А где Василь? Я присмотрелся, и все понял. Клочья «Центуриона» смешались человеческими костями и обрывками обожженной шкуры гладенца. Все то же, что я уже видел на поляне возле старого каутильского модуля! Звезды великие, опять! Славка согнулась за мозговиком, зажимая рот руками. Мне захотелось сделать то же самое, но я сдерживался из последних сил. И вообще, нечего задерживаться, надо спешить на станцию – вон какая ровная тропа впереди! И полиморфы попрятались, и мозговики расползлись, весь лес готов помочь мне выполнить предназначенное! Пусть Славка хоронит, это ее десантник, а у меня своя цель и свое предназначение! Внушение опять делало свое дело, но у меня было дело свое. Славка показалась из-за мозговика, пошатываясь и размазывая грязь по лицу. Воительницу, сражающуюся прикладом с чудовищем, было не узнать, но я, должно быть, выглядел немногим лучше. Меня снова трясло, а руки, несмотря на грязь, светились не хуже пары фламбойянов. – Ты жив? А Василь… Ой, нет! – она снова нырнула за горб мозговика, но тут же разогнулась. – Вот что, Гудок! Давай мы похороним его прямо здесь, потом не до того будет, а гладенцы все сожрут! А те, которые на тропинке, они кто? И зачем они за тобой охотились? – Один – Роди Ольсен, другого не знаю, но оба рейдеры, – проговорил я, прыгая в ложбину с трухой, чтобы не продолжать объяснения. Славка молча прыгнула за мной. Грязь полетела в разные стороны из-под моих светящихся рук и приклада Славкиной базуки. Могила получилась небольшая, но и от Василя оставалось немного. Мы засыпали это немногое трухой и завалили камнями, принесенными из завала. Роди Ольсена и его приятеля-рейдера мы не хоронили, и не потому, что не хотели, а потому, что на тропе уже не осталось ничего, кроме кучи камней, разводов слизи да обрывков пленки от шлема. Кажется, пока мы со Славкой воевали с гладенцами в зарослях, их соплеменники делали на тропе все, что хотели. Впрочем, между камнями на краю тропы среди слизистой грязи обнаружился почти полностью заряженный каутильский лучевик. Я проверил его, дав короткий луч, и повесил на пояс рядом с ножом, который дал мне Подгорецкий. Славка охнула, глядя на меня круглыми от удивления глазами. – Как это он у тебя заработал, тут же близко колодец? Гудок, это что, особый какой-то лучевик, изолированный, точно? Каутильский? Отличная вещь! Заметила! Как же я не сообразил! На секунду мне захотелось объяснить ей все, как есть, но я прикусил язык и только кивнул, продолжая делать вид, что проверяю оружие, и надеясь, что свечусь не слишком ярко. Мой чип немедленно отозвался на команды проверки и дал все данные лучевика – по счастью, мираж он не поднял, и на том спасибо. – Ну да, ты же инженер, – заключила Славка. – У тебя такие вещи всегда лучше всех получались. Что-то получалось у меня лучше всех? Сказала бы она мне это десять лет назад, вот я бы обрадовался! А может, и тогда не поверил бы, слишком это невероятно! Впрочем, сейчас все, что происходило со мной, было невероятно, и с этим надо было жить. Но ведь недолго, еще совсем недолго! Я должен был идти, торопиться, бежать со всех ног к энергостанции! Меня ждало мое предназначение! Меня ждал колодец! Внушение снова и снова подкидывало мне мысли о взрывах, высоком предназначении и исполнении главного желания моей жизни. Мне хватало предназначений и судьбы, предсказанной созвездиями еще в детстве, я не собирался снова слушать глупости, но спешил, потому что так решил я сам. Впрочем, внушению мои рассуждения были безразличны, главное – результат. Полиморфы ложились мне под ноги, как плиты взлетной площадки, а перед Славкой подпрыгивали, будто кто-то их подталкивал из глубины. Мозговики резво подъедали обломки перьев и отползали с пути, нахально толкая в бока Славку, а гладенцы то и дело высовывались из-за стволов перьев, будто собирались налететь на нее. – Слушай, Гудок, а это что за экзоскелет у тебя, ты же в обычном «Берсерке» уходил, это точно! – спросила Славка у меня за спиной. Ну вот, еще и это! А чего я хотел, если она уже полчаса глядит на мой поддельный двигатель? Я не успел ответить, а дальше вопросы пошли еще хуже. – А куда Брачич делся? Он ведь с тобой был, точно! А долонан, этот Сигемон? Ты рассказывай все до конца, чтобы я тоже знала, в бою не до того будет! – продолжала она без передышки. Как рассказать ей, как объяснить, что