– Ты сам в это не веришь. – Второй путь – извлечь ТВЭЛ. И мгновенно такие проблемы, что… – Гера, ты же знаешь, что я пойду этим вторым путем. С тобой или без тебя. Поэтому, вместо того чтобы разубеждать себя, надо обдумать конкретные действия: как, куда, каким способом… Конечно, все, что не касается технических вопросов, кое-каких связей и знакомств здесь, на месте, – для меня темный лес, полный неведомых ловушек. Но, на мой взгляд, одно преимущество у нас несомненно есть: никто не подозревает о существовании ТВЭЛа этого. Значит, этим и следует воспользоваться. – Хорошо, ты прав. Нечего препираться по пустякам. А как ты вообще собираешься обращаться с ТВЭЛом, если он должен постоянно находиться в специальном свинцовом контейнере в три обхвата и под четыре тонны весом? А для транспортировки – и вообще семитонный! Такие на помойке не валяются. – Однако ты неплохо подкован. – Пришлось столкнуться с этим год назад на Новой Земле, когда ожидали ваш перегрузчик. – Все верно. В общем-то контейнеры – это лишь тара для перемещения на короткие и длинные расстояния. А для более-менее длительного размещения нужно береговое хранилище. А это только Ханта-губа в Западной Лице. Все другое в расчет не берем: я их мало знаю и «внутри» никаких связей не имею. – А туда – волоком? – Знаешь, Герка, это здорово, что у нас такой разный подход. Ты заметил, что в одной и той же ситуации мы пользуемся противоположными методиками? Ты со своим аналитическим умом мгновенно просчитываешь три-четыре варианта и заявляешь: «Нет выхода!» А я сразу заявляю: «Есть три-четыре варианта. Будем считать и пробовать». – Ты это к чему-то конкретно? – Конечно. Ты не видишь реального пути в Ханту и заключаешь: «Не попасть, не доставить». А я усматриваю пару фантастически кривых дорожек и буду действовать. Но на эту тему ничего не скажу, пока на «Свияге» не окажемся. Давай пока чуть дальше заглянем. Предположим, мы надежно спрятали ТВЭЛ. Но здесь нет тех людей, которых надо привлечь к изучению стержня и работе с ним. Компетентных, независимых, с нужной политической ориентацией. Значит, их надо разыскать в Москве или где-то еще и доставить сюда. Ты сможешь в этом помочь? – Сергей, все не так быстро и просто. Пожалуйста, вспомни, с кем мы имеем дело. – Да я этого до сих пор не знаю! – Ну, хотя бы оцени их стиль работы. – Впечатляющий, однозначно! – Вот-вот. Я тебе еще об одном очень простом пути не рассказал вначале. Пусть сейчас на «Свияге» осталась лишь четверть от полного состава экспедиции. Но среди них есть очень авторитетные специалисты, которые всерьез могли бы заинтересоваться нашей находкой и уж всяко привлечь к ней внимание. И не надо ничего прятать, изощряться. Показали – и готово! Так почему, думаешь, я сразу отмел такую заманчивую возможность? – Слушай, журналист, а ведь это очень хороший ход! Я же говорю, что две головы лучше. Мне как-то… – Ага, – перебил Сергея Талеев, – головы хороши, когда они крепко сидят на плечах. Подумай, что после нашего скоропалительного обнародования для людей, которые так обошлись только что с многострадальным «утопленником», сама «Свияга» превращается в реальную угрозу их интересам. А как они в таких случаях поступают? – Неужели ты предполагаешь, что они способны… – Нет! Я не предполагаю, я уверен! Слишком многое поставлено на карту, и, уже начав, они не остановятся ни перед чем. А рисковать мы имеем право только нашими драгоценными «тыковками». Сергей почесал свою «драгоценную тыковку» и промолчал. Заговорил снова Талеев: – Наши противники быстро получат информацию. Оперативность у них потрясающая. Значит, надежда будет на то, насколько надежно запрятан ТВЭЛ. – Придется постараться. – Эх, Серж! Да ведь здесь тоже палка о двух концах. Не найдя стержня, они возьмутся за нас… – Фу, как неинтересно с тобой разговаривать! На ходу подметки режешь. Давай-ка еще по рюмочке. Я в подпитии ужас какой смелый становлюсь. После того как рюмки опустели, Сергей кратко подытожил: – Итак, что делать сейчас, понятно – прятать. Место – Ханта-губа. А дальше – будем посмотреть, чьи головы крепче на плечах держатся. И уже удобно устроившись на «люксовой» кровати, он спросил: – Послушай, журналист, а какое у тебя звание в твоей редакции? Ответом было лишь мерное посапывание крепко спящего человека. Редин усмехнулся, закрыл глаза и в последний момент поймал-таки ускользавшую от него весь вечер мысль: «Если гора не идет к Магомету…» Плавбаза «Свияга» вовсе не напоминала теперь тот густонаселенный и полный кипучей деятельности муравейник, какой застали ее друзья в первое свое прибытие. Из всего состава исследователей остались лишь четыре-пять человек, в несколько раз сократился штат обслуживающего персонала. Нигде не было видно ни одного праздношатающегося моряка: судовая команда в режиме аврала занималась подготовкой к съемке с якорей и переходу в базу. Здесь больше нечего было делать. Едва закинув в каюту вещи и переодевшись, Сергей отправился на поиски Милецкого. С Владимиром он столкнулся на нижней палубе и увлек друга на свежий воздух: – Миля, как я рад видеть тебя! Только давай не будем сейчас говорить о моих делах. Поверь, это совсем неинтересно. Настоящие события разворачивались здесь, а ты, наверное, знаешь о них побольше многих. – Ну, – забасил Милецкий, – если