Профессор молча кивнул, но вид у него был озабоченный. – Ты уверена, что это хорошая идея? – спросил он наконец. – Может, надо предупредить Гражданскую гвардию? – И что мы им скажем? Что незаконно проникли в жилище их отставника? Что у него есть экземпляр «Метаморфоз» Овидия и фотографии религиозных процессий, где вместе с ним запечатлены дети? Лусия подмигнула ему и быстро пошла к ферме. Саломон смотрел вслед этой маленькой женщине с огромным восхищением. * * * Спускаясь к входу по дорожке, обсаженной колючим кустарником, доходившим ей до пояса, она внимательно осматривала дом. Ни малейших признаков жизни. Дом выглядел необитаемым. Но ведь соседка сказала, что они уехали в имение. Где же они? Лусия шла быстрым шагом, не отрывая взгляда от дома. От этого спокойствия ей стало не по себе. А может быть, дело в самой местности, в этой мертвой тишине, которую нарушал только свист ветра, и в хмуром небе? Вдруг она остановилась и нагнулась. Следы автомобильных колес: ее внедорожник, который двигался сначала в одном направлении, а потом в другом, оставив на мягком снегу четкий отпечаток. И рядом с ним – следы других колес: более широких и почти параллельных. Они приехали сюда, а потом уехали. Лусия обошла амбар, скрипя подошвами по запорошенному снегом щебню, и снова вернулась к дому. Звонка на двери не наблюдалось. Натянув новую пару перчаток, она постучала в дверь. Никакого ответа. Лусия еще раз постучала – вернее, настойчиво забарабанила. За дверью никакого движения. Потом она снова подумала о Серхио и во второй раз за этот час достала отмычки. Через тридцать секунд Лусия была уже в доме. Бросив последний взгляд на свой «Хёндэ», стоящий на обочине в сотне метров отсюда, она закрыла за собой дверь. Вслушалась в тишину. Как и всегда, оказавшись в непривычной обстановке, она испытала ту смесь волнения, возбуждения и нервозности, от которой обострялись все чувства. Знать бы еще, не таится ли опасность в этом незнакомом месте… Лусия огляделась вокруг: перед ней тонула в полумраке маленькая прихожая четыре на четыре, с двумя широкими ступенями справа. Ступени выводили на площадку, где с каждой стороны было по двери. Еще две ступени вели в просторную жилую комнату. Сбоку от них виднелся металлический пандус для инвалидного кресла. Лусия глубоко вздохнула. В прихожей с белыми стенами абсолютно не на что было посмотреть. И она поднялась по ступенькам на площадку. За правой дверью находился маленький сарайчик, заполненный ведрами, метлами, половыми тряпками и прочей домашней утварью. За левой дверью была туалетная комната. Лусия пошла дальше и оказалась в просторном и высоком помещении под самыми стропилами. Размерами оно напоминало бальный зал: не меньше ста квадратных метров, а может, и больше. По правую руку располагался уютный интимный уголок с кожаными канапе, низким столом и креслами возле окон с закрытыми ставнями. Дальше высился книжный шкаф (ведь Сесар Болкан любил книги), а в глубине комнаты – монументальный камин из неотесанного камня. Вдоль стен расставлены круглые одноногие столики и старинная мебель с лампами под абажуром. Черное фортепиано. Сквозь закрытые жалюзи просачивался слабый дневной свет. Лусия потрогала радиатор отопления. Теплый… Значит, не так давно здесь кто-то был. Слева у нее за спиной виднелась еще одна дверь. Она подошла и повернула ручку. За дверью оказались еще один небольшой пандус и узкий коридор, обшитый светлой сосной, уводящий куда-то вглубь дома. Если она правильно запомнила расположение комнат, то коридор должен был проходить за туалетами и прихожей. Лусия включила свет и направилась вдоль коридора. Никаких других запахов, кроме запаха затхлости, здесь не ощущалось. На левой стене были аккуратно развешаны фотографии. Подойдя ближе, Лусия заметила, что все они застеклены и вставлены в тщательно отделанные рамки. На первом снимке Сесар Болкан стоял в компании трех мужчин. Рука об руку, они заразительно весело улыбались в объектив. На визитке в нижнем углу от руки было написано: «Рождество, 1983». По подсчетам