— Тора… — догадалась я. Супруг не сказал ни слова, развернулся, обойдя меня, направился прочь. И мне оставалось лишь лицезреть удаляющуюся спину кесаря. Он уходил молча, но слов и не требовалось, и так ясно — служанка нарушила приказ и понесла наказание. Жестокое, несоизмеримое с проступком наказание. — Любопытно, какая гибель ожидает меня? — этот вопрос неожиданно стал очень важен. Кесарь замер, медленно обернулся ко мне. Теперь нас разделяло примерно сорок шагов пространства, но оно было ничтожным в сравнении с пропастью его бесчеловечной жестокости. — И не надейся, коварная моя, — император ласково улыбнулся, демонстрируя, что надеяться не на что. — Ты будешь жить долго. Очень долго. — Долго — понятие относительное, хотелось бы конкретики! — Я проследила за тем, как несколько капель крови медленно стекают вниз по стене. — Занимайся государственными делами Прайды, реконструируй дворец, проводи реформы, но… не смей приближаться к далларийскому трупу, и тогда «долго» трансформируется в «вечно». И почему я чувствую себя собачкой? Отобрали подходящего щенка из помета, воспитывали в нем злобный характер, а теперь отдают команду «служить»! — Нежная моя! — очень ласково произнес кесарь. Я сглотнула, ощущая нарастающий ужас. — Не вынуждай меня быть жестоким! — приказал он и ушел. На сей раз окончательно. Еще немного постояла в растерянности, затем позвала служанок. Двенадцать бледных, зареванных и трясущихся девушек предстали передо мной мгновенно. Они выстроились по трое, на стену старались не смотреть. — Ванна, серое платье, черный плащ, секретарь Свейтис, трое охранников! — скомандовала я и вернулась в спальню для подготовки военных действий против собственного супруга! Спустя час я покидала дворец в сопровождении семи стражников. Почему их было семь, а не трое, даже не интересовалась. Спустя еще два часа ужинала в заведении «Крылья феникса», оставив охранников на первом этаже. Ресторация сия — одна из лучших в Праере, готовили здесь превосходно, но не качество кухни было причиной моих частых визитов сюда. — Лорд Аласт, — мрачно поприветствовала тайного владельца ресторации. Тайного, потому как негоже лорду, даже из весьма обнищавшего рода, заниматься торговлей в любом из ее видов. Он, как и всегда, вышел из потайного хода за шестой из семи колонн уединенного кабинета. — Айсира Катриона, — низкий, гораздо более низкий, чем ранее, поклон. — Приношу вам свои соболезнования. — По поводу бракосочетания? — уточнила я. — Полагаете, следовало бы поздравить? — худощавый наследник рода Сверде сел напротив, нервно побарабанил пальцами по столу и сменил тему: — Чем обязан чести лицезреть вас? Молча указала на бутылку с вином. Ранее ее приносили и уносили нетронутой, но сейчас мне очень хотелось вина. Лорд удовлетворил просьбу, наполнив два бокала. Первый был передан мне, вторым Аласт грациозно отсалютовал, затем залпом опустошил его. Я же сделала один неторопливый глоток и так же неторопливо начала «радовать» лорда: — Муж вашей любовницы, госпожи Эндеи, служит кладовым в императорском архиве, — лорд заметно скривился, явно не ожидая, что я посвящена в столь пикантные подробности жизни одного из собственных шпионов. — Мне необходимы указы, обнародованные кесарем в самом начале его правления. — Проблематично, — нехотя произнес лорд Аласт и снова наполнил свой бокал. — Это ваши трудности, — я сделала еще глоток. — Свитки должны ожидать меня здесь, уже завтра! По данному вопросу все. Далее — в этом городе, насколько мне известно, существует совет богатых и наделенных властью. — Собрание уважаемых жителей для решения проблем города? — уточнил лорд. — Именно. — Да. Я один из членов. — Отлично. — Впрочем, именно это я и предполагала. — Организуйте встречу. — Неофициально? — Напротив, вот как раз по второму делу все более чем официально, отныне я — власть в Прайде. Ага, но только «власть», ибо «сила» у нас — кесарь… — Это радует, — искренне произнес лорд Аласт. Улыбнулась этому немолодому мужчине, сделала еще глоток вина и решительно поднялась. Время было позднее, а дел еще много. — Мне нужны девушка и другой плащ. Усмехнувшись, владелец ресторации задумчиво произнес: — Последнее распоряжение несколько шокирует, однако исполню его. Девушка вашей комплекции? — Именно, — я повторно использовала это слово, которое значительно уместнее было в устах кесаря, да и интонации я, кажется, переняла у супруга. Лорд Аласт меня покинул, и я также не планировала здесь задерживаться. Допив вино, встала возле пятой колонны, которая была максимально удалена от двери, и свела руки вместе, планируя создать портал в Ирани, а точнее — в гильдию наемников. Свела руки вместе, близко, но не касаясь, начала формировать кристалл и… ничего не вышло. Повторно и весьма старательно выполнила все действия, и снова безрезультатно… Судя по всему, кое-кто со своими поцелуями лишил меня сил. Интересно, это надолго? — Ладно, — старательно пытаюсь сдерживаться, — мы пойдем другим путем. Я же Астаримана, у нас всегда есть запасной вариант! И вскоре на моем месте за столом сидела испуганная торговка, одетая в мой собственный плащ, я же в ее одеянии и в сопровождении двух вышибал ресторации стремительно