Пришлось признаться, что да. Ещё в детстве приступы недомогания, видения, вывернутые наизнанку мозги при звуке бубнов, указывали на способности к шаманству. А с возрастом, как я ни старался отмежеваться от этого, возможность помочь побеждала. И я снимал боль у своих пацанов, массажировал, медитировал, выдавая эти сеансы за йогу. Но сам-то знал, что сидит во мне, глубоко и прочно. — У нас один выход. Мне надо отойти от дел, да и пора уже. Уйдём с гор. Наших стариков переправим детям, я всё уже придумал. Выкуплена небольшая полузаброшенная деревенька, места хватит всем. А мы с тобой должны уединиться, это не обсуждается. — Вот так я и стал шаманом, неофициальным, только для своих. Но мои братья попытались и меня ввергнуть в их веру. Но не рассчитали свои силы, я оказался сильнее. Правда, не сразу. Несколько моментов даже вспоминать больно. Они прятали мою беременную жену, поджигали дома в нашей деревеньке, пугали мальчишек, шантажировали взрослых. И разозлили во мне самые низменные силы. Это как у ваших ясновидящих: белая магия и чёрная. И если колдунья светлая, она никогда не будет ворожить по-чёрному. Дабы не запустить бумеранг. Но мне уже было всё равно, и я нарушил все правила, отвадил этих негодяев. — Карл Иванович шумно сглотнул, замолчал. Я принесла ещё кофе, пирожные, бутылку минералки. Старик сидел в той же позе, глубоко задумавшись. Стакан воды оказался очень кстати. — Моя Сашенька умерла при родах, и мальчик тоже. Это наказание я несу всю жизнь. Только прошу тебя, никому не рассказывай. Я бы и тебе не стал говорить, но вызванная моими действиями путаница не даёт покоя: боюсь бумеранга, поэтому и кручусь рядом с вами. Дело в том, что я очень доверяю тебе, Лиза. Поэтому и отдал в твои руки такую мощную методу. А ты вручила её другой тётке. А она, не будь дурой, сообразила, чем овладела. После того, как ты застала их в кафе, Мишка прилетел ко мне. Я никогда не видел своего чемпиона в таком виде: растерянный, потухший, с бешено блестящими, какими-то болезненными, глазами. Он стал рассказывать странные вещи, я не сразу понял, о чём речь. А когда дошло, ужаснулся. Чужая баба пробуждала в Мишке спящие мужские силы, поднимала градус жизнедеятельности, возвращала его в полноценную жизнь без боли, без боязни за завтрашний день и, вообще, за будущее. Караул! — Подождите, уважаемый! Не хотите ли вы сказать, что взрослый, сильный и очень порядочный Исаев попал под влияние точечного массажа? То есть, таким образом можно завоевать любого мужчину? За кого вы меня принимаете? — Я встала с твёрдым намерением прекратить этот разговор и уйти, это при том, что секунду назад почувствовала острое сочувствие и желание помочь этому старику. — Нет, Лиза, устраниться от этого не удастся. Ты можешь сейчас не поверить, не дослушать, опять возненавидеть меня, но истину так и не узнаешь. Сядь! Я очень откровенен с тобой, ни одного слова лжи ты от меня не услышала и не услышишь. И будь любезна, не делай из меня доисторического монстра. Я не открою что-то новое, если напомню, что возможности человека до конца не изучены, и они безмерны. В данном конкретном случае именно это и происходит. Видишь ли, я владею многими техниками, но открывать их простому человеку не имел права. И только ваша с Мишкой история… В общем, я взял на себя ответственность, свято веря в благость своей затеи. Не буду забивать тебе голову, но главное ты должна понять: в организме твоего мужа произошла разбалансировка. Физически он силён, не чувствует никаких недомоганий, даже нагрузки довёл до прежних, чемпионских, чем заглушает моральный раздрай. Мне очень сложно объяснять, ведь я не должен был этого делать по всем правилам моих предков. Короче, если бы ты сама закончила третий, самый интимный этап восстановления Михаила, то забыла бы о всех переживаниях и получила возможность всегда и везде помочь ему. Между любящими людьми… — Вот именно, между любящими. — Я не дала ему договорить, раздражение накрывало с головой. — У нас и так всё было хорошо, Миша уже чувствовал себя прекрасно. Зачем нужны были эти эксперименты? И