— Мне кажется, это отличный план на предстоящий год. Я бы даже сказала, что это немного смахивает на искреннее желание. — Тогда, может, откроем шампанское за это новогоднее желание? — предложил я и взглянул на девушку, которая тоже на меня посмотрела. — Ну-у… — вытянула она губы, задумавшись. — До курантов еще нужно подождать, но давай. Проводим старый год, а там и новый встретим. Только я выйду из кухни, пока ты будешь открывать шампанское? — Почему? Зачем выходить? — не понял я. — Я же не собираюсь стрелять в тебя пробкой или обливать как на «Формуле». — Не поверишь, — усмехнулась София и захлопнула свою коробочку, отодвинув ее в сторону. — Но каждый раз, кто бы и как бы не открывал рядом со мной шампанское, пробка всегда летит в мою сторону. Если не напрямую, то рикошетом она точно прилетает в меня. — Быть такого не может, — нахмурился я скептически. — Клянусь! — округлились глаза цвета охры. — Всегда так! — И как ты, в таком случае, планировала открыть дома ту вторую бутылку шампанского? Если верить тому, что ты говоришь, то тебя же насмерть зашибет. — Я всё продумала, — деловито заявила девушка и повернулась ко мне на стуле. — У меня есть здоровенное толстое одеяло. Я бы под него залезла, укрылась с головой, выставила бы из него только руки и открыла шампанское, а там, если пробка и прилетит в меня, отрикошетив от стены, то под толстым одеялом мне будет пофиг. — Если бы у меня были такие отношения с алкоголем, то я не дожил бы и до двадцати лет. — Ну, что? Я прячусь, а ты открываешь? — вышла София из-за стола и принесла мне закупоренную бутылку с шампанским. — Ты, конечно, здорово придумала, София… — Соня, — напомнила она недавнюю просьбу. — Соня, — повторил попугаем. — Но вдруг я открою шампанское, и оно брызнет гейзером в потолок, зальет мне гипс и кухню, и мы останемся без «шипучки» в новогоднюю ночь? Нужно чтобы кто-то ловил пойло хоть одним бокалом. — Об этом я не подумала, — сморщился ее лоб. — Ладно. Я… я спрячусь за твоей спиной с бокалами, ты откроешь шампанское и скажешь мне, когда ловить. — Почему именно за спиной? — Ну, не полетит же пробка по дуге тебе за спину? Только ты «стреляй» в сторону выхода из кухни, чтобы эта пробка точно улетела от меня подальше. — Ладно. Прячься за мою широкую инвалидную спину, — пошутил я, видя, что страх в ее глазах перед этой пробкой был самым настоящим. — А бокалы? — Они в каком-то из верхних ящиков, — указал я на верхний ряд дверей гарнитура. София нашла два бокала и с огромными испуганными глазами спряталась за моей спиной. — Серьезно? — рассмеялся я, увидев, что она присела на моей спиной и накрыла голову руками, в которых были пустые бокалы. — Настолько страшно? — Если ты никогда не прикладывал к синяку от удара пробкой замороженную котлету, пока все празднуют Новый год, то тебе меня не понять. — Ладно. Готовься, сейчас открываю, — снял с горла фольгированную обертку и сложил ее на край стола. Следом убрал с пробки мюзле и крепко сжав в кулаке пробку, начала медленно ее тянуть. — Открываю. — Держи крепко! — писк из-за спины. Рассмеялся и, похоже, в этот момент ослабил хватку на пробке, но понял это только тогда, когда она с хлопком вылетела из бутылки и ударилась о дверном проем, отрикошетив точно мне над головой. — Ай! — недовольный вскрик из-за спины. И сразу сокрушительное. — Видел?! Ты это видел? Они меня всегда находят! Всегда! — Лови шампанское, — смеялся я, безуспешно пытаясь удержать вырвавшуюся из бутылки шипучую жидкость. — Наверное натрясла, когда с щенками через двор с ней бежала, — сокрушенно вздыхала Соня и торопливо подставляла бокалы одним за другим. — С наступающим? — протянул я наполненный бокал с искрящейся жидкостью девушке напротив. — С наступающим, — согласно кивнула она, и в тишине квартиры раздался тихий звон старого хрусталя. Отпил немного напитка и поморщился, отставив бокал на стол. — Тоже не любишь эту шипучку? — заметила Соня. — Странное пойло: я его в рот, а оно в нос лезет, — поморщился я и зажевал бутерброд с икрой. — Есть такое, — согласно кивнула Соня и отставила недопитый бокал на стол. — Погасим ненадолго свет? Хочу в лучшем качестве увидеть, как чужие деньги взрываются в небе на мою радость. — Тебе нравятся