сравнивать со всеми остальными, которые вообще ничего не знали и не знают… Ведь по большому счету ничего и не было. – Не замечал у тебя раньше пристрастия к парадоксам. – Какие, к черту, парадоксы?! Собрал всех Феклистов после обеда в конференц-зале и проинформировал, что в результате тектонического разрыва, произошедшего несколько часов назад… – Не утруждайся, – перебил его Сергей, – эту версию я дословно знаю. Так выходит, что ярко выраженного катаклизма не было? Даже вообще никаких ощутимых проявлений? – Ну, кое-кто уже потом стал говорить, что ощущал толчок, палуба вздрагивала. Ерунда полная! Море было 4 балла, нас и так вполне прилично раскачивало. И выбросов на поверхность тоже не было никаких. Опять же, видимость-то от силы три-четыре кабельтова, что можно разглядеть? В общем, все равно что пукнуть под пуховой периной. – А что это за сейсмоданные? – Ну, на то у них и приборы. Самописцы отреагировали. – Может, так же как на АПИСе, когда мы «непланово» погружались? – Да нет, скорее всего. Береговики тоже уловили. И говорят, полярники дрейфующие, а еще норвежцы и даже кто-то на Шпицбергене. – Ну, если кто-то на Шпицбергене… Не так уж и трудно все это организовать. Но ведь и подводный взрыв, например, такую же картину дает? – Это ты лучше обсуди с нашими океанологами. Они единственные, кто на борту остался, наблюдают, изучают. Сергей вытащил пачку сигарет, но Милецкий отрицательно покачал головой: – Сейчас я тебе еще кое-что интересное расскажу. Вскоре после этого события, в тот же день, на АПИСе группа исследователей погрузилась к тому месту, где раньше находился затонувший перегрузчик. – Во как! Владимир кивнул. – Причем абсолютно официально. Я лично получил на это прямое распоряжение адмирала. Народу набилось – в центральном посту не развернуться. Помнишь тот огромный камень на карнизе, который не пропустил корабль в пропасть? – Конечно. – Он остался на месте! – Погоди-погоди! Что же, наша мастерская перепрыгнула через него? Или обогнула по дуге? – В общем-то чего только не бывает. Можно и противолодочным зигзагом двигаться. Но только ВМЕСТЕ с этим обломком! Еще факт: никаких сколь-нибудь заметных трещин в грунте. А ведь в таких случаях сдвигаются многомиллионотонные пласты. Я, как все это увидел, стал тщательнее присматриваться и разглядел несколько шпуров в скале в разных местах. Точно такие обычно подрывники высверливают, когда завалы в горах рвут. Только здесь они были не такие глубокие и гораздо более широкие. Понятно, почему? Я хоть и не сапер, но сообразил, что в данном случае ведь не надо было скалу рвать, надо было столкнуть корабль. А для этого использовали отраженную от горного массива волну. Направленные взрывы! Несмотря на то что в воде! Они-то и заставили перегрузчик двигаться по дуге, огибая этот громадный обломок. Потому как, чтобы его убрать с пути, нужен, наверное, целый эшелон взрывчатки. – Миля, ты прекрасно все объяснил. Даже вопросов наводящих от меня не потребовалось. – Да лучше и гораздо короче один мужик из экспедиции сказал. Он – единственный специалист по взрывам был, потому что еще на первых этапах рассматривался вариант смещения или разлома перегрузчика. Он никого ни в чем не убеждал, решение свое не афишировал, вообще помалкивал больше. Так вот, он коротко изрек: «Даже я не смог бы сделать лучше, если бы решил спихнуть эту посудину в пропасть». Себе на уме мужичок. И явно имеет свое «неформальное» мнение. – А где он? – Вот тут начинается второй акт представления. Кто-то сразу же доложил о погружении наверх. Высоко-высоко. Ничего не подозревавшего Феклистова обвинили в том, что он необоснованно подверг смертельной опасности жизни людей, когда организовал спуск к свежему тектоническому разлому. Сняли с должности заместителя начальника экспедиции и отправили в Москву. Но это была уже показушная формальность, потому что экспедиция сама развалилась. Люди разъехались. И взрывник тоже. Сразу столько вертолетов нашлось! За считаные часы корабль опустел. – Ладно, Володя. Все это сейчас отодвигается на второй план. – Серега, мне больше всего жалко видеозаписей. Как я там старался все заснять! Многие следы были бы на кассете заметны. Но сразу по возвращении записи изъяли, аппаратуру опечатали. – Эх, старый дурак, мог бы предвидеть. Сделал бы для себя копию. – Может, старый, но не дурак. Я об этом сразу подумал. Ты моего Семена помнишь? Он мне прямо заявил, что является сотрудником ФСБ и не допустит с моей стороны никакой самодеятельности. О сотрудничестве-то мы все и раньше знали, но открыто он никогда не выступал. После возвращения на «Свиягу» он забрал всю документацию. Еще прихватил взятые на анализ обломки породы. При спектральном анализе по ним можно было бы точно установить, использовалась ли взрывчатка, даже ее марка! Теперь вот нет ничего. – Врешь, Миля, есть! Есть ты, я, Талеев. А нет только сомнений в том, что вокруг «утопленника» ведется серьезнейшая игра, потому его и убрали. Принудительно. – Ну, если это поможет… – Прежде всего, помочь мне должен ты, Володя. – Серега, АПИС «осушили», батарея разряжена, он окончательно раскреплен в отсеке для перехода со «Свиягой». Редин громко рассмеялся: – Миля, ты подумал, что я тебя опять на экскурсию подбиваю? – Ну, для этого мы пока еще столько не выпили, хотя…