как теперь прекратить эту разбалансировку? Ему совсем не нужны запредельные нагрузки, вы не находите? И потом, мадам Сергеева заграбастала в свои руки обалденный потенциал облапошивания мужиков? Вот где жуть и ужас! Сидели бы у себя в горах, шаманили на месте, больше пользы бы принесли, честное слово. — Я уже подумываю об этом. Но пока не исправлю того, что натворил, не смогу служить людям. Я уже кое-что придумал, но, боюсь, ты мне не станешь помогать. — Да мне, сначала, нужно во всё это поверить, Карл Иванович! — Я уже начинала закипать, вот-вот сорвёт крышку… — Хорошо, давай поступим так: ты понаблюдаешь, сделаешь свои выводы и проявишься, когда будешь готова. Только не затягивай. И последнее, на сегодня. Скажи, психологиня отдала тебе остатки мази? — Какой мази? Господи, ещё и это: благовония, афродизиаки, привороты… Дурдом! Нет, не вернула. Да я и забыла об этом. Теперь она наделает, как в той сказке «Каша, варись», мегалитры вашего чудодейственного средства, выпустит его в мир, и мы перевернём наши устои с ног на голову или, вовсе, превратим нашу планету в бордель! — Правильно мыслишь, Лиза! Но я не допущу этого, не будь я камом Карумом! — До свидания, господин волшебник. — Совсем испортилось такое хорошее слово, применяется не по назначению. — До встречи. И, пожалуйста, никому ни слова. Много позже я узнала, что кам Карум, шаман Карум, настоящее имя Карла Ивановича. И возможности его действительно огромны. Выбрав для себя белый путь, при том, что обладал и чёрной силой, он отдавал свою жизнь служению людям. Так и не смирившись с потерей своей семьи, обвиняя себя в этом, он старался не допускать таких «бумерангов» в своём окружении. И создать снадобье с только ему известными ингредиентами не смог бы никто, будь он хоть семи пядей во лбу. Без колдовства тут, точно, не обошлось… Куда уж Алине! Ей, бедной, не удастся создать приворотную мазь никогда! А не просветил меня папа Карло, чтобы не расслаблялась, Фома Неверующая! И я стала наблюдать. Возможностей для этого было предостаточно в подмосковном пансионате. Мозгами — не хотела, не верила, старалась не размышлять на эту тему, боясь окончательно сойти с ума. Но сердце!? Не было ему покоя, оно настырно выискивало неадекватные моменты, изменения и элементы трансформации в поведении моего ненаглядного. Отдыха не получалось. Ну, Карл, хана тебе, я вышла на тропу войны, даже, если ты превратишь меня в бесхвостую ящерицу или закопаешь в землю, как мамонтиху! Но в действительности… Находясь всё время рядом, я обратила внимание на моменты нетипичного поведения для Мишки, это стало понятно уже окончательно. Он часто задумывался, просто сидел, уставившись в одну точку, подолгу. И был страшно недоволен, когда я выводила его из этого состояния. Нет, мой силач старался не показывать свой гнев, сразу растягиваясь в улыбке. В гримасе, вернее. Ничего общего с обаятельной улыбочкой моего любимого, которую он раздавал направо и налево, и девушкам, и бабкам. Тоже что-то новенькое. А когда я зашла в тренажёрный зал, где он уже закончил занятия, и хотела поправить майку, дотронувшись до его спины, Мишка дёрнулся от меня, как чёрт от ладана. Пришлось сделать неприятный вывод: он разрешал прикасаться к своему страшному медведю только в постели, в моменты сексуального забытья. Я решила удостовериться и в бане попробовала сделать ему массаж. Исаев напрягся, ему явно было некомфортно, он даже не стал это скрывать. И самое противное, в глазах моего исполина стала появляться тоска, что ли, пополам с унизительной извиняющейся ноткой. Он не мог признаться мне в чём-то, и это его изводило. Причём, внешне, мы выглядели вполне пристойной парой… Только и всего, матрона с мужем на отдыхе: завтрак, обед, ужин, дежурный секс… Дома, когда работа, дети, родители занимали львиную долю времени, мы старались использовать каждую свободную минуту на наше, личное, интимное. И это было так прекрасно, мы набирались друг от друга сил, счастья, смысла жизни. Но оказавшись рядом с утра до ночи, мой медведь поплыл, разбалансировался. — Миша, что происходит? Тебе