Антон попытался сосчитать количество камер в студии – выходило как минимум десять. – Зачем так много? – удивился он. – Это же прямой эфир. – Прямой эфир не означает, что вас будут всё время снимать с одного и того же ракурса, – улыбнулся Железняк. – Это многокамерная прямая трансляция, так что не расслабляйтесь ни на минуту, ваши физиономии могут появиться на экране в любой момент. Наконец появился сам Герман Кох. Аськи вились вокруг него ужами, а он на ходу коротко и отрывисто раздавал им финальные распоряжения, одновременно прихлёбывая кофе из бумажного стаканчика. Железняк шагнул ему навстречу, и они коротко по-дружески обнялись. – Готовы твои парни? – спросил Кох, окидывая их внимательным взглядом. – Сейчас начинаем, на раскачку нет времени. – Готовы, – кивнул Железняк, подобравшись, а затем обернулся и послал им глазами сигнал, выражающий, очевидно, что-то среднее между «я в вас верю» и «не подкачайте». – Вы ждёте за ширмой до тех пор, пока не вызову, – быстро ввёл их в курс дела ведущий. – Как только услышите, что я объявляю «Идолов» – выходите под аплодисменты и садитесь на диван. Серёга, тебя я приглашу чуть позже, – добавил он, обращаясь к Железняку. – В эфире, пожалуйста, не материться. Ну и, должно быть, вас уже предупредили, каких тем касаться не стоит. Чётко отвечайте на заданные вопросы, не растекайтесь мысью по древу и не уводите разговор в сторону. На всё про всё у нас час, включая перерывы на рекламу, надо уложиться. Антон снова почувствовал, что им овладевает мандраж. – Кто ссыт – тот гибнет, – шепнул Костя, словно угадав его настроение, и Антон, не удержавшись, громко фыркнул. …Стоя за ширмой, они слушали, как аплодирует массовка – программа началась. Когда «ладушки» стихли, послышался уверенный и спокойный голос ведущего: – История показывает, что самым успешным форматом музыкальных групп в мире неизменно является бойз-бэнд. От «Битлз» и «Backstreet Boys» – до братьев Джонас или корейских айдолов «BTS». Сладкоголосые симпатичные мальчики, чьи песни разбивают женские сердца – вот она, вечная формула успеха! И сегодня у нас в гостях ещё один бойз-бэнд, который, смею вас заверить, станет настоящим событием в мире отечественной поп-музыки. Эти парни только начинают делать свои первые робкие шаги в шоу-бизнесе. Сегодня именно вам посчастливится стать свидетелями их дебюта. Кто знает – возможно, это будет рождением новой музыкальной легенды?.. Итак, встречайте – группа «Идолы!» Антон впервые услышал, как их объявляют официально. Это было… захватывающе, словно он ехал сейчас на американских горках. Массовка взорвалась аплодисментами и приветственными выкриками. – Выходим, – негромко скомандовал Костя. И они вчетвером шагнули из-за ширмы к зрителям. Железняк Голова перед эфиром у него разболелась просто нестерпимо. Психосоматика? Давление? Какие-нибудь магнитные бури или, мать его, ретроградный Меркурий, на который традиционно было принято валить всё происходящее в жизни дерьмо? Раньше старики, скулящие и жалующиеся на малейшие изменения погоды, вызывали в нём чувство лёгкой брезгливой жалости. Кто бы мог подумать, что с годами он станет одним из них! Можно, конечно, сколько угодно хорохориться и молодиться, но ему давно уже не двадцать, пора было это признать. Как в старой хохме: «А сколько вам лет? – «Таблетки от давления уже прописали, но запиваю я их коньяком». Таблетку он действительно выпил, но помогла она слабо. Боль мешала сосредоточиться и вести машину. Вдруг вспомнилось, что Юлька, подверженная приступам мигрени, спасалась вьетнамским бальзамом «Звёздочка». Железняк хмыкнул, но затем решил, что хуже всё равно не будет, и тормознул