Незнакомец перевел взгляд черных с темно-синими радужками глаз на дом, и в какой-то момент мне показалось, что смотрит он прямо на меня. В груди похолодело. — Абсолютно, — кивнул он и сделал два шага вперед, вынудив меня инстинктивно отступить. — Я сам выбирал место. — Сатрея! — вновь громко позвал Кеорсен. — Немедленно выходи! Я грустно улыбнулась. Что, демон, думаешь, твоя игрушка выбежит и бросится прямиком в руки хозяина? Как бы не так! Я только нашла безопасное место и не собираюсь рисковать им из желания почувствовать серебряный взгляд на своем лице. — Если вы боитесь или не доверяете нам, — подал голос второй, — можете просто открыть калитку. В таком случае мы сможем вас видеть и слышать, но по-прежнему будем не в силах приблизиться к кокону. Я вздрогнула. Он знает? И о доме, и о куполе, его окружающем? Но откуда? Кеорсен прищурился, словно пытаясь разглядеть меня сквозь защитную магию, потом лениво произнес: — Знаете, Маорелий, я недавно обнаружил в своем замке одну очень дерзкую рабыню, посмевшую принять имя. Пятиана, кажется. И вот уже второй день не могу определиться, как же мне ее наказать в назидание остальным. Какая смерть будет самой показательной? Еще до того, как я отдала себе отчет, пальцы сжали дерево калитки и с силой дернули на себя, открывая. Губы Кеорсена растянулись в хищной усмешке. — Попалась, мышка. — Не смей ее трогать, — одновременно с ним прошипела я. — Даже так? — Темно-серая бровь насмешливо изогнулась. — А ты осмелела за эти две недели. Я молчала, продолжая сверлить демона взглядом. — Что ж, может быть, я и не накажу ее… — повел он плечом. — Но мне нужно кое-что взамен. Я прищурилась. Кто бы сомневался! — Чего ты хочешь, Кеорсен? — спросила хмуро и боковым зрением отметила, как вздрогнул второй демон. Артенсейр же вновь улыбнулся. На этот раз с нескрываемым предвкушением. — Я скучал по тому, как звучит мое имя из твоих уст, — поделился он. — По тому, с каким вызовом ты его произносишь… Серебряные глаза гипнотизировали. Казалось, будто от них ко мне протянулась невидимая нить, и теперь, скручиваясь, она тянула меня к демону. Чего ты хочешь взамен? — повторила я, борясь с искушением. — Войти. — Улыбка демона стала шире. — Впусти меня, Сати… Низкие, чуть раскатистые ноты в голосе высшего рождали волны мурашек на моей коже. Только вот это не были мурашки страха — скорее чего-то нового, еще неизвестного мне. Чего-то манящего. — Поклянись… — перебарывая усиливавшуюся слабость, потребовала я. Если, конечно, надламывающимся голосом можно требовать. — Поклянись, что не навредишь мне. Вы оба, — перевела взгляд на Маорелия. — Ты очень осмелела, мышка, — с ухмылкой выдохнул Кеорсен. Без дальнейших слов он достал из голенища сапога кинжал и полоснул себя по ладони. Передал оружие спутнику, а сам, обмакнув палец в кровь, обвел запястье. Ритуал! Тот самый, что провела Тина, принося мне клятву! Получается, Кеорсен принял мое требование? Без возражений? — Клянусь, что не имею дурных намерений, что не обижу и не поступлю против твоей воли, пока нахожусь под крышей этого дома, — твердо произнес Артенсейр. Маорелий повторил дословно. Удивленно переводя взгляд с одного на другого, я кивнула, принимая клятву, и посторонилась. — Добро пожаловать, махры. Кеорсен первым шагнул под защиту кокона. Наклонился и, опаляя дыханием кожу, выдохнул: — Ты ведь не надеялась, что у тебя получится от меня спрятаться? Я всегда найду тебя, мышка. Выверну наизнанку мир, если потребуется, но найду. ГЛАВА 31 Я провела демонов в гостиную. Кеорсен без особого интереса скользнул взглядом по стенам, потом занял единственное кресло. Маорелий же не спешил. Замерев посреди комнаты, он с видимым наслаждением осматривался, будто ощупывал взглядом все вокруг. Даже старинный комод со сколотым уголком удостоился пристального внимания. И пусть подобное поведение показалось мне странным, я не стала заострять внимания. Вместо этого извинилась и убежала на кухню, где спешно достала бисквит из печи. Как раз вовремя! Золотистый, упругий, с румяной корочкой и дразнящим ароматом… Я не сдержала довольной улыбки, глядя на него. Потом быстро нарезала аккуратными квадратиками, сложила на большое блюдо и украсила свежими ягодами. Достав расписной поднос, перенесла на него десерт, добавила розетку с вареньем, три чайные пары и пузатый чайник. Вернулась в гостиную, опустила угощение на невысокий столик и разлила травяной напиток по чашкам. После чего подхватила одну из них и отошла к окну. Садиться не хотелось. Да и куда? На диван рядом с незнакомым высшим? Или на мягкую подставку для ног, стоящую возле кресла, в котором разместился Артенсейр? Прислонившись спиной к оконному косяку, я повернулась к демонам. Оба не спешили начинать разговор и только смотрели на меня. Причем если Кеорсен глядел спокойно, уверенно — как тот, кто разглядывает свое, то взгляд Маорелия казался… странным. Я мысленно пыталась, но все никак