Демоны улетели почти час назад, а я все никак не могла совладать с разбушевавшимися эмоциями. Открывшаяся правда пугала. Перспективы казались туманными и очень опасными. Получится ли у меня выжить? Теперь, когда ставки поднялись до максимума… осмелюсь ли я играть ва-банк? Да. У меня просто нет иного выбора. Кеорсен прав, я и так слишком долго пряталась сначала в библиотеке, потом в его замке. Хватит. Лучше рискнуть и попробовать хоть что-то изменить, чем провести всю жизнь в сожалениях. Но сначала мне придется не просто поверить рассказу Маорелия, а принять его. Я должна, словно тонкой нитью, что удерживает расползающуюся ткань, стянуть кусочки моей привычной и неизвестной ранее жизни. В моем прошлом были и родители, ждавшие моего появления, и рабыня, согласившаяся ради выгоды взять меня на воспитание, — Ба, чьи теплые руки и добрую улыбку я не забуду никогда. Чем бы она ни руководствовалась вначале, она стала мне родным человеком. Ее страх за меня там, в тюрьме, был искренним. И я точно была ей небезразлична. А остальное не важно. Я — Сатрея Артенсейр, дочь высшего и человека. И я поборюсь за свое право жить в этом мире! Ледяной кулак, державший мой позвоночник все это время, начал медленно таять. Уверенность в принятом решении и обещание Артенсейра выполнить мою просьбу придали сил. Я смогла выбраться из кресла, в котором провела последний час, и подняться на второй этаж. К прибытию Пятианы следовало подготовить малую спальню. Да, Кеорсен согласился отпустить ее ко мне. Причем не просто отпустить, а «убить». Поступить с ней так же, как в свое время Маорелий поступил с Лири. Возможно, в моей борьбе с миром и высшими я не одержу победу. Но, по крайней мере, я смогу спасти еще две жизни: Тины и ее сына. Кеорсену потребовалось два дня, чтобы решить вопрос со «смертью» Пятианы, потом он перенес ее на поляну перед домом. Девушка выглядела неважно, казалась едва ли не зеленой. Видимо, переходы высших действовали на нее так же, как на меня — порталы темных. Открыв калитку, я выбежала ей навстречу и, придерживая, повела в дом. Не сбавляя шага, обернулась через плечо и одними губами прошептала «спасибо». Кеорсен кивнул, потом подпрыгнул, материализовал огромные кожистые крылья и улетел. — Махра, что происходит? — спросила Тина, едва мы переступили порог. Большие карие глаза смотрели беспокойно. Я нахмурилась. — Разве Кеорсен не объяснил тебе? Тина качнула головой. — Он лишь сказал, что я нужна вам и что следует держать язык за зубами. — И ты согласилась? Даже не зная, на что? — Он сказал, я нужна вам, — повторила она с робкой улыбкой. Я кивнула и проглотила подступивший к горлу ком. Доверие, слепая преданность Тины казались чем-то невероятным — ценным даром, которого я хотела быть достойной. — Для всех остальных ты умерла, — произнесла, совладав с голосом. — Искать тебя не станут. Этот дом невидим для окружающих, тут ты в безопасности. Твой сын тоже. Тина замерла, не сводя с меня полного неверия взгляда. — Вы серьезно, махра? — наконец произнесла она тихо. — Более чем, — настал мой черед улыбаться. — И обращайся ко мне по имени, хорошо? Раз уж мы теперь… Девушка качнула головой, не дослушав. — Мое обращение к вам не дань традициям, махра. Это знак уважения. Вы спасли Двадцать-шестую, теперь меня и моего сына… — Кстати, что стало с Двадцать-шестой? Я не видела ее с того случая. — Ее отослали в Северный замок. Говорят, там холодно, а в некоторых залах едва ли не ветер гуляет, но зато и работы меньше. Махры Артенсейры редко наведываются в свои северные владения. Я вздохнула. Что ж, было глупо надеяться, что Кеорсен спустит рабыне проступок. Но, по крайней мере, он сдержал слово. Тряхнув головой, словно пытаясь выкинуть беспокойные мысли, я снова посмотрела на Пятиану. — Пойдем, покажу тебе комнату. В соседней, если захочешь, можно будет обустроить детскую. Тина позволила увести себя на второй этаж, где долго и растерянно смотрела по сторонам. Ходила из одной спальни через смежную ванную в другую. Часто бросала на меня вопросительные взгляды, будто ждала, что сейчас я хлопну в ладоши и скажу: «Шутка». И снова курсировала из комнаты в комнату. — Так много места… — наконец выдохнула она. Я улыбнулась, вспоминая собственную реакцию на выделенные Амарелией покои. — Ты привыкнешь, — заверила я. — И вам здесь будет удобно. Тина кивнула и, глотая слезы, поклонилась. Я просматривала стоящие на полке в гостиной книги, когда ощутила напряжение защитного купола. Прислушалась к себе, стараясь понять причину магического беспокойства, а поняв, поспешила к главному ходу. Сердце против воли затрепетало. Я успела как раз вовремя, Кеорсен только опустился на поляну. — Приятно, когда тебя встречают, — с усмешкой заметил он, ныряя под защитный купол. Я вспыхнула. Вот только не яростью, а