— Не надо. Царапина пустяковая, но я не хочу никому портить аппетит ее видом. Я кое-как обмотала белой лентой палец с кольцом и только тогда позволила Светаре затянуть узел. Если и была на пальце царапина, то совсем не на этой руке. Мне надо было спрятать изменившееся обручальное кольцо с частицей Ока Истины и довеском — черной горошиной чеерита. Надеюсь, повязка не помешает ритуалу. А если помешает, это не мои проблемы. Глава 8 НЕОЖИДАННЫЙ СОЮЗНИК Сар Таррек был очень недоволен и пытался убедить, что повязка непременно помешает. Но ему пришлось сдаться, когда я заявила: — Очень жаль, cap. В таком случае проводите ритуал без моего участия. Хотя царапина пустяковая, но я очень боюсь заражения крови. — Наши целители могли бы залечить такие повреждения быстро и бесследно. — Отлично. Направьте ко мне суну Катру после обеда. Кажется, ей я могу доверить свои раны. Кстати, она обещала мне лекарство от горной болезни, а я до сих пор его не получила. Мой жених говорил, что никакого вреда для моего здоровья не будет, а у меня второй день пребывания в вашем клане — сплошные стрессы! — Я напомню ей о лекарстве. — Благодарю. Впрочем, нет. Брови Таррека удивленно вздернулись. Договаривала я уже при поставленном для нас двоих пологе тишины, чему соседи по столу весьма удивились, особенно сун Криас, опять сидевший по левую руку. — Вы обманули меня, cap, — сказала я. — Уверяли, что некроманта в гнезде нет, а он есть. Кто-то же нанес руны заклинания на чеер-шар Аркуса, я видела их своими глазами. А уж отличить работу некроманта от наскальной живописи я могу… по старой памяти. И улыбнулась во все тридцать два зуба. Таррек скривился. Но попытался вывернуться: — Как можно, таинэ! Я говорил правду: среди Белых Воронов некромантов нет. Да, в гнезде есть парочка чужаков, некромантов из соседнего клана, но они в отряде стражей на боевых позициях. Для успокоения Аркуса мне пришлось срочно выдернуть одного… Я торжествовала. Таррек совсем заврался! — Но, cap, — протянула я, сощурив глаза, — как вы смогли? Да еще так срочно выдернуть? Мы все время были вместе с вами во время и после завтрака. Как раз в то время, когда ваши люди забирали Аркуса. И спрогнозировать его ярость вы не могли. Речь может идти о минутах. Но… портал же не работает. Или уже работает? Белый Ворон стал слегка красным и совсем не слегка злым. — Не работает, — резко прокаркал он. — Хорошо, вы меня поймали на легком преуменьшении. Один раненый некромант как раз находился в лекарском корпусе, он помог нам и нанес руны. Но ведь Аркус потерян. Зачем вам некромант? — Как зачем? Для связи! Вы забыли, что мой дедушка и наставник Энхем — тоже некромант? Я беспокоюсь о его здоровье и хочу поговорить с ним через посредничество вашего мага. — У меня тоже есть чеер, — усмехнулся Таррек. — И не один. Я задумчиво осмотрела его браслет и серьгу. Покачала головой: — Ваши камни имеют яркие белые вкрапления, изморозь. А магистр Энхем — черный маг, он привык к полностью черным чеерам, ему будет мешать чужеродная магия. Что он там расслышит? Он все-таки уже стар и всего лишь человек. Так мы договорились, cap? Или я подумаю, что вы намеренно держите меня в изоляции. Таррек быстро овладел собой и улыбнулся уголками губ: — Боюсь, раньше завтрашнего дня я не смогу отправить вам некроманта. Он сегодня надорвался, усмиряя Аркуса, и восстанавливает силы. Это можно рассматривать как признание: да, меня изолировали. И пока я не дам согласия на его «третий вариант», никаких изменений не будет. Дэйтар, ты очень ошибся, отправив меня к Белым Воронам. Можно сказать, подарил им козырную даму. А учитывая кольцо с