Из-за подобного идиотского трепа у нас такая плохая репутация. Не то чтобы богатые дети не трепали языком, уверен, что тоже так делают. Но у моих друзей нет никаких границ. Честно говоря, они чертовски забавные, когда болтают о ком-то другом. Но когда они подкалывают меня, мне вообще не смешно. — О чем разговор? — К нам подходит Пако с тарелкой из столовой. — Мы поспорили на мою машину и мотоцикл Алекса, что он не переспит с Бриттани Эллис до Дня благодарения. — Ты псих, Алекс? — спрашивает Пако. — Этот спор просто самоубийство. — Отвали, Пако, — предупреждаю я. Это не самоубийство. Глупость — возможно. Но не самоубийство. Если я смог справиться с горячей Кармен Санчез, то уломаю и ванильную печеньку Бриттани Эллис. — Бриттани Эллис не в твоей лиге, амиго. Может быть, ты и красавчик, но ты стопроцентный мексиканец, а она белая, как хлеб для тостов. Девушка на класс младше, Летиция Гонсалес, проходит мимо нас. — Привет, Алекс, — улыбается она мне, прежде чем сесть к своим друзьями. Другие парни пускают слюни по Летиции и перемещаются к ее друзьям, мы с Пако остаемся одни под деревом. Пако подталкивает меня. — А вот она, бонита мексикана, точно для тебя. Но я смотрю не на Летицию, а на Бриттани. Игра началась, и я должен сосредоточиться на призе. С ней надо начать флиртовать, но любой бред с ней не сработает. Почему-то мне кажется, что она привыкла, что и ее парень, и другие засранцы пытаются с ней переспать. Я выберу новую тактику, которой она не ожидает. Я буду изучать ее все глубже, пока она не будет думать только обо мне. И я начну прямо на следующем уроке, когда ей придется сидеть рядом со мной. Маленькая прелюдия в классе химии, чтобы зажечь ее. — Carajo![36] — негодует Пако, бросая свой обед. — Они думают, что можно купить У-образные лепешки, положить туда начинку и называть это тако, но в столовой не отличат мясо для тако от какашки. У него именно такой вкус, Алекс. — Меня сейчас стошнит, чувак. Я не могу смотреть на еду, которую взял из дома. Благодаря Пако теперь все выглядит как дерьмо. Я засовываю остатки ланча в бумажный пакет. — Хочешь попробовать? — ухмыляется Пако и протягивает мне тако с говном. — Если поднесешь его ко мне ближе хоть на дюйм, ты пожалеешь, — предупреждаю я. — Я трясусь от страха. Пако крутит тако и выбешивает меня. Ему нужно было лучше подумать. — Если на меня попадает хоть крошка… — Что ты сделаешь, надерешь мне задницу? — Пако саркастически напевает и по-прежнему вертит тако. Может быть, надо было дать ему по морде, чтобы не разбираться с этим сейчас? Пока я размышляю над этим, чувствую что-то на моих штанах. Я смотрю вниз, хотя я знаю, что там увижу. Да, большой кусок мокрого нечто, что раньше было тако, падает прямо мне в пах, на потертые джинсы. — Вот черт! — На лице Пако написан шок. — Хочешь, чтобы я это вытер? — Пусть только твои пальцы приблизятся к моему члену, и я отстрелю тебе huevos[37], — рычу я сквозь стиснутые зубы. Я убираю непонятное мясо с джинсов. Остается большое жирное пятно. Я поворачиваюсь к Пако: — У тебя есть десять минут, чтобы принести мне новые штаны! — Твою мать, как я должен это сделать? — Подойди к этому творчески. — Возьми мои. Пако начинает расстегивать джинсы прямо посреди двора. — Может быть, я неточно выразился, — говорю я ему. Как я собираюсь быть крутым парнем на химии, когда выгляжу так, будто обмочился? — Я имел в виду, найди новые штаны, которые подойдут мне, pendejo. Ты настолько тупой, что можешь пройти кастинг на роль эльфа Санта-Клауса. — Я приму твои оскорбления, потому что мы почти братья. — Девять минут и тридцать секунд. В