Бред. Притянул ноги к груди, пятками уперся в стул, локтями в колени. С силой растёр ладонями лицо, пытаясь собраться с мыслями, которые слишком резко вылетели из башки, оставив вакуум, в котором я пытался хоть за что-то зацепиться. — Бред, — сказал уже вслух и, отчего-то, испуганно посмотрел на стул напротив. Словно там, и правда, сидела она. Сидела и слушала, глядя на меня огромными бездонными океанами, тонуть в которых было одним удовольствием. Вернул ступни на пол и скрестил руки на груди. Будто не к разговору готовился, а ломку переживал. Идиот! Поджал губы, нервно подёргал коленом и сам себя остановил. Поднял взгляд на стул, затем чуть выше — ровно туда, где могли бы находиться глаза моей гипотетической собеседницы. Мотнул головой, описав ею круг и снова уставился на то же место. — Твою мать! — ругнулся себе под нос и по ноге снова прокатилась нервная дрожь. — Я… — осёкся, стиснул челюсти, прочистил горло и попытался снова. — Я… я так и не купил новые зимние ботинки, — сказал я стулу и почувствовал себя полным идиотом. — Пиздец, какая важная информация, Паша. Она же только ради этого и спустится с небес на этот стул. Иронично усмехнулся и рывком встал на ноги, чтобы просто уйти отсюда подальше и не испытывать еще большей неловкости, чем кипела во мне сейчас. Дошёл до комнаты и рухнул на свою половину постели. Следом пришёл Мульт, которого я снова разбудил своими передвижениями по квартире, и улёгся рядом с кроватью, недовольно фыркнув напоследок. Прикрыл глаза, надеясь немного поспать. Ночью со сном у меня как-то не заладилось. С каждой минутой голова становилась всё легче, а тело невесомей. Я стал походить на воздушный шарик, который усталость тянула за собой за нитку в царство сна, где мне, наконец, будет позволено забыться. Не знаю, как долго я поспал. Может, не больше часа. Но настойчивый звонок в дверь резко вырвал из сна и закинул в реальность на краю кровати. Мульт тоже проснулся и с писклявым лаем побежал к двери. Я же решил переждать незваных гостей и просто сделать вид, что меня нет дома. Позвонят, постучат и уйдут. Кому я нужен срочно прямо здесь и сейчас — позвонят на мобильник. На который я, разумеется, тоже не отвечу. Не хочу. Не тот настроение. Звонок в дверь повторился. В этот раз более протяжный, и Мульт отозвался ему таким же долгим лаем, отдающим болью в ушах. — Эй! Пашка! — послышался стук в дверь. — Открывай! — Твою мать, — выругался я, накрыв лицо ладонью. — Пошли в спорт-бар, Пашка! — продолжал стучать и звать меня Гена. — Мне сегодня вольную выписали. Не подводи, друг! — Паша, открывай! — вторил ему Андрюха. — Мы не уйдём. Этот пингвин меня тоже против моей воли вытащил из дома. Потёр лицо ладонью и, не имея причин и хоть сколько-нибудь достойных поводов для отказа, поднялся с постели и прошёл к двери, которую с достоинством пытался охранять Мульт. — Иду, — произнес я относительно громко и стук в дверь вместе с лаем пса прекратились. — Идёт, — довольное подхихикивание Генки. — Я же говорил, что он не откажет. — Тебе, пожалуй, откажешь, — недовольно буркнул Андрюха. — Ты же как глист — будешь свербить, пока на тебя внимание не обратят. — Привет, — открыл я дверь и сразу отошёл назад, впуская мужиков в квартиру. — Ты спал, что ли? — спросил Андрей. — Да, — махнул я неопределенно в сторону комнаты. — Задремал немного. — Ну, раз проснулся, то собирайся. Идём в спорт-бар, — вещал Генка, уже сидящий на корточках и гладящий пса, который забыл, что он здесь для того, чтобы охранять жилье от чужаков, а не падать перед ними пузом кверху. — Я, вообще-то… — начал я, но был перебит неумной Генкой. — Ничего не знаю! — встал он резко и поочередно ткнул пальцем в нас с Андреем. — Я хрен знает сколько ждал этого дня. Прошлое воскресенье провел весь день с малым, пока жена ходила в свои спа-сра. Я зря, что ли, дерьмо малого из-под своих ногтей вымывал?! Я специально ради нас выслуживал сегодняшнюю вылазку в спорт-бар, чтобы расслабиться хотя бы в конце года и получить от жены обещание, что она не будет меня пилить, если я ввалюсь домой поздно вечером и бухой. Столик уже зарезервирован, моя печень готова принять ударную волну пива. Не