Анджела повиновалась, а затем передала лупу и бумагу Найджелу. Тот без труда прочел вслух: — «…10 октября. Дорогая Джойс! Извини, что морочу тебе голову, но…» — Чей это почерк? — спросил Аллейн. — Розамунды, — ответила Анджела. — Это было написано в субботу после семи тридцати за столом в гостиной. Да-да, за альковом, — сказал Аллейн, глядя на Найджела. — В семь тридцать несравненная Этель как раз навела порядок на столе и положила свежую промокательную бумагу. В воскресенье утром, заметив на этой бумаге пятна, она положила ее снизу пачки, оставив сверху чистый лист. — То есть вы вообразили себе… — начал Найджел. — Я ничего себе не воображал. Детектив не может позволить себе что-то воображать. Он оценивает вероятность того или иного события. Ясно? Я абсолютно уверен, что мисс Грант, вместе с вами, Батгейт, подслушала разговор миссис Уайлд и Ренкина. Это она тогда выключила свет в гостиной. — Я что-то вообще ничего не понимаю, — взмолилась Анджела. Найджел кратко рассказал ей о разговоре, подслушанном им в оружейной. Несколько минут Анджела молчала. Затем повернулась к Аллейну. — В этом деле есть один фактор, — начала она, — который озадачивает меня больше остальных. — И что же мой ученый коллега предлагает на обсуждение? — торжественно спросил Аллейн. — А вот что: почему, в самом деле, почему убийца ударил в гонг? То, что он погасил свет, это понятно. Он знал, что по правилам игры у него в запасе две минуты, чтобы скрыться. Ну а гонг зачем ему понадобился? — Чтобы поддержать иллюзию игры? — предположил Найджел. — Нет, это не объяснение. Зачем ему это? Темнота была желательна, но шум, суета… Психологически это никак не оправдано. — Доводы моего ученого коллеги весьма резонны, — сказал Аллейн. — Но смею вас заверить, что убийца, — не важно, он это был или она, — к гонгу не прикасался. — Тогда кто же? — хором спросили Найджел и Анджела. — Ренкин. — Что?! — Ренкин ударил в гонг. — Что, черт побери, вы имеете в виду?! — воскликнул Найджел. — Я не собираюсь здесь демонстрировать все свои приемы, но в данном случае все настолько просто, что каждый может это увидеть сам. Найджел и Анджела беспомощно посмотрели друг на друга. — Ну вот, а мы не видим, — уныло произнес Найджел. — Ладно, возможно, позднее я вам объясню, — примирительно сказал детектив. — А пока я предлагаю вам сегодня вечером совершить поездку в Лондон. — В Лондон? Зачем? — Мисс Анджела, я наслышан о том, что вы мастерски водите машину. Короче говоря, вы в этом деле ас. Так вот, я прошу вас сегодня вечером сесть в свой «бентли» и, не говоря никому ни слова, съездить в Лондон и выполнить там мое поручение. А с вашим дядей я поговорю сам. — Но ведь, собственно говоря, уже вечер, — растерянно проговорила Анджела. — Да, вы правы, уже темнеет. Думаю, вам следует отправляться не позднее чем через полчаса. Завтра на рассвете вы должны быть здесь. Но я надеюсь, что вы прибудете раньше. И знаете, я тут подумал и решил, что поеду с вами тоже. Он лукаво посмотрел на лица собеседников и большого энтузиазма в них не обнаружил. — Я буду спать на заднем сиденье, — добавил он рассеянно. — В последнее время я постоянно недосыпаю. — Найджел, ты едешь? — спросила Анджела. — Конечно. А что, собственно, мы должны делать? — Вы доставите мне огромное удовольствие, если согласитесь поужинать со мной. Там, за ужином, я все и объясню. А сейчас только один маленький вопрос. Вы, конечно, слышали рассказ Ренкина о том, как этот кинжал, которым он был убит, попал к нему. Так вот, может ли припомнить кто-нибудь из