Я люблю эту игривую черту в Алексе. Она заставляет меня забыть обо всех демонах. — Я пришла, чтобы увидеть мексиканскую свадьбу, и я на ней побываю, — говорю я ему. — А я думал, что ты хочешь побыть со мной. — У тебя большое самомнение, Фуэнтес. — У меня есть и кое-что другое. Он прислоняет меня к машине, его дыхание согревает мою шею сильнее, чем полуденное солнце. Я закрываю глаза и жду, когда его губы окажутся на моих, но вместо этого слышу его голос: — Дай мне ключи. — Потянувшись, он забирает ключи. — Ты же не собираешься бросать их в кусты, да? — Не искушай меня. Алекс открывает передо мной дверцу автомобиля и садится на водительское сиденье. — Разве ты не собираешься пригласить меня в дом? — Я совершенно запуталась. — Нет. Я поставлю твою машину в мастерскую, чтобы ее не угнали. Это официальное свидание. Я буду за рулем. Я указываю на его мотоцикл: — Не думаю, что я соглашусь на это. Его левая бровь изгибается. — Почему? Хулио недостаточно хорош для тебя? — Хулио? Ты назвал свой мотоцикл Хулио? — В честь моего крутого дяди, который помог моим родителям переехать сюда из Мексики. — Мне нравится Хулио, даже очень. Просто я не хочу ездить на нем в коротком платье. Если только ты не хочешь, чтобы каждый, кто едет за нами, увидел мои трусы. Он потирает подбородок, размышляя об этом. — Вот было бы загляденье. Я скрещиваю руки на груди. — Я шучу. Мы поедем на машине моей кузины. Мы садимся в черную «камри», припаркованную на улице, и едем; через несколько минут он достает сигарету из пачки, лежащей на приборной панели. От щелчка зажигалки я съеживаюсь. — Что? — спрашивает он с зажженной сигаретой во рту. Он может курить, если хочет. Может быть, это свидание, но официально я не его девушка. Я качаю головой. — Ничего. Я слышу, как он выдыхает, и сигаретный дым сжигает мои ноздри еще больше, чем духи моей мамы. Я до конца опускаю стекло и пытаюсь подавить кашель. Когда мы останавливаемся на светофоре, он смотрит на меня. — Если у тебя есть проблемы из-за того, что я курю, скажи мне. — Хорошо, мне это неприятно, — честно отвечаю я. — Почему сразу не сказала? — Он тушит сигарету в автомобильной пепельнице. — Я не могу поверить, что тебе это в самом деле нравится, — говорю я, когда мы снова трогаемся. — Это меня расслабляет. — Я заставляю тебя нервничать? Его взгляд скользит от моих глаз к моей груди и вниз, к бедрам. — В этом платье — очень. 38. Алекс Если я продолжу пялиться на ее длинные ноги, то попаду в аварию. — Как твоя сестра? — спрашиваю я, меняя тему. — Она хочет снова обыграть тебя в шашки. — Правда? Скажи ей, что я поддался. Я хотел произвести на тебя впечатление. — Проиграв? Я пожимаю плечами. — Но ведь сработало? Я заметил, как она поправляет платье, будто ей нужно произвести впечатление на меня. Я не хочу, чтобы она беспокоилась, поэтому скольжу пальцами по ее коже и беру ее за руку. — Скажи Шелли, я вернусь за реваншем, — предупреждаю я. Она поворачивается ко мне, ее голубые глаза сверкают. — Правда? — Абсолютно. Пока мы едем, я пытаюсь болтать. Не получается. Я не тот парень, что постоянно говорит. Хорошо, что Бриттани, кажется, тишина совсем не напрягает. Вскоре я паркуюсь напротив небольшого двухэтажного кирпичного дома. — Разве свадьба будет не в церкви? — Не у Елены. Она хотела выйти замуж в доме ее родителей. Я кладу руку ей на спину, и мы идем к дому. Не спрашивайте, почему я должен показать всем, что она моя. Может быть, в глубине души я неандерталец. Когда мы заходим в дом, музыка Мариачи на заднем дворе ревет и почти каждый сантиметр пространства заполнен. Я наблюдаю за реакцией Бриттани — почувствует ли она, что волшебным образом оказалась в Мексике? Мои родственники не живут в больших домах с бассейнами, к которым она привыкла. Энрике и куча моих кузенов приветствуют нас. Они все говорят по-испански, что вполне нормально, но без учета одного: моя девушка говорит только по-английски. Я разрешаю своим тетушкам зацеловать меня до смерти, а своим дядюшкам — смачно хлопнуть по спине. Я не уверен, что она к этому готова. Я придвигаю Бриттани ближе к себе, показывая, что я не забыл ее. Я пытаюсь представить ее моей семье, но сдаюсь, когда понимаю, что она все равно не сможет запомнить все их имена. — Ese![88] — слышу я голос за спиной. Я оборачиваюсь и вижу Пако. — Что случилось? — Я хлопаю друга на спине. — Бриттани, я уверен, что ты видела mi mejor amigo[89] в школе. Не волнуйся, я попросил его никому не рассказывать, что он видел тебя здесь. — Мой рот на замке, — говорит Пако, потом, как придурок, делает вид, что запирает рот и выбрасывает ключ подальше. — Привет, Пако, — смеется она. К нам подходит Хорхе, одетый в белый смокинг и с красной розой в петлице. Я хлопаю своего двоюродного брата по спине: — Эй, чувак, ты действительно хорошо выглядишь. — Вы тоже не слишком плохо. Ты собираешься познакомить меня со своей подругой или нет? — Бриттани, это Хорхе. Он несчастный парень… Я имею в виду, счастливчик, который женится на моей кузине Елене. Хорхе обнимает ее. — Друг Алекса — наш друг.