отказывайте мне, парни! Вы обещали! — Ровно так же он плакал на пороге моей квартиры, — безнадежно выдохнул Андрей. — Так что собирайся, Паша. Порадуем нашего маленького. Сонно прочесал затылок. На языке вертелся однозначный отказ. — Я после этого целый год вас доставать не буду. Пожалуйста, мужики! — взмолился Гена, глядя в мои глаза не моргая. — Ладно, — кивнул я нехотя. — Сейчас оденусь и псу клеенку постелю, чтобы не навалил в квартире. — А Катюха где? — спросил Гена. — У бабки. С ночевой. — Сам Бог велел тебе сегодня накидаться! — разве что не пританцовывал друг. — Собирайся. Мы ждём. Печень дрожит в счастливом предвкушении. Фунтик, ты сегодня за главного. — Он Мультик, — поправил я Генку и прошёл в комнату, где из шкафа достал белый свитер и обычные синие джинсы. Новая упаковка носков была открыта с шуршанием упаковки под тихую болтовню мужиков, которые все еще стояли у порога и наглаживали Мульта, готового, кажется умереть в экстазе от подобного количества внимания ему одному. Оделся, прошёл в прихожую. Бросил взгляд на своё отражение, прочесал ладонью отросшую темную щетину и сразу отбросил мысль о бритье. Ни к чему. Я иду пиво пить, а не в универ на работу. — Ты что, в осенних туфлях ходишь? — поинтересовался Андрей, глядя на то, как я надевал обувь. — Да, — отмахнулся я. — Хочу купить зимние, но всё никак не получается. Время на покупку выкрасть не могу. — Тогда мы тебя подстрахуем, — бойко заявил Гена. — Чтобы ты не расшиб башку раньше, чем мы доберемся до бара. — Вы на своих машинах? — спросил я. — Нет. На такси. Какая машина? Мы же в сопли будем, — почти мечтательно проговорил Гена. — Так что, на одном такси в бар, на трех такси потом по домам. — Я могу не пить, — предложил я, надевая пальто. — Не можешь, — отрезал Андрей. — По бокалу, всё равно, пропустить надо. — Хорошо, — кивнул согласно. Взял с комода ключи и телефон. Бегло осмотрел квартиру на предмет выключенных электроприборов и закрыл приоткрытое окно в кухне, где всё так же стояли стулья друг напротив друга. Не стал их убирать. Потом. Насыпал Мульту корма и налил воды. — Идём. — Погнали! — теперь уже Генка не пытался сдержать танец довольной цыганки, потряхивая плечами в лифте, пока мы ехали вниз. — Не трясись ты! — пытался усмирить его танец Андрей. — Застрянем нахрен и будем смотреть игру сидя в тесной коробке. — Не бойся, милый. Я с тобой, — подкалывал его Генка, прекрасно помня о том, что Андрей боится тесноты и высоты. А в лифте встретились оба его страха. — Если тебе будет страшно, я буду держать тебя за руку. А захочешь пить — я нассу тебе в длань. — Иди нахрен, долбоёб! — рыкнул Андрей и слабо ткнул нашего общего друга в плечо кулаком. — Поссыкивает профессор, — ехидно подметил Генка, повернувшись ко мне. — Ученые коконьки сжались до размера икры речной рыбки. Тихо хохотнул в ответ и качнул головой. Внутрь прокралось чувство того, что, скорее всего, этого мне не хватало — простого общения, не отягощенного бытом и проблемами, как внутренними, так и внешними. — Приехали, листок дрожащий, — резюмировал Гена и подтолкнул Андрея из распахнутого лифта. — Выгружайся. — Чтоб я еще хоть раз с тобой на лифте… — бухтел Андрей себе под нос, покидая жестяную коробку первым. Следом шёл смеющийся Генка, а за ними и я. Декабрьская прохлада скрутила уши, едва я вышел из подъезда. Стоящая неподалеку машина такси коптила воздух выхлопными газами, ожидая, когда мы погрузимся в нее и отплатим водителю по счетчику. — Фигуриста нашего держи, — скомандовал Андрей Генке, открывая, похоже, специально для меня заднюю дверь машины. — Точно, — спохватился Гена и подбежал ко мне, закинув мою руку себе на плечо. — Держу, дружище. Могу, конечно, просто взять тебя за ручку, но мне хватает слухов в баре о том, что я уже спидарасился с профессором в цветных рубашонках. — Пошёл нахрен! — чертыхнулся Андрей. — Я мог бы и сам дойти до машины, — приобнял я друга. — Мелкими шажками уже привык добираться до своей тачки. — Там ты один. А сейчас ты с друзьями, — рассудительно ответил Генка. — Не отказывайся от нашей помощи. Моих губ коснулась непроизвольная улыбка. Так я сказал им обоим «спасибо!». Бар гудел.