не отдыхается? — С чего ты взяла? Всё прекрасно. Просто не привык к безделью. — Гримаса опять исказила его лицо. — Поедем домой? Что-то отдых не идёт тебе на пользу. Он испугался. Честное слово. Да что такое? — Нет, нет, зачем? Тебе же нравится, вон щёчки какие розовые. Это от повышающегося давления порозовели мои щёки. Или от поднимающегося бешенства. Я ничего не понимала. И постепенно сползала с тропы войны, без Карла мне не справиться. — Я очень рад, девочка, что ты поступаешь разумно, твой звонок очень важен. Во-первых, проверь Мишкины вещи. Ты знаешь его пристрастия в области парфюма. Так вот, посторонние, незнакомые тебе запахи, найденные да хоть на трусах, сразу же сложи в пакет, даже в три, чтобы не фонили. Или выброси. А остальное проветри или перетряси. И в аптеку. Купи любое хвойное масло и найди повод провести третий ритуал, делая акцент на энергетических точках. Ты их помнишь? Я пришлю, прямо сейчас. И внимание, дочка, ненавязчивое, но постоянное. И всякие женские штучки… Ну, ты поняла. И, если не сразу всё получится, не опускай руки. Любовь победит, Мишка очень дорожит тобой, ему без тебя не жить, Лиза! Просто нашему богатырю очень стыдно за малодушие, как он считает. И ещё раз прошу тебя, ничего не рассказывай, это воистину ложь во спасение. И я приступила. В чемодане мужа, под подкладкой, нашла носовой платок с масляным пятном и очень приятным запахом. Но Мишка не пользовался этим аксессуаром, предпочитая бумажные платочки. Как он попал сюда? Ведь вещи собирала я. Об этом подумаю потом. Перетряхнув содержимое, мне, вдруг, захотелось забрызгать его новым парфюмом. Он, почему-то, не пользовался им. Опять странность, обычно мой муж доверял мне и сразу же начинал пшикать направо и налево, надо — не надо. Я всегда балдела от запаха своего мужчины, наверное, потому, что выбирала его сама или вместе с ним. Но почему не заметила чужой? Потеряла нюх, расслабилась? Нет, не может быть. Исаев вернулся, мы провели с ним страстную ночь, и никакого неизвестного духа не было, я точно знаю. Говорят, если вы не слышите на себе аромат своих духов, они — ваши. Может, то же произошло и с мазью шамана? Каждое событие в жизни человека сопровождается своим ароматом. Мы просто не обращаем на это внимание. Пока… У меня есть хорошая приятельница, хозяйка парфюмерного бутика, Алёна. Она настолько увлечена своей работой, что, имея образование химика, защитила диссертацию на тему: «Тайна ароматов — качество жизни». Эта повелительница благовоний знает о духах, одеколонах и эфирных маслах всё. Определив парфюмерию делом своей жизни, объездила полмира, впитала в себя всевозможные знания и практики, став настоящим профессионалом в «обонятельной» области. И пропагандистом, её рассказы можно слушать часами. О древних эскулапах, которых возводили в кудесников, получая решение своих проблем посредством благоуханий, масел, ароматных настоек и трав. О позитивном и негативном влиянии запахов, об их обязательном присутствии и немаловажном значении в жизни каждого человека. Особенно интересно преподносились рассказы о чудесах, которые подвластны обонянию, у Алёны их было много. Я очень рекомендовала ей написать книгу об этом. Не буду оригинальна, если скажу, что у каждого человека свои предпочтения. Есть, конечно, аксиомы и в этом деле, они разделяют ароматы на будоражащие, успокаивающие, романтические, даже сексуальные. Но человек оригинален, его пристрастия глубоко индивидуальны. Ароматерапия, совсем не древнее творение, но для нас уже обычное деяние, стоит только посоветоваться со знающими людьми и своим вкусом. Я, например, использую в своём офисе масло чайной розы. Нежный, ненавязчивый, спокойный аромат способствует деловой атмосфере, откровенному общению, скорому подбору маршрута путешествий. А выбор направлений подкрепляется ещё и набором пробников, каждый из которых отвечает за сопутствующие им страны и города. А когда у нас аврал, в воздухе появляются цитрусовые нотки, увеличивающие продуктивность работы. И дома аромолампа не простаивает, мои девчонки очень любят это действо, путём