– Все, – ответила Шаттон. – Мы узнали о его существовании тогда же, когда и ты. Но этот человек слишком ловок, он оторвался от нас в тот день, и во второй раз тоже, когда вы вместе удирали с виллы Нормана Лута, после того как убили Тимми Джексона, он же Свистун. По всей видимости, ее замаскированный друг лучше умел уходить от слежки. – Кто он такой? Какие у вас отношения? Ты когда-нибудь видела его в лицо? – напустился на нее Бауэр. – Не знаю. Он всего лишь помог мне. Нет, я никогда не видела его лица, – отвечала Мила не раздумывая, даже с некоторым вызовом. – Почему вас так интересует этот человек? – Потому что он не только расхаживает в маске, но и носит латексные перчатки, чтобы не оставлять отпечатков, и пользуется исключительно машинами по меньшей мере двадцатилетней давности, – заговорила Шаттон. – Но главным образом потому, что, несмотря на все это, его никто нигде не замечал и его не зафиксировала ни одна камера видеонаблюдения в городе. – Он никого не напоминает тебе, Васкес? – вмешался Бауэр, с явной иронией задавая свой вопрос. – Энигму, – сказала Мила. Если бы они видели туалетный столик Паскаля с гримом и париками и его коллекцию разных костюмов, то сразу поняли бы, что ответ на их вопросы очевиден. Умелое пользование гримом и дисциплина. Коррадини склонился над столом. – В то утро на озере ваш разговор был перехвачен с помощью направленного микрофона, мы слышали все, о чем вы говорили. Мила попыталась вспомнить свой первый диалог с Паскалем. Но он вроде бы только в общих чертах упомянул об игре, пообещав рассказать остальное в надежном месте. – В твоих интересах рассказать нам все, – пригрозила Шаттон. – Потом мы оценим, насколько твоя версия совпадает с информацией, полученной нами. Но в этот миг Мила поняла, что Судья и все прочие знают куда меньше, чем пытаются изобразить. Ведь не могли же они, в самом деле, последовать за ней в «Запредел». – А если я не стану сотрудничать? Коррадини вынул из чемоданчика вторую фотографию и положил ее рядом с фотографией Паскаля. То был старый опознавательный снимок отца Роя, лжесвященника. – Его имя Марсель Туркуаз, он был хакером и специализировался на сайтах обмена между педофилами. Большую часть жизни провел в заключении и под надзором. Мы знаем, что ты убила его, а Бериш спрятал труп. И можем предъявить тебе обвинение. – Почему же не предъявляете? – осмелела Мила. – Из-за телефонного звонка, – тут же ответила Шаттон. Потом взглядом велела Бауэру и Делакруа продолжать. – Как ты наверняка помнишь, Энигму нашли благодаря анонимному звонку, – начал темнокожий агент. Кто-то подсказал полицейским, что машина, которую они искали, зеленый фургон, находится в районе старой скотобойни, внутри заброшенного склада. Агенты, отправленные туда, обнаружили в автомобиле кровь. Потом собаки учуяли чье-то присутствие в здании. И наконец в итоге операции был арестован татуированный мужчина, при котором находилось орудие кровавой расправы на ферме Андерсонов. Мила поняла, к чему он клонит. – Вы сравнили голос с анонимного телефонного звонка с голосом, перехваченным с помощью направленного микрофона, и выяснилось, что вам звонил тот самый человек в горнолыжной маске. – Именно так, – подтвердил Делакруа. – Но при чем здесь я? Почему полученные вами сведения должны подвигнуть меня к сотрудничеству? Шаттон сделала знак Коррадини, и тот вытащил из дипломата главный реквизит спектакля, который они тут поставили ради нее. Крохотный диктофон. Советник включил его. Шорохи, потом пара гудков и наконец голос оператора. – Полиция; в чем дело? – Звоню насчет человека, которого вы ищете: я знаю, где он, – произнес Паскаль. – Назовите адрес, мы вышлем патруль для проверки. – Поищите на старой скотобойне, в одном из заброшенных складов. Там найдете зеленый «пассат» и его хозяина. Вы все записали? – Да, записал… Вы не желаете ничего сообщить о себе? – Нет, – отвечал Паскаль. – Будьте осторожны: этот человек – Подсказчик. Запись завершилась. Мила все еще пребывала в шоке. – Вы это знали, – проговорила она, до сих пор не в силах поверить. – Вы знали, что это проклятый Подсказчик… – Да, – подтвердила Шаттон совершенно невозмутимо. Мила не сводила с нее глаз: – Значит, ты врала, когда явилась ко мне на озеро. И показала мне поддельную фотографию: у Энигмы не было татуировки