Глава 7 Грейс – Да господи боже, я хоть и неуклюжая, но это не означает, что у меня Альцгеймер. – Взгромоздившись на больничную койку, бабушка болтала ногами. Она дулась, как наказанный ребенок, и сердито смотрела на врача, словно это ей нужно проверить голову. Доктор, которая ее осматривала, дама средних лет, с подстриженными темно-русыми волосами и носом-пуговкой, что-то наспех писала в карте, хмуро глядя на нее. – Миссис Шоу, никто вас в этом и не обвиняет. Но раз уж вы здесь, а ваша внучка отметила, что вы пропустили два последних приема, то будет нелишним по-быстрому провести компьютерную томографию. Так результаты мы получим быстрее, чем если вы запишетесь на нее позже. – Вы только себя слушаете. – Бабушка покачала головой, и в ее тоне прорезался южный акцент. Она посмотрела на нас обеих, прищурив глаза, в которых читалось откровенное недоверие. – Я не стану этого делать. Я обожгла руку о плиту. Распространенная ошибка, такое с каждым могло случиться. Можете носиться со мной как с инвалидом, но ваш план не удастся. С головой у меня все в порядке. Все! – она постучала кулаком по виску, словно это доказывало, что голова у нее ясная. Мы с врачом переглянулись. Сколько всего я хотела поведать доктору Диффи. Истории, которые доказывали, что у бабушки были выраженные признаки прогрессирующей болезни Альцгеймера. Но бабушка Савви не разрешала сделать ей томографию, а я не имела права ее принуждать. И неважно, что бабушка обожгла руку, прикоснувшись к горячей плите не на долю секунды, а как минимум на полминуты, пока я не влетела на кухню, почувствовав столь знакомый мне запах горящей кожи, не поняла, что она делает, и не вытащила ее, кричащую и брыкающуюся, из дома. И неважно, что ее ладонь сейчас была обугленная, красная и опухшая, кожа отслоилась и пузырилась под бинтами. И точно уж неважно, что из бабушкиной памяти полностью стерся вечер в закусочной в компании Уэста, а когда на следующее утро я об этом упомянула, она решила, что я придумала себе воображаемого парня. «Ты хорошая, умная девочка, Грейси-Мэй, – сказала она мне, ущипнув и потрепав за щеку. – Ты точно найдешь себе парня. Вовсе не обязательно его придумывать». Марла рассказала, как слышала, что бабушка плачет в своей комнате, когда меня нет дома. Ситуация становилась невыносимо хуже. Я находилась в таком отчаянии, что хотела рассказать доктору Диффи историю целиком и умолять ее посоветовать, как мне поступить. Вместо этого я посмотрела на телефоне, сколько времени. Девятый час. Я и так опаздывала на смену на фермерском рынке. Черт. Я написала Марле, попросив ее сменить меня в отделении «Скорой помощи», но еще позвонила Карли и попросила номер Уэста. «Привет, это Грейс. Я, наверное, опоздаю минут на двадцать и не успею подготовиться. Буду в долгу. Извини». Он не ответил. Ну разумеется. Грубый, неотесанный подонок. Хотя после того, как он выручил тебя и неоднократно называл своим другом, ты сама просила его не выделять тебя и обращаться так же ужасно, как и с остальными. Ну и ладно. Я поступила правильно. Мы с Уэстом не друзья. Он сжалился надо мной, и сближаться с ним – ужасная идея. Так будет лучше. Я просто не хотела, чтобы он знал, какой дерьмовой была моя семейная жизнь, и не видел этот уродливый шрам. Через десять минут в палату влетела Марла. Ее светло-русые волосы еще были в бигудях, и те свисали с головы, как мойщики окон на небоскребах. Она выглядела жутко уставшей. И я ее не виню. Бабушкино состояние стремительно ухудшалось за эти два года, что Марла с ней работала. Самой ей было около шестидесяти пяти лет, и она не нанималась помогать женщинам с особыми потребностями. Я спрыгнула с койки напротив бабушки и кинулась к сиделке. – Слава богу, ты пришла. – Сразу же, как смогла, солнышко. Что опять натворила эта старая ведьма? – Я тебя слышу вообще-то! – бабушка Савви погрозила кулаком Марле. – Нашла ее сегодня утром возле горячей печки, она прижимала к ней руку. Я пыталась ее выманить с кухни, но она упиралась и кричала. А теперь не соглашается сделать томографию. – Уставившись в пол, я спросила шепотом: – Как мне поступить, Марл? – Что ж, думаю, мы обе знаем ответ на этот вопрос, – приглушенно ответила Марла и стиснула мою руку. Они с Карли пытались вбить мне в голову, что бабушке будет лучше в доме престарелых. Я же думала, что, приложив достаточно усилий, смогу поддерживать ее качество жизни, не выгоняя из собственного дома. Она достойна провести остаток жизни в доме, который построила вместе с дедушкой Фредди, где растила меня и Кортни. В родном городе. – Все, дальше