скорее смущением. Щеки опалило румянцем, заметив который, демон хмыкнул, но, к счастью, комментировать не стал. — Сядь в гостиной, — распорядился он, едва мы вошли в дом. — И рабыню возьми с собой. Обеим не шевелиться. — Она больше не рабыня! — попробовала возразить я, но меня перебили: — Сати, мне неинтересно, как ты относишься к этой человеческой женщине. Просто сделай, как я сказал. Для того, что мы задумали, этот дом мал. Мне придется его расширить. И бегать по нему я вам крайне не советую. Еще вопросы? Я молча качнула головой и позвала Тину. Увидев Кеорсена, она испуганно охнула, но тут же взяла себя в руки и низко поклонилась. Гораздо ниже, чем я видела раньше. Высший прищурился, но, как мне показалось, с одобрением. — Когда я закончу, приготовишь мне ванну. Потом подашь ужин, — распорядился он, и Тина вновь поспешно поклонилась. Потом поравнялась со мной и поглядела вопросительно, не зная, что ей делать дальше. Я увлекла девушку на диван в гостиной. Кеорсен остался стоять в коридоре. В груди закопошилось странное чувство. Неясное беспокойство… Внезапно дом затрещал, точно ломаемая с хрустом ветка. Стекла задрожали, на кухне зазвенела посуда, подпрыгивая на полках. По полу и стенам прокатилась тягучая волна. Треск стал громче, тряска усилилась. Пятиана испуганно схватила меня за руку и крепко сжала ее, с ужасом следя за происходящим. Я же наконец поняла, что именно меня взволновало. Маорелий говорил, что пространственная магия слишком трудна. Ему самому пришлось прибегнуть к помощи еще пятерых. А Кеорсен пытается изменить дом… в одиночку?! В этот момент треск прекратился. Пол и стены замерли. Окна больше не дрожали. Сорвавшись с места, я выскочила в коридор и на мгновение замерла, точно налетев на невидимую преграду. Кеорсен стоял, опираясь на лестничные перила, и тяжело дышал. При виде меня его лицо перекосило от бешенства. — Ушла! — низко прорычал он. ГЛАВА 34 Мимо нас прошмыгнула Тина, едва ли не вжимаясь в стены. Мы же так и стояли в трех метрах друг от друга. — Позволь помочь тебе, — попросила я, делая несмелый шаг навстречу. Мой взгляд скользил по лицу высшего, отмечая испарину на лбу и висках, растрепавшиеся волосы, трепещущие от частого дыхания крылья носа, стиснутые до желваков зубы… — Мне не нужна помощь! — прорычал Кеорсен. Потом медленно, с видимым усилием выпрямился. Одним движением завел назад выбившиеся пряди и, не отпуская перил, начал подниматься. Я смотрела в удаляющуюся спину, прямую и напряженную, и проклинала демоново упрямство. А еще злилась на собственное бессилие. Тихо выругавшись, направилась на кухню и, поставив чайник на огонь, принялась вытаскивать из шкафов банки с травами. Выбирая нужные листья, я пыталась, но никак не могла успокоиться. Мысли, будто птицы перед грозой, беспокойно метались из крайности в крайность. Хотелось то влететь на второй этаж и, наплевав на возможное недовольство, остаться рядом с демоном, то позволить ему гордо пережить момент слабости в одиночестве. Когда Тина мягко коснулась моей руки, я вздрогнула и вынырнула из оцепенения. Уставилась на зажатые в пальцах листья, словно забыв, зачем вообще за ними полезла, высыпала часть в заварочный чайник. — Отдохните, махра, — произнесла Тина мягко. — Дальше я все сделаю сама. Спасибо, что поставили воду. Я кивнула и, отряхнув ладони, вышла во внутренний двор. Холодный ветер тут же забрался под тонкое шерстяное платье и вызвал волну мурашек по коже. Но я не спешила возвращаться в дом, надеясь, что вечерняя прохлада остудит голову. Спустилась с небольшого крыльца и медленно пошла по дорожке, выложенной в траве неровными каменными островками. Задний двор стал огромным. Кеорсен не просто увеличил территорию, но и каким-то образом растянул защитный купол. То, на что Маорелию потребовалось несколько дней и помощь пятерых демонов, Артенсейр сделал за вечер. В одиночку. Беспокойство разрасталось в душе, точно терновый куст. Царапало душу, стягивало сердце. Стайка мыслей-птиц больше не металась, теперь она летела лишь в одну сторону — к Кеорсену. Хотелось бросить все и подняться к нему, узнать, в порядке ли он. Но только я не желала злить демона. Чувствовала, он может не простить мне подобного своеволия. Стук каблуков о камни в тишине позднего вечера звучал до пугающего гулко. Свет низких фонарей вдоль дорожки пускал длинные тени по траве. Его не хватало, чтобы разглядеть все изменения, затронувшие задний двор, но очертания тренировочной площадки я угадала с легкостью. Она явно отличается от той, что была в замке. Но вот чем именно — понять уже не удавалось. Через полчаса, когда на улице совсем стемнело, а мои руки даже мне самой казались ледяными, я вернулась в дом. Тина была на кухне. Она изучала содержимое шкафов и банок. Увидев меня, девушка улыбнулась.