Мисс Смолл расставляет нас и включает музыку, которую записал для нашей команды музыкальный кружок, пока я делаю перекличку. Это смесь хип-хопа и рэпа специально для нас. Мы назвали себя «Большой плохой бульдог», потому что талисман нашей команды — бульдог. Мое тело двигается в такт музыке. Вот поэтому мне нравится быть частью команды. Это музыка притягивает меня и заставляет забыть обо всех домашних проблемах. Музыка — мой наркотик, единственное, что заставляет меня забыться. — Мисс Смолл, может быть, мы попробуем начинать с открытой Т-позиции вместо позиции Т, которую мы делали раньше? — предлагаю я. — Затем делаем комбо: низкое V — высокое V, и потом Морган, Изабель и Кейтлин перемещаются вперед. Я думаю, так будет выглядеть лучше. Мисс Смолл улыбается, явно довольная моим предложением. — Хорошая идея, Бриттани. Давайте попробуем. Мы начнем с открытой Т-позиции, локти согнуты. Во время перехода я хочу, чтобы Морган, Изабель и Кейтлин оказались в первом ряду. Не забудьте опустить плечи. Сьерра, пожалуйста, твои запястья должны быть продолжением рук, а не «ломать» их. — Да, мэм. — Сьерра стоит позади меня. Мисс Смолл снова включает музыку. Ритм, слова, инструменты… все это просачивается в мои вены и встряхивает меня — и неважно, в каком я настроении. Когда я танцую с другими девушками, я забываю о Кармен, Алексе, маме и всем остальном. Песня закончилась слишком быстро. Я все еще хочу двигаться в такт музыке и словам, но мисс Смолл выключает CD-плеер. Во второй раз получилось лучше, но нужно доработать наши перестановки, к тому же некоторым новеньким тяжело сразу запомнить шаги. — Бриттани, покажи новым девочкам основные движения, а потом мы попробуем еще раз в группе. Дарлин, следи, как остальные делают шаги. — Мисс Смолл раздает указания и протягивает мне CD-плеер. Изабель в моей группе. Она нагибается, чтобы отпить воды из бутылки. — Не беспокойся о Кармен, — говорит она. — В большинстве случаев ее нападки хуже, чем ее укус. — Спасибо, — благодарю я. Изабель выглядит устрашающе — на ней красная бандана «Мексиканской крови», в брови три кольца, а руки всегда сложены на груди, когда она не танцует. Но у нее добрые глаза. И она очень много улыбается. Улыбка смягчает ее суровый вид, хотя сомневаюсь, что, если заменить красную бандану на розовый бант в волосах, она будет выглядеть как обычная девушка. — Ты в моем классе по химии, да? — спрашиваю я. Она кивает. — И ты знаешь Алекса Фуэнтеса? Она снова кивает. — О нем говорят правду? — Я спрашиваю осторожно, потому что не знаю, как она отреагирует на мои расспросы. Если я не буду осторожной, то потом могу составлять целый список из людей, мечтающих мне насолить. Изабель трясет копной длинных каштановых волос. — Все зависит от того, что ты имеешь в виду. Я хочу выпалить все сразу — то, что Алекс принимает наркотики и еще что его арестовывала полиция, но Изабель продолжает. — Слушай, Бриттани, — говорит она. — Мы никогда не будем друзьями. Но должна сказать, что как бы по-идиотски ни вел себя сегодня Алекс с тобой, он не настолько плохой, как о нем говорят. Он даже лучше, чем сам о себе думает. Прежде чем я успеваю задать другой вопрос, Изабель возвращается к тренировке. Полтора часа спустя, когда мы все устали и раздражены и даже с меня уже хватит, мы заканчиваем тренировку. Я подхожу к Изабель, с которой катится пот, чтобы похвалить ее за тренировку. — Правда? — Она выглядит удивленной. — Ты быстро учишься, — подтверждаю я. Это правда. Аля девушки, которая ни разу за три года средней школы не занималась чирлидингом, она усвоила упражнения очень быстро. — Мы поставим тебя в первую линию. Изабель по-прежнему стоит в шоке, с открытым ртом, а я думаю, какие слухи ходят обо мне. Нет, мы никогда не будем друзьями. Но и врагами тоже. После тренировки я иду к машине со Сьеррой, которая переписывается со своим парнем Дугом. Под одним из стеклоочистителей свернутая бумажка. Я достаю ее. Это голубой бланк Алекса. Я комкаю и бросаю его в свою сумку. — Что это? — спрашивает Сьерра. — Ничего. — Надеюсь, она поняла намек, что я не хочу говорить об этом. — Ребята, подождите! — кричит Дарлин, подбегая к нам. — Я видела Колина на футбольном поле. Он просил подождать его. Я смотрю на часы. Уже почти шесть, и я хочу вернуться домой, чтобы помочь Багде приготовить ужин для моей сестры. — Я не могу. — Дуг ответил, — говорит Сьерра. — Он приглашает нас в гости поесть пиццу. — Я могу приехать, — соглашается Дарлин. — Тайлер вернулся в Пердью, теперь мы не скоро увидимся, и мне сейчас скучно. Сьерра что-то пишет Дугу в ответ. — Я думала, ты навестишь его в ближайшие выходные. Дарлин упирает руки в бедра. — Ну, так и планировалось, пока он не позвонил и не сказал, что по всем канонам студенчества в общаге будет какое-то сумасшедшее посвящение. Если к тому времени, как все закончится, пенис