выбора определяя любимые эфиры. А из истории самой Алёны выводы напрашиваются сами собой. Она с детства отличалась от других детей. Играть в прятки с ней было неинтересно, девочка находила всех игроков с первого раза. А уж в жмурки и подавно. И очень скоро Алёнка стала изгоем, находя свою зону комфорта среди цветов, в лесу, на лугу за городом. К первому классу она уже знала всю растительность своего края, различала все запахи флоры, постепенно подбираясь к экзотике. А в пятом получила первую награду за выигранную олимпиаду по биологии. Сколько их ещё будет! Как радовалась и гордилась дочерью её мама, очень светлая и приветливая женщина, источающая аромат доброты и щедрости пополам с ландышем. Она так и ассоциировалась с этим лесным цветком. Конечно, для Алёны этот запах стал самым родным ровно до той минуты, когда отец сообщил о гибели своей любимой жены. До сих пор она позволяет себе «терпеть» эти ландышевые нотки, будучи владелицей бутика парфюма, в душе ненавидя и не принимая их. Запах ландыша стал запахом горя… — Ты знаешь, Лиза, я даже хотела бросить всё, настолько это краснокнижное благоухание выводило из себя. Мне было семнадцать лет, я готовилась к поступлению на биофак, а пошла в химию, подальше от всех этих благовоний. На первом же курсе влюбилась, мой избранник оказался парижанином, учился в аспирантуре, писал всякие статьи и статейки как раз о парфюме, да ещё и французском. Вот тут и началось… Наши посиделки в читальном зале быстро перешли в полежалки в его комнате общежития… Некому было подсказать юной «мне», что нельзя так, неправильно. Я много помогала ему, находила нужные публикации, и сама всё больше окуналась в рай духов, ароматов и запахов. Всё закончилось внезапно: он уехал, оставив клочок бумажки с извинениями и немного денег на подоконнике… Они долго там пролежали, в комнате студенческого общежития. Через пару месяцев француз вновь появился пред моими очами, что ввергло Алёнушку в состояние полной эйфории и запредельной глупости. Ведь мой любимый отказался от своих родных ради меня, мы будем жить в России вместе… Какое счастье! И какая подлость. Квартира, которую он снял, оказалась не оплаченной, деньги, в достаточном количестве присылаемые отцом, проедены, а я — беременна. Правда, не сразу поняла это. Не могла поверить, что брошена, банально обманута и использована, состояние половой тряпки чуть не довело до суицида… Не хочу вспоминать. Но мысли о том, что я чуть не лишила себя жизни, сильно понижали самооценку, и в один прекрасный момент пришло решение, что нужно переплюнуть этого европейского фигляра, создать что-то особенное, необыкновенное, чтобы у него от зависти скрючились все жизнетворные органы. Вот и деньги пригодились, был куплен начальный набор парфюмера, и работа закипела, кое-чему я научилось у парижского франта, за что «благодарна» по сей день. Рождение дочери немного спутало планы, но красная линия жизни нарисовалась очень чётко. На первой же молодёжной выставке я стала лауреатом, духи «Оживление» понравились жюри. А я проревела всю ночь, окончательно выковыривая из своего исстрадавшегося сердца останки первой и последней любви, так тогда казалось. Но аромат этих духов не приносил радости, проводя параллель с моим фиаско на личном фронте и пережитым шоком. Да и составила я их назло, без души и сердца. Людям об этом неведомо и, слава богу, «Оживление» пользуются спросом доселе. Но самое удивительное произошло позже. В жизни Алёны появился мужчина. Он расследовал кражу, произошедшую в её лаборатории, бутика у неё тогда ещё не было. В помещении стояла какофония смешавшихся запахов из разбитых и пролившихся флаконов и колбочек. Катастрофа, несколько лет под хвост коту! А тут ещё присоединился и мужской дух с нотками пота и сапог, отвал башки. Бедная Алёна держалась из последних сил, заткнув нос ватными тампонами. Она стояла посреди раздрая, бледная, с распухшим лицом, безвольно опустив руки. А стражи порядка ржали, обмазывая друг друга остатками опытных образцов, распихивали по карманам пробники и маленькие саше, придумка