— Этот ответ не прокатит, чувак, — добавляет Пако со стороны. Он любит приходить со мной. Он думает, что это как игра «плохой коп — хороший коп». Мы же играем в плохого бандита — невыносимого бандита. — С какой руки мне начать? — спрашиваю я. — Я буду добрым и дам тебе выбрать. — Просто надери ему задницу, Алекс, и покончим с этим, — лениво говорит Пако. — Нет! — умоляет Блейк. — Я принесу. Обещаю. Завтра. Я толкаю его к машине и надавливаю плечом ему на горло так, чтобы напугать. — Типа я поверю тебе на слово. Думаешь, мы тупые? Мне нужен залог. Блейк не отвечает. Я указываю взглядом на автомобиль. — Только не машину, Алекс. Пожалуйста. Я беру свой пистолет. Я не собираюсь стрелять в него. Не важно, кто я и кем я стал, но я никого никогда не убивал. И ни в кого не стрелял. Блейк не должен знать об этом. Одного взгляда на мой «глок» достаточно, и Блейк уже протягивает мне ключи. — О боже! Пожалуйста, не надо. Я выхватываю ключи у него из рук. — Завтра, Блейк. В семь часов за старыми путями на Четвертой и Вайн. Теперь убирайся отсюда. — Я размахиваю пистолетом в воздухе, чтобы он поскорее смылся. — Я всегда хотел «камаро», — говорит Пако после того, как Блейк исчезает из виду. Я бросаю ему ключи. — Она твоя — до завтра. — Ты действительно думаешь, что завтра он придет с четырьмя штуками? — Да. — Я совершенно уверен в себе. — Его авто стоит намного больше четырех тысяч. Мы возвращаемся на склад и докладываем Гектору новости. Он недоволен, что мы не собрали деньги сегодня, но знает, что все будет. Я всегда выпутываюсь. Ночью я не могу уснуть, потому что мой младший брат Луис храпит. Он спит так крепко, что можно подумать, у него нет никаких проблем. Точно так же как я не хочу угрожать таким наркоторговцам-неудачникам, как Блейк, я хочу, черт возьми, бороться за что-то стоящее. Неделю спустя я сижу на траве в школьном дворе и обедаю под деревом. Большинство студентов в «Фейерфилде» едят на улице до конца октября, пока холода Иллинойса не заставляют нас перемещаться в кафе. Пока на улице хорошо, мы впитываем каждую минуту солнца и свежего воздуха. Мой друг Лаки, в свободной красной рубашке и черных джинсах, хлопает меня по спине и плюхается рядом со мной с подносом. — Ты готов к следующему уроку, Алекс? Клянусь, Бриттани Эллис ненавидит тебя как чуму, брат. Так смешно смотреть, как она двигает стул, чтобы отсесть от тебя подальше. — Лаки, — говорю я. — Возможно, она мамасита, но она ничего не получит от hombre[32]. — Я указываю на себя. — Скажи это маме, — смеется Лаки. — Или Колину Адамсу. Я прислоняюсь к дереву и скрещиваю руки на груди. — Я ходил на физру с Адамсом в прошлом году. Поверь, ему нечем хвастаться. — Ты все еще бесишься из-за того, что он разбил свой шкафчик в первый год после того, как ты обыграл его в эстафете на глазах у всей школы? Черт, да, я все еще злюсь. Тот случай стоил мне кучу денег — пришлось купить новые учебники. — Это было давным-давно, — говорю я Лаки и стараюсь, как обычно, не выдать эмоций. — Это «давным-давно» сидит вон там со своей горячей девушкой. Один взгляд на маленькую мисс Совершенство — и у меня срабатывает защитный рефлекс. Она думает, что я наркоман. Каждый день я боюсь заговорить с ней на химии. — У этой чики в голове ветер, чувак, — отвечаю я. — Я слышал, что ho[33] оскорбила тебя перед своими друзьями. — К нам подсаживается парень по имени Педро и другие ребята с подносами. Я качаю головой и гадаю, что сказала Бриттани и сколько вреда мне это принесет. — Может быть, она хочет меня и не знает, как привлечь мое внимание. Лаки ржет так, что все в пределах нескольких ярдов оборачиваются на нас. — Бриттани Эллис по собственному желанию не захочет сидеть ближе чем в полуметре от тебя, чувак, не то что встречаться с тобой, — говорит он. — Она такая богатая, что ее