— Где невеста? — спрашивает Пако. — Она наверху, в своей спальне, плачет. — От счастья? — делаю я предположение. — Нет, чувак. Я поднялся, чтобы поцеловать ее, и теперь она хочет все отменить, говорит, плохая примета, если жених увидит невесту до свадьбы, — добавляет Хорхе, пожимая плечами. — Удачи, — желаю я. — Елена суеверная. Она, скорее всего, заставит тебя сделать какую-нибудь сумасшедшую ерунду, чтобы полоса невезения закончилась. Пако и Хорхе задумались, что же Елена заставит сделать жениха. Я беру Бриттани за руку и веду за собой. Играет живая музыка. Хотя мы и pochos[90], мы сохраняем наши традиции и культуру. У нас острая еда, большие и дружные семьи, мы танцуем под музыку, которая заставляет наши тела двигаться. — Пако твой кузен? — спрашивает Бриттани. — Нет, но ему нравится так думать. Карлос, это Бриттани, — говорю я, когда мы подходим к моему брату. — Да, я знаю, — говорит Карлос. — Я же застал вас за французским поцелуем. Бриттани ошеломленно молчит. — Следи за языком. — Я даю Карлосу подзатыльник. Бриттани кладет руку на мою грудь: — Все хорошо, Алекс. Тебе не нужно защищать меня от всех. Карлос самоуверенно смотрит на нас. — Именно так, братан. Тебе не нужно защищать ее. Ну разве что от Mamá. Вот именно. Я ругаю Карлоса на испанском, так чтобы Бриттани не могла понять. — Vete, cabrón no molestes[91]. Он пытается превратить мое свидание в не пойми что? В ярости Карлос набросился на еду. — Где твой второй брат? — спрашивает Бриттани. Мы сидим за одним из многочисленных взятых напрокат столов в середине двора. Я кладу руку на спинку ее стула. — Луис вон там. — Я указываю на угол двора, где мой младший брат в центре внимания изображает животных с фермы. Мне еще предстоит сообщить ему, что этот талант не привлекает девушек в старшей школе. Взгляд Бриттани задерживается на четырех маленьких детях моего кузена, все они в возрасте до семи лет и сейчас бегают по двору. Двухлетняя Марисса решила, что в платье ей неудобно, и бросила его в углу двора. — Они, наверное, напоминают тебе кучку буйных mojados[92]. Она улыбается. — Нет. Они выглядят как люди, которые веселятся на свадьбе на открытом воздухе. Кто это? — спрашивает она, когда мимо нас проходит парень в американской военной форме. — Еще один кузен? — Да. Пол только что вернулся с Ближнего Востока. Веришь или нет, он был в «Трехголовом питоне», чикагской банде. Прежде чем он стал морским пехотинцем, у него были проблемы с наркотиками. Она пристально смотрит на меня. — Я говорил тебе, что я не связывался с наркотиками. По крайней мере, пока, — твердо заявляю я и хочу, чтобы она поверила мне. — И не торгую ими. — Клянешься? — Да. — Я вспоминаю ночь на пляже, когда я облажался с Кармен. Это был последний раз. — Неважно, что ты слышала, но я держусь подальше от кокаина, это точно не игрушка. Я хочу сохранить все клетки мозга, с которыми родился. — А Пако? — спрашивает она. — Он принимает наркотики? — Иногда. Она смотрит на Пако, который смеется и шутит с моей семьей, отчаянно пытаясь стать ее частью. Его мама ушла несколько лет назад, оставив его с ужасным отцом. Я не виню его за желание сбежать. Моя двоюродная сестра Елена в кружевном белом платье наконец появляется, и свадьба начинается. Пока читают клятвы, я стою сзади Бриттани и крепко прижимаю ее к себе. Интересно, в чем она будет на своей свадьбе? Она, вероятно, закажет профессиональным фотографам и видеооператорам запечатлеть это мгновение для вечности. — Ahora los declare marido y mujer[93], — говорит священник. Жених и невеста целуются, все вокруг аплодируют. Бриттани сжимает мою руку. 39. Бриттани Хорхе и Елена безумно влюблены друг в друга, и это заставляет меня задуматься: будет ли у нас такая любовь с моим будущим мужем? Я думаю о Шелли. У нее никогда не будет мужа, не будет детей. Я знаю, что мои собственные дети полюбят ее так же сильно, как я; у нее не будет недостатка в любви. Но станет ли она сама глубоко переживать из-за того, что у нее никогда не будет собственной семьи и мужа? Я смотрю на Алекса и не могу представить себя в банде или что-то вроде этого. Это не для меня. Но этот парень, который олицетворяет все, против чего я выступаю, связан со мной, как никто другой. Это моя миссия — изменить его жизнь так, чтобы однажды про нас сказали «идеальная пара». Когда музыка разливается в воздухе, я кладу руки на талию Алексу и склоняю голову ему на грудь. Он сдувает с