- Вот, - говорит Киллиан. - Ты выглядишь... Он замолкает. Звук его и моего собственного дыхания становится громче в тишине. Краснея, я поднимаю взгляд. Он прикусывает нижнюю губу, концентрируясь, а эти ровные белые зубы создают маленькие вмятины на роскошном изгибе. Глаза цвета горячего кофе встречаются с моими, и в ответ мое сердце издает громкое "тыдыщ". Дрожь проходит через мою сердцевину, а тело моментально вспыхивает, так что удивлена, что меня не бросает в пот. Я хочу отвести взгляд, но не могу. Он смотрит на меня, выглядя смущенно, его губы слегка приоткрыты. Мои собственные же, кажется, наливаются кровью. Я хочу прижать их к его устам и облегчить эту странную боль. Но всё же не двигаюсь. Отчаянно пытаюсь думать, о чем же мы говорили и куда шли. Откашливаюсь. - Так как я выгляжу? -мой голос похож на кваканье. Киллиан моргает и хмурит темные брови. Облизывает нижнюю губу, и я почти поддаюсь порыву. Когда он снова начинает говорить, его глубокий голос похож на гул. - Мило, - произносит он. - Ты выглядишь мило в этой кепке. Нежное прикосновение его пальцев, убирающих волосы от моего лица, вызывает озноб. - Я думал, у тебя серые глаза, - говорит Киллиан, по-прежнему не отступая назад. Нет, он наоборот наклоняется вперед, а его мягкое дыхание ласкает мои губы. - Но сейчас они кажутся зелеными. Его наблюдение дает мне силы разрушить наш зрительный контакт. Я делаю огромный шаг назад и отвожу взгляд, ощущая болезненный укол в сердце. - У меня глаза моей мамы. Они меняют цвет в зависимости от освещения. Серые, зеленые, голубые, -я не хочу думать о глазах мамы. Или о том, что вижу их, когда смотрю в зеркало. Киллиан прикасается к моему локтю. Выражение его лица становится мрачным. - Они прекрасны, -кажется, будто он собирается сказать что-то еще, но затем группа девушек выходят из магазина, снова хихикая. И Киллиан напрягается. Я смотрю в их сторону и обнаруживаю, что девочки глазеют на нас. Нет, не на нас. На него. Шушукаясь, они поглядывают на Киллиана и хмурятся. Я тоже хмурюсь в ответ на их грубость, когда Киллиан игриво ударяет по козырьку моей кепки. - Пойдем, маленькая дальнобойщица, пора перекусить. Он снова берет меня за руку и тянет за собой. И тот простой факт, что он ни разу не смотрит в их направлении, заставляет меня поверить, будто парень пытается избежать любого контакта с девушками. - Ты знаешь одну из них? - спрашиваю я, пока мы спешим к моему внедорожнику. - Кого? - Не прикидывайся дурачком. Это тебя не красит. Ты убегаешь от этих девушек так, словно твои яйца горят. - Звучит довольно болезненно, - он вздрагивает. - На самом деле, больше никогда не говори о том, что мои яйца горят. Добавь это в наш "Ни за что на свете" список. - Киллиан, эти девушки. Ты знаешь одну из них? - Мне двадцать семь. Откуда я должен знать местных девочек-подростков? Или не местных? Это было бы довольно странно. - Я не знаю откуда. Но они смотрели на тебя так, словно знают. И ты, очевидно, избегал их. - И кто теперь играет в детектива? Я останавливаюсь у пассажирской двери своего пикапа. Его рука выскальзывает из моей, но Киллиан поворачивается ко мне лицом. Его хмурое выражение становится мрачным. Я оглядываюсь. - Расскажи. Мне. Что происходит? И затем он отшивает меня. - Всё нормально. Просто... забирайся в машину, ладно? Указываю на дверь, так как сегодня я за рулем. Он низко и гортанно рычит и дергает дверцу, забрасывая в кабину свои покупки. И до тех пор, пока мы почти что не доезжаем до дома, он молчит. - Ладно. Нет, я не знал тех девушек. Но думаю, они могли узнать меня. Или пытались понять, я ли это, -он хмурится и трет подбородок. - Мне не следовало бриться. - Кто ты такой, что те девочки могли тебя узнать? - Иисус, он что, печально известный преступник, выпущенный условно досрочно? – Киллиан - это вообще твое настоящее