парфюмерши, которой она очень гордилась. Дело дошло до дегустации… Стало понятно, что никто ничего искать не будет, всё пропало, надо начинать с нуля. — Что здесь происходит? — Махровый бас прорезал воздух. Алёна вздрогнула и стала приседать, теряя последние силы. — В цирке давно не были? Так я пристрою вас клоунами, будете полосатой палкой на арене махать. Вернуть всё на место, быстро! — Гремело в ушах бедной девушки. Мужики закрутились, вспомнили о своих обязанностях, имитируя бурную деятельность. — Вы — пострадавшая? — Кто-то присел перед Алёной, закрыв собой свет. — Я, а вы кто? — Она старалась освободить несчастный нос незаметно, а получалось, наоборот, отчего превращение в шнобель прошло довольно проворно, — Капитан Русских. Для вас просто Алексей. Давайте помогу. — И одним рывком поставил безвольную девицу в вертикальное положение, придерживая под спину. Странно, но от этого служаки пахнуло запахом цветущего луга, полевыми цветами. Бальзам на раны… — А я Алёна. Подняв глаза, «потерпевшая» ахнула, утонув в незабудковом взгляде, серьёзном и, одновременно, сочувствующем. Русских, цветущее поле, Алёша Попович, маленькие голубые цветочки… Пошли ассоциации, и опомнилась она уже на руках любимого человека — так объявило её сердце. Правда, он об этом ещё не знал. Тогда. Потому что тонул параллельно, цепляясь за соломинку, запрещая даже думать о… Дома жена с сыном, заполошная работа и днём, и ночью, старенькие родители, и бестолковый младший брат. И Алёна, без неё уже никуда. Только она ещё об этом не знает, попавшая в беду, заплаканная и растерявшаяся женщина. Похоже, ей некому помочь. — Как вы себя чувствуете? Пойдёмте-ка на воздух. — И потащил её, не спрашивая, во двор, а потом и в кафешку рядом, снимать показания за чашечкой кофе. Раньше он так никогда не делал. До неё. Они ещё несколько раз встречались по служебной надобности, скрывая друг от друга нахлынувшие чувства. Капитан очень хотел помочь, но дело стояло, не за что было зацепиться, пока Алёна не вспомнила явственно, какой запах учуяла на подходе к лаборатории. Неужели? Парижанин решил разрушить её дело? Так и получилось. Но достать его не удалось, да и заявление несостоявшаяся французская жена забрала. Алексей был очень недоволен, но повелительница ароматов стояла на своём, всё-таки разбойник — отец её дочери. Бог с ним, ведь теперь у неё есть он, капитан Русских. Даже, если у него нет её, любительницы полевых цветов. Эта тягомотина длилась почти год. Алёнка периодически замечала бравого полицейского, как бы он ни прятался, запах цветущего луга выдавал его. И это было очень странно, ведь он не пользовался никаким таким парфюмом, более того, вообще не любил всякие пшики. Жизнь, конечно, заставляла, но только по необходимости. А тут девушка, заведующая лабораторией небольшой фабрики духов. Да какая! Он всё про неё узнал, беспокоился, отслеживал, но только в целях безопасности. Так капитан себя убеждал, врал самому себе. И пропадал, пока она не позвонила сама. — Здравствуйте, Алексей! Мне нужна ваша помощь. И он помог, выследив отца дочери Алёны, затеявшего украсть девочку. Эта душераздирающая история заслуживает пера писателя. Ещё пару лет эти двое не могли переступить черту порядочности, изводя и себя, и окружающих, хотя уже знали о взаимности своих чувств. Жена Алексея сама ушла, поняв, наверное, что ничего хорошего уже не будет. Майор Русских посыпал голову пеплом, но благоухание ромашек, васильков и колокольчиков забило запах сгоревшей древесины. Потрясающе, но сама Алёна не может дать объяснение этого феномена: почему полузабытые запахи беззаботного детства проявились в единственном и неповторимом мужчине её жизни? И уволокли в мир счастья и любви. Каждый человек может припомнить что-то из этого рода. Ветерок, принёсший аромат весеннего сада, напомнит о первой любви, а кому-то о принудительных работах на даче родителей. «Благоухание» отработанного машинного масла унесёт в воспоминания о путешествии, принёсшем столько новых впечатлений, а запах дыма или газа предупредит об опасности. А самое важное — не