возле первой попавшейся аптеки. – У вас есть бальзам «Звёздочка»? – спросил он, на что девушка-фармацевт наставительно поправила: – Вообще-то он называется «Золотая звезда». Да, есть, сто пятьдесят рублей. Будете брать? Он стиснул зубы, борясь с очередным приступом боли, граничащим с тошнотой, и, стараясь не двигать не только головой, но даже глазами, промычал в ответ нечто утвердительное. Девушка выложила на прилавок крошечную красную коробочку, и Железняк едва удержался, чтобы тут же не открыть её. Уже в машине он наконец нанёс мазь на виски и затылок – так, как это всегда делала бывшая жена. Смешно, но пронзительный резкий запах ментола, эвкалипта и гвоздики до сих пор ассоциировался у него с Юлькой. Кому-то этот запах мог показаться даже неприятным, но у него неизменно вызывал романтические ассоциации. Так пахла его любимая женщина… И – чёрт его знает! – то ли это было самовнушением, то ли действительно помогло, однако к телецентру он подъехал уже вполне бодрячком. Правда, собеседники, которые оказывались к нему слишком близко, удивлённо округляли глаза. Даже Кох, обняв его при встрече, явно боролся с искушением поинтересоваться: «Чем это от тебя воняет?» …Его пацанов здорово колбасило перед эфиром, Железняк это видел. Однако держались они на удивление хорошо, слаженно, и видно было, что по-настоящему переживают сейчас не только за себя, но и друг за друга. Наконец-то он наблюдал не за отдельными творческими личностями со своими индивидуальными амбициями, а за единым коллективом. За группой! К зрителям парни вышли без Железняка – он должен был некоторое время скрываться за ширмой. Кох представил их публике и сразу же начал пытать приветственными вопросами. Железняк отметил, что ребята всё ещё немного зажаты. Пожалуй, только Костя вёл себя наиболее уверенно и раскрепощённо, явно не испытывая неловкости перед камерами. Железняк в тысячный раз мысленно похвалил себя за то, что сделал Миронова лидером группы – и не прогадал. Вовсе не потому, что он был среди них самым талантливым, каждый из пацанов был одарён по-своему. Но именно Миронов умел сплотить их всех и повести за собой, излучая спокойную уверенность и чувство собственного достоинства. Затем настал черёд исполнить в эфире первую песню, и вот тут Железняк уже и сам по-настоящему разволновался. Непринуждённая болтовня с ведущим, улыбочки, смазливые физиономии – всё это, конечно, хорошо и миленько, но невозможно получить представление о группе без её творчества. Он жадно прислушивался – но больше не к тому, как выступают «Идолы», а к тому, как реагируют на них зрители. Нанятые девчонки старались вовсю, отрабатывая гонорар: визжали, срывая голос, аплодировали, выкрикивали «браво!», но и остальных зрителей, что называется, торкнуло, уж Железняк-то разбирался в проплаченных и искренних реакциях. Похоже было на то, что ребята по-настоящему зажгли аудиторию… тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. – Ну что ж, – пытаясь перекричать бушующую публику, произнёс Кох, – а теперь пришла пора пригласить в студию продюсера данного бойз-бэнда. Человека, без которого эти четверо красавчиков не стояли бы сейчас перед вами. Встречайте – создатель «Идолов» Сергей Железняк! Массовка, немного поутихшая было, взревела с новой силой, и Железняк вышел из-за ширмы, приветственно помахав всем рукой. – Человек, который создаёт музыкальные легенды! – заливался Кох. – Тот, кто может раскрутить и сделать звездой даже табуретку! Кто всегда идёт в ногу со временем и точно знает, что нужно публике! Который зажёг на музыкальном небосклоне целую плеяду звёзд! – Чёрт, да я уже сам себя хочу, – улыбнулся