имя? Мой голос пропитан паникой, и парень бросает на меня неторопливый взгляд. - Да, это мое настоящее имя. Пикап качается, когда мы едем по грунтовой дороге. Киллиан хватается рукой за подлокотник. - Послушай, ты не могла бы съехать на обочину, чтобы мы могли завершить этот разговор? Я не хочу закончить в канаве. - Ладно, - я сворачиваю на следующую широкую обочину возле общественного пляжа. Атлантический океан простирается справа от нас, темные полосы мерцают в солнечных лучах. Киллиан морщится от света. - Меня зовут Киллиан Джеймс. Я смотрю на него, пытаясь понять, почему имя звучит так знакомо. И затем озарение настигает меня так неожиданно, что аж ахаю. Вероятно, я выгляжу шокированной, потому что парень поворачивается ко мне и осторожно разглядывает. Киллиан Джеймс. Вокалист и гитарист группы «Килл-Джон». Самой известной чертовой рок-группы мира. О, боже, мне хочется рассмеяться. Просто слететь с катушек, здесь и сейчас. Из всех мужчин мира судьба свела меня с ним. Рокером. И не каким-нибудь рокером, а одним из величайших звезд нашего поколения. - У тебя руки гитариста, - произношу я тихо, словно это важно. Его брови приподнимаются, будто Киллиан побаивается, что я свихнулась. - Когда ты пожал мне руку, я заметила мозоли, - добавляю я, всё еще шокированная. Иисус, Киллиан Джеймс в моей машине. - И я гадала, музыкант ли ты. Он опускает взгляд на свои руки, а затем кивает. - Ага. Музыкант. А затем парень начинает смеяться и мотать головой. Жар растекается по моим щекам. Я чувствую себя так глупо, потому что не узнала его. Следом за этим приходит злость на парня за то, что он скрывал это от меня. Потому что, какого хрена, я должна была его узнать? Я почти не захожу в социальные сети. Знаю его голос и песни, но лицо? Не очень-то. И никто бы не ожидал, что рок-бог свалится на их лужайку. Пьяный и растрепанный. - Почему ты здесь? - давлю я. Он откидывается назад, опуская голову на подголовник. - Джакс. Я не смог справиться... -он прикусывает губы, и его щеки сильно краснеют. Джакс. Солист «Килл-Джон». Я знаю эту историю. В основном потому, что она была во всех вечерних новостях. В прошлом году Джон Блеквуд, то есть Джакс, как прозвали его во всем мире, пытался покончить с собой, выпив слишком много таблеток снотворного. Это стало достоянием общественности и было отвратительно. Из того немного, что я слышала об этом, знаю, что его попытка самоубийства разрушила группу. - Киллиан... -я протягиваю к нему руку, но он отшатывается, закрываясь в себе. - Я нашел его, понимаешь? - он смотрит в никуда. - Моего лучшего друга. Брата по духу. Думал, что он умер. После этого... Мы распались. Ничего не ощущалось настоящим или твердым. Мне нужно было убраться оттуда. - Напиться? - спрашиваю я тихо. Темные глаза встречаются с моими. - Тогда была годовщина его попытки. На пути сюда я заехал в бар, - он качает головой. - Я не подумал. Вообще не думал. Мое сердце болит за него. - Мне жаль твоего друга. Это ранило тебя. Он кивает, но всё еще хмурится, глядя на дорогу перед нами. - Теперь ты знаешь. Тишина заполняет авто. Я хочу посмотреть на него. Но не могу. Киллианебаный Джеймс. В моей машине. Я не одна из тех фанатеющих девочек, которые следят за жизнью членов своих любимых музыкальных групп или преследуют их на каждом шагу. Но я люблю музыку. Для меня музыка - личная часть моей жизни, мое наследие. У меня есть все альбомы «Килл-Джон». Меня поражает то, что за исключением фото Джакса в новостях, я не представляю, как выглядят остальные члены группы - они никогда не делали обложки альбомов со своим фото. Мне хочется спросить об этом у Киллиана. О миллионе вещей. Но я не спрашиваю. Вместо этого завожу машину и выезжаю на дорогу. - Поехали, перекусим. А затем я приготовлю тебе знаменитые бабулины клецки и курицу. Клянусь, он облегченно выдыхает.