то же мгновение Пако уже бежит к школьной парковке. Мне серьезно наплевать, где он найдет брюки; я должен получить их до следующего урока. Мокрая промежность — не лучший способ показать Бриттани, что я мачо. Остальные закончили обедать и уже вернулись в школу, а я до сих пор сижу под деревом. Из динамиков полилась музыка, а Пако нигде не видно. Здорово. Теперь у меня есть пять минут, чтобы добраться до класса миссис Питерсон. Стиснув зубы, я иду на химию и стратегически прикрываю книгами пах. Я сажусь на стул и пододвигаюсь как можно ближе к лабораторному столу, чтобы скрыть пятно. Бриттани заходит в класс, ее золотистые волосы, заканчивающиеся идеальными локонами, лежат у нее на груди и подпрыгивают, когда она шагает. Но это меня не заводит, а пробуждает желание их растрепать. Я подмигиваю ей, когда она смотрит на меня. Она фыркает и отодвигает от меня стул как можно дальше. Я вспоминаю правило «нулевой терпимости» миссис Питерсон, снимаю бандану и кладу ее на колени прямо над пятном. Затем поворачиваюсь к королеве помпонов, сидящей рядом со мной: — Тебе придется когда-нибудь поговорить со мной. — Чтобы у твоей подружки появилась причина побить меня? Нет, спасибо, Алекс. Мне нравится мое лицо таким, какое оно есть. — У меня нет девушки. Не хочешь ей стать? — Я оглядываю ее сверху донизу и сосредотачиваюсь взглядом на декольте. Она прикусывает бледно-розовую верхнюю губу и усмехается: — Не в этой жизни. — Mujer, если бы у тебя был такой же уровень тестостерона, ты тоже не знала бы, что с ним делать. «Все правильно, Алекс. Подразни ее, заставь хотеть тебя. Она заглотит наживку». Она отворачивается от меня. — Ты отвратителен. — А если я скажу, что мы отличная пара? — Тогда я скажу, что ты идиот. 9. Бриттани Как только я обозвала Алекса идиотом, миссис Питерсон попросила внимания. — Вы будете тянуть тему вашего проекта из этой шляпы, — объявляет она. — Они все одинаково сложные, поэтому вам в паре нужно будет работать над ним и вне класса. — А как же футбол? — встревает Колин. — Я не могу пропускать тренировки. — И группа поддержки… — Дарлин буквально читает мои мысли. — Учеба на первом месте. Вы должны найти удобное для вас обоих время. — Миссис Питерсон останавливается перед нашим столом и протягивает шляпу. — Миссис Пи… а здесь есть тема «Лечение склероза»? — Дерзкие вопросы Алекса выводят меня из себя. — Не думаю, что за это время мы сможем завершить этот проект. Я уже сейчас вижу в своем табеле огромную «D». Приемную комиссию Северо-Западного университета не волнует, что мой партнер по химии решил превратить наш проект в шутку. Ему плевать даже на свою жизнь, так почему его должен заботить урок химии? Мысль о том, что от Алекса зависит, какую оценку я получу по этому предмету, угнетает меня. Для моих родителей оценки — отражение твоей ценности/успеха. Разумеется, «С» или «D» означают, что ты никчемен. Я опускаю руку в шляпу и вытаскиваю маленький белый листок бумаги. Я медленно открываю его, прикусывая губу в ожидании. Жирным шрифтом написано: «Грелки для рук». — Грелки? — переспрашиваю я. Алекс наклоняется и в замешательстве смотрит на бумажку. — Какого хрена грелки? Миссис Питерсон предупреждающе смотрит на Алекса. — Если ты хочешь остаться после уроков, то у меня на столе уже лежит бланк с твоим именем. Или задай вопрос еще раз без ненормативной лексики, или приходи ко мне после занятий. — Я бы с радостью провел с вами время, миссис Пи, но лучше позанимаюсь химией с моей партнершей, — отвечает Алекс, имея при этом наглость подмигнуть Колину. — Так что я переформулирую вопрос. Что это за грелки?