они погибли, а я жив? А если она увидит их двойников? Брачич еще недавно продолжал жизнь в виде двойника-рейдера, а двойник Сигемона мог появиться уже сейчас. Он же пропал, и не факт, что больше не появится в новом образе! Может, рассказать ей все, как было? Но останется ли Славка на моей стороне, если узнает, кем я стал? Нет, сейчас лучше не рисковать! И срочно успокоиться, чтобы не светиться! Она же помешает исполнению моего предназначения! Если не даст войти в станцию? Я снова почти бежал, стремясь к неизвестно кем поставленной цели. Я ей скажу правду, конечно, но не всю правду! – Славка, Брачич погиб. Я похоронил его в колодце около старого модуля каутильской экспедиции, – проговорил я, едва переводя дух от быстрой ходьбы с грузом за спиной. Грязное лицо Славки вытянулось, она коротко вздохнула, но не заплакала – слишком многих она уже потеряла в боях. – И Сигемон тоже? – Сигемон пропал, и, наверное, тоже погиб, – выдал я наиболее вероятную версию, и больше мы не разговаривали. Даже объяснять, почему у моего экзоскелета не включается двигатель, не потребовалось – колодец, где стояла энергостанция, был уже близко, и ни один двигатель работать не мог. Я посмотрел на Славку. Кажется, в боях с двойниками, людьми и гладенцами ей досталось не меньше, чем мне. Синяки, ссадины, по левому рукаву уже расплывается кровь. А если ее убьют и в последний миг она станет такой же, как я? Вон сколько ползает гладенцов по лесу! И ведь не такой она станет, как я, а злобной, подчиненной внушению, исполняющей все его приказы, как робот! А почему подчиненной? Может, все-таки это регдондит помог мне сохранить самостоятельность? Он всегда при мне, может быть, это и для Славки шанс? Я вытянул теплый рулон из-да пазухи и, торопливо размотав, распилил каутильским ножом пополам. Сейчас я буду наказан, снимать поддельный экзоскелет нельзя, расстегиваться нельзя! Как я буду жить после этого? Войти в станцию, взрывом искупить позор и броситься в черную воду! Внушение, кажется, окончательно сошло с ума – как я, взорвав станцию вместе с собой, побегу после этого топиться? Или хозяева внушения не сильны в логике? Быстро сунув остаток регдондита за пазуху, протянул половину рулона Славке. – Держи под экзоскелетом, – я быстро расстегнул ворот ее «Центуриона» и просунул под него половинчатый рулон. – Регдондит? Зачем он мне нужен? – Для безопасности, держи! Славка не стала спорить, а я не пытался ничего ей объяснить – не хотел врать, а кто знает, кем она меня сочтет, когда узнает правду? Пока я не увел энергостанцию от рейдеров, я не мог рисковать. Если Славка что-то заметит, частично можно будет объяснить моими необыкновенными инженерными познаниями. А пока надо идти вперед. Пускай наказан ты стократ И жизнь твоя – кромешный ад, Работай, друг, не отступай, Торжествовать судьбе не дай… 37 Темно-красный лес снова сменился бело-розовыми зарослями, зеленые полиморфы с готовностью сооружали тропу под нашими ногами, по обе ее стороны забором вставали двухметровые мозговики – откуда только брались такие! Между стволами перьев уже сверкнула обшивка энергостанции, розовые отражения перьев мерцали на ее блестящих цилиндрических боках. Вокруг на платформе стояли неподвижные строительные роботы с поднятыми манипуляторами, будто работа прекратилась мгновенно. Но почему мгновенно, если они с ручным управлением и на паровой тяге? Что-то случилось с Борским? Ладно, разберусь, когда найду украденные резервные блоки! С чего же начать поиски? Если я чувствую наэлектризованную живность Виты и любую электромагнитную автоматику, я почувствую и блоки. Где Мануэла мог их спрятать? От того момента, как я спустил его с лестницы, до того, как мы со Славкой увидели его убегающим в лес, прошло не больше пятнадцати минут. Наверняка блоки где-то возле строительного модуля. Возможно, глупый взрыв сварочного патрона в куче мусора – тоже его рук дело, и был предназначен для того, чтобы отвлечь внимание от Мануэлы, прячущего блоки. Вряд ли кто еще мог додуматься до такой ерунды. Впрочем, ерунда сработала отлично – мы с Борским со всех ног кинулись выяснять, что там взорвалось! И кстати, единственное место, которое в этот момент оставалось без присмотра, это сам строительный модуль. Там много мест где можно спрятать блоки, там сухо, нет кислоты, гладенцов, дождей и прочих витанских