салюты? — Иногда это бывает интересно. — Тогда гаси свет. Посмотрим, как горят чужие деньги… — …за считанные секунды, — закончила за меня Соня и, выйдя из-за стола, выключила свет и вернулась обратно на свой стул напротив, предварительно развернув его к окну. — Я заметила, — заговорила она тише. Видимо, тьма заставляла говорить тише. — Что между какими-то квартирами внутри нашего двора ежегодно идут соревнования, чей салют мощнее и дороже. Ну, то есть чья «шапка» окажется больше. — Сколько радости их соседям, — усмехнулся я. В полумраке кухни за ничего не значащими разговорами о соседях, дворе и новогодних традициях время текло приятной рекой. Никуда не хотелось спешить, открещиваться от каких-то тем или уводить разговор в иное русло. Впервые мне было просто приятно поговорить, тихо посмеяться и даже погладить за ухом сонного Мульта и его брата, которые, похоже, не понимали, почему их хозяева едят в темноте и с ними не делятся. В один из моментов активность внутри всего дома и во дворе резко пошла на возрастание. Ночное небо окрасило вспышками ярких искр, за стеной и за входной дверью послышались громкие возгласы поздравляющих друг друга соседей. — Как быстро время пролетело, — тонкие пальцы девушки подцепили наполненный мной бокал. — Уже другой год. Шутки про прошлогодние салаты оставить на потом? — Лучше на потом. Я еще не выпил столько, чтобы они могли показаться мне смешными, — усмехнулся и тоже поднял свой бокал. — Ну, с Новым годом? — С новым… счастьем? — робко спросила Соня, поднеся край своего бокала к моему. — Думаешь? — Ну, когда-то же должна сработать эта штука, в которой черная полоса в жизни — взлетная? — Должна, — согласно кивнул. — Только для этого нужно пересесть на самолет, а не так как мы по этой полосе — на ишаках, ослах и улитках. — С Новым годом, — улыбнулась Соня тепло. — С Новым годом, — вторил я ей. Звон бокалов заполнил кухню. Громче него был только салют за окном, освещающий небо ярче, чем могло бы это сделать солнце. * * * — Ладно, Паша, мы пойдём, — Соня нацепила на сонного пса поводок и, выпрямившись, поправила яркую красную шапку на макушке. — Поздно уже. — Я бы даже сказал — рано, — глянул на часы, на которых было уже четыре утра. Дом и двор давно стихли, и только мы вдвоем еще находили какие-то темы для разговоров в этой бесконечной ночи. — Ну, да, — улыбнулась девушка сонно. — Я завтра утром… то есть уже сегодня приду за Мультиком. Можешь не просыпаться и не встречать меня. Я открою дверь ключом, заберу щенка и верну тихо обратно. — Вряд ли я так крепко усну. В любом случае услышу, так что можешь на цыпочках пса не забирать. — Тогда встретимся часа через два-три. — Угу. Я бы тебя проводил, но сама понимаешь, — многозначительно указал на костыли, опираясь на которые смог проводить девушку только до выхода из квартиры. — Брось, — махнула Соня рукой. — Тут идти-то всего ничего. К тому же я с охраной. — Если сможешь его разбудить, — посмотрели мы на пса, который чихать хотел на то, что на него надели поводок. Он просто завалился головой на ботинок своей хозяйки и дрых. — Ну, пойдем мы. — Не забудь, что завтра едем на природу. — Неудобно как-то, — поморщила девушка носик. — Это максимум на сутки. Не сидеть же тебе одной в квартире? Да и Фантику будет тоже полезно по тайге побегать с братцем. К тому же, после того, что сегодня ты обеспечила мне праздник, я просто обязан сделать что-то в ответ. Так что продолжение праздника на природе, где будет не только моя постная рожа, — отличный вариант. — Я подумаю, — кивнула девушка и потянула на себя пса, открывая вместе с тем дверь. — Спокойной ночи, Паша, и еще раз с Новым годом. — С Новым годом и спокойной ночи, Соня, — отзеркалил я и еще раз поймал сонную немного хмельную улыбку девушки до того, как закрылась дверь. Постояв немного в прихожей в компании Мульта, который спал сидя у моей целой ноги, решил посмотреть в окно, выкурить перед сном сигарету и проследить за тем, чтобы Соня без приключений пересекла двор. Не смог проводить ее на ногах, так хотя бы провожу глазами. У окна пришлось сесть на стул. Загипсованная нога не переносила долгого вертикального положения, поэтому для нее тоже пришлось придвинуть отдельный стул.