моей шеи завитки и держит меня в объятиях, пока мы покачиваемся в такт музыке. Парень подходит к невесте с пятидолларовой купюрой. — Это традиция, — объясняет Алекс. — Он платит, чтобы потанцевать с невестой. Это называется «танец процветания». Я наблюдаю как завороженная, как парень прикалывает булавкой пятидолларовую купюру на платье невесты. Моя мать пришла бы в ужас. Парню, который танцует с невестой, что-то кричат, и все вокруг смеются. — Что смешного? — Они говорят, он прикрепил банкноту слишком близко к заднице. Я изучаю пары на танцполе, стараюсь повторить их движения и поддаюсь музыке. Когда невеста заканчивает танцевать, я спрашиваю Алекса, собирается ли он поддержать традицию. Когда он говорит «да», я толкаю его вперед: — Потанцуй с Еленой. Я собираюсь поговорить с твоей мамой. — Ты уверена, что хочешь этого? — Да. Я видела ее, когда мы вошли, и не хочу игнорировать ее. Не беспокойся обо мне. Мне нужно сделать это. Алекс достает десятидолларовую купюру из кошелька. Я не смотрела специально, но теперь кошелек пуст. Он собирается отдать все свои деньги невесте. Он может себе это позволить? Я знаю, что он работает в автомастерской, но деньги, которые он зарабатывает, вероятно, идут сразу в семью. Я делаю шаг назад, отпускаю руку. — Я скоро вернусь. У ряда столов, на которых женщины расставляют тарелки с едой, я подхожу к маме Алекса. Она одета в красное платье с запахом и выглядит моложе моей мамы. Люди думают, что моя мама красавица, но у миссис Фуэнтес неувядающая красота, как у настоящей кинозвезды. У нее большие карие глаза, длинные ресницы, достающие до бровей, и слегка загорелая безупречная кожа. Она раскладывает салфетки на столе, когда я подхожу и касаюсь ее плеча. — Здравствуйте, миссис Фуэнтес, — приветствую я. — Бриттани, верно? — спрашивает она. Я киваю. Повторное знакомство, Бриттани. Перестань увиливать. — Я хотела кое-что сказать вам, пока я здесь. И сейчас самое подходящее время, но я говорю бессвязно и не о том. Я просто нервничаю. Женщина смотрит на меня как на сумасшедшую. — Говори, — призывает она. — Да, я знаю, что отношения у нас не заладились. И мне жаль, если я проявила к вам неуважение во время нашей последней встречи. Я просто хочу, чтобы вы знали, что, когда я пришла к вам в дом, я не собиралась целовать Алекса. — Прости мое любопытство, а что ты собиралась делать? — Простите? — Каковы твои намерения в отношении Алекса? — Я… я просто не уверена, что вы хотите от меня услышать. Если честно, мы хотим выяснить это, пока будем вместе. Миссис Фуэнтес кладет руку мне на плечо. — Господь знает, что я не самая лучшая мать в мире. Но я забочусь о своих сыновьях больше, чем о самой жизни, Бриттани. И я сделаю все, чтобы защитить их. Когда я вижу, как он смотрит на тебя, мне становится страшно. Я не могу видеть, как ему причиняют боль те, кто так важен для него. Я слышу, как мама Алекса говорит о нем, и начинаю тосковать по своей матери, которая заботится и любит меня так же сильно. Я пытаюсь переварить слова миссис Фуэнтес, но это почти невозможно — они размером с мячик для гольфа и застревают в горле. Правда, в последнее время я не чувствую себя частью даже своей семьи. Я та, от кого мои родители все время ожидают правильных поступков и слов. Я играю свою роль так долго, чтобы мои родители могли сосредоточиться на Шелли, которая действительно нуждается в их внимании. Иногда очень тяжело отчаянно изображать, будто ты — «нормальный» ребенок. Никто не говорил мне, что я не должна быть совершенной все время. Но вся моя жизнь наполнена бесконечным, огромным чувством вины. Вины за то, что я нормальный ребенок. Вины за то, что я должна убедиться, что Шелли любят так же сильно, как и меня. Вины за те опасения, что мои собственные дети могут быть такими же, как моя сестра. Вины за те неловкие моменты, когда люди смотрят на Шелли в общественных местах. И она никуда не денется. Как это возможно, если я чувствую ее с рождения? Для миссис Фуэнтес семья — это любовь и защита. Для меня семья — разделение вины и условная любовь. — Миссис Фуэнтес, я не могу обещать, что не причиню Алексу боль. Но я не могу держаться подальше от него, даже если вы этого хотите. Я уже пробовала. Потому что Алекс вытаскивает меня из моей темноты. Я чувствую, как у меня на глаза наворачиваются слезы и катятся по щекам. Я расталкиваю толпу и ищу туалет. Пако выходит из туалета, когда я проношусь мимо него.