Киваю, поднимая руки пригладить волосы назад, чувствуя себя неловко. Я должно быть ужасно выгляжу, в то время как он просто стоит там, словно статуя, без единого изъяна. На нем нет футболки, у него широкие и гладкие плечи, рельефная грудная клетка, а вот пресс трудно оценить из-за забора. На одну томительную минуту его взгляд опускается на мою грудь, и я борюсь с желанием прикрыться. Опускаю руки по бокам и начинаю топтаться, благодарная, что ниже шеи меня не видно. — Обычно ты не плаваешь в полдень, — замечает он. — Решила изменить заведённый порядок. — Он только что сделал до боли очевидным тот факт, что действительно знает мой распорядок, но я не заморачиваюсь указать на это. — Ты здесь на лето? — интересуется он. — Ага. — Делаю паузу, прочищая горло. Нужно говорить соответствующим образом. Я из богатых и благородных. А они не говорят «ага» и «угу» на вопросы, требующие положительного ответа. Если бы моя мама была здесь, она бы дала мне подзатыльник. — А ты? Кивнув, он выпрямляется, убирая руки с забора. — Нам стоит иногда тусоваться вместе, — как бы невзначай предлагает он. Слишком небрежно. Взгляд напряжен, тело одеревенело, и мне кажется, что он … Нервничает? Невозможно. В смысле, посмотрите на него. Он такой… GQ. Словно сошёл с рекламы в журнале. Какого чёрта ему нервничать, разговаривая со мной? Мой пульс ускоряется. Он приглашает меня на свидание? Естественно нет. Он всего лишь хочет потусоваться. — Может быть, — отвечаю, слегка пожимая плечами. Как будто ничего особенного не происходит. Так вот, самый классный парень, которого я когда-либо видела, разговаривает со мной, говорит, что хочет провести со мной время. Я могу с этим справиться. — Только прежде, чем тусить вместе, разве люди сначала не знакомятся? Его губы изгибаются в улыбке. — Точно подмечено. Итак, как тебя зовут? Похлопываю себя по подбородку. — Я первая спросила. Его улыбка становится шире. — Ты не спросила. Я выгибаю бровь. Это выражение, которому научилась у своей мамы, оттачивала годами. В прошлом этим фирменным движением я отпугнула немало парней, но GQ даже не шевельнется. — Скажи мне твоё имя, а я скажу своё. — Гейб, — не колеблясь, говорит он. — Сокращённо от Гэбриэл? — Когда он кивает, я продолжаю: — Я Люси. — Люси, — он произносит моё имя, словно пробует его, глубоким сдержанным тоном, отчего я дрожу. — Очень приятно, Люси. — И мне очень приятно, Гэбриэл. — Я слегка перекатываю «р», ничего не могу поделать с собой, он приподнимает брови, но ничего не говорит. Так глупо. Я должна вести себя, как белая девочка. Как приличная, с правильной речью, утончённая белая девушка, живущая в особняке, и которую ничего не заботит. Другими словами, я не должна быть похожа сама на себя. — Какие планы на вечер? — интересуется он. Оу, знаешь. В полном одиночестве торчать в этом гигантском доме и смотреть по телеку глупое шоу, скука смертная. Ага, я не могу сказать это. Прозвучит, будто я полная неудачница. — Ничего особенного. — Наклоняю голову вбок. — А что? Хочешь повеселиться? Он улыбается, в этот раз показывая зубы, и у меня воздух застревает в горле, я на грани удушья. Как вообще смогу провести с этим парнем время, если ему достаточно улыбнуться, и я чувствую, что упаду в обморок от нехватки кислорода? Не представляю, вынесу ли я. — Нам стоило бы. У меня нет никаких планов. — Он оглядывается на свой дом, прежде чем снова посмотреть на меня. — И мне правда нужно выбраться оттуда. — Подальше от семьи? — Стоит его улыбке угаснуть, продолжаю: — Похоже, ты проводишь много времени с ними. Гейб корчит рожицу, милую рожицу. — Они сводят меня с ума. — Понимаю, — тихо отвечаю, хотя на самом деле, это не совсем так. У меня нет большой семьи. Нет ни братьев, ни сестер. У меня всегда была только мама. — Согласна? — в его голосе слышна надежда, и я киваю. Я почти вижу, как облегчение разливается по его лицу. — Мне прийти приблизительно в девять? Или может в десять? — Оу. — Мои ноги ударяются одно бассейна. — Ты хочешь провести время у меня? — Ну да. Не хочу больше оставаться там. — Гейб дёргает большим пальцем в сторону своего дома. Выражение его лица смягчается. Уверена, замечает тревогу на моем лице. Просто он как-то спешит. Знаю, он сказал, что хочет всего лишь вместе повеселиться, но… чего же хочет на самом деле? Перепихнуться? Надеюсь, нет. Я даже не знаю этого парня. Конечно, он горячий. Никто не отрицает, но я не занимаюсь этим на первом свидании. Я вообще этим