– Этих приборов нужно несколько грузовиков. Даже самое мощное эго самого тупого альфа-самца вряд ли переживет такие перегрузки. Насмешливые искорки в глазах Шефа яснее ясного говорили о том, кого именно он считает носителем подобных размеров самомнения. – И что теперь? – Денис решил не углубляться в вопросы зоологии. – Вам решать, – было видно, что старик не ожидал такой спокойной реакции на очередное сенсационное известие. Наверняка собравшийся вокруг них десяток воинов был проинструктирован насчет предполагаемого нервного срыва пленника. Сейчас нахмуренные лица расслабились, ладони перестали поглаживать древки да рукояти. – От себя осмелюсь добавить, что я остался единственным в целом мире вашим союзником. Так что… – …ответ на вопрос, с кем мне двигаться дальше, очевиден? – В общем и целом. Денис огляделся еще раз. Роща в золотых росчерках прядей осенних листьев осталась там же, где стояла. Легкий утренний ветер по-прежнему гонял волны луговых трав. Приземистая хибарка, в которой несколько недель назад проводил допрос Даниил Щеня, выглядела все таким же нахохлившимся ульем на пригорке. Единственное отличие от того, чтобы было здесь месяц назад, заключалось в том, что Шеф каким-то образом и для целей, которые вряд ли можно было назвать светлыми и бескорыстными, обзавелся личной охраной. Причем выглядел этот почетный караул очень специфически. Денис, конечно, не был специалистом по экипировке средневековых войск, но и тех знаний, что он успел получить за минувший месяц, вполне хватило для того, чтобы сделать выводы о принадлежности этих вояк. – Не могу сказать, будто мне нравится то, что здесь происходит. – Полностью поддерживаю этот скепсис. Мне тоже. Именно поэтому я и пытаюсь кое-что в привычной нам картине мира изменить. А такие вопросы и устремления, как известно, всегда сопряжены с тем, что нужно мириться с определенными жертвами. И я сейчас говорю не только о почивших людях, но и о наших внутренних конфликтах. – Уж не об оправдании ли детоубийства сейчас идет речь? – Что? – не понял сразу мысль Дениса Шеф. Потом до него дошло: – Нееееет. Конечно же нет! Никто княжну Елену не убивал и делать этого не собирался. За кого вы меня принимаете? Ее отправили обратно, в Литву. Может, когда-нибудь еще придется разыграть ее карту, но пока место маленькой княжны в той партии в дурака, что мы тут разыгрываем, – в числе отложенных до лучших времен козырях. – А сопровождает ее, конечно, некий Стефан. – Что? – оторопело уставился на Дениса старик. – При чем тут Стефан? – Заметь, ты не спросил, «какой такой Стефан?» То есть знакомая тебе персона, да? – Откуда такие познания, позвольте поинтересоваться? – Человек стреляет по городу из огромной мортиры. Да так удачно, что после трех выстрелов крепость выбрасывает белый флаг. Видимо, он знает о баллистике что-то такое, до чего местные аборигены еще не додумались. Стреляет он куда? Именно в ту башню, которую ты нам указал в качестве выхода из Смоленска. Удачное совпадение, да? Особенно если учесть, что башня эта была заминирована сверху донизу. Не могло одно ядро, кусок камня, пусть даже в двести кило, разнести ее в такие мелкие щепки. Оно лишь послужило детонатором. Взрывчатка заложена была там заранее. Именно для этой цели. И вряд ли ее подложили обороняющиеся. А вот человек, который имел потайной ход в башню, очень даже мог такое провернуть. Что ж мы имеем? Один минирует, другой четко бьет именно в это место. Не похоже на совпадение. Скорее уж на сговор. – Любопытная версия. – Особенно когда наложить ее на твою теорию по-парного путешествия во времени. – Предпочитаю слово «перемещение», – поморщился Шеф. – А я предпочитаю, чтобы из меня не делали дурака. Странная линия поведения: призывать меня под свои знамена, но