Густой бас, очевидно, успел к этому времени изрядно набраться и не стал ввязываться в спор, лишь усмехнулся: – Если на то пошло, почти у каждого в Хилари имелась своя причина убрать с дороги Тидер. Уж больно много секретов она знала, вот и стала опасной. Разобраться тут будет непросто, полиции предстоит та еще работенка. Налей-ка мне, Джек. Послышался шум пивного насоса, из крана хлынула струя. Еще один тенор, прежде не выступавший, решился на сольную партию: – Все вы тут правду сказали. А помните историю, что приключилась с моей Нэнси и Рубеном Биллотом? Рубен тогда много чего наговорил, грозил пристукнуть старую Тидер, но это он, конечно, в запальчивости. Однако собрался подать на нее в суд, только Сэм Харриуинкл посоветовал ему не бросать деньги на ветер. Тидер распускала слухи, будто моя Нэнси путается с Рубеном, дескать, она видела их в роще у фермы «Починз», они там вроде как греховодничали. Ну а я тогда так сказал: если парень не может греховодничать с девчонкой, которая ему по сердцу, то с кем же ему греховодничать? Вскоре после этого Нэнси с Рубеном поженились. Разумеется, мисс Тидер их малость подстегнула. Дедом я пока не стал, хотя они вот уже два года женаты, но старой Тидер никогда такого не понять, это уж как пить дать. Тенор приложился к кружке, его шутка вызвала громовой хохот. Литтлджон, который отдал должное свинине и перешел к сыру, усмехнулся. Ситуация его забавляла, вдобавок он собирал информацию. Под рукой у него лежал старый конверт, и инспектор черкал на нем заметки. Чей-то хриплый голос перекрыл раскаты смеха: – Многие хотели бы посчитаться с той женщиной, Тидер. Взять, например, преподобного Оукера. Его опозорили перед всем приходом. Не то чтобы я когда-нибудь жаловал уэслианцев[85]… – Кого бы там ты ни жаловал, придержи язык насчет уэслианцев, – сердито проворчал кто-то – видимо, последователь упомянутой конфессии. – Тихо, тихо, не нужны нам тут религиозные войны! – прикрикнул хозяин паба, и зал снова взорвался хохотом. Мужчины требовали еще выпивки, грохотали по стойке кружками, слышался звон монет, отрывистый стук дротиков, жужжание голосов и общий нестройный гвалт. – Дознание завтра… – Здесь человек из Скотленд-Ярда… – Сэм Харриуинкл рад-радешенек… – Был тут только что: хвастался, будто работает бок о бок с человеком из Лондона, мол, теперь они друзья не разлей вода… Тенор снова принялся за свое: – Может, мисс Тидер и была сущей чумой, однако выступала за нас, мирных людей, и мы на ее стороне против того, кто сотворил с ней такое, кем бы он ни был. Следующим может стать любой из нас. Мы должны помочь поймать убийцу. В ответ раздался одобрительный гул. По столу загрохотали кружки. Дверь отворилась и закрылась, раздались тяжелые шаги, стук грубых, подбитых железом ботинок. Новоприбывшего встретили приветственными криками. – Вечер добрый, Исайя, где ты был? А мы уж решили, что тебя тоже укокошили. «А-а, – подумал Литтлджон, – на сцену выходит герой дня, Гормли, что первым оказался на месте преступления». Исайя сварливо пробурчал: – Пинту мягкого, и запиши на мой счет. – Где ты был? – не унимался тенор. – Спорил со своей чертовой семейкой, вот чем я занимался. Вся деревня уже знает, что старая Тидер захлебнулась в сливной яме. И вот что мне пришло в голову: когда я нашел ее, в яме была вода, но когда утром уходил, там было сухо. Я откачал воду и выгреб лопатой дерьмо со дна. – Пока тебя не было, воды натекло! – живо отозвался кто-то. В голосе Гормли прозвучало раздражение: – То же самое твердил и наш Джордж, вот мы и препирались, пока я не велел ему заткнуться и не разговаривать так с отцом. Вот что я тебе скажу: я перекрыл слив в отстойнике, пока чистил его, а когда преподобный начал лезть в мои дела и разозлил меня, я вроде как объявил забастовку, взял да ушел. Но забыл открыть слив. Нет. Кто Тидер в яму столкнул, тот и воду пустил. Зал снова загудел, возникли споры. Резкий голос Гормли сорвался на крик, однако его заглушил более мощный тенор Люка Пирсона: – Да замолчите вы, довольно болтать об убийстве! Я сыт