шарфик стоит как весь tu casa[34]. Этот шарфик. Дизайнерских джинсов и топа оказалось недостаточно, и поэтому она повязала еще и шарф — показать, насколько она богата и недоступна. Наверняка она специально покрасила его, чтобы он идеально подходил к ее сапфировым глазам. — Черт, ставлю свой RX-7, что ты не залезешь к ней в трусики до Дня благодарения. — Лаки бросает мне вызов, прерывая мои мысли. — Кто хочет эти трусики? — спрашиваю я. Они, наверное, тоже дизайнерские, с ее вышитыми инициалами. — Каждый парень в этой школе. Надо ли говорить очевидное? «Она Снежная королева». Я не имею дела с белыми девушками, капризными девушками или теми, кто каждый день перекрашивает свои длинные ногти в разные цвета, чтобы маникюр подходил под их дизайнерские шмотки. Я достаю из кармана сигарету и зажигаю ее, игнорируя запрет курить в «Фейерфилде». Я много стал курить последнее время. Пако заметил это вчера вечером, когда мы выходили на рейд. — Плевать, что она белая! Давай, Алекс. Не будь идиотом. Посмотри на нее. Я бросаю на нее взгляд. Признаю, что она хороша. Длинные блестящие волосы, аристократический нос, слегка загорелые руки с намеком на мышцы — наверное, благодаря тренировкам, — полные губы. Когда она улыбается, ты думаешь, что люди на земле жили бы в мире, если бы у всех была ее улыбка. Я прогоняю эти мысли из головы. Она соблазнительна, ну и что? Она настоящая стерва. — Слишком худая, — бормочу я. — Ты хочешь ее. — Лаки откидывается на траву. — Ты просто знаешь, как и остальные мексиканцы с южной стороны, что не сможешь ее заполучить. Что-то внутри меня щелкает. Можете называть это защитным механизмом. Можете задиристостью. Прежде чем я успеваю его выключить, я говорю: — Через два месяца она будет моей. Если хочешь поспорить на свой RX-7, я в деле. — Да ты гонишь, чувак. Когда я не отвечаю, Лаки хмурится. — Ты серьезно, Алекс? Лаки точно пойдет на попятную, ведь он любит свою машину больше, чем родную мать. — Конечно. — Если ты проиграешь, я заберу Хулио, — хмурый взгляд Лаки превращается в злобный оскал. Хулио — это мое самое ценное сокровище, старый мотоцикл Honda Nighthawk 750. Я нашел его на свалке и превратил в мощную машину. Я восстанавливал его целую вечность. Это единственная вещь в моей жизни, которую я не уничтожил, а улучшил. Лаки не отступит. Сейчас я либо откажусь, либо начну игру. Проблема в том, что я никогда не отступал… ни разу в жизни. Самая популярная белая чика в школе многое узнает, если побудет со мной. Маленькая мисс Совершенство сказала, что никогда не станет встречаться с членом банды, но я уверен, еще никто из «Мексиканской крови» не пытался добраться до ее дизайнерских трусиков. Это будет как бой между «Местными» и «Людьми» — соперничающими бандами — в субботу вечером. Держу пари, что с Бриттани нужно только немного пофлиртовать. Знаете, вся эта игра «дай и отбери», которая дает полное представление о противоположном поле. Я могу убить сразу двух зайцев: отомстить Ослиной Морде, отбив у него девушку, и наказать Бриттани Эллис за то, что меня вызвали в кабинет директора и оскорбляли перед ее друзьями. Может быть, даже будет весело. Я представляю, как вся школа станет свидетелями, как белая чика пускает слюни по мексиканцу, которого она поклялась ненавидеть. Она больно шлепнется на свою белую задницу, когда я закончу с ней. Я протягиваю руку: — По рукам. — Ты должен представить доказательство. Я вытаскиваю очередную сигарету. — Лаки, что ты от меня хочешь? Волосы с ее лобка? — Откуда мы узнаем, что это ее? — возражает Лаки. — Может, она не настоящая блондинка. Кроме того, она, возможно, делает депиляцию бразильским воском. Знаешь, когда все… — Сделай фото, — предлагает Педро. — Или видео. Мы сделаем muchos billetes[35] на этом. И назовем его «Бриттани переходит южную границу».