по-прежнему держать от меня в секрете свою колоду. Может, я не специалист в вопросах физики и истории, но в дурака-то играть умею. И два плюс два сложить могу. Стефан – это ведь и есть тот самый второй? Тот, с кем на пару вы сюда… переместились? Шеф исподлобья глянул сначала на Дениса, потом на Кузьму, над которым по-прежнему нависали два копейщика. – Ваши выводы, конечно, небезгрешны, но и небезнадежны. Что, надо признать, довольно неожиданно для солдафона-охранника. Но… Нет. Княжна отправилась под присмотром вовсе не артиллериста Стефана. Ему отведена другая роль, он нужен будет здесь. А конвоирует ее ваш старый знакомый. Тот самый, кто внес в симметрию ваших ушей некое разнообразие. – Поляк?! Он-то как тут завязан? – Когда есть цель, нужно искать союзников, которые помогут до нее добраться. Пусть даже временных и для длинной дистанции совершенно непригодных. Мы выполнили взаимовыгодный договор. Он доставил в Смоленск важную посылку… – …княжну Елену. – …я же предоставил ему необходимые бумаги. Помните, в чем обвинили князей Глинских? В шпионаже. Он действительно имел место быть, вот только вели его вовсе не братья Львовичи. Та фальшивка, что попала в руки московским боярам благодаря вашей помощи, ничего собой не представляет. А вот то, что я добыл и передал Торунскому, боюсь, принесет войску московитов огромные неприятности. – Московитов? Так только поляки говорят. Вообще-то русскому войску. Которое к тебе имеет то же отношение, что и ко мне. – Не вижу разницы. – То есть ты прыгнул в прошлое ради предательства? Чтобы сунуть ежа в штаны своей же стране? Потому что тебе без разницы? – Не люблю этого приторного пафоса. Один из плюсов того, что я не смогу вернуться обратно, – никогда не увижу телевизора. – Да, я помню. А еще жоп в интернете. – Именно. Все сделаю, чтобы мой ребенок имел достойную жизнь, а не пустышку в разноцветной обертке. Денис переглянулся с Кузьмой. От безухого, надо отдать ему должное, эта оговорка тоже не ускользнула. Снова посмотрел на Шефа. – Какой такой твой ребенок? При чем тут опять дети? Но старик снова глядел на него точно так же, как на Кузьму. Как на пустое место. Которое уже не имело никакого значения. Переговоры о вербовке, судя по всему, были закончены. – Что ж, небо свидетель, я пришел сюда для того, чтобы дать тебе шанс, – бесцветно процедил он, в очередной раз перескакивая на «ты». Что лишь укрепило предположение Дениса по поводу завершения дебатов. Которое, видимо, предполагало и завершение жизни ненужных свидетелей. Даже не свидетелей. Мелких карт, которые без сожаления летели в «отбой». Он спокойно развернулся к бывшему подчиненному спиной и пошагал прочь. Словно хотел показать, что презирает его настолько, что не боится даже удара в спину. И бить в нее Денис, конечно, не стал. – А знаешь, что меня больше всего злит в интернете?! – выкрикнул он в спину удаляющемуся Шефу. Старик замедлил шаг, хмыкнул, обернулся. – Надо полагать, не задницы? – Нет. Комментарии. Уродцев, поливающих свою же страну. По любому удобному поводу. При любой возможности. Ты среди них под каким ником прятался? – Ох уж мне эти ура-патриоты. Оказывается, я едва не совершил преступление перед потомками, доставив одного из них на зарю истории. Денис предполагал и такой вариант окончания их разговора. И готов был ему воспрепятствовать. Но не успел сделать и половины движения в сторону бывшего начальника, как воздух распорол резкий в беспечном утреннем безмолвии выстрел. Невольно глянув в сторону, откуда он прозвучал, Денис потерял секунды преимущества, которые давала ему близость к кадыку Шефа. Тот успел отступить на безопасное расстояние и пошагал по той самой змеящейся с холма тропке, по которой месяц назад на это подворье доставили Дениса. А