Лусии, Болкану на этом фото было около сорока. Высокий, тонкий, он выглядел гораздо моложе, но по темному родимому пятну на лице его можно было узнать безошибочно. Она перешла к следующей фотографии. «Август 1991». Здесь Болкан в компании уже других людей. Поза та же, что и на первом фото: рука об руку. На этот раз их пятеро. Затем третье фото: «День Всех Святых, 1994». От фотографии к фотографии люди менялись, а поза оставалась неизменной: их объединяло крепкое рукопожатие. И на всех внизу выставлена дата. «Рождество, 1993». «Июнь 1997». При виде этих фотографий в ней возникало странное замешательство. Что-то было в них такое… Отчего становилось не по себе. Женщин на них не было, только одни мужчины… Нет, тут что-то другое… Она подошла еще ближе, почти уткнувшись носом в стекло. И вдруг поняла. Их взгляды… Дело было во взглядах. У всех они были одинаковы: в них нестерпимым светом горела такая недоброжелательность, такая злоба, что по спине у Лусии пробежал холодок. Все они были не то под наркотой, не то… неестественно возбуждены. Кто эти люди? Охотники? Прожигатели жизни? У них что, не было ни жен, ни подружек, ни семьи? Откуда они взялись? Что здесь делали? Лусия не раз ловила на себе взгляды мужчин, которые вели себя как хищники, и знала, что таких, как те, что смотрели на нее с фотографий, великое множество. Не хотела бы она оказаться в одной комнате с кем-нибудь из них… Все фото были сделаны в гостиной у камина. Чем привлекала их эта богом забытая дыра? В общей сложности всем им было лет по тридцать. Но на десятке фотографий были изображены совсем молодые ребята, не старше двадцати. Лусия затаила дыхание. Что здесь происходило? В этом доме царила какая-то болезненная атмосфера, и она никак не могла понять, что вызвало такое ощущение: зловещая тишина или странная коллекция фотографий. А может, у нее просто разыгралась фантазия… Она пошла дальше. Слева в коридор выходили двери еще двух комнат. Открыть обе и зажечь свет труда не составило. Обе комнаты оказались маленькими спальнями. В обеих постели не убраны, одежда кое-как брошена на спинки стульев. По всей видимости, оба спали врозь, но, по сути, не расставались. Какова же была истинная природа их отношений? Угадать, кто в какой спал, было нетрудно. В первой спальне на ночном столике лежала стопка книг, старые очки, тюбик лекарства от диабета и стоял стакан с водой. Во второй – телевизор с диагональю 58 дюймов, игровая консоль PS4 и тяжелые гантели. А на ночном столике – все, что нужно для набивки косячка. К тому же одна из туалетных комнат была приспособлена под инвалидное кресло. Лусия вернулась в большой зал, снова пройдя мимо фотографий в коридоре, и ей вдруг захотелось убежать отсюда. Но она была убеждена, что дом пока еще не раскрыл свои секреты. Если где и есть что находить, то именно здесь. Она заставила себя не торопиться и, сосредоточенно постояв посередине зала, направилась к одноногим столам. На одном из них лежала стопка журналов, по большей части комиксов: «Вареная колбаса», «Карусель», «Спиро Ардильо», «Капитан Труэно»… Все комиксы принадлежали к эпохе 70–80-х годов и были напечатаны на скверной бумаге, от которой на пальцах оставалась типографская краска. Она еще не родилась, когда такие комиксы появились в киосках и ими стали зачитываться все мальчишки. Ведь это были комиксы специально для молодежи. Лусия вспомнила детские фотографии в ящиках стола у Сесара Болкана в Граусе. У нее тогда возникло такое ощущение, словно ей по венам пустили автомобильный антифриз. Насколько она знала, у Болкана ни детей, ни внуков не было. Тогда откуда эта стопка подростковых комиксов у него в гостиной? Ностальгия, причуда коллекционера? Или что-то другое? Лусия посмотрела на часы. Прошло уже двадцать пять минут с того момента, как она вошла в дом. Внезапно раздавшийся звук заставил ее вздрогнуть, и сердце заколотилось так, что вот-вот разорвется. Телефон! Это звонил Саломон. – Лусия, у тебя все в порядке? В доме кто-нибудь есть? – Нет, дом пустой. – Ты нашла что-нибудь? – спросил