Железняк, и зрители грохнули одобрительным хохотом. Дальше беседа покатилась как по накатанной. Видимо, при его появлении парни окончательно расслабились и перестали трястись, а может, уже и сами словили кураж и тащились от того, что они в прямом эфире. Вопросы ведущего перемежались вопросами из зала. Разумеется, всю женскую половину зрителей интересовало только одно: есть ли у «Идолов» вторые половины. Ну, тут всё было отрепетировано и обговорено заранее – каждый из ребят сообщил, что он свободен, вызвав у публики мечтательный то ли вздох, то ли стон. А затем случилась небольшая заминка. Очередная девчонка из зрителей подняла руку, выражая желание тоже задать вопрос. Ассистент кинулся к ней и протянул микрофон. – Вопрос Константину Миронову, – смущённо улыбнувшись, сказала она. – Костя, скажите, пожалуйста, а как вы прокомментируете слухи о вашем прошлогоднем романе с женой Александра Белецкого? «Бл… дь. Вот же тупая курица!» – выругался про себя Железняк. Ну конечно, какая передача без перелопачивания грязного белья! В лице Миронова не дрогнул ни один мускул. – А как я должен комментировать слухи? – иронично поинтересовался он. – Ну… – девушка покраснела. – Всё-таки, дыма без огня не бывает… про вас тогда много писали, шум стоял большой… Железняк уже открыл было рот, собираясь вмешаться и сказать, что на заборах тоже много чего пишут, но его внезапно опередил Антон. – Мы же с вами сейчас не на шоу «Бабушки у подъезда», – заявил он. – То, что Костю и его наставницу хотели подставить, сфальсифицировав их связь, давно уже официально доказано и не нуждается в дополнительных пояснениях. Он не обязан ни перед кем оправдываться. Миронов метнул в сторону Антона быстрый удивлённый взгляд, явно не ожидая поддержки с этой стороны. Железняк довольно улыбнулся. – Кстати, история тогда и в самом деле получилась мутная, – вмешался Кох. – Честно говоря, неплохо было бы услышать комментарии из первых уст. Поэтому мы решили пригласить Александра Белецкого с супругой к нам на шоу… «Что?!» – чуть не взвыл Железняк. Здесь выдержка оставила даже невозмутимого с виду Миронова – он побледнел и стиснул зубы. – …но, к сожалению, их не оказалось в городе, поэтому прийти сегодня на передачу они не смогли, – закончил Кох. – Так что тему предлагаю закрыть. «Сука. Вот же сука! – подумал Железняк, незаметно переводя дух. – Специально спровоцировал, чтобы посмотреть на реакцию». Больше, к счастью, подобных провокаций не наблюдалось. Вопросов на неудобные темы никто не задавал, парни исполнили ещё одну песню, а в конце программы был показан их клип. – Ну что ж, – подытожил Кох, – думаю, что выражу общее мнение, если скажу: эти парни просто бомба! Запомните их лица! Скоро они станут самыми узнаваемыми исполнителями на нашей эстраде, ни капли в этом не сомневаюсь. Спасибо, что пришли. Группа «Идолы» и их продюсер Сергей Железняк – аплодисменты!.. Едва камеры прекратили съёмку, зрительницы повскакивали со своих мест и помчались к парням, чтобы сфотографироваться на память и взять автограф. Железняк усмехнулся, решив не вмешиваться и отдать ребят на растерзание первым поклонницам – пусть привыкают к славе. Он поискал глазами Коха, чтобы высказать ему всё, что думает по поводу блефа с приглашением Белецких – а тот уже сам спешил ему навстречу, шутливо подняв руки и демонстрируя, что сдаётся. – Ну ладно-ладно, не бухти, Серёга! – опережая все его претензии, произнёс он с улыбкой. – Просто добавил чуть-чуть адреналинчику. Вон как все оживились сразу! – Мудак ты, Гера, – с чувством произнёс Железняк, тем не менее улыбнувшись в ответ. – Просил же – никаких провокаций… – Но ведь всё в итоге обошлось, – философски заметил Кох. – Кто молодец? – Ты молодец, – хмыкнул Железняк, приобняв его и похлопав по спине. – Спасибо тебе. Правда, спасибо. А Кох вдруг наморщил нос и выразительно взглянул на него: – Слушай, всё хочу спросить… бляха-муха, чем это от тебя так мерзко воняет? ЧАСТЬ 2. ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ «Нет смысла их жалеть – они сами мечтали о такой жизни». Иван Немного необычно было приезжать на гастроли в город, в котором Иван провёл несколько лет жизни в качестве студента и знал его, как свои пять пальцев. Ещё больше странности этой ситуации добавлял тот факт, что в полутора часах езды от Самары находился его родной городок. Вечером их ждал большой сборный концерт, посвящённый юбилею известной кондитерской фабрики. «Идолы» принимали в нём участие аж с пятью песнями. Прямо из аэропорта их отвезли в отель и накормили отличным завтраком, затем они сразу же отправились на местное телевидение, а после их ждало интервью для одной из радиостанций. Иван ещё не совсем привык к ритму этой новой жизни с её практически ежедневными выступлениями, поездками в разные города, вокзалами, аэропортами, гостиничными номерами, журналистами, фотографами и, конечно же, поклонницами, так что ощущение новизны и восторга пока что не успело притупиться. И ему нравилось это. По-настоящему нравилось! Единственное, что омрачало радость Ивана – отношения с Машей. Точнее, отсутствие каких бы то ни было отношений: она бросила его в тот самый день, когда посмотрела злополучный прямой эфир программы «Микрофон судьбы». Просто по своему обыкновению заблокировала его во всех соцсетях и мессенджерах, предварительно отправив сообщение, в котором назвала мудаком и язвительно пожелала удачи в поиске «той самой, единственной», которую он «пока ещё не встретил». Её чувства и обиду, конечно, вполне можно было понять, но чёрт возьми, разве он не предупреждал, что по условиям договора обязан скрывать от всех свою любимую девушку?! Добряк Женька уверял, что всё образуется, надо просто дать Маше немного времени – если, конечно, Иван действительно дорожит этими отношениями и хочет её вернуть. Ну разумеется, он дорожил. И разумеется, хотел вернуть. Но… блин, почему у него с Машей вечно всё было так сложно?! И вот теперь он приехал в Самару, а Маша находилась менее чем в сотне километров от него… и эта мысль не давала Ивану покоя, зудела под черепом и выматывала душу. После интервью на радио они пообедали в ресторане с видом на Волгу, на которой уже начался ледоход, а затем Железняк милостиво сообщил, что у них есть несколько часов свободного времени. – Можете отдохнуть, а если хотите – погуляйте по городу, походите по магазинам, сыграйте в боулинг, ну я не знаю… короче, сами разберётесь, – махнул он рукой. – Только не забудьте, что ровно в пять часов вы должны быть в гостинице. За вами приедут и отвезут на концерт, я буду ждать вас уже там. Думаю, напоминать о том, чтобы вы не напивались и вели себя прилично, излишне? – усмехнулся он. Разумеется, это было лишним, никто из них не собирался нарушать условия контракта… во всяком случае, пункт, относящийся к употреблению алкоголя. – Тогда до вечера. А мне пока нужно встретиться с организаторами и кое-что обсудить, – добавил Железняк. Узнав, что впереди у них почти четыре часа свободы, Иван напрягся. Смутная неясная мысль, которая начала зарождаться у него в голове ещё с утра, вдруг оформилась в нечто чёткое, определённое и вполне конкретное, а перспектива увидеть Машу из призрачной стала совершенно реальной. Это, конечно, было авантюрой чистой воды, но он знал, что никогда себе не простит, если не попробует.