вас, — постарайтесь, пожалуйста, — описывал ли Ренкин человека, который подарил ему этот кинжал? — Что там Чарльз говорил, ты не помнишь, Найджел? — спросила Анджела после паузы. Аллейн подошел к окну и остановился у задернутых штор. Выглядел он необыкновенно напряженным. — Он сказал, — задумчиво произнес Найджел, — что это был русский, с которым он познакомился в Швейцарии. Он говорил еще, что кинжал был послан ему в знак благодарности за помощь. — Какую? — спросил Аллейн, возвращаясь к столу. — Помню, он говорил что-то о ледниковой расселине, что он помог ему выбраться оттуда. — Это все? — Я что-то больше ничего вспомнить не могу. А ты, Анджела? — Да я вот все думаю об этом, — пробормотала Анджела. — Может быть, у них были общие знакомые? Может быть, он говорил, как выглядел этот человек? — Нет, — сказал Найджел. — Н-нет, но он говорил что-то еще, — заявила Анджела. — Что же? Постарайтесь вспомнить. Может быть, он говорил о том, каким образом попал в беду этот человек? Возможно, он был ранен? — Ой! — вскрикнула Анджела. — Что?! — Вспомнила. Русский отморозил себе два пальца, и их пришлось удалить. — Точно! — воскликнул Найджел. — Совершенно точно! А разве это относится к делу? — спросил он немного погодя. — Это важно, невероятно важно, — произнес Аллейн очень громко. — Это наводит нас прямо на «русский след». Разрешите мне объяснить вам, что я имею в виду, говоря о «русском следе». Произнося все это, детектив стоял лицом к собеседникам и спиной к зашторенному окну. Свет люстры ярко освещал его темную голову и широкие плечи. — Позвольте вам сообщить, — патетически начал он, — что в субботу ночью в Сохо был убит один поляк. Он был опознан по левой руке. Аллейн медленно поднял левую руку к люстре, зажав два средних пальца. В течение минуты, а может быть, и больше Найджел с Анджелой сидели не шелохнувшись, не сводя глаз с его руки. Только потом они сообразили, что инспектор что-то шепчет. — Батгейт! — бормотал он. — Там, под окном, Токарев, он подслушивает нас. В течение этой минуты я повернусь и направлюсь к балконной двери. Идите следом. Вы поможете мне схватить его за шиворот. А вы, мисс Анджела, выходите за дверь как ни в чем не бывало, быстро оденьтесь в любое, что попадется под руку, и ждите нас в «бентли». Затем он опустил руку и громко добавил (Анджела в это время покидала комнату): — А теперь, Батгейт, когда мы наконец одни, позвольте мне подробно рассказать все, что я знаю о русских… Он резко развернулся и был у балконной двери раньше, чем Найджел успел вскочить на ноги. Отбросив шторы, Аллейн рванул дверь. — Вперед! — бросил он. — Быстро! Посыпались осколки стекла, и в комнату ворвался холодный ветер. Аллейн исчез в темноте. Следом за ним Найджел. Глава XII Арест и ночная поездка Выбежав наружу, Найджел увидел, что инспектор держит доктора Токарева, а тот молча и отчаянно вырывается. Слабый свет из комнаты, то и дело прерываемый колышущимися шторами, освещал его лицо, в очках, странно безразличное. Найджел прыгнул к нему и рывком прижал к промерзшему каменному полу балкона. Инспектор Аллейн выпрямился и посмотрел назад. И в этот момент доктор сделал неожиданный рывок, ударил Найджела ногой в живот и растворился в темноте. — За ним! — прохрипел Аллейн. Тишину прорезала пронзительная трель свистка. Найджел бежал не разбирая дороги. Только не в рощу, стучало у него в голове, ни в коем случае он не должен попасть в рощу. Впереди был слышен глухой топот русского. Найджел сделал яростный рывок и настиг беглеца, упав вместе с ним на землю.