег, холодно… И еще ветер этот… — Хорошо. Минут через двадцать приеду и схожу с ним на улицу. — Ты всё ещё в супермаркете? — Да. — А купи мне мороженое. Прикрыл на мгновение глаза и, сдержано выдохнув, спросил: — Какое? — Большое, — нашлась Катя с ответом. — Ты же тоже захочешь. — Ладно, куплю. Еще что-нибудь купить? — Нет. Лучше приезжай быстрее, пока Мультик не обкакался. — Хорошо. Скоро буду, — ответил ей и сбросил вызов. Вернул телефон в карман брюк и, подняв взгляд, встретился с глазами цвета теплой карамели. — Что-то случилось? — спросила София с ноткой волнения в тихом голосе. Дернул плечом и поднял руку, прочесав несуществующую бороду. — Мне нужно купить мороженое и ехать домой, пока не обосрался пёс. — О, — только и смогла выдавить из себя девушка, прежде чем её глаз коснулась лёгкая улыбка. — Ну, это мы быстро. Мороженое, говоришь? — Угу, — ответил ей, ища глазами что-то похожее на холодильник. — Идём, — сказала София и неожиданно вложила свою руку мне в ладонь. Мягко сжала пальцы и потянула меня между рядами. Поворот за поворот мы оказались у морозильных ларей, наполненных всевозможными сортами мороженого в цветных упаковках и контейнерах. — Выбирай, — предложила она, разглядывая мороженое через стекло. Замер, в необъяснимом оцепенении глядя на её профиль. Теплая рука, которой она продолжала держать мои пальцы, слегка переплетя их, не просто грела, а жгла кожу. Но София, не замечая непрошенного телесного контакта, продолжала созерцать цветные упаковки, иногда, словно неосознанно, сильнее сжимая мои пальцы. Что-то внутри грудной клетки, дремлющее под гнетом холодного пепла, едва заметно шевельнулось. Легкое движение, ударившее по рёбрам, парализовало. — Выбирай, — повторила она и подняла на меня взгляд широко распахнутых глаз. Многозначительно посмотрел на наши руки и почувствовал, как что-то внутри оборвалось, когда она высвободила свои пальцы и спрятала их в кармане пальто. — Прости, я просто… — начала она дрожащим голосом. — Просто я привыкла так ходить по магазину с Сёмой, чтобы не потерять его. Я не специально тебя… — Забей, — отмахнулся от неё и наклонился к ларю, из которого наугад взял четыре пачки мороженого и забросил их в корзину. Кассы искать не пришлось: достаточно было идти на звук монотонно пищащего механизма и стараться это делать так, чтобы не было похоже, что я пытаюсь убежать. Желание покурить и побыть одному жгло глотку. Усилием воли подавил их обоих, так как бросить Софию, не довезя до дома, было бы странно. У кассы пропустил её вперед, дождался, когда она расплатиться и наполнит пакеты, чтобы самому сделать то же самое. У выхода из супермаркета подцепил пальцами пакеты, которые она несла, оттягивая руки. — Мне не тяжело, — попыталась она отобрать их у меня обратно. — Я вижу, — бросил сдержано и вышел из торгового центра через автоматические двери. Поток теперь уже не просто холодного, а ледяного ветра швырнул в лицо мокрый, липкий снег и растрепал полы пальто. В веренице припаркованных машин отыскал свою. Пакеты составил в багажник и устроился за рулем, краем глаза, терпеливо наблюдая за тем, как София непослушными пальцами пристегивала ремень безопасности. Выехал с парковки и влился в неторопливый поток машин. Час-пик. Дороги переполнены. Все торопятся попасть домой, но скорость движения автоколонны от этого не растет. Наоборот, она лишь замедляется, пока не встает в мертвой пробке, начало которой не видно из-за впередистоящих автобусов. Устало вздохнув, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Тишина вокруг разбавлялась лишь приглушенным гудением двигателей машин и звоном в ушах от оглушающей тишины внутри. Тихий шорох совсем близко заставил открыть глаза и почувствовать лёгкий укол вины. Я совсем забыл, что в машине не один — настолько тихо сидела София. Глядя прямо перед собой, поочередно сжимала тонкие пальцы рук, пытаясь их согреть, но не подавал виду. Просто, как и я ждала окончания этой поездки, чтобы можно было спокойно выдохнуть и расслабиться в стенах квартиры. Потянулся рукой к панели и повернул рычаг обогрева салона на максимум. Печка зашумела, набирая обороты, и стала заполнять салон горячим воздухом. — Спасибо, — прошелестел женский голос без капли иронии. Во мраке салона блеснули глаза, на мгновение заглянувшие мне в лицо. Бледные руки прижались к решетке, из которой выходил горячий поток. Прислонился затылком к сиденью и снова прикрыл глаза, сжав кончиками пальцев переносицу. Сладковатый запах женских духов, оживленный теплом, стремительно заполнил салон авто, пробрался в сознание и шевельнул что-то в уставшем мозгу. Так пахнут её волосы. Отчего-то этот запах въелся мне в подкорку еще в тот день, когда я впервые увидел её в своей кухне и пытался прогнать. Так пахли е волосы, когда она промывала перекисью места укусов и теперь так пахнет весь салон моей машины и, вероятно, я сам. Шорох одежды и тихий скрежет сиденья мерцал у края сознания. — Паша, — позвала она меня едва слышно. На секунду подумал, что мне показалось, но всё же решил проверить, открыв глаза и повернув к ней голову. — Что? — вопросил устало, с трудом выдерживая её прямой взгляд. — Насчет того, что было вчера вечером… — нахмурилась она, вернув внимание своим рукам. — Что было вчера вечером? — Я не должна была тебе всего этого говорить. Ты ничего не знал и… — Забудь. — А ты забыл? — вновь заглянула мне в глаза. Вопрос, который не относился ко вчерашнему вечеру, не относился к прожитому дню. Не относился к данному моменту. Вновь что-то шевельнулось под слоем остывшего пепла. Подняло пыль воспоминаний, заставив её кружиться едва различимой дымкой в подсознании; наполнило горечью внезапно пересохшее горло. — Не забыл. — И не забудешь. Ни спустя год, ни спустя три. Никогда, — опустила она взгляд на свои пальцы. Поджала губы и едва различимо добавила. — А знаешь, как иногда хочется?… — Знаю. Глава 12 Чайник щелкнул в тишине квартиры, оповещая о том, что справился с возложенной на него задачей. Прозрачный, бурлящий кипяток упал на дно белой кружки и растворил сухой черный кофе. Темная жидкость вспенилась и затихла, когда чайник вернулся на своё место. Взяв кружку, подошел к кухонному окну, подул на поднимающийся пар и пригляделся к происходящему во дворе. Но из-за того, что свет в кухне был включен, ничего не было видно. Разве что блики одиноких фонарей бледно освещали небольшой круг близ своих бетонных ног. Ударил по выключателю и покинул кухню, чтобы снова вернуться в комнату и продолжить работу над кипой бумаг, конца которой ещё не было видно из-за сухого песка в глазах, в том числе. Пять-шесть часов работы в неправильной позе и плохом освещении наложили свой отпечаток на боль в спине и шее, и рези в глазах. Дверь в комнату дочери была приоткрыта. Тусклый свет, вероятно, настольной лампы отбрасывал тень её силуэта на деревянное полотно. Костяшкой указательного пальца тихо постучал по косяку и приоткрыл дверь. Катя, сидевшая за своим рабочим столом, плавно обернулась и встретила меня ленивой улыбкой.