каплей Ока Истины — само по себе сокровище для суафитов, — и козырный туз. Таррек, убедившись, что я отлично поняла подтекст, усмехнулся: — Единственное, что могу предложить, — переговоры с моим посредничеством. Может быть, ваш нареченный дедушка не так глух, как кажется? — Это лучше, чем ничего. — Тогда приступим к ритуалу. Хорошо, что я перевязала ладонь с кольцом. Меня накрыло иррациональное чувство брезгливости, когда cap Таррек положил сверху свою тяжелую лапу и крепко, до боли, сжал мои пальцы, словно коршун закогтил полевую мышь. Стоп. Коршун тут я! Стоило пронестись гордой хищной мысли, как меня словно кто за шкирку схватил и швырнул выше облаков. Мгновенное удушье тут же отступило, а в горле заклокотало от восторга — простор! Воздух! Свет! Пусть тусклый, но по сравнению с надоевшим полумраком замка, — феерия света. Да еще какого! Все оттенки от пурпурного до ало-золотого играли на пухлых облачных боках и на перьях огромных птиц, переливающихся, как белые опалы. Очертаниями они походили на воронов. Стая в мгновение ока унеслась далеко вперед и скрылась в слоях небесного пуха. Меня резко повлекло вниз. Пробив туманную пелену, я оказалась над горной долиной, похожей на чашу. В середине серебром блестело озеро. После яркого поднебесья тусклым показалось все: и разноцветье лугов, и листва деревьев, и льды далеких гор. Через пару мгновений оказалось, что в долине накрапывал дождь — очень редкое явление в жарком и сухом Нижнем мире. Но меня тянуло еще ниже — к блеснувшей на краю озера яркой точке. Через миг каким-то гигантским скачком я оказалась лишь в нескольких метрах над землей. Мои когти сжимали фиолетовый сук дерева, а глаз фиксировал молодого чернокудрого Ворона, примерно лет двадцати от роду. Крупного, широкоплечего верзилу. Он расслабленно привалился к стволу меж огромных корней под прозрачным силовым пологом, с которого стекали тонкие дождевые струйки. Под его боком пристроилась пухленькая девчушка лет пяти и норовила поймать струйку ладошками, но каждый раз взвизгивала и смеялась, когда купол мягко ее отталкивал. И кто из этих двоих — хранитель? — Ингер, братик! — Девчушка потянула его за рукав. — Я хочу водяную змейку! Очень хочу! Можно сделать дырку в куполе? — Нет, Данка. Промокнешь и простудишься. А я должен доставить тебя к тете целой и невредимой. Вот закончится дождь, тогда сделаю дырку в куполе, очень большую. — Тогда поймай мне птичку! — Какую птичку? Здесь нет птичек. — Да вот же, на ветке сидит! — Девчушка показала пальчиком прямо на меня. Парень вскинул голову, внимательно осмотрел безлистные сучья, его взгляд скользнул мимо, не заметив меня. — Опять выдумываешь! — Не выдумываю! Я вижу, а ты не видишь. Смотри, как сияет! Как белое солнышко! Парень снова оглядел дерево, пожал плечами: — Может, это страж-дух какой-нибудь? Как выглядит эта птица? — Она крупная, у нее белые крылья в золотую крапинку и клюв крючком. — Крючком? Это хищник. Может, дух ястреба? Парень вскочил на ноги, и я заметила на его пальцах пляшущие черные смерчики. Боевой маг? Здесь? — Ястребы не бывают белыми, — заметила малышка. — В нашей сфере не бывают. Может, чужак залетел? — А ты попробуй тоже увидеть птичку. Боишься? — Девчонка рассмеялась, а парень побледнел. — Боишься, боишься! А еще взрослый. Фу! — Это же ты у нас одаренная ясновидящая, а не я, — через силу улыбнулся Ингер. — И я даже не вещун. Что ты хочешь от простого стража? Данка уже без всякого интереса ковырнула купол, отдернула ручку и вдруг позвала: — Птичка, птичка, цып-цып! «Сама цып-цып, цыпленок!» — фыркнула я. «Ой, ты говоришь!» — округлились черные глазенки.