случайностей. А выманить всех из модуля с помощью взрыва снаружи проще простого! Но именно внутри модуля, на небольших расстояниях и без помех от мозговиков, фламбойянов и прочей фауны я вполне смогу их найти. А значит, вперед! Платформа совсем близко! А может, не надо их искать? Зачем они станции, которая доживает последние минуты? Взорвать ее я смогу и без связи! Звезды великие, да когда же это внушение от меня отстанет? Знал бы, где его собственные блоки связи – сжег бы все до единого! Слева раздался грохот базуки, а следом сухие, звонкие выстрелы «Амфибий». Верхушки перьев на краю леса загорелись, застилая платформу противно пахнущим горьким дымом. – Опять рейдеры обстреливают, точно! – крикнула Славка, падая в яму между полиморфами и держа наготове «Амфибию». Выстрелы не стихали, но надо было торопиться, и я осторожно пополз по гнилой трухе и свежим обломкам перьев. Полиморфы замостили своими спинами дорожку к энергостанции, заодно преградив путь в лес полутораметровой стеной. Гладенцы толщиной с человеческое туловище один за другим поползли вдоль стены, время от времени вставая на дыбы и жадно ища присосками еду. Откуда они успели взяться, ведь только что их не было? Впрочем, это было неважно, у меня все складывалось как нельзя лучше. Станция стояла на том же месте, где я ее оставил – без меня никто не пытался ее поднимать. Закрытая дверь входа, прочно стоящие опоры, направленные в небо стволы переброски, люк для перехватчиков тоже закрыт – никто кроме меня не войдет в нее! Сейчас я войду в эту дверь, включу на полную мощность изолированные проклятым веществом двигатели – все четыре в разных направлениях – и с этой бочкой будет покончено! И со мной тоже! Я приподнялся, чтобы бежать к лестнице энергостанции. Скорее, надо исполнить свое предназначение! Стоп! Опять внушение, да такое сильное, что я чуть не бросился исполнять весь этот бред! Нет, сначала найти резервные блоки, и никакого взрыва! Я повернул в сторону модуля, но полиморфы тут же выстроились передо мной полутораметровым валом. Впереди стреляли – гремели базуки, беспорядочно щелкали выстрелы «Амфибий». Им отвечали редкие одиночные выстрелы – кто-то еще пытался защитить станцию, а может, собственную жизнь. Кто же остался на моей стороне? Патрик? Кевиан? Гонта с отцом? А может, Гонта вместе с последним своим охранником все-таки на стороне рейдеров? – Гудок, смотри, вот наши! – толкнула меня в бок Славка, – Скорее к ним! Внушение снова подало надоедливый голос, но я не стал его слушать и пополз по обгоревшим обломкам перьев за Славкой. Нечего трусить! В конце концов, меня уже убили, хуже не может быть. Или может? Через минуту мы встали на ноги у самой платформы в зарослях молодых перьев. На нас выкатилось шарообразное тело в хамелеоновом скафандре, а следом вынырнули из зарослей еще две человеческие фигуры в «Центурионах». – Где ты шатаешься, сопляк? Командир называется, горшок с ушами! – раздалось привычное ворчание. Отец был здесь, живой, здоровый и недовольный, как всегда. Второй человек открыл шлем и оказался Патриком, а больше здесь никого не было. Так кто же хозяин рейдеров? О хозяевах внушения не хотелось даже гадать. – Чикальтинан Кевиан от Трех Заливов имеет честь приветствовать тебя! – просвистел Кевиан, откинув пленку шлема. Его скрученные рожки подергивались, и судя по тому, что он не называл меня по имени, он сразу что-то понял, а теперь изучал меня, как мог. Неужели сейчас скажет всем, кто я такой? Но Кевиана беспокоило другое. – Скажи, командир Антон, мой длинношерстный помощник погиб? – Не знаю, но он был тяжело ранен, а потом исчез. – Он не возвращался, как ты? Так. Долонаны уже в курсе, а Кевиана устраивает не только мое новое состояние, он надеется, что наблюдательный сыщик Сигемон вернется, хотя бы в виде двойника. Похоже, именно вечно пьяный любитель камня путешественников был главным в их расследовании. Я отрицательно помотал головой, ничего не говоря. А что тут сказать? Кроме долонана, никто ничего особенного во мне не заметил – впрочем, я был так грязен с головы до поддельных ботинок, что свечения просто не было видно. Надо принять самый уверенный вид и занять людей делом, тогда никто ничего не заметит. А дело сейчас одно – войти в энергостанцию и не дать туда войти рейдерам. – Капитан Хальс! Патрик! Отвечайте, кто внутри станции? – потребовал