этим по горло. Мы собрались здесь провести время в обществе, а все толкуют только о смерти, будто ничто нас больше не волнует. Если вы сейчас же не прекратите, я пойду домой. Толпа поддержала эти слова одобрительным ревом, и разговор перекинулся на дротики. Оказалось, что команде «Колокола» скоро предстояло сойтись в смертельной схватке с игроками «Головы быка» из соседнего городка Грейби. Литтлджон поднялся и неспешно отправился в пивной зал, рассмотреть пеструю компанию и завязать дружеские связи. Завсегдатаи паба приняли его вежливо, он выпил кружку пива за стойкой, пока вокруг велись горячие споры, перечислялись возможные претенденты на победу в решающем поединке и взвешивались все «за» и «против». Публика держалась настороженно, и Литтлджон решил не торопить события, дать людям время узнать его получше. Он попрощался и вышел из паба, чтобы немного прогуляться, глотнуть свежего воздуха перед сном. Улицы были пусты. В чернильной темноте едва заметными тенями проступали тесно сбитые дома. Ветер свистел в кронах деревьев возле гостиницы. Где-то в отдалении затявкала лиса, ей в ответ раздался лай дворовых собак. Детектив зажег трубку и медленно побрел по дороге. Рядом в канавах возились какие-то зверьки. Часы на церкви пробили десять, и завсегдатаи «Колокола» начали расходиться. Послышались прощальные приветствия, звук шагов: бодрая, уверенная поступь; шаткая вихляющая походка; тяжелое шарканье; клацанье подбитых гвоздями ботинок и мягкое шлепанье резиновых подметок. Мигали огоньки ручных фонариков. Инспектор отправился назад тем же путем, мимо коттеджей возле паба. Кое-где из щелей между шторами пробивался слабый свет, другие дома тонули в темноте. До Литтлджона донесся визгливый женский смех. Где-то плакал ребенок. Гулкое эхо подхватило и разнесло в тишине сердитые крики какого-то пьяницы, наверное, недовольного тем, как его встретили дома. Литтлджон вообразил мисс Тидер в такой же вечер, как этот. Вот она подкрадывается, подглядывает, подслушивает. Ночь – идеальное время для убийства под покровом темноты, и все же кто-то решил убить эту женщину среди бела дня. Хозяин «Колокола» Ноукс мыл стаканы и кружки, когда вернулся постоялец. Литтлджон остановился поговорить с ним. После короткого обмена общими фразами инспектор спросил: – Кто такой преподобный Оукер? Ноукс вытер тряпкой пивные лужицы с длинного соснового стола в зале и окинул детектива цепким взглядом. Хозяин паба был плотным краснолицым мужчиной средних лет с добродушными водянисто-серыми глазами. – Мистер Оукер? Он был настоятелем методистского прихода в Эвингдоне, но служил в четырех здешних церквах. Жил между Хилари и Эвингдоном и приезжал сюда раз в месяц по воскресеньям, чтобы провести четыре службы. – Что заставило его уехать? – В здешней молельне случился большой скандал. Поползли слухи, будто он водит шашни с миссис Танделетт. Прихожане отвернулись от него, перестали посещать службы. Говорят, сплетни распустила мисс Тидер. – А кто такая миссис Танделетт? – Жена майора Танделетта, отставного военного, что жил здесь. Когда началась война, его призвали. Он куда-то уехал, а жену оставил дома, со служанкой, конечно. Они занимали коттедж «Вудбайн», прямо позади пастората. – Что же случилось? – Похоже, кое-кто сообщил майору Танделетту о происходящем. Он водил дружбу с нашим пастором, так что мистер Клапледи может рассказать вам больше. Я подробностей не знаю. Но преподобный Оукер покинул наши края. – В чем заключались слухи? – Мистер Оукер был специальным констеблем[86]. Поговаривали, что он слишком часто захаживает в коттедж миссис Танделетт во время дежурства. Это все, больше мне добавить нечего. Ноукс явно испытывал неловкость, и Литтлджон решил отложить дальнейшие расспросы до встречи с пастором. Он пожелал владельцу паба доброй ночи и вернулся к себе в комнату. Прежде чем отправиться спать, набросал в блокноте план на следующий день. «Мистер Клапледи. Узнать насчет передвижений мисс Т. Были ли у нее другие враги? Спросить о любовной истории Рубена Биллота. Выяснить о