Тайлера останется нетронутым, я буду счастлива. При слове «пенис» я начинаю искать ключи в сумке. Когда Дарлин заговаривает про члены и секс, лучше отойти, потому что она никогда не остановится. А так как я не собираюсь делиться своим сексуальным опытом (вернее, отсутствием такового), мне здесь нечего делать. Идеальный момент для побега. Пока я верчу ключи на пальцах, Сьерра говорит, что поедет с Дугом, поэтому домой я отправлюсь одна. Мне нравится одиночество. Не нужно ни перед кем притворяться. Я даже могу врубить музыку на полную громкость, если захочу. Но музыкой я наслаждаюсь недолго, так как чувствую вибрацию телефона. Я достаю сотовый из кармана. Два голосовых сообщения и одно CMC. Все от Колина. Я перезваниваю ему. — Брит, где ты? — спрашивает он. — Еду домой. — Приезжай к Дугу. — У моей сестры новая сиделка, — объясняю я. — Я должна помочь ей. — Ты все еще злишься за то, что я угрожал твоему партнеру-бандиту? — Я не злюсь. Меня это бесит. Я сказала, что сама справлюсь с этим, но ты меня проигнорировал. И вся эта сцена в коридоре произошла из-за тебя. Ты знаешь, что не я просила его быть моим партнером. — Я знаю, Брит. Я просто ненавижу этого парня. Не сходи с ума. — Я не… — завожусь я. — Я терпеть не могу, когда ты делаешь проблему из ничего. — А я терпеть не могу, когда этот парень что-то шепчет тебе на ухо. У меня вдруг жутко заболела голова. Мне не нужно, чтобы Колин устраивал сцены каждый раз, когда со мной разговаривает парень. Он никогда раньше так не делал, а сейчас привлек ко мне еще больше внимания и дал повод для сплетен, а их я точно не хотела. — Давай просто забудем об этом. — Ну ладно. Позвони мне сегодня вечером, — просит он. — Но если сможешь освободиться пораньше, приходи к Дугу, я буду у него. Когда я возвращаюсь домой, нахожу Багду в комнате Шелли на первом этаже. Она пытается сменить ей памперс, но Шелли лежит в неправильном положении. Ее голова там, где должны быть ноги, одна нога свешивается с кровати… это катастрофа. А Багда кряхтит и сопит так, будто это самая сложная задача, с которой она когда-либо сталкивалась. Моя мама вообще проверяла ее рекомендации? — Я все сделаю. — Я отталкиваю Багду. Я меняю памперсы моей сестре с детства. Не особо весело менять их человеку, который весит больше тебя, но если все делать правильно, то это не займет много времени и не будет большой проблемой. Моя сестра широко улыбается, когда видит меня. — Бвии! Моя сестра не может произносить слова, но находит им замену междометиями. «Бвии» означает «Бриттани», я улыбаюсь в ответ и располагаю ее на кровати поудобнее. — Эй, малышка! Ты будешь ужинать? Тем временем я достаю салфетки из контейнера и стараюсь не думать о том, что я делаю. Багда наблюдает со стороны, как я меняю памперс и надеваю на сестру чистые штаны. Я пытаюсь комментировать свои действия, но смотрю на Багду и понимаю — она не слушает. — Твоя мама сказала, что я могу уйти, когда ты вернешься домой, — говорит Багда. — Хорошо. — Я как раз мою руки, а Багда уже исчезла, будто она настоящий Гудини[30]. Я везу Шелли на кухню. На нашей обычно чистой кухне сейчас полный бардак. Багда не мыла посуду, а свалила все в раковину и не протерла пол после того, как Шелли его испачкала. Я готовлю ужин для сестры и прибираюсь. Шелли пытается произнести слово «школа», а получается «кола», но я понимаю, что она имеет в виду. — Да, это был мой первый день в школе после каникул, — рассказываю я Шелли, пока измельчаю еду и ставлю ее перед сестрой. Я кладу ложку с супом ей в рот и продолжаю: — И моя новая учительница по химии, миссис Питерсон, должна быть надзирателем в лагере для трудных подростков. Я посмотрела программу. Эта женщина не может прожить и недели без тестов или контрольных. Год будет нелегким. Сестра смотрит на меня и осмысливает мой рассказ. Ее напряженное выражение лица говорит о том, что она поддерживает и понимает меня без слов. Потому что каждое слово, которое она произносит, — это борьба. Иногда я хочу сказать эти слова за нее, потому что чувствую ее напряжение как свое собственное. — Тебе не понравилась Багда? — спокойно спрашиваю я. Моя сестра качает головой. И судя по тому, как Шелли поджала рот, она не хочет об этом говорить. — Будь терпелива с ней, — советую я ей. — Она пришла в новый дом и пока не знает, что делать. Когда Шелли заканчивает ужинать, я приношу ей посмотреть журналы. Моя сестра любит журналы. В то время как она занята перелистыванием страниц, я делаю себе на ужин бутерброд — два кусочка хлеба и между ними сыр — и сажусь за стол делать уроки. Как только я достаю тетрадь миссис Питерсон для эссе про уважение, я слышу, что открылась дверь гаража. — Брит, ты где? — кричит мама из прихожей. — На кухне. Мама заходит на кухню с пакетом из «Нейман Маркус»[31]. — Вот, это тебе. Я открываю пакет и достаю светло-голубой топ от Geren Ford.