я сама. Иди на работу. – Марла сунула мне в руку пластиковый стаканчик с кофе. Я кивнула, глотнула и отсалютовала ей стаканчиком. – Спасибо. Не знаю, что бы я без тебя делала. – Вероятно, то же, чем занята сейчас, но не так продуктивно. Все, иди. Через двадцать пять минут я оставила пикап у своего дома и побежала по дороге к тако-фургону. Добравшись до работы, я почувствовала, как от пота одежда прилипла к коже. Уэст трудился за двоих, когда я ввалилась в фургон. У окна стояла очередь из пятнадцати человек, а двое покупателей, переминаясь с ноги на ногу, жаловались, что Уэст перепутал заказы. Обезумев от жары и паники, я стянула с себя толстовку и скинула ее на переднее сиденье фургона, получая удовольствие от ветерка на влажной коже. На мне была белая футболка с короткими руками и треугольным вырезом. Я отпихнула Уэста от окошка, сменив его. – За мной должок, – шепотом произнесла я. – Два. – Что? – Я дважды спас твою задницу, а еще даже месяца не прошло. Копилка услуг для тебя быстро пополняется, и я обязательно ею воспользуюсь. Скоро. – Он перевернул на гриле рыбу и перекатил во рту зеленый леденец. От Уэста всегда восхитительно пахло. Яблоками Гренни Смит и зимой. – Есть шанс, что сегодня ты перестанешь вести себя как урод? – натягивая резиновые перчатки, проворчала я. – Ни малейшего, – невозмутимо ответил он, но я вроде как заметила еще что-то в его непринужденной позе. Глубоко спрятанную усталость. Парень на парковке, смотрящий в никуда, ждал, когда этот день наконец закончится. – Вот и поговорили. – Процесс общения играет большую роль, детка. – Я тебе не детка. – Какое облегчение. А то я бы походил на отсутствующего папашу, а ведь у меня высокие моральные принципы. Принципы? Ха! К счастью, следующие четыре часа у нас не оставалось времени для споров. Мы трудились без продыху, пока все не продали. Может, Уэст Сент-Клер и засранец, но бизнесу он шел на пользу. Когда бесконечная очередь из покупателей наконец иссякла, я перевела дыхание, повернулась и взялась за край стойки. Посмотрев на Уэста – внимательно посмотрев, – я почувствовала, как будто из легких выкачали весь воздух. – Вот дьявол! Что у тебя с лицом? Все его лицо было в порезах, словно кто-то приложился к нему ножницами и попытался порезать на лоскуты. Царапины под глазами намекали, что кто-то пытался их выковырять. Вся шея усыпана жуткими красными, фиолетовыми и желтыми синяками, будто его душили, а нижняя губа стала в два раза больше. Предполагаю, что вчера вечером он истек кровью. Уэсту нужно было в отделение неотложки не меньше моей бабушки. – Упал с лестницы, – угрюмо ответил он. С сарказмом. И с чего я решила, что могу получить от этого парня честный ответ? – А у тебя какое оправдание? – он опустил глаза с опухшими веками на мою пострадавшую руку. Я наклонила голову набок, не совсем понимая, о чем он спрашивает, а потом поняла, что стою перед ним в футболке с короткими рукавами, и ему видна моя сизая рука полностью. Исступленно взвизгнув, я рванула к сиденью за толстовкой. По дороге опрокинула пару мисок и лопаточек и запнулась о пустой ящик из-под содовой. Я закопошилась, пытаясь как можно быстрее натянуть толстовку, но чем яростнее пыталась понять, где у нее изнанка, тем больше терялась. Наконец Уэст вырвал толстовку из моих рук, вывернул ее наизнанку и натянул мне на голову одним небрежным, даже ленивым движением. – Готово. – Напоследок он одернул кофту, как будто одевал ребенка. – Отличная парка – самое то для гребаного лета в Техасе. – Это не парка. – Дрожа всем телом, я обхватила себя руками за пояс. Я дышать не могла. Он увидел мои шрамы. Он увидел мои шрамы. Он увидел мои уродливые, дурацкие шрамы. Шокирующие, красные и бугристые – их сложно не заметить. Интересно, хоть кто-нибудь из покупателей потерял аппетит, пока их обслуживала я? Я удивилась, что меня не вырвало на колени Уэсту, как только он обратил на это мое внимание. Может быть, они не произвели на него такого впечатления, потому что сам он казался слишком уж невозмутимым по этому поводу и знал обо мне очень много. – Техас, – его голос прозвучал низко. Спокойно. – Я… я… Мне нужно идти, – пробормотала я и повернулась, собираясь выскочить из фургона. Уэст перехватил меня за руку и на раз-два втянул обратно. Я задергалась и закричала, отчаянно желая уйти, чтобы больше никогда его не видеть, но его хватка стала сильнее, почти оставляя синяки. Уэст затащил меня обратно в трейлер, и больше ничего не оставалось, кроме как признать, что мне не удастся свалить, пока мы не обсудим случившееся.