— Оружие? — спрашивает другой офицер. Я на секунду колеблюсь и говорю правду: — Да. Один коп достает пистолет из кобуры и целится мне в грудь. Другой приказывает мне поднять руки и лечь на землю, пока вызывает подкрепление. Черт! Я спалился по-крупному. — Какое оружие? Конкретнее. Наморщившись, я отвечаю: — Девятимиллиметровый «глок». К счастью, я отдал «беретту» Уилла, иначе меня связали бы дважды. Мой ответ заставил копа нервничать, и палец на курке начинает дрожать. — Где он? — На моей левой ноге. — Не двигайтесь. Я собираюсь разоружить вас. Если будете лежать спокойно, то не пострадаете. Пока первый достает мой пистолет, второй коп надевает резиновые перчатки и спрашивает властным голосом, достойным миссис Пи: — У вас есть при себе шприцы, Алехандро? — Нет, сэр, — говорю я. Он давит мне в спину коленкой и надевает на меня наручники. — Вставайте, — приказывает он, заставляет меня подняться и наклониться над капотом. Когда этот парень меня обыскивает, я чувствую себя униженным. Черт! Хотя я знал, что ареста не избежать, но оказался к нему не готов. Коп показывает мне мой пистолет: — Вы понимаете, почему мы вас остановили? — Алехандро Фуэнтес, вы имеете право молчать, — произносит один из офицеров. — Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде… В камере пахнет мочой и дымом. Или, может быть, мочой и дымом пахнет от ребят, которых заперли вместе со мной в этой клетке. В любом случае я хочу поскорее отсюда убраться. Кому мне позвонить, чтобы меня вытащили? У Пако нет денег. Энрике вложил все средства в автомастерскую. Мать убьет меня, если узнает, что меня арестовали. Я опираюсь спиной о железную решетку и думаю, хотя в этом вонючем месте это почти невозможно. Полицейские называют это камерой, но это лишь красивое наименование клетки. Слава тебе господи, я здесь в первый раз. И черт побери, я надеюсь, что в последний. Lo juro![81] Эта мысль ставит меня в тупик, потому что я всегда знал, что пожертвую жизнью ради братьев. Какая разница, даже если мне придется провести ее за решеткой?.. Все дело в том, что в глубине души я не хочу такой жизни. Я хочу, чтобы моя мать гордилась мной не потому, что я член банды. Я хочу себе достойного будущего. И отчаянно хочу, чтобы Бриттани считала меня хорошим парнем. Я бьюсь затылком о стальную решетку, но мысли не покидают меня. — Я видел тебя около старшей школы Фейерфилда. Я учусь там, — говорит невысокий белый парень примерно моего возраста. На нем кораллового цвета рубашка для гольфа и белые брюки, будто он только что вернулся с турнира по гольфу, где играл с кучей пенсионеров. Белый парень пытается выглядеть крутым, но коралловая рубашка… Чувак, попытки выглядеть круто — наименьшая из твоих проблем. У парня на лбу написано: очередной богатенький мальчик с северной стороны. — За что тебя сюда кинули? — Белый парень спрашивает меня так, будто это обычная беседа двух обычных людей в обычный день. — За ношение оружия. — Нож или пистолет? Я стреляю в него взглядом. — Какая, к черту, разница? — Я просто пытаюсь завязать разговор, — оправдывается белый парень. Все белые люди, как и этот, говорят только для того, чтобы услышать, как звучит их голос? — А тебя за что? — спрашиваю я. Белый парень вздыхает: — Мой отец позвонил в полицию и сказал им, что я украл его машину. Я закатываю глаза. — Твой старик оставил тебя в этой чертовой дыре? Зачем? — Он хочет преподать мне урок. — Да уж, — заключаю я. — Урок в том, что твой отец мудак. Вместо этого лучше научил бы сына нормально одеваться. — Мама вытащит меня отсюда. — Уверен? Белый парень распрямляется. — Она юрист, и папа уже делал так. Несколько раз. Думаю, чтобы позлить маму и привлечь ее внимание. Они развелись. Я качаю головой. Белые люди. — Это правда, — говорит белый парень. — Не сомневаюсь. — Фуэнтес, сейчас можете позвонить вы, — кричит коп по ту сторону стойки. Mierda, из-за болтовни белого парня я так и не решил, кого попросить