— Нора, ты ведь многое скрываешь? Марин покусывала нижнюю губу, и мне хотелось сказать ей, чтобы она перестала. Я не хотела, чтобы девушка повредила такую нежную красивую кожу. Но я ничего не сказала. Слова ускользнули от меня. Я бы предпочла просто сидеть рядом с ней и не разговаривать. Она излучала спокойствие. Это как погрузиться в тёплую ванну. Марин положила руку на спинку скамейки прямо за моей спиной. Я слегка наклонилась назад, чтобы мы могли соприкоснуться. Это было приятно. Даже более чем приятно. — Что между тобой и тем грозным парнем? Я боюсь, что как-нибудь он объявится и закопает меня живьём, — сказала она, и я хихикнула над тем, как она описала Брэдли. Преимущественно, из-за того, что это описание подходило ему. Марин тоже ухмыльнулась, и мне нравилось, что только мы вдвоём разделили этот момент. Я пожала плечами. — Он мой друг. Просто, но честно. Марин нахмурилась. — Ты уверена, что это всё? — спросила она, и моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Её это заботило? Она ревновала? Эта мысль ласкала мой разум. Я кивнула, волосы упали на лицо, и я быстро откинула их назад. Я не пряталась. Не в этот раз. — Мы только друзья, — мягко сказала я. Марин всё ещё покусывала нижнюю губу. Я в восхищении смотрела на её рот. — Он не причиняет тебе боль, ведь так? Её прямой вопрос не шокировал меня. Я знала, о чём она думала. Знала, какое впечатление производил Брэдли. Марин была не первой, кто задумывался о наших отношениях. Мне нравилось, что она переживает за меня. Я привыкла к обеспокоенности Брэдли. Но чувства Марин были… другими. Особенными. — Он не причиняет мне боль, — убедила я её. Чуть осмелев, я положила руку на её бедро. Прямо над коленом. О, Боже, я дотронулась до неё. Блаженство. Всё было так, как надо. Только на одну единственную секунду… Марин слегка напряглась, и её улыбка угасла. Внутри меня всё упало. Она убрала руку со скамейки и встала. Быстро. Очень быстро. Моя рука упала, и я почувствовала озноб. Внутри. Я опустила голову, отказываясь смотреть на неё. Я всё испортила. Моё стремление быть ближе спугнуло Марин. Затем я почувствовала руку девушки на своём плече. Я подняла голову и она улыбнулась. Улыбка озарила её лицо, и я почувствовала себя лучше. — Мне пора. Мы можем встретиться здесь завтра? Может быть, я могла бы почитать то, что ты написала. Если не возражаешь, — сказала она, и я кивнула. — Конечно, я не возражаю. А затем она ушла. Казалось, что зарождается что-то новое. Казалось, что жизнь начинает налаживаться. — Новый друг? Вся теплота, которую я испытала от присутствия Марин, вдвойне увеличилась белой ненавистью. — Что ты здесь делаешь? — высказала я. Меня поразило то, как легко я выплеснула свою ярость. Обычно я не отвечала. Рози это знала. Она выглядела удивлённой. Её глаза слегка округлились, но затем рот скривился в улыбке. — Это не твое дело, — ответила она. Рози смотрела, как Марин уходит по траве. Мне не понравилось задумчивое выражение на лице моей приёмной сестры. От этого я стала нервничать. — Она грациозна, да? — спросила она. Рози хотела вывести меня из себя. Я не позволю ей этого. — Что бы сказала Лесли о твоём… новом друге? Рози ухмыльнулась, наслаждаясь моим дискомфортом. Я ненавижу, когда она произносит имя матери. Терпеть не могу, что у неё вообще есть право произносить его. Я продолжала молчать. Не хотела противостоять ей. Не хотела давать поводов для атаки. Хотя, зная Рози, я понимала, что ей поводы ей и не нужны. Она наклонилась поближе, а я отстранилась назад. — Что бы сказал Брэдли? — Не говори о нём! — вспылила я. Не могла справиться с собой. Разговор о Брэдли выходил за все рамки. Она это знала. — О, он милашка, — ворковала Рози, глядя как мой молчаливый друг идёт по улице с сердитым лицом, запихнув руки в карманы. Он поднял голову, заметив меня. Я всегда была на его радаре. — Почему он смотрит на тебя? — раздражённо спросила Рози. — Он мой друг, — ответила я. Рози гостила у нас всего неделю, и я старалась быть милой с ней. Быть её сестрой. Рози фыркнула. — С чего бы ему быть твоим другом? Она побрела к нему, покачивая ещё не до конца развитыми бёдрами. Я тут же последовала за ней. Рози была хорошенькой. Брэдли заметит это, и тоже полюбит её. Как мама. — Эй, красавчик. Меня зовут Рози Гилберт, — представилась она. Я нахмурилась. Это не её фамилия. Это моя фамилия. Брэдли не посмотрел на неё. Он смотрел на меня. В его зелёных глазах мелькало множество вопросов. — Её зовут Рози Аллен, — поправила я. Брэдли приподнял бровь, и, наконец, обратил внимание на мою приёмную сестру. Она покраснела. — Ну, сейчас я живу с Гилбертами, они сказали, что я могу использовать их фамилию… — Мне это не интересно, — перебил её Брэдли. От удивления я прикрыла рот рукой. Рози отшатнулась назад, словно он ударил её. — Ты лгунья. Мне достаточно знать об этом, — продолжил он прежде, чем повернулся ко мне. — Не надо мне грубить, — зашипела Рози. — Пока ты будешь милой с Норой, у нас с тобой проблем не возникнет, — уведомил её строгим голосом Брэдли. — Увидимся позже, — обратился он ко мне. Я кивнула. Затем парень ушёл. Рози повернулась ко мне. Ее лицо пылало от гнева. — Он тоже меня полюбит. Обещаю, — заявила она. Как бы мне хотелось улыбнуться. От её заблуждений мне хотелось танцевать. — Я никогда не понимала ваших отношений. Ты говоришь, что парень твой друг, но по ночам он приходит в твою комнату… — Откуда ты знаешь об этом? — Как её зовут? — спросила Рози, игнорируя мой вопрос и кивая головой в сторону Марин. Я не хотела говорить ей. Не хотела отдавать Рози то, что принадлежало мне. Но сама же понимала, что всё ей отдам. — Марин Дигби, — неохотно ответила я. — Марин. Марин Дигби. Хорошенькое имя для хорошенькой девушки, не находишь? — издевалась Рози. В её голубых глазах поблескивали дьявольские огоньки. Я не ответила ей. Отказывалась клевать на наживку.