в обратном направлении с довольным волчьим оскалом под мочалкой густых усов, затыкая дымящийся ствол пистолета за пояс, шел здоровый поляк. Со сломанным и кое-как сросшимся носом. Стась. * * * Здоровяк бросил у плетня увесистый холщовый мешок, рыхло звякнувший, будто он сверху донизу был набит железом. После чего отцепил от пояса саблю, вынул ее из новеньких ножен, небрежно откинул их к котомке. Жупан его теперь тоже вовсе не казался пожеванным. Да и сапоги тщетно пытались скрыть за слоем дорожной пыли добротную дороговизну. – Новая? – кивнув на колюще-рубящий предмет, ухмыльнулся Денис. – Литовцы потеряли целый город, а ты в это же самое время основательно прибарахлился. Странное совпадение. Поляк довольно похлопал здоровенной ладонью по железным бляхам куяка, который по-прежнему был поддет под жупан. – Узнаешь? Твое. Ну, или того, второго, что с тобой был. – Спасибо, конечно, за напоминание, но я и так не забывал, кто меня обокрал. Одному, кстати, ворюге, по рукам уже настучал. – Знаю. В мешке – его броня. – Да? И где ж ты ее, интересно, достал? Когда я видел ее в последний раз, она была на очень грузном трупе. – Знаю. Когда город берут на копье, неразбериха бывает та еще. Чего бы ею не воспользоваться? Денис проследил взглядом, как у подножия холма Шеф забирается в седло, что-то говорит окружившим его конникам и его эскадрон срывается в галоп. Все ясно. Ненужные свидетели будут устранены, а палачом назначен тот, кто функцию эту исполнит с превеликим удовольствием. Денис хмуро наблюдал за приближением Стася. Тот пару раз махнул клинком, и было видно, что ему нравится, как режет воздух его остро заточенная обновка. Сдаваться, конечно, он не собирался. Затравленно зыркнул вокруг, стараясь зацепиться взглядом хоть за какое-то подобие оружия. Пусть бы даже за коромысло. Но воспользоваться для обороны можно было разве что корытом, возле которого волком смотрел на очередных пленителей Кузьма. – Знаешь какую-нибудь очень короткую молитву? – Избави меня, Боже, от болтливых ляхов. – Ну, тогда сдохни как собака. Последний шаг Стася получился настолько быстрым, что Денис ни за что бы не подумал, будто этот примат способен на подобную прыть. Многолетняя выучка и вбитые не самым веселым жизненным опытом реакции заставили метнуться в сторону, поднырнув под руку ляха. Но воинские реакции поляка были все же более специфическими и подходящими под средневековую ситуацию. На маневр уклонения своей предполагаемой жертвы он мгновенно нашел достойный ответ. От тычка латным манжетом в голове Дениса вспыхнул фейерверк, а удар коленом опрокинул его на спину. – Сегодня уже не такой прыткий? Жаль. Я-то думал тебе тоже нос сломать. Ладно, дохни так. Клинок взмыл над головой. Денис вздернул руку в рефлекторном защитном жесте: – Стоять! Громкий гортанный вскрик заставил Стася замереть. Он недовольно обернулся на новое действующее лицо. С крыльца хатки важной поступью сошел человек, облаченный в тончайшей работы кольчужную рубаху до самых лодыжек. Был он грузен, кривоног, а редкие кусты зарослей на смуглом обветренном лице и узкие щели холодных глаз прожженного циника могли принадлежать только представителю восточных кровей. И, судя по тому, как почтительно согнулись в поклоне все окружавшие их воины, не самому последнему в их иерархии. Тонкой кожи сапоги ступали мягко и уверенно. На макушке шлема, украшенного изящной работы насечками, покачивался элемент декора, похожий на конский хвост. – Кто позволил?! – надул упитанные щеки татарин. Которые вкупе с широким ртом делали его удивительно похожим на лягуху. Говорил он резкими, рублеными фразами. Если бы не это обстоятельство, Денис, обходящийся теперь без суфлера, вряд ли уловил бы смысл сказанного. – Наш уговор, – насупился Стась.