не занимаюсь. — Эй, если у тебя на вечер какие-то другие планы или не хочешь проводить его со мной, я пойму. — Гейб потихоньку отступает от забора, держа руки поднятыми перед собой, с лёгкой улыбкой на лице. Интересно, как он почувствовал мои опасения. — Я не причиню вреда. Ладно, я несу чушь. Что этот парень со мной сделает? Он великолепен. Он может получить, кого захочет. Он просто ищет, куда бы сбежать от своей семьи. Я не осуждаю его. Наверное, это утомительно вести себя идеально всё время. — Это не так. У меня нет никаких планов на вечер, — признаюсь я, и он останавливается. — Ты можешь прийти, — продолжаю мягко, моя голова идёт кругом. Как я собираюсь справиться с этой ситуацией? Что скажу, когда он придёт и увидит повсюду кучу фотографий милой белой семьи, и ни на одной из них не будет меня? Что меня удочерили и настолько стыдятся меня, что считают изгоем? Пожалуйста. Ты арендовала дом на лето. Ты — просто богатая стерва, предпочитающая проводить каникулы в одиночестве. Звучит смешно. Какая двадцатиоднолетняя девушка захочет в одиночку поехать в отпуск? Надо избавиться от снимков. Слава богу, на стенах нет ни одного. Я могу просто… собрать их, спрятать в шкаф и притвориться, что живу здесь. Нужно придумать какое-нибудь объяснение, почему в этом огромном доме я совсем одна, но об этом позабочусь позже. — Ты уверена? — спрашивает он осторожно. — Ага, в девять, — улыбаюсь ему, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на трепещущих бабочек в животе. — Не опаздывай. Глава 2 Люси Я прохожу по всему дому, методично убирая всё личное, принадлежащее людям, которым на самом деле принадлежит это чудовищное сооружение из хрома и стекла. Всё, что не прикручено, сваливается в найденную в гараже коробку и убирается в кладовку. К счастью, внизу не так много семейных фотографий. И нет ничего прикрученного, так что в данном конкретном случае мне повезло. В восемь часов позвонила мама, но я не ответила. Через пять минут она позвонила ещё раз. И ещё раз, когда прошли ещё пять минут. Пока я в восемь пятнадцать наконец-то не взяла трубку. — Я занята, — говорю вместо приветствия. Роюсь в одежде, которую взяла с собой на время, пока должна буду присматривать за домом, гадая, чтобы такого надеть, чтобы впечатлить мистера GQ. Ничего. У меня нет ничего, чем можно было бы поразить его. Одежда из Таргета в данный момент меня совсем не устраивает, она почти вся довольно скучная. — Чтобы поговорить со мной, у тебя всегда найдется время, — жёстко отвечает она. Очень зло. Мама всегда держала меня в ежовых рукавицах, а я всегда слушалась. — Чтобы я больше не слышала такого от тебя. Я закатываю глаза. — Прошло всего два дня, как мы с тобой разговаривали. И вчера утром я тебе написала. Она пренебрежительно хмыкает, что я слышала уже бесчисленное количество раз. — Ты связываешься со мной каждый божий день, доченька. Ты же знаешь, это одно из правил. Закатываю глаза ещё сильнее. Она относится ко мне, как к ребёнку, а не как к взрослой женщине, а именно ею мне посчастливилось стать в зрелом возрасте только что исполнившихся двадцати одного года. — Прости, мама. — Я слышу сарказм в твоём голосе. Знаю, ты считаешь глупостью, что должна отчитываться передо мной, но ты совсем одна в незнакомом месте. И впервые в жизни далеко от меня. — Для полноты картины она шмыгает носом, словно вот-вот заплачет. Ага, ждите. — В закрытом месте, — подчеркиваю я. — Где полно богатых людей, которым наплевать на меня. Я здесь словно невидимка. — Я и была ей для них, за исключением одного конкретного соседа, шпионившего за мной. — Кому-нибудь из этих богатых сыночков будет не всё равно, стоит ему хорошо рассмотреть тебя! — Она словно телепат. — Моя хорошенькая девочка совсем одна где-то там с ними, и некому её защитить. Я знаю, какие они. За эти годы я поработала в достаточном количестве домов, чтобы понять, как ведут себя такие мальчики. Точно так же, как и их никудышные папаши! Я задумываюсь о моем GQ-парне. Скорее всего, мама бы посчитала его таким же испорченным, как и всех остальных непутевых сыночков состоятельных никудышных папаш. Он был милым. Ужасно привлекательным. И мне понравилось, как он смотрел на меня. А вот мама вряд ли бы оценила. — Я не заигрываю с богатыми парнями, — заверяю её, что, в общем-то, правда. Это богатый парень флиртовал со мной. — Я почти весь день нахожусь в доме и плаваю. Лежу в бассейне и читаю. — Устраиваю представление для соседа.