он. – Фото каких-то мужиков на стенах и детские комиксы… Это все. – Время поджимает. – Я знаю. Предупреди меня, если кто-нибудь подойдет к дому. – Луси… Ты долж… Они могут вер… Связь была плохая и все время прерывалась. Она отключилась и задумалась. Потом снова обошла зал, прошла мимо камина, книжного шкафа и уютного интимного уголка. И вдруг у нее возникла мысль: а есть ли в доме подвал? В зданиях старой постройки он должен быть. Она мысленно сориентировалась и вышла в коридор. Тот заканчивался огромным дубовым шкафом, который опирался на торцовую стену коридора за дверями, ведущими в спальни. Лусия подошла к шкафу и открыла дверцы. С одной стороны располагались полки с одеялами и постельным бельем, пахнущим лавандой, и средством от моли, с другой – металлический стержень с висящими на нем плечиками для одежды. Но на плечиках ничего не висело. Лусия провела рукой по дубовой стенке в глубине шкафа, под плечиками, ища потайной ход, как это обычно бывает в фильмах. Но она напрасно старалась: шкаф был обыкновенным наполовину пустым шкафом. И что она такое напридумывала? Лейтенант закрыла дверцы и уже собралась уйти, когда вдруг кое-что заметила. У шкафа не было ножек, он стоял прямо на полу. Лусия готова была поспорить, что ножки были, как и у всех нормальных шкафов, только их кто-то спилил. Снова распахнув дверцы, она наклонилась, вгляделась в ту часть шкафа, где висели плечики, положила руку на дно и нажала. Есть! Дно сдвинулось на несколько миллиметров. Оно ничем не было закреплено… Попеременно с нажимом передвигая дно то влево, то вправо, она добилась того, что филенка из прочной фанеры, как кулиса, горизонтально сдвинулась, и под ней обнаружилось квадратное углубление, похожее на колодец. Ей с трудом удалось успокоить сердце, которое, как сумасшедшее, билось о грудную клетку. На правой стенке колодца были закреплены металлические перекладины, тускло поблескивавшие в полумраке. Лусия засунула в колодец руку и наощупь нашла выключатель. Теперь колодец осветился. Он был неглубокий – меньше трех метров – и вел в помещение, похожее на подвал с земляным полом и стенами из очень старого камня. В этот момент завибрировал телефон. Вызов от Саломона. В голосе у него звучала тревога. – Лусия, что ты там… Прошло уже больше сорока… а ты все еще… Они могут… надо… – Я кое-что нашла. – Лу… ради бо… – Дай мне еще немного времени. – Я тебя слышу, но… Ты… Она снова отключилась и повернулась спиной к колодцу, чтобы было удобнее лезть. Нащупывая ногой каждую перекладину, старалась преодолеть нервное напряжение и не думать о том, что ее может ждать внизу. От возникавших в мозгу образов надо было отгородиться, хотя она и понимала, что ничего хорошего не увидит. Перекладина за перекладиной… Ну вот нога коснулась земляного пола. Лусия проверила телефон. Связи не было. Если наверху что-нибудь произойдет, Саломон не сможет ее известить. Он, конечно, сможет в одиночку арестовать Сесара Болкана, но есть еще Анхель, наркодилер, накачанный допингом и гантелями… Место, где она очутилась, походило на прихожую размером два на четыре метра, с металлической дверью в глубине. Дверь была закрыта на мощный засов. Лусия застыла, сделала два шага и подергала засов. Потом нашарила рукой выключатель с другой стороны двери. Предвидеть, что ее может там ожидать, она никак не могла, и уж тем более такого… * * * Саломон сквозь лобовое стекло посмотрел на покрытое тучами небо, потом на часы. Он все больше волновался. Внезапно профессор напрягся и прислушался. Вдали раздалось какое-то слабое бормотание. Он повернул голову в сторону того места, где, метрах в семистах отсюда, каменистый проселок соединялся с шоссе. Опустил стекло, впустив в салон немного свежего воздуха, и снова прислушался. Это был шум мотора. Вдали на повороте показался черный внедорожник. Автомобиль быстро поднимался по наклонной дороге, мотор его гудел, а из выхлопной трубы на морозе вырывался дымок. Массивный «Джип Рэнглер» съехал с шоссе в том же месте, что и они, и быстро приближался. Внутри сидели двое мужчин.