переборщить с количеством, как с алкоголем. Полюбившиеся запахи приносят людям помимо эстетического удовольствия возможность чувствовать себя более уверенными, повышают качество жизни, придают соответствующие оттенки настроению. Очень похоже на музыкальные пристрастия. В моём случае — второй концерт Рахманинова — первые ароматы от Диор, баллады Гарри Мура — английский аромат Бьютифул, а частушки — пресловутая «Красная Москва», хотя в советское время эти флаконы считались привилегированными. Запах крема «Пондс» и духов «Может быть» — это моя бабуля, а Ив Роше и Коко номер пять — моя мамочка. Можно продолжать да бесконечности. Но есть и другая сторона медали, когда аромат раздражает, внезапно всплывают моменты, которые хотелось бы забыть, а слово «благовоние» вдруг ассоциируется с корнем «вонь». Даже через десятилетия могут всплыть дурные воспоминания, наполненные негативом. Почему, вдруг, всё это пришло мне в голову именно сейчас? Да потому что! А, вдруг, Мишка не сможет забыть запах своего неземного, волшебного самочувствия? Что тогда? Опять «вечный бой, покой нам только снится»? Время шло к ужину. Я отказалась трапезничать, мне нужно было подготовиться. Сделала ванну с хвойной пеной, улеглась, сделала вид, что задремала. Скрипнула входная дверь, Мишка прошёл мимо, и всё. Тишина. Лежу с помытой шеей и подмытой п.…, осталось только сделать фигурную стрижку на одном месте и соорудить мину, что не больно-то и хотелось, оставайтесь без подарка, Исаев! Буду лежать до последнего, остыну и сдохну. Я воткнула наушники, приглушила свет, взбила пену и сделала вид, что сплю. Но должен же мой муж поинтересоваться планами на ночь? Но время шло, вода совсем остыла, а Мишка не появлялся. Нет, ну ни в какие рамки! Я начинала закипать. Замотавшись в полотенце, вылетела в комнату и… Исаев спал. Ещё не было девяти, вечерние мероприятия в пансионате заканчивались за полночь, завтрак начинался поздно, было время выспаться. Устал? Чёрт с тобой, достали вы меня, господа боксёры-честолюбцы! Я быстро оделась, подкрасилась, залила своими духами и себя, и Мишку, и все углы нашего жилища. Через пять минут Лизонька была в зале, где танцевали, развлекались, попивали коктейли и просто, искали приключений. Ко мне сразу подошёл наш аниматор. — Добрый вечер! Вы сегодня одна? Можно мне вас ангажировать на это время? — Как Жук Дюймовочку? А я в вашем вкусе? Ваши коллеги могут не понять, у меня же одна талия! Спасибо за внимание, хочу посидеть недолго, выпить бокал розового, себя показать, на других посмотреть. — Да что вы! У нас сегодня интересный вечер! Мы приготовили викторину, фанты, небольшое представление. Оставайтесь, не пожалеете. — Посмотрим. — И осталась. Действительно, вечер получился замечательный. Но второй бокал вина оказался лишним. Пора домой. Встав, я оступилась и была поймана приставучим парнем. Он, обхватив за талию, потащил меня на танцпол. Оказавшись довольно сильным, зажал так, что я ничего не могла сделать, вырываясь и молотя его руками. И вдруг, мой партнёр оторвался и полетел на пол, а я, так неожиданно получившая свободу, не удержав равновесие и уже готовая прилечь с ним рядом, в последний момент очутилась в руках Мишки, а через пару секунд он тащил меня уже в наш номер, находящийся на этом же этаже. Молча. Бросил на кровать. Молча. Выключил свет и вышел. Молча. Вот куда он? Я вскочила, вылетела в коридор в туфельках на высоком каблуке, немного покачиваясь и поскальзываясь на паркетном полу. В коридоре никого не было, но работал лифт. Причём, вниз. Видимо, Исаев наладился на воздух. Кое-как дождавшись лифт обратно, я спустилась в холл и только там сообразила, что раздета. Ну и плевать! Но в холле, на крыльце и в парке его не было. Мои лодочки расползались в разные стороны, я постоянно махала руками и вскрикивала. В конце концов всё закончилось тем, к чему и шло: я свалилась, колготки треснули, обнажив содранные коленки, в пару к которым присоединились и порезанные об острый лёд ладони. Подняться не получалось, пришлось снять туфли и кое-как заползти на расчищенную дорожку. В