меня отсюда вытащить. Это задевает меня, как огромная жирная красная «F» на тесте по химии. Есть только один человек с деньгами и связями, который вытащит меня из этой передряги, — Гектор. Глава «Мексиканской крови». Я никогда ничего не просил у Гектора. Потому что неизвестно, когда Гектор попросит об ответной услуге. И платить Гектору придется не деньгами. Иногда нет удобного для тебя выхода. Три часа спустя, после того как судья отчитывает меня так, что начинают болеть уши, и забирает залог, мы с Гектором выходим из здания суда. Он крупный мужчина, с прилизанными темными волосами — темнее, чем у меня. И одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, что он ни о чем не парится. Я очень уважаю Гектора, потому что он принял меня в банду. Он вырос в одном городе с моим отцом, они были знакомы с самого детства. Гектор опекал меня и мою семью после смерти отца. Он объяснял мне фразы типа «второе поколение»[82] и значение слов вроде «наследие». Я никогда этого не забуду. Гектор хлопает меня по спине, пока мы идем к парковке. — Тебе попался судья Гаррет. Он тот еще сукин сын. Тебе повезло, что залог не получился больше. Я киваю и просто хочу вернуться домой. Мы отъезжаем от здания суда, и я говорю: — Я все отдам, Гектор. — Не волнуйся, — отвечает он. — Братья помогают друг другу. Сказать по правде, я был удивлен, что тебя арестовали в первый раз. У тебя вообще самая чистая репутация в банде. Я выглядываю из окна машины: на улицах спокойно и темно, как на озере Мичиган. — Ты умный парень, достаточно умный, чтобы занять более высокое положение в банде, — замечает Гектор. Ради некоторых ребят в «Мексиканской крови» я готов умереть, но двигаться по карьерной лестнице? Самое меньшее, что придется делать наверху, — незаконно продавать наркотики и оружие. Мне нравится мое место — я скольжу по опасным волнам, но не погружаюсь с головой в воду. Я должен быть счастлив, что Гектор хочет расширить мою зону ответственности в банде. Бриттани и все, что стоит за ней, всего лишь фантазия. — Подумай об этом. — Гектор подъезжает к моему дому. — Хорошо. Спасибо, что вытащили меня, — благодарю я. — Вот, возьми. — Гектор достает пистолет из-под сиденья автомобиля. — El policia конфисковала твой. Я медлю, вспоминая, как полицейские спросили, есть ли у меня оружие при себе. Dios mio, было так унизительно чувствовать приставленный к моей голове пистолет, пока они доставали «глок». Но если откажусь взять пистолет, Гектор будет считать, что я его не уважаю, а это не так. Я беру пистолет и засовываю его за пояс джинсов. — Я слышал, ты спрашиваешь о своем Papá. Мой совет — оставь это в прошлом, Алекс. — Я не могу. Вы ведь понимаете. — Ну, если что-нибудь выяснишь, дай мне знать. Я всегда на твоей стороне. — Я знаю. Спасибо. Дома тихо. Я захожу в комнату, оба брата уже спят. Открываю свой, верхний, ящик комода и убираю пистолет под деревянную доску, где никто на него не наткнется. Этому меня научил Пако. Я ложусь на кровать и закрываю глаза рукой, надеясь заснуть. Перед глазами вспыхивает вчерашний день. Образ Бриттани, ее губы на моих губах, ее сладкое дыхание смешивается с моим собственным — эта прекрасная картинка загорается в моей голове. Когда я начинаю дремать, ее ангельское лицо — единственное, что отгоняет от меня кошмары прошлого. 35. Бриттани По школе немедленно разносятся слухи, что Алекса арестовали. Я должна выяснить, правда ли это. Я нахожу Изабель между первым и вторым уроком. Она разговаривает с друзьями, но, увидев меня, оставляет их и тянет меня в сторону. Она рассказывает мне, что Алекса вчера арестовали, но выпустили под залог. Она понятия не имеет, где он сейчас, но обещает поспрашивать знакомых и встретиться со мной между третьим и четвертым уроком около моего шкафчика. К назначенному времени я бегу туда и высматриваю Изабель. Она уже ждет меня. — Не говори никому, что я дала это тебе. — Она подсовывает мне сложенный лист бумаги.