шагала по улицам Праера, стремясь в ту самую таверну, в которой мы с Сотником и Красавчиком искали Гнева. Жаль, бесконечно жаль, что со мной не было дорогих моему сердцу наемных убийц, но иной раз выбирать не приходится. Старательно вспоминая дорогу, уверенно шла к «Дохлой кляче». Проулок, проулок, узкий проход между домами, еще проулок. Идти было легко, но только мне. Оба охранника из ресторации, массивные и внушительные, уже дышали со свистом. Невольно вспомнила наши передвижения с наемниками, контраст был очевиден. — Госпожа, — один из охранников согнулся, опираясь руками о колени и пытаясь отдышаться, — госпожа, давайте передохнем… Невероятно! Глядя, как обе туши сипло пытаются привести дыхание в норму, поняла, что до таверны мне не добраться, вот что значит никуда не годные кадры! — Возвращаемся назад, — весьма хмуро и недовольно выдала я. Терпеть поражение было крайне неприятно, но и сделать в подобной ситуации я не могла ничего. А жаль… Вернувшись, в процессе обмена плащами с девушкой прошипела лорду Аласту: — Смените охранников! Возвращаясь обратно во дворец кесаря, я отчаянно ругалась всеми известными мне ругательствами. Но при этом совершенно не торопилась. Напротив — постоянно придерживала лошадь, менее всего желая вновь оказаться «дома»! Это нежелание возвращаться в итоге вылилось в полную остановку. Я действительно натянула поводья, вынуждая послушную лошадку замереть на месте. Стражники, все семь, хотя я не забыла, что только троих просила, окружили, но вежливо помалкивали. А я не хотела ехать во дворец. Совсем не хотела… И лицезреть супруга я также не желала… Да, Катриона, вот тебе и семейная жизнь! — Повелительница, — глава моего отряда все же решил нарушить тягостное молчание, — вы хорошо себя чувствуете? — Нет, — честно ответила я. — Мне плохо. Это вслух, а про себя произнесла уверенное: «Соберись, Катриона. Перед тобой три важнейшие задачи: обеспечить процветание Прайды, устранить кесаря, спасти жизнь Динара!» Вот, всего три задачи, казалось бы, ничего сложного — цель намечена и следует двигаться в направлении ее достижения. Но наличествовали две проблемы, которые я понимала со всей очевидностью. Проблема первая: процветание Прайды и устранение кесаря — взаимоисключающие задачи. Прайда сильное и единое государство только благодаря могуществу нашего бессмертного, и гибель Араэдена приведет к гибели сотен тысяч людей, которые сойдутся в междоусобной борьбе за власть. Кесарь необходим Рассветному миру как гарант, столп незыблемости, правитель! И до слов Динара я даже не задумывалась об устранении императора. Но… но вот она, вторая проблема: живой кесарь — смертельная угроза моему несносному рыжему. А гибель Динара — это совсем не та цена, которую я готова уплатить за благополучие Прайды. «Не смей приближаться к далларийскому трупу, и тогда „долго“ трансформируется в „вечно“», — мысленно повторила я слова супруга. «Далларийскому трупу»… Да, кесарь приговор уже вынес, а наш повелитель — не тот, кто меняет свои решения. Точнее, так — кесарь их никогда не меняет. Я тронула поводья, заставляя лошадь возобновить движение. Под мерный стук копыт размышляла над ситуацией. Итак, у меня имелись три цели, но каждая несла в себе потери или для меня, или для народов Рассветного мира. Отныне я правлю в Прайде, а значит, на мне ответственность за благополучие народов, ее населяющих, а значит, кесарь должен жить. Но в то же время Динар… откровенно говоря, представить жизнь без него мне было весьма проблематично. Да чего уж там — я не могла без него жить! И остается лишь один вариант — нужно договориться с кесарем. Воевать с ним смысла нет. Даже если существует призрачная возможность устранения нашего бессмертного, мне, как правительнице, это крайне невыгодно. Да и как наследнице Оитлона также совершенно не нужно — без кесаря Хорния мгновенно вспомнит о своих притязаниях на Нордван. Придется договариваться! — Поторопимся, господа, — скомандовала я, пуская лошадь в галоп. * * * Вернувшись во дворец и торопливо снимая перчатки, я осведомилась у стражников о месте расположения императорских покоев. Ответ был получен не особо конкретный, так как воин начал нервничать и даже заикаться. Мне следовало насторожиться уже тогда, но, захваченная необходимостью реализовать собственный план, я решительно приказала: — Провести. Немедленно! И, воюя с тесемочками на плаще, торопливо направилась следом за вздрагивающим стражником. Как оказалось, покои кесаря располагались этажом ниже моих собственных, но при этом и занимали весь этаж. Следуя по длинному коридору, я все никак не могла понять — для чего нашему всемогущему двадцать семь спальных комнат в личное пользование? Или старость не радость, а склероз у нас таки присутствует, и посему только этаж помнить и способны, а расположение спальни — нет? Забавляясь столь оскорбительными для некоторых мыслями, дошла вслед за юношей до огромных двустворчатых дверей из белоснежного камня. Некоторое время удивленно разглядывала сие чудо архитектуры, так как каменные двери были для меня определенно в новинку, затем решительно постучала. Ответом мне была тишина, но я все же Астаримана, и тишиной нас не напугать.