не могла подобрать ему определение. Демон явно осматривал меня, но не с тем интересом, с которым когда-то изучал Рейшар. И не с фанатичным огнем, горевшим в глазах Леорена. И уж точно не так, как смотрит на меня Кеорсен. Минуты через три затянувшихся гляделок я не выдержала. — Как Лунара? — Мой голос прозвучал неожиданно громко в тишине гостиной, и, смутившись, я опустила взгляд в чашку. Артенсейр едва слышно хмыкнул. Помолчал еще несколько секунд, изводя меня ожиданием, потом ответил: — В порядке. Временно под домашним арестом. Я вновь посмотрела на него. — Идея не моя, но я одобрил наказание. Причем, можно сказать, Лунара легко отделалась. Если бы она явилась ко мне с повинной после того, как я нашел твою записку, — уверяю, я не проявил бы такого мягкосердечия. — У нее не было выбора, — попробовала заступиться я. — Высшие обязаны подчиняться более сильному в роду. Если ей приказали, она не могла ослу… — И об этом мы с ней тоже поговорили, — хмуро осадил меня Кеорсен. — Однако давай пока забудем о Лунаре. Мы прилетели сюда не ради обсуждения моей драгоценной кузины. Я внутренне напряглась и непроизвольно глянула на второго высшего. — Позвольте представиться. — Он галантно поднялся с дивана и слегка склонил голову в приветствии. Я же постаралась не выдать охватившего меня шока. Высший поклонился? Мне?! — Меня зовут Маорелий Рингвардаад, и я глава шестого рода высших. — Он опустился обратно на диван. — А еще мне почти шестьсот сорок лет, — добавил с усмешкой, глядя на меня. В этот раз удержать эмоции под контролем не получилось — я едва не поперхнулась чаем, который как раз собиралась глотнуть. Одно дело — знать, что высшие живут заметно дольше даже остальных демонов, не говоря уже о людях, и совсем другое — понять, что гостю, сидящему напротив меня, больше шести сотен лет. А сколько же тогда… Я посмотрела на Кеорсена и наткнулась на откровенно смеющийся взгляд. — Я моложе. — А… — Не важно, — качнул он головой и первым повернулся к Маорелию. Я неосознанно повторила движение Артенсейра, все еще слишком потрясенная, чтобы действовать обдуманно. — Вы знаете, какие опасности связаны с нашим долгожительством? — поинтересовался Маорелий. Я кивнула и, справившись с оторопью, попросила: — Ко мне можно обращаться на «ты». Вы же высший… — добавила зачем-то. — А вы — Артенсейр, — улыбнулся он. — Но я благодарен за разрешение. Тогда прошу, называйте меня по имени и тоже на «ты». Я вновь кивнула, окончательно теряясь в происходящем. Незнакомый демон вел себя странно, очень странно. И это пугало. — Тебя не успели представить высшим, как мою подопечную, — произнес Кеорсен. — Демонам всех родов пришлось бы обращаться к тебе на «вы» или махра Артенсейр. Было бы забавно посмотреть на их лица в этот момент. — Его губы растянулись в хищной улыбке. Я же мысленно возблагодарила Великого, что уберег от подобного счастья. Боюсь, такого унижения многие высшие мне бы не простили. Тогда даже я не дала бы за свою жизнь ни монеты. Я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, и снова посмотрела на Маорелия. — Речь о скуке? — уточнила, возвращаясь к основной теме. — О нежелании жить, — поправил он. — За свою долгую жизнь я дважды подходил к опасному краю. Причем оба раза относительно недавно. Впервые — чуть меньше тридцати лет назад. И тогда виной всему действительно была скука. Я не настолько силен, чтобы бросить вызов пятому роду, да и, по правде сказать, не настолько амбициозен. Меня устраивает положение моего рода в иерархии высших. Науки изучены, вина испробованы, танцы исполнены, ласки испытаны… Все стало слишком знакомым, слишком обыденным. — Маорелий вздохнул. — Когда ничто не может заставить сердце стучать хоть немного быстрее, оно будто замедляется. Все сильнее и сильнее, до тех пор, пока не остановится совсем. Не в буквальном смысле, но очень близко к этому. Жизнь блекнет, как выцветшая на солнце картина. Теряет вкус… так мы говорим. В какой-то момент я даже подумал, что уйти за грань — действительно выход. Лучше так, чем жить в пресном, обесцвеченном мире. А потом я встретил ее… Высший взял с подноса чашку и сделал глоток. Провел пальцем по тонкому витиеватому рисунку, бегущему по краю. Вздохнул. Снова посмотрел на меня. Все его действия были очень тягучими, задумчивыми. Он словно собирался с силами, чтобы продолжить. Я не торопила. Кеорсен тоже. — Весна в том году выдалась необыкновенно пышной, — наконец произнес Маорелий. — Деревья в саду цвели как никогда прежде, наполняя воздух сладким ароматом. Но она цвела много ярче. Такая юная, хрупкая и… неповторимая. Рабыня… — выдохнул он с грустной улыбкой. — Простая рабыня. Вот только во взгляде ее зеленых, как весенние листья, глаз было больше жизни, чем во всем моем замке. Она казалась самой жизнью, ее воплощением. И она вернула к жизни меня. Я дал ей имя. Лиуртания, что значит «одаривающая». — Маорелий на несколько секунд прикрыл глаза.