скандале вокруг Оукера и Танделетт. Какие факты в этом деле правдивы? Разобраться с заявлением И. Гормли относительно воды в отстойнике. Как работает эта штуковина? Хаксли. Передвижения в день преступления. Алиби? Что он обсуждал с мисс Т. перед тем, как ее убили? Куда она направилась, когда рассталась с ним? Кто такая «наша Мэри», видевшая мисс Т. после беседы с Хаксли? Уиньярд. О чем писала ему мисс Т. и почему так из-за него огорчилась? Алиби? Лорример из Холли-Бэнка. Что он сказал мисс Т. после церковной службы в прошлое воскресенье, и почему она встревожилась? Сара Расселл и У. Торнбуш. Алиби? Полли Друс. Что здесь заинтересовало мисс Т.? Уикс с фермы «Аппер-Хилари». На какую горечь намекала мисс Т., что вызвало ее беспокойство?» Литтлджон добавил к своему списку Евангелический союз за обращение грешников к покаянию и подумал, что нужно как можно скорее навести справки об этой организации. Он спустился вниз к телефону, позвонил в Скотленд-Ярд и оставил сообщение для своего коллеги, сержанта Кромвеля, чтобы тот срочно собрал информацию. Литтлджон тихо вернулся к себе в комнату и вскоре выключил свет, затем раздвинул шторы. С дороги донеслись тяжелые шаги, кто-то прошел мимо паба. Детектив различил в темноте широкополую шляпу и грузную фигуру Этелстана Уиньярда. Тот направлялся к старому дому мисс Тидер, где остановился. И похоже, возвращался из пастората. Какое место занимал этот человек с островов южных морей в причудливой мозаике, которую Литтлджону предстояло собрать по фрагментам, словно составную картинку-загадку? Детектив зевнул, забрался в постель и крепко проспал до самого утра. Глава 6. Мистер Клапледи помогает Преподобный Этелред Клапледи был опытным пчеловодом и последние пять лет до смерти мисс Тидер работал над энциклопедическим трудом в этой области. Когда на следующее утро после своего появления в Хилари-Магне Литтлджон подошел к дому пастора, до него донесся громкий металлический гул – жужжание рассерженных пчел. Инспектор внимательно огляделся, пытаясь понять, где источник шума. Звук привел его к старой, заросшей лишайником стене пасторского сада. Литтлджон заглянул за нее и увидел странную картину. Преподобный Клапледи, вооруженный мехами пасечника – гротескная фигура в перчатках и старой шляпе с загнутыми полями, с которых свисала длинная черная вуаль, – окуривал дымом ряды рамок с сотами, затем с помощью пера выдворял из ульев разъяренных пчел и осторожно вынимал рамки одну за другой. Растревоженные насекомые кружили в воздухе. Ярость, оттого что опустошаются их запасы, придавала им бешеную быстроту: они пикировали на занятого делом священника, словно боевые штурмовики, атакующие цель. Пастор заметил Литтлджона. – А-а, доброе утро, инспектор, – донесся глухой голос сквозь траурную газовую вуаль, прикрывавшую доброе лицо священника. – Вы застали меня врасплох. Сейчас я занят, но ненадолго. Это последний улей. Пастор направился к Литтлджону, чтобы тот мог лучше его слышать, рой жаждущих мести пчел устремился за ним, однако он в своем защитном одеянии оставался, похоже, в счастливом неведении. Детектив быстро отступил на пару шагов. – Ох, я и забыл, что пчелы не отстают. Нынче утром они более сердитые, чем обычно. Вообще-то мы с ними хорошо ладим, это погода их раздражает. Я бы предложил вам зайти в дом и подождать у меня в кабинете. Я буду минут через пять. Но если вы предпочли бы присоединиться ко мне тут, миссис Джексон, моя экономка, найдет для вас лишнюю сетку и перчатки. – Я подожду в кабинете, сэр, – последовал торопливый ответ. Литтлджон заметил, что взбудораженный рой насекомых воинственно надвигается, расширяя круги, и поспешно ретировался к дверям. Экономка мистера Клапледи, пышная деревенская женщина средних лет, проводила его в кабинет. Но даже там, среди множества книжных полок, грозно жужжали две или три случайно залетевших пчелы. Они бились об оконные стекла в тщетных попытках выбраться наружу и возобновить военные действия. Литтлджон раскрыл окно и с помощью номера «Таймс» выдворил непрошеных гостей.