этот момент я была даже не Снегурочкой, больше походила на смесь Снежной Королевы и Снежной бабы. А нос цвета моркови и ручки-веточки в рукавах чёрного платья дополнялись заледеневшими прядями волос, больше похожими на ведро, чем на корону королевы. Видок ещё тот. Щёлк! Кто-то сфотографировал меня и бросился в кусты. «Жен-тэль-мэн», ёшкин кот, нет, чтобы помочь даме. Какая-то возня, вопль о помощи, вылетевший ко мне под ноги телефон, в мгновенье ока погибший в неравной борьбе… Что происходит? Я попыталась спросить, но вместо этого что-то просипела и закашлялась. Боже, как холодно! А говорят, алкоголь повышает градус. Видимо, градус безмозглости. — Лиза, ты обалдела? — Исаев уже заматывал меня в свою куртку. — А где ты был? — Я опять сипела, страшно захотелось зареветь, взахлёб, навзрыд! И уже в номере прорвался поток горючих слёз. Моей трагедии не было конца, Мишка опять ушёл, уже закрыв меня в комнате. И опять молча. Вернулся быстро, я и не заметила, вопя и выводя рулады моей трепещущей и испуганной души. Дальнейшее происходило тоже молча. Меня раздели, обработали ранки, растёрли водкой, её же залили в рот. И пока я кашляла, вылупив глаза, замотали в два одеяла. Посадив на ручки, стали укачивать, тихонько напевая: «Лиза, Лиза, Лизавета, ты, любовь моя в полсвета! Никому и никогда не отдам тебя, звезда…» — А почему в полсвета, а вторая половина… кому? А? Почему в пол, я тебя спрашиваю? Пол, паркет, линолеум… не надо меня в угол ставить… — Мой язык молол сам по себе, потому как мозги завоёвывал алкоголь… — Миша, поцелуй меня. Через секунду мои глазки смежились. Утром Исаев поил меня какой-то жуткой жижой, а следом — вкусным апельсиновым соком. Замазывал ранки, заматывал опять в одеяло, прижимал к себе, накрыв нас ещё и пледом. И только к обеду я стала что-то соображать. Главное, не заболела. И очень хотелось есть. Не успела подумать, как в номер вкатили обед. Мишка вкатил. — Миша, ты злишься на меня? Не разговариваешь с Лизонькой, ничего не спрашиваешь. Я же предлагала тебе уехать домой, нам с тобой неуютно вдвоём, не получается… — Я злюсь на себя. — Он перебил меня. — Мне только с тобой хорошо, и это не обсуждается. Я люблю только тебя, Лиза! Очень-очень. Наверное, поэтому мне кажется, что я не всё делаю правильно, что ты не очень счастлива со мной. Ведь так? — Ты дурак, Исаев! Ду-рак, ду-рак! — Истерика подкрадывалась семимильными шагами. — Кажется тебе? Да ты просто не можешь забыть свою волшебницу Алиночку. И знаешь, такие глубокие переживания наводят на мысль, что её будущий ребёнок имеет, таки, к тебе отношение? Да? И тут услужливая память подсунула ретроспективу дня отъезда, к нам пожаловала сама госпожа мама-Исаева. И даже пила чай вместе со всеми. А потом уединилась со своим сыном. Вот откуда этот платок в его чемодане… Как всё надоело. — Нет, я уже говорил и не собираюсь опять начинать оправдываться. И вспоминать мне некого. И дурак я, согласен. Всё — правда. — И что? Что делать с этой правдой? — Я уже орала. — Ты будешь носиться с ней до конца жизни? И оставлять в моей душе грязные следы сомнений и переживаний? Ты ополоумел, чемпион? Даже на ринге соблюдение правила «не навредить партнёру» было железно. А в жизни, то есть со мной, можно? Но я тоже могу драться, а ну вставай. Вставай, говорю. — И приняла боксёрскую стойку. — И без поддавашек. Мишка растерянно уставился на меня. Мой вид, бешеная белка отдыхает, не обещал ничего хорошего. Пони против тягловой лошади… Но он встал, и я сразу же подскочила и засадила в ухо. Ему тоже пришлось принять стойку, и обороняться. Но не мог же он, в самом деле, ответить тем же. А в меня вселился бес, я крутилась вокруг Мишки, молотя кулаками куда попало. В длинной маечке, постоянно задирающейся, оголяя мои интимные места, с ободранными коленями и ладонями, лохматая и раскрасневшаяся, Лизонька Исаева лупцевала своего мужа, совершенно не ощущая боли. Но всё зря, чемпион держал оборону, совершенно не напрягаясь. — Что, справился? Тогда держись! — И влепив кулаком в кулачище-кувалду, подпрыгнула и ударила ногой в живот.