– Если я с этим не согласен, это не значит, что я повстанец. – Да, скажи это слухачам. Мужчины поспешно огляделись. – Чего ты смотришь, девочка? – выдавил один из них. – Ничего. – Рейна поторопилась дальше, касаясь как можно большего количества людей и размазывая красную краску по их коже. Сработает ли план? Смог, который оседает на коже почти моментально, может перекрыть собой краску. Может быть. Если повезет. Но эта вероятность казалась ей такой же маленькой, как и шанс встретить человека с крыльями. Она не хотела думать об этом. Пока Морфей продолжал свою речь о гнусных Шипах, Рейна продолжала идти вперед. – Мы ненавидим насилие. Мы ненавидим казни, но иногда… – последовала театральная пауза. Рейна была в нескольких метрах от трибуны. Она обмазала красной краской свое лицо и сделала глубокий вдох. Она закрыла глаза на мгновение. – …Иногда мы должны давать вам понять, что справедливость всегда восторжествует. «Не сегодня», – подумала Рейна. Она крикнула «Красная Чума» сначала тихо, потом все громче. Она бросилась вперед, упала на пол, дергая руками и ногами. Люди, окружавшие ее, отскакивали прочь, словно от сумасшедшей. Рейна продолжала бормотать «Красная Чума» себе под нос. Она подбегала к людям, дотрагиваясь до их лиц. Ее толкнули, и кто-то закричал: – Часовые, уведите эту сумасшедшую прочь! Но больше ничего не происходило. Пока вдруг кто-то не крикнул: – Зараженная! Кто-то заорал: – Красная Чума! Еще один голос в толпе взвыл: – Мы все умрем! Один из дронов засвистел, разжигая еще большее беспокойство. Голоса кричали все громче, паника в толпе нарастала, и люди начали убегать. Они волнами расходились во всех направлениях, забегая в переулки, ведущие прочь от площади. Люди бегали, спотыкаясь друг о друга. Рейна и не думала убегать. Она прыгнула вперед и бросилась к трибуне. Люди сбивали ее с ног, отталкивали ее в сторону. На секунду ей показалось, что она увидела лицо своей матери, но тут же упала на колени. Одна нога ударила ее в бедро, другая в живот. Она быстро поднялась, уворачиваясь от ударов, и снова бежала вперед. Рейна напрягла все свои мышцы, чтобы защититься от дальнейших атак. Кассиопей лаял и пытался выскользнуть из рюкзака. Только бы он не поранился! Часовые были заняты оттеснением людей от трибуны. Все больше дронов присоединялось к тревоге, громко свистя и привлекая внимание к происходящему вокруг беспорядку. – Внимание, – раздался монотонный голос. – Толпа вышла из-под контроля. Рейна воспользовалась общей суетой, оттолкнула часового и запрыгнула наверх. Она нырнула за проекцию Морфея и продолжила движение. Он открыл рот, когда она пробежала мимо него и выключила его изображение. – Мама! – она бросилась к Шторми, но вдруг почувствовала, что ее схватили и повалили на пол. Каллисто! Она попыталась повернуться, но схвативший ее человек заломил ее правую руку назад. – Рейна! – прокричала мать. – Так-так, что тут у нас? – Оставь меня в покое! – хрипела Рейна. Руки того, кто ее держал, были словно стальными. – Молодец, Найф! Не отпускай ее, – крикнул солдат. В этот момент тень накинулась на нападающего и укусила его за руку. У Кассиопея не было шансов против часового, и его оттолкнули в сторону, но зверек дал Рейне достаточно времени, чтобы она перевернулась на спину на полу. Она вытащила Стинг и воткнула его стражнику между шлемом и нагрудной защитой, нажала кнопку, и враг рухнул рядом с ней. – Получай, сволочь! – пробормотала довольная Рейна. – Милая, убегай отсюда! – кричала мать, но Рейна бежала к ней. – Мама! Она не смогла до нее добраться. Кто-то пнул ее в живот. И Рейну отбросило назад. Нападение заставило ее задержать дыхание на пару секунд. Она скорчилась, уронив Стинг на пол. Ругаясь, она двинулась вперед, чтобы его поднять, но ноги подкосились, и она упала на колени. Кислота наполнила ее рот, проскользнула между губ, и Рейну стошнило. Она ничего не ела, и пол был покрыт желчью. Что-то пронзило ее спину между лопаток. Рейне не нужно было смотреть назад, чтобы угадать, что это был ствол оружия. Она проклинала все вокруг, держась за живот. Стинг был вне зоны досягаемости; надежда достать его растворилась в воздухе, когда другой часовой встал впереди и направил на нее свое оружие. 14 – А теперь мы можем продолжать? – лицо Морфея появилось в воздухе и смотрело на опустевшую площадь. Люди, которые не сбежали с нее, уставились на Рейну и проекцию Благословенного. – У меня в расписании есть еще казни в других округах. Одноглазый голубь вырвался из кучки пепла рядом с ним и взлетел на плечо Морфея. Птица строго посмотрела вниз на Рейну и издала беззвучный крик. В этот момент голубь больше был похож на стервятника, который не мог дождаться, когда он сможет устремиться вниз за падалью. – Пожалуйста, нет, – умоляла Рейна, пытаясь высвободиться, но часовой толкнул ее вниз. – Она не имеет ничего общего со взрывом! – Для нее пощады не жди, – сказал заскучавший Морфей. – И тебя мы тоже не пощадим. Обратившись к часовым, он скомандовал: – Просканируйте ее. Кто знает, может, мы найдем еще что-то интересное про эту маленькую занозу. Дрон подлетел к ней и начал проверять код. – Не зарегистрирован, – сказал часовой, но это было лишним, потому что каждый понял тревожный сигнал, издаваемый машиной. В довершение всего он добавил: – Она призрак, сэр. – Как замечательно! Как мне все-таки повезло, – счастливым голос Морфея не был. Он сделал глубокий вдох и выдержал театральную паузу перед тем, как объявить: – Продолжаем казнь! – Нет! – Рейна кричала, билась ногами о землю, но часовые скрутили ей руки за спиной. – Мама! – Мама? – повторил Морфей, помахав ассистенту, которого не было видно. Он сказал ему что-то на ухо, вероятно, заказал ужин. Он кашлянул. – У тебя есть дочь, мятежница? Шторми тяжело сглотнула, но ничего не сказала. Ее глаза наполнились отчаянием, когда она посмотрела на Рейну. – Тогда ты сейчас сама узнаешь, что значит потерять ребенка, – голос Морфея стал низким и звучал опасно. – Я считаю это справедливым решением. Не так ли, граждане Серого округа? Он хлопнул в ладоши, восхищенный этой идеей. На площади царила тишина. Казалось, те, кто на ней остался, задержали дыхание. Никто не смел двигаться. Рейна тоже молчала. Она подняла подбородок и смотрела на мать. Если ее убьют, она умрет с достоинством. Она не будет молить о пощаде. – Что вы думаете, ребята? – Морфей был явно обескуражен и снова помахал помощнику.