Я наклоняюсь, чтобы сделать, что она сказала. Чувствую себя как заключенная. Я вытаскиваю платье. — Платье? — переспрашивает мама. — Я была на свадьбе с Алексом. Его кузина вышла замуж. — Этот парень заставил тебя врать мне. Он манипулирует тобой, Бриттани. — Он не заставлял меня врать, мама, — раздражаюсь я. — Доверяй мне хоть немножко. Я сделала это сама. У мамы сверкают глаза и дрожат руки — сейчас она на пике гнева. — Если я когда-нибудь… когда-нибудь узнаю, что ты снова встречаешься с этим парнем, я без проблем уговорю твоего отца отправить тебя в школу-интернат на оставшийся учебный год. Ты думаешь, мне мало хлопот с Шелли? Обещай мне, что вы не будете общаться вне школы. Я обещаю, потом бегу в свою комнату и звоню Сьерре. — Что случилось? — Она сразу понимает: что-то не так. — Сьерра, мне нужна лучшая подруга, прямо сейчас. — И ты выбрала меня? Мне приятно, — сухо говорит она. — Ладно, я соврала тебе. Мне нравится Алекс. Очень даже. Тишина. Тишина. — Сьерра, ты тут? Или ты меня игнорируешь? — Я не игнорирую тебя, Брит. Мне просто интересно, почему ты решила рассказать мне об этом сейчас. — Потому что мне нужно поговорить об этом. С тобой. Ты ненавидишь меня? — Ты моя лучшая подруга. — И ты моя. — Лучшие друзья всегда остаются лучшими друзьями, даже когда один из них решает забить на все и начать встречаться с бандитом. Так ведь? — Я надеюсь. — Брит, не ври мне опять. — Я не буду. А ты можешь рассказать все Дугу, если он пообещает никому не говорить. — Спасибо, что доверяешь мне, Брит. Это очень много для меня значит. Я пересказываю Сьерре всю историю и чувствую себя гораздо лучше, когда вешаю трубку: я рада, что мы наладили отношения. В этот момент раздается звонок. Это Изабель. — Я должна поговорить с тобой, — начинает Изабель, когда я поднимаю трубку. — О чем? — Ты видела сегодня Пако? Мм… хватит с меня уже секретов. — Да. — Ты говорила ему обо мне? — Нет. Зачем? Ты хотела, чтобы сказала? — Нет. Да. Ой, я не знаю. Я так запуталась! — Изабель, просто скажи ему, что ты чувствуешь. Я сделала так с Алексом. — Да, но ты Бриттани Эллис. — Ты хочешь знать, что такое быть Бриттани Эллис? Могу рассказать. Я неуверенная, как и все. Я нахожусь под давлением того, что нужно поддерживать идеальный образ, иначе остальные увидят, что я такая же, как все. Из-за этого я становлюсь более уязвимой, более скрытной и более чувствительной к сплетням. — Поэтому, я думаю, ты не особо обрадуешься тем слухам, какие ходят о вас с Алексом среди моих друзей. Ты хочешь знать, что говорят? — Нет. — Уверена? — Да. Если ты считаешь себя моей подругой, не говори мне. Потому что если я узнаю слухи, то захочу опровергнуть их. А в эту секунду мне хочется лишь одного — жить в блаженном неведении. 42. Алекс После того как Бриттани уехала из мастерской и от меня, я не в настроении разговаривать. Когда я возвращаюсь домой, я надеюсь не столкнуться с mi’amá. Но одного взгляда на диван в гостиной хватает, чтобы понять, что мое желание не исполнится. Телевизор выключен, свет приглушен, братьев mi’amá, скорее всего, отправила в нашу спальню. — Алехандро, — начинает она, — я не хотела такой жизни для нас. — Я знаю. — Я надеюсь, что Бриттани не вкладывает в твою голову то, чего там быть не должно. Я пожимаю плечами. — Что, например? Что ей ненавистно то, что я в банде? Ты, может, и не выбирала эту жизнь для меня, но не протестовала, когда я вступил туда. — Не говори так, Алехандро. — Потому что правда колет глаза? Я пошел в банду, чтобы защитить тебя и братьев, Mamá.. Ты знаешь это, даже если мы об этом не говорим. — Громкость моего голоса растет, как и мое разочарование. — Я сделал этот выбор давным-давно. Ты можешь притвориться, что не поощряла меня, но… — я поднимаю рубашку и демонстрирую тату банды, — посмотри на меня хорошенько. Я стал бандитом, как Papá. Хочешь, чтобы я занялся еще и торговлей наркотиками? Слезы текут по ее лицу. — Если бы я знала другой выход… — Ты была слишком напугана, чтобы покинуть эту дыру, и теперь мы застряли здесь. Не сваливай вину на меня и мою девушку. — Это несправедливо, — говорит она, поднимаясь. — Несправедливо то, что ты живешь как вдова в вечном трауре, с тех пор как Papá умер. Почему бы нам не вернуться в Мексику? Скажи дяде Хулио, который потратил все свои сбережения, чтобы отправить нас в Америку. Или ты боишься вернуться в Мексику и сказать своей семье, что здесь ничего не получилось? — Мы говорим сейчас не об этом. — Открой глаза. — Я взмахиваю руками. — Что ценного у тебя здесь есть? Твои сыновья? Это отговорка. Вот что для тебя значит американская мечта? — Я указываю на урну с прахом отца. — Он был бандитом, а не святым. — У него не было выбора. — Она начинает плакать. — Он защищал нас. — И теперь я защищаю нас. Когда меня прикончат, ты поставишь рядом такую же урну? И Карлоса? Потому что он следующий в очереди, ты знаешь это. И после него придет время Луиса. Mi’amá дает мне пощечину и пятится. Dios mio, я ненавижу себя то, что расстроил ее. Я тянусь к ней, мои пальцы дотрагиваются до ее руки, я хочу обнять ее и извиниться, но она морщится. — Мама? — спрашиваю я, потому что не понимаю, что случилось. Я не был груб с ней, но она ведет себя именно так. Она вырывается из моих рук и отворачивается, но я не отпускаю ее. Я делаю шаг вперед и приподнимаю рукав. К своему ужасу, я вижу жуткий синяк на предплечье. Это фиолетово-черно-синее пятно смотрит на меня, а я вспоминаю, как увидел на свадьбе разговор мамы и Гектора. — Гектор сделал это с тобой? — тихо спрашиваю я.