с моим именем. Ей бы испытать облегчение, ведь это обстоятельство с самого начала внушало ей тревогу. Но теперь она могла думать только о том, что Судья обманом втянула ее в расследование, потому что только Мила имела в прошлом дело с Подсказчиком. – Иначе ты никогда бы не согласилась сотрудничать, – подтвердила Шаттон без зазрения совести. Миле просто не верилось. Но все сходилось. Энигма ее не выбирал. Даже не знал, кто перед ним, когда она приходила в «Яму». То, что он дал ей первые координаты для входа в «Дубль», ничего не значило: не было разницы между ней и любым другим полицейским. Подсказчик хотел дать бой в «Запределе», на своей территории. Приспешники, которые охотились за ней, пытались ее убить, попросту разыгрывали партию. Но оставался вопрос: зачем было похищать Алису? Так или иначе, во всем была виновата Шаттон. Мила в ярости набросилась на Судью, и Делакруа едва успел ее удержать, схватив за талию. – Сука! – бросила Мила ей в лицо. Шаттон и бровью не повела. – Твоя дочь в опасности, и мы поможем тебе ее отыскать. Но ты должна рассказать нам все. Мила продолжала биться в руках Делакруа и выкрикивать оскорбления. Но тут зазвонил телефон Коррадини. Советник ответил и тут же передал аппарат начальнице. Судья выслушала сообщение, и, как заметила Мила, выражение ее лица изменилось. Джоанну Шаттон что-то взволновало. Стараясь не выдать себя, она сбросила звонок и обратилась к Бауэру и Делакруа: – Добейтесь, чтобы она стала сотрудничать, – и поспешно вышла из комнаты. Чуть погодя ее отвели в Лимб. Мила не стала спрашивать, почему ее перемещают, но, проходя мимо кабинетов, заметила изрядный переполох. Телефоны звонили без конца, туда-сюда сновали агенты, многие были в бронежилетах и явно готовились к оперативным действиям. – Что происходит? – спросила бывший агент полиции. – Тебя это не касается, – как всегда, презрительно процедил Бауэр. Но что-то явно происходило, хотя Мила не имела ни малейшего понятия, в чем причина суматохи. В Зале Затерянных Шагов она нашла Хича. Пес забился под стол Бериша и выглядел печальным. Он поднял морду и взглянул на нее, будто спрашивая, что случилось с хозяином. Хоть это и было нелепо, но Мила чувствовала вину перед бедным животным. – Оставайся здесь, – велел Делакруа. – Мы скоро вернемся за тобой. И они ушли, заперев дверь. Оставшись одна, Мила не нашла ничего лучшего, как пойти в туалет и умыть лицо. Она посмотрелась в зеркало, висевшее над раковиной. Был вечер понедельника, эта история продолжалась едва девяносто шесть часов – с той минуты, как Шаттон вошла в ее дом на озере. Но лицо ее выглядело так, будто прошли месяцы. Безумный страх вдруг охватил ее: она забыла Алису. Будто в ее памяти, как в «Запределе», орудует вирус, разрушающий все. Она силилась вспомнить голос дочери. «На дереве дупло с бельчатами», – объявила девочка, когда вошла, замерзшая, в дом, после того, как искала в саду кошечку Финци, и тут приезд Судьи внезапно перевернул всю их жизнь. Мила и представить себе не могла, что вместо кошки будет вынуждена искать собственную дочь. Она принесла для Хича плошку с водой. Порылась в ящиках стола у Бериша в поисках корма: знала, что он всегда держит целый запас для своей собаки. Нашла, накормила пса, потрепала по голове: – Не сердись на меня, ладно? – Но может быть, и пес чувствовал себя виноватым, ведь и он подставил своего хозяина, найдя чемодан Розы Ортис за кирпичной стеной. Да нет, мы все виноваты. Даже я, сказала себе Мила. Тем, что позволила обвести себя вокруг пальца. Ей пришли на память речи Саймона об Интернете и о бездумном насилии, бушующем в Сети и никем не сдерживаемом. Она задалась вопросом, с чего началось падение самого Бериша в бездну. Он встретил в «Дубле» Энигму? В самом ли деле Подсказчик внушил ему мысль убить невинного человека? Взгляд ее упал на стол. Делакруа или Бауэр унесли пакет для вещественных доказательств, содержащий молоток со следами крови и мозгового вещества, которым, по всей вероятности, была убита Роза Ортис. Но порнографический журнал оставили. Наверное, не знали, что и он связан с делом. Мила уселась, принялась его листать. Искала фотографии, из которых вырезаны части лица. Глаза, нос, рот, уши… Что же это за извращение? Так Бериш мучил женщин в своем больном воображении? Сотворил то же самое с Розой?