я самым командирским тоном. – Никого нет! Мы этих засранцев к двери не подпускаем! – гордо ответил отец. Патрик покосился на него с сомнением. – Это же сумасшедшие какие-то, вообще! – зачастил Патрик. – То один, то другой к двери по лестнице подберется, в замке поковыряется, а не получится – убегает. А сейчас был случай – я ранил одного, так он прямо к колодцу побежал и утопился! Ну, вообще! – А эти, зубастые, так и кидаются из воды! В одну секунду сжирают, плевки природы! – добавил отец. Ну, с миксинидами понятно, а те рейдеры, которые убегают или топятся – это двойники, им внушают высокие мысли о предназначении и позоре, и они всему верят. Однако на «Воине», который сейчас где-то рядом, на орбите, должны быть настоящие рейдеры. – Дверь удобно стоит, мы прямо напротив. Базуки по ней и по лестнице редко попадают, я тоже один раз поднимался, хотел прожечь, но лучевик не работает, ну вообще! – продолжал Патрик. – Там пароли на замке какие-то хитрые, я так и не открыл. Еще бы! Я очень старался, закрывая станцию перед уходом. А по лестнице они не бьют, боятся повредить ловушки. Видимо, инженера у них все-таки нет, а станция нужна им исправной. – Я думал про замки этого сопляка директора спросить, может, он знает, или Фреда Гонту, а они оба пропали, будто проглоты их сожрали! – продолжал мой родитель. Как будто Балиани хотел что-то знать о замках! Но насчет Гонты отец был неправ – гладенцы не проглотили его, а скопировали, но жив ли он сам? – И Борский пропал! Но он не с этими плевками, он мужик нормальный, – добавил отец, кивая в ту сторону, откуда недавно стреляли рейдеры. Я с каждой минутой верил ему все больше – прикидываться и врать мой отец никогда не умел. Тропа из полиморфов качнулась под нами, меня подбросило, как будто сработал гравидвигатель, ветер понес по небу дым и белую пыль. В небе внезапно, будто выйдя из засвета, возник огромный бело-розовый шар военного катера. Хамелеоновое покрытие переливалось зелеными и красными волнами, отражая то витанское небо, то перья леса, гравитация то подкидывала меня, то швыряла на платформу. Катер сел, и я увидел выставленный из его круглого бока прямоугольный нос боевого гравидеструктор. Это был «Воин» старой модели без опознавательных маяков – должно быть, тот самый, который взлетал, когда я был на базе каутильской экспедиции. Рейдеры уже не скрывались за поддельными маяками и не пытались прятаться. Платформу снова затрясло, мы едва устояли на ногах. Я посмотрел в просвет между перьями. Так и есть! Рейдерский катер уже стоял на платформе и методично бил гравидеструктором по ее ровной поверхности. Мелкие радуги взлетали над гладким композитом, оставляя за собой ямы с композитовой пылью. Катер бил мелкими точечными ударами, стараясь не задеть энерголовушки, но напугать всех, кто это видит. Вот о чем предупреждал Подгорецкий! Рейдеры вернулись и заявляли о своих правах и о намерении получить энергостанцию во что бы то ни стало. Они были хозяевами положения на Вите, во всяком случае, в ближайшие два часа, за которые патрульный катер мог бы долететь с Дубля. Но кто бы из нас его вызвал без связи? Что же делать? Рейдеры не успокоятся, пока не перебьют всех защитников станции, тогда они спокойно выйдут из «Воина», взломают мои хитрые пароли или просто сожгут замки тирококсом и сделают со станцией все, что захотят. Победа или смерть – это сейчас не подходило. Нам была нужна только победа, а смерть… смерть мы можем изобразить! – Слушайте! – скомандовал я. – Сил, чтобы бороться с ними, у нас нет, нам нужна хитрость. Мы должны заставить рейдеров выйти из «Воина», но подставлять головы под пули «Амфибий» они не захотят. Значит, мы должны убедить их, что защитников энергостанции больше не осталось, и они могут спокойно выходить. Пока они будут это проверять, мы быстро войдем в станцию, поднимем ее, и я ударю по «Воину» основными стволами переброски или по рейдерам – пробным стволом. – Что они – недоумки, чтобы тебе поверить? – вставил отец. – Поверят, если все сделать правильно. Сидите за полиморфами напротив лестницы, вон там, подальше. Пока я ползу к модулю, прикройте меня. Я должен туда попасть, там резервная связь для станции. – А ты откуда знаешь? – заворчал мой родитель. – Капитан Хальс, отставить! Антон все знает, слушайте сейчас, потом не до того будет! – распорядилась Славка.