Но теперь Кристиан нанял служанку, которая время от времени здесь убиралась и проветривала. В мансарде Эльзе было, конечно, куда удобнее, чем в пансионате для работников компании или крохотной комнатушке на фабрике, но Кристиан не терял надежды однажды переселить ее в более уютное место. Он открыл дверь своим ключом и не стал закрывать за собой, поскольку ждал гостью. Прошелся по тихим комнатам, освобождая разум от всех событий этого дня. Попытался унять злость на Фейсара, страх обвинения в отравлении, отвращение от близости с покойником. Теперь оставалось только ждать, как начнут развиваться события. Поднялся в спальню, убедился, что там все в порядке. При взгляде на кровать сразу бросило в жар, и Кристиан скинул пальто и сюртук. Спустился в одном жилете, нетерпеливо поглядывая через окно на дорожку, ведущую к дому. Он не сможет рассказать Эльзе о Фейсаре. При воспоминании о том, как она робела и розовела при малейшем упоминании о нем, в груди становилось больно. Бедная девочка, выросшая среди чудовищ. А теперь рядом с Фейсаром оказалась и Хельга. Нет, Кристиан не беспокоился о том, что его дочь попадет в лапы клана, – очевидно, они выбирали только тех детей, которых никто не будет искать. Но ему все равно хотелось бы, чтобы Фейсар находился как можно дальше. С этим Кристиан разберется по-своему, вот только уляжется похоронная пыль. Интересно, ради чего Фейсар, выросший в приличной семье, работал на клан? Угрозы? Деньги? Карьера? Какова была вероятность того, что учитель математики из сиротского приюта станет директором современной школы, которую поддерживал сам император? Впрочем, у каждого свои сделки с совестью, и причины Кристиана волновали мало. Ему хотелось расправы. В этот момент в дверь коротко постучали. Эльза вошла внутрь, неодобрительно покачала головой и сразу направилась вверх. – Что за нетерпение? – спросила она насмешливо. – Не смогли дождаться ночи? Значит, Ганс ничего ей не рассказал – оставил это на долю Кристиана. Он поднялся следом с тяжелым сердцем – видит бог, он бы предпочел провести время вовсе не в печальных разговорах. Эльза умудрялась привязываться к самым неподходящим людям, и Кристиану было невыносимо приносить ей вести о смерти кого бы то ни было. Эльза остановилась посреди спальни, не глядя скинула с плеч пальто, полностью уверенная в том, что Кристиан его подхватит. Деловито сняла жакет и начала расстегивать блузку. Возможно, она была самым неромантичным человеком в мире, но Кристиан вдруг подумал, что Эльза намеренно лишает их отношения всякой сентиментальности. Она изо всех сил старалась удерживаться в рамках плотской любви, но с каждым днем ей это удавалось все хуже. И все же, несмотря на тяжесть в груди, Кристиан не смог остановить ее. Он просто стоял, сжимая ее пальто в руках, и не отводил взгляда от разоблачающейся Эльзы. Ни один мертвый старик не лишит его это зрелища. Но когда остались лишь тонкая сорочка и чулки, Кристиан вздохнул, возвращаясь из мира грез, взял Эльзу за руки, устроился в кресле и усадил ее к себе на колени. – Мне надо с вами поговорить, – начал он неохотно. Она сразу насторожилась, выпрямила спину, взгляд стал пытливым и едва не испуганным. И Кристиан испугался вслед за Эльзой, сам не понимая, чего именно. Просто ее страх передался ему, будто он вдохнул его вместе с отравленным воздухом. – О чем вы сейчас подумали? – спросил он беспомощно. – И сама не знаю, – слегка растерянно сказала Эльза. – Просто вдруг сердце быстро забилось. У вас такой мрачный вид, что я сразу подумала о неприятностях. – Отчасти, – согласился Кристиан. – Старика Ли отравили прямо на моих глазах. Она вздрогнула, но и только. – Что значит – на ваших глазах? – Меня пригласили на чай. Он был отравлен. – Яд был в чайнике? – Да. – Как так получилось, что вы не стали пить этот чай? – Мне не понравился запах. Эльза замолчала, обдумывая услышанное. Ее брови нахмурились, а губы сжались. – Маттиас Вайс знал, что вы приглашены на чай? – сухо спросила она. – Прекрасный вопрос, любовь моя. Я и сам задаю его себе все время. – Ему было… Она не договорила, потому что дверь внизу хлопнула и раздались приглушенные голоса. Переглянувшись, они дружно выскользнули в коридор и осторожно посмотрели вниз. В холле стояли Берта и Маттиас Вайс. Глаза Кристиана округлились, а вот Эльза сердито прищурилась. – Служанка говорит, что в этом доме никого не бывает, – сказала Берта. – Мы можем поговорить здесь спокойно. – Зачем ты меня позвала? – спросил Вайс безо всякой приязни. – Ты как будто не рад, – Берта была взволнована и едва не заискивала. – С тех пор как ты покинул меня, я оставила тебе множество записок в нашем тайном месте. Признаться, я уже потеряла всякую надежду. Кристиана перекосило. Этот мерзавец обокрал ее и бросил! Видеть, как собственная жена теряет всякую гордость, было на диво омерзительно. Он уже было ринулся вниз, чтобы набить Вайсу морду, но Эльза накрыла его руку своей, и разум вернулся. Она стояла рядом в чулках и сорочке, и это явно было неподходящим моментом для того, чтобы дать себя обнаружить. – Я решил откликнуться на твои мольбы о встрече, чтобы попросить тебя остановиться, – холодно сказал Вайс. – Это совсем некстати. – Некстати? – Берта задохнулась. – Некстати? Да как ты смеешь! Вайс пожал плечами, подошел к буфету и нагло налил себе выпить. – Сейчас мне вовсе не с руки ссориться с твоим мужем, – пояснил он, разглядывая напиток на свет. – Поэтому давай отложим наши тайные встречи до лучших времен. Будь благоразумна, дорогая. – Да любил ли ты меня хоть когда-нибудь? – закричала Берта в отчаянии. – О, – у Вайса стал обескураженный вид, – разве мы уже не уладили этот вопрос? Дорогуша, я же тебе уже говорил, что нет. Берта вскрикнула, как будто ее ударили, и опрометью бросилась вон. Кристиана трясло от ненависти, и он не сразу понял, что ладонь Эльзы исчезла с его руки. Он и опомниться не успел, как она вернулась из спальни, и в руке у нее был револьвер. Видимо, она носила его в своем ридикюле. Бесшумная и стремительная, она легко сбежала по лестнице. Вайс пил виски, с интересом рыночного торговца разглядывая картину на стене, когда раздался оглушительный щелчок взведенного курка. Эльза стояла перед ним, держа оружие обеими руками и целясь, нисколько не смущенная своим полуобнаженным видом. Она была в ярости. Вайс медленно обернулся, и на его лице проступило напряженное удивление. – Что, черт побери… – начал он, но Эльза не стала его слушать.