Нет, американкой эта девушка все же не была. – Не берите в голову, я вполне могу себе позволить с утра хороший кофе в приятной компании, тем более что еще не завтракал. Всегда делаю это после пробежки. Так что пойдемте. Кофе горчил. Митю это неприятно удивило – вообще-то именно в этом неброском парковом кафе кофе был одним из лучших в городе. Впрочем, Вероника Юдина, похоже, никаких недостатков в приготовленном напитке не замечала. Или это к аромату кофе примешивается привкус тревоги? Новая знакомая тем временем не мешала ему блуждать в собственных мыслях, рассказывая о своей работе в бродвейском мюзикле. Митя периодически задавал короткие вопросы, слушал внимательно, в такт кивал, к месту улыбался. Он был уверен, что в совершенстве владеет собой, ибо отточил этот навык за годы тренировок и состязаний, а потому был немало удивлен, когда услышал: – Вы чем-то очень огорчены, Дмитрий. – Что? – тупо переспросил он. – Я вижу, вас явно что-то тревожит. Поделитесь, если не смогу помочь, так хотя бы легче станет. Рассказывать случайно встреченному человеку об исчезновении Клавки и явно находящемся под угрозой срыва участии в «Осенней Москве» Митя вовсе не собирался, но спустя мгновение со все возрастающим изумлением осознал: он выплескивает на собеседницу все, что его мучило. – Мне кажется, надо что-то делать, – рассудительно заметила Вероника, когда он замолчал. – Что именно? Телефон у нее вне зоны, я ездил к Клавке домой, но она не открывает. – Неужели у вас нет ключей от ее квартиры? Ключи у Мити, разумеется, были. Она отдала ему запасную связку после смерти бабушки, чтобы во время ее сейшельских и карибских приключений Митя поливал цветы и кормил кошку. Кошка! Он вдруг осознал, что именно его особенно тревожило в исчезновении партнерши по танцам. Обычно, как бы стремительно Клавка ни собиралась в свои любовные путешествия, она пусть уже из самолета, но обязательно звонила ему, предупреждая, что в ближайшие дни он должен позаботиться об Айседоре. Кошку Клавке подарила бабушка незадолго до смерти, и названа она была в честь знаменитой танцовщицы. Клавка все хотела завести еще и кота, которого бы звали Дунканом, но пока так и не собралась. – Аська! – выпалил Митя. – Клавка не могла никуда исчезнуть по доброй воле, потому что иначе она обязательно попросила бы меня кормить Аську. – Это кто? – деловито уточнила Вероника. – Кошка. Айседора. Но в быту ее все зовут для краткости Аськой. Какая же вы умница, Вероника! Во-первых, несчастная животина уже два дня сидит без еды и воды в запертой квартире, а во-вторых, это означает, что с Клавкой действительно случилось что-то серьезное. – Значит, нужно ехать к ней на квартиру, чтобы покормить Айседору, убедиться, что ваша подруга не лежит без сознания, а если ее нет, постараться что-нибудь разузнать. – Вероника отставила недопитую чашку и схватила свой рюкзачок. – Поехали. – Вы хотите поехать со мной? – Кажется, Митя снова удивился. – Но вы же совсем не знаете Клавку. – Я и вас совсем не знаю, – разумно заметила девушка. – Но не могу же оставить человека в беде. А вы сейчас в таком состоянии, что вряд ли можете логически мыслить. Так что свежий взгляд не включенного в ситуацию человека вам наверняка пригодится. Поехали. Машина Вероники была припаркована у входа в парк, и спустя пять минут они уже ехали по направлению к Клавкиному дому. Стремительность происходящего немного выбивала Митю из колеи, но по здравом размышлении он решил по этому поводу не париться. В конце концов, найти Клавку и удостовериться, что с ней все в порядке, гораздо важнее. Ключи от Клавкиной квартиры были у него на той же связке, что и свои, поэтому совсем скоро он со своей неожиданной спутницей уже перешагнул порог знакомой с детства квартиры. Здесь все оставалось таким же, как и при жизни Лидии Ивановны, Клавкиной бабушки. Его партнерша категорически отказывалась делать ремонт и менять обстановку на современную. Оставшись круглой сиротой, она утверждала, что эта квартира – последняя ее связь с родными и с детством. В прихожей им под ноги с громким мяуканьем выкатился пушистый клубок – Аська. – Айседора, ты голодная, да? – Митя присел и погладил ластящуюся к ногам кошку. – Сейчас я тебя покормлю. Только по комнатам пройдусь. Мягко отстранив продолжающую жалобно мяукать Айседору, он быстро обошел две комнаты, кухню, заглянул в ванную, внутренне страшась обнаружить бездыханное тело. К счастью, ее нигде не было. Что бы ни случилось с Клодией Подхомутовой, без признаков жизни в своей квартире она не лежала. Уже хорошо. Не надо вызывать полицию и валандаться с объяснениями. – Кошке я насыпала сухого корма, который нашла в кухне на подоконнике, и еще полбанки кошачьих консервов из холодильника, – отрапортовала появившаяся на пороге спальни Вероника Юдина. – Кстати, исходя из запаса продуктов, ваша подруга не собиралась никуда уезжать. Там стоит большая кастрюля окрошки, а также пакет с помидорами и огурцами. Они долго не хранятся, так что, собираясь в поездку, она бы не покупала овощи, а при внезапном отъезде кому-нибудь отдала бы или выбросила. Сгниет же. – Она не могла уехать по доброй воле. – Да, я поняла, из-за кошки. – Нет, не только. Понимаете, через три дня состоится танцевальный фестиваль «Осенняя Москва». Мы готовились к нему все лето – нам очень важно победить. И, зная, что поставлено на карту, Клавка никогда бы не отказалась от участия в нем. – Даже если бы ей пообещали положить к ногам все золото мира? – улыбнулась Вероника. – Даже это. Я, конечно, могу чисто гипотетически представить ситуацию, как в Клавку влюбляется сумасшедший миллиардер, который увозит ее в роскошную жизнь, где ей больше никогда не надо будет зарабатывать и заниматься танцами. Но, во-первых, так в жизни не бывает, и Клавке это прекрасно известно. Она крайне рациональный человек. Сирота, всего в жизни добившаяся благодаря своему упорству, в сказки не верит. – А во-вторых? – А во-вторых, даже согласившись на безбедную жизнь, она бы все равно выиграла этот чемпионат, хотя бы ради меня. От него зависит мое будущее, в котором никаких миллионеров точно не предвидится. – Вы об этом сожалеете? – Мите показалось или в голосе новой знакомой появился холод? – Разумеется, нет. Я просто пытаюсь вам объяснить, что ни при каких обстоятельствах Клавка не могла бы меня предать и кинуть. Это трудно понять, не зная, что нас связывает. Но мы выросли вместе, через многое прошли и всегда помогали друг другу. Она мне как сестра и при этом лучший друг. Она – мой, я – ее. Разумеется, я был бы счастлив, если бы она наконец прекратила крутить свои бесконечные романы и нашла человека, который бы сделал ее счастливой. Но, повторюсь, даже ради этого она не бросила бы меня сейчас без помощи накануне фестиваля. Его собеседница о чем-то напряженно думала. На ее переносице даже морщинка собралась, которая, впрочем, совсем не портила это правильное миловидное личико. Вероника Юдина, несомненно, была красивой девушкой. Пожалуй, было бы неплохо, если бы он встретил ее при менее драматических обстоятельствах. – «Осенняя Москва», – сказала она, – признаться, я даже не слышала о подобном состязании. Но, если я правильно понимаю, это не спортивный чемпионат, в прямом смысле этого слова. – Нет, – покачал головой Митя, – но это одно из самых грандиозных танцевальных событий, которое обычно задает очень высокую планку на весь танцевальный сезон. Программа турнира включает выступления танцоров всех возрастов и уровней мастерства. В рамках «Осенней Москвы» пройдет турнир мировой суперсерии Всемирного танцевального совета (WDC) среди профессионалов и танцоров Pro-Am, и Кубок мира любительской лиги (WDC Amateur League). Лучшие пары мира будут танцевать в Москве. Для зрителей это чистое удовольствие, не говоря уже о музыке. Это фишка фестиваля – на протяжении всего конкурса звучит живая музыка в исполнении лучших танцевальных оркестров мира. – Для зрителей понятно, – кивнула Вероника. – А для вас? Почему этот турнир так важен для вас? – Мы с Клавкой собирались заявиться на розыгрыш Кубка мира в европейской программе. Это пять танцев: квик-степ, медленный вальс, танго, медленный фокстрот и венский вальс. – Дмитрий, подождите, не так быстро, потому что для меня это все темный лес, – призналась девушка. – Но мне важно понять. Пусть это даже розыгрыш мирового кубка, но он же все равно очередной, ежегодный. Почему вам так нужно в нем участвовать и победить именно в этот раз? Что такого важного зависит от вашего участия и победы? Да, эта американка умела смотреть прямо в корень. Клавка не могла уехать и отказаться от участия в «Осенней Москве» именно потому, что это было решающее для Мити выступление. От него в прямом смысле слова зависело будущее. Вот только знать об этом Веронике Юдиной было совсем необязательно. – Любая победа важна, – сказал Митя, отводя глаза, – тем более такая престижная. Это и статус, и уважение коллег, и выгодные контракты, разумеется. – Хорошо, – покладисто согласилась новая знакомая. – Тогда давайте рассуждать логически. До важного для вас турнира остается пять дней, когда пропадает ваша партнерша. Уехать добровольно она не могла, и кошка тому наглядное подтверждение. Значит, исчезла она не по доброй воле. И тут вариантов может быть два. Первый – простой и некриминальный. Вашей подруге Клаве могло стать плохо где-нибудь на улице. Вы больницы и морги обзванивали? – Нет. – Митя покачал головой. – Извините меня, Дмитрий, но нельзя же быть таким неприспособленным к жизни, – кажется, она на него наезжала, пусть и мягко. – В спальне стоит компьютер, давайте найдем все телефоны и всюду позвоним. Надо исключить эти варианты. Разумеется, она была права, и Митя сердился на себя, что так бездарно потерял два дня. Может, Клавка в больнице и ей нужна помощь? О самом страшном он старался не думать. Впрочем, менее чем через час они с Вероникой вынуждены были констатировать, что ни в одну больницу Клавдия Подхомутова не поступала, и в числе умерших ее не было. Неопознанные тела молодых женщин в морги Москвы в последние три дня тоже не привозили. У Мити немного отлегло от души, хотя проблемы с турниром это не решало. – Что ж, переходим ко второй версии, – между тем говорила сидящая напротив него Вероника. – Будем исходить из того, что вашу Клаву похитили. – Да вы что, – рассмеялся Митя, – кто мог ее похитить, а главное – ради чего? Все, чем она владеет, – это квартира и то, что здесь находится. Маловато для выкупа. – Может, у Клавы сейчас роман с каким-то богатым человеком и с него требуют выкуп, который он вполне по силам внести? – Нет, – хорошенько подумав, сказал Митя. – Со своим предыдущим олигархом она рассталась то ли в марте, то ли в апреле, и больше у нее никого не было. Во-первых, я бы знал, потому что она мне с юности докладывает обо всех своих романах, а во-вторых, она вела такой размеренный образ жизни, какой у нее бывает, только когда она одна. Понимаете, Вероника… – Зовите меня Никой. – Да, хорошо. Так вот, Ника, Клавка, по сути, очень простой и неприхотливый человек. В ее жизни есть спорт, работа, иногда мужчины, а в свободное время книги и фильмы. Она обожает лениться, может целый день валяться в постели и смотреть сериал. Так вот, в последние полгода она с тренировок шла домой и ленилась. – А в выходные? Лето же было. Неужели она никуда не ездила, за город, например? – Ездила, конечно, но в основном на дачу к моим родителям. У меня мама болела, ей Клавкино присутствие было в радость, поэтому она и проведывала моих родителей, когда могла. Нет, у нее сейчас нет никакого поклонника, я в этом уверен. И это плохо. – Почему? – Я мог бы ему позвонить и спросить про Клавку. Но некому звонить, вот в чем беда. – Дмитрий, а если бы у вас попросили выкуп за то, чтобы освободить Клаву, вы бы на это пошли? – Разумеется, но вот только денег ни на какой выкуп у меня нет. Одни долги. Понимаете, мама болела, ей нужна была сложная операция в Германии, да еще в этот проклятый год, когда все и без того сложное стало практически невыполнимым. Мы полностью опустошили свои счета, и я, и родители продали все, что можно было, и сейчас я нахожусь в том положении, когда мои долги вселяют уважение. – Он горько усмехнулся. – Так что я хотел бы спасти Клавку, но все равно бы не смог. – И о состоянии ваших дел всем известно? Или потенциальный преступник мог быть не осведомлен? – Известно. Я судорожно собирал деньги, обращался к разным людям, и один из них действительно помог. К слову, это ему я сейчас должен. Нет, вряд ли кому-то пришла в голову шальная мысль похищать мою партнершу ради выкупа. – Хорошо. – Голос Вероники звучал задумчиво. – Тогда ради чего ее стоило бы похитить? Митя хотел было уверить свою собеседницу, что похищать Клодию Подхомутову совершенно бессмысленно, да так и остался стоять с открытым ртом. Ну, конечно, как он об этом не подумал! – Ника, наверное, я сейчас скажу полную чушь, но единственная причина вывести нас с Клавкой из игры – это желание сорвать наше участие в «Осенней Москве», – медленно сказал он. – Другой я не вижу. – Но зачем? – Вероника смотрела изумленно: видимо, присущая ей логика разбивалась о Митино предположение в пух и прах. – Это же глупость! Или в российском спорте настолько сильна конкуренция, что ваши противники не гнушаются ничем, лишь бы вывести вас из игры? Кто, кстати, ваш основной конкурент? – Мария Березкина и Александр Клюев. Они уже много лет пытаются нас обставить на российском чемпионате, но у них не получается. Они вечно вторые, но желание стать первыми не повод похищать человека! – Для вас – не повод, а для кого-то другого вполне. – Эта девушка была так по-американски собранна и рассудительна, что Митя невольно любовался ею. Конечно, осень – неподходящее время, чтобы влюбиться, да и обстоятельства тоже, но Вероника так хороша, что поневоле забываешь обо всем. – Хотя в одном вы правы, похищать ради денег гораздо логичнее. Деньги… Победа… Турнир… Договор, который подписал именно он, Дмитрий Фриш, и в котором нет ни слова о Клавке… Победа… Деньги… Победа… – Ника, – хрипло сказал Митя, – мне нужно срочно ехать домой. Кажется, я понял, что могло произойти. Просто, чтобы в этом убедиться, надо срочно найти одну бумагу, которая хранится в моей квартире. – Так поехали, – просто